НЕ ПОДЛЕЖАТ, НИ ЗАБВЕНИЮ, НИ ИСКАЖЕНИЮ В ИСТОРИИ, ИЛИ СКОЛЬКО «МАТРОСОВЫХ» СОВЕРШИЛО ОДНОИМЕННЫЙ ПОДВИГ

Памятный день 22 июня 1941-го в сердцах  ветеранов ассоциируется со словами  «Двадцать второго июня, ровно в четыре часа…» и выступлением в полдень того «тревожного воскресенья»  Молотова. Для тех, кто родился после войны и был воспитан на примерах мужества и стойкости советских воинов, этот день связан с именами Героев Советского Союза - Николаем Гастелло, Зоей Космодемьянской, Александром Матросовым и многими другими. Но так уж повелось, что они первыми приходят на память, поскольку именно они стали образами гражданского подвига в небесах, на земле, в партизанских отрядах.

В преддверии 70-летия Дня Памяти и Всенародной Скорби найдется немало «специалистов от истории», задача которых оспорить те или иные примеры массового подвига, используя при этом определенные и неоспоримые неточности в предоставлении фактов того времени. Спору нет,  исследования по поводу тарана немецкой колонны в белорусском небе двумя экипажами – Гастелло и Маслова тому пример. Уже «докопались», что в гибели Зои Космодемьянской виноваты не фашисты, а мирные русские крестьяне, которым хорошо жилось при «новой власти». «Дошли руки» и до Александра Матросова, которому вменяют «случайное падение» перед амбразурой дота, а также «на весь мир» трубят  об искажении даты и самого факта совершения им подвига. Не спорю – было это не 23 февраля, а четырьмя днями позже, да и не первым был Александр Матросов, кто своим телом закрыл амбразуру ДОТа. Но главное в том, что это БЫЛО.

Я не собираюсь вступать в полемику, что и где - правда в событиях 23 – 27 февраля 1943-го, а что - «пропагандистское наслоение». Хочу отметить, что это была война в самом чудовищном ее проявлении, когда бравурный марш «Если завтра война, если завтра в поход» сменил суровый приказ  «Ни шагу назад», когда наравне с массовым героизмом были случаи открытого перехода к врагу, когда обреченность и ужас пораженчества брали верх над  стойкостью, когда командование  фронтов спешно искало причины такого поражения, а бойцы Брестской и Перемышльской крепостей стояли насмерть, как и все пограничные заставы.

И вот на  книжных развалах, рядом с книгами  черкасского комсомольца Резуна, взявшего себе псевдонимом имя прославленного полководца, лежат новые: «Правда и Мифы о Великой Отечественной», «Сталин, как организатор начала Второй Мировой войны», «Лжегерои сталинской пропаганды» и т.д. и т.п. Для неискушенного читателя изложенный в них материал  покажется  аргументированным и всесторонне изученным. В чем-то это так, ибо определенная часть, действительно, представлена во «всей своей красе». Но это лишь доля истины, которая «имела место быть».  На войне, особенно в период боевых действий, исторический анализ не проводится, его заменяют стоны раненых, крики матерей убитых детей, вой падающих бомб и грохот разрывов снарядов, запах крови и витающий в воздухе дух  паники. И вот тогда нужно слово пропагандиста, которое «может убить, может спасти, может полки за собой повести», которое  даст надежду на успех, на Победу. Да, не все имена героев попали в историю  «правильным образом». Но чьи-то имена стали самыми яркими примерами, и эти имена вели в бой…

Александр Матросов... Имя этого паренька олицетворяет подвиг, совершенный у небольшой деревеньки, значение его подвига неоценимо. И речь не только и не столько о самом Александре Матросове, сколько о тех, кто совершил аналогичный подвиг и до него, и после… Еще совсем недавно его имя  было святым для советской молодежи, для мальчишек и девчонок из пионерских дружин, для молодых солдат, принимающих присягу, для ветеранов. Был и мемориал…

Загрузить текст статьи с иллюстрациями...