По-русски

Русское поэтическое слово, закалённое в горниле двух постсоветских десятилетий, продолжает жить и радовать приверженцев русской литературной традиции. Новомодные тенденции, порождённые в недрах либеральной пропагандистской машины, всё больше и больше отдаляются от реальной жизни и становятся сугубой принадлежностью так называемых «элитарных» изданий. Простому читателю, не избалованному изысками псевдоинтеллектуальных течений и веяний, давно уже хочется простых и доступных, но одухотворённых и проникновенных стихов, говорящих о действительной жизни, о естественных человеческих чувствах, о тех ценностях, без которых немыслима нормальная человеческая жизнь. И такие стихи пробиваются к читателю, иногда сквозь замалчивание СМИ и насмешливый скепсис нынешних «властителей дум». Настоящая русская поэзия никуда не исчезала, продолжая на протяжении всех прошедших лет смуты и противостояния оттачивать свою форму и вынашивать своё сокровеное, пронзительное содержание. Следует сказать, что именно в приверженности традиционным формам и духу русской поэзии проявилась верность Родине и русскому языку тех, кто все эти году противостоял агрессивной экспансии инородных и враждебных влияний на рускую культуру.

Владимир Глазков — поэт и прозаик, живущий в украинском городе Черкассы. Не секрет, что в сегодняшней Украине ситуация вокруг русского языка непростая, время от времени она принимает весьма острые формы. Не считая нужным в рамках небольшой рецензии вдаваться в глубины этой животрепещущей проблемы, замечу только, что сегодня для украинского писателя творить на русском языке это значит, как минимум, обрекать себя на равнодушие официальных СМИ и враждебность политизированных националистических кругов. Иными словами, быть сегодня на Украине русским поэтом это означает больше, чем просто языковое предпочтение. Это, в сущности, уже есть активная гражданская позиция. Как завещал классик, «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Русский поэт, живущий на Украине, Владимир Глазков являет собой пример того, как эти два неразрывных качества воплощаются в яркое поэтическое дарование и обогащают духовное пространство великого триединого русского народа.

Новая книга Владимира Глазкова «У нас тут дождь» объединяет стихи и прозу, что уже само по себе есть смелость. Автор создаёт масштабную композицию, в которой короткие рассказы, завершающие книгу, несут большую смысловую и эмоциональную нагрузку, способствуя более полному воплощению творческого замысла автора. Лирическому герою Владимира Глазкова присуща склонность к философскому взгляду на мир. Он не сковывает себя жанровыми рамками, легко чувствует себя в метрическом пространстве, непринуждённо переходя от одного размера к другому. В некоторых стихотворениях отчётливо проступает песенная мелодия, но это не обедняет стих, а сообщает ему дополнительную силу. В эмоциональном пространстве книги динамично переплетаются интонации, сюжетные повороты, философские сентенции, мировоззренческие исповеди...

Слова.
Да разве можно в слове
Толково выразить себя?
И восхвалять уже не внове,
И проклинать, увы — не внове...
Пытаясь объясниться в слове,
Любить клянёмся,
Не любя...

Или:

Разлучило нас с тобой
Время.
Не вонзиться мне ногой
В стремя.
Не влететь в твоё седло
Птахой.
Не рвануть в галоп назло
Страхам...
 

Одной из особенностей поэзии Владимира Глазкова является то, что под его пером даже философские размышления обретают вдохновенную поэтическую ноту и становятся поэтическими прозрениями. Как часто мы видим в литературном мире, что даже лучшие мысли, выражаемые в рифмованно-ритмизованной форме, теряют своё содержание и становятся странными псевдолитературными конструкциями, вызывающим улыбку взыскательного читателя... Владимир Глазков обладает счастливым талантом преобразования мысли в высокую эмоцию и обрамления этой эмоции в форму стиха, столь отточенного и вдохновенного. И то, что в других обстоятельствах могло бы выплеснуться в бесплодный пафос, в его стихах пробивается к читателю в виде выстраданных утверждений:

Что значит — поступать по-русски?
Щадить обидчиков? На красный свет шагать?
Наотмашь пить, гранёным, без закуски?
Неторопливо что-то запрягать?

<...>

Иван — чудак. Но надо быть Иваном,
Чтоб подлинно по-русски поступать:
Чтоб бинтовать собою чьи-то раны,
А за чужую жизнь — свою отдать.

Владимир Глазков намеренно дистанцируется от сиюминтутных явлений современности. В его стихах не встретишь жаргонных слов или грубостей, столь принятых сегодня в определённых окололитературных кругах, «близких к официальным». Его поэтическая речь подчёркнуто интеллигентна, но эта интеллигентность не вступает в противоречие с живой сутью поэзии. Будучи самим собой, поэт говорит на языке, завещанном ему предками, и эта живая речь благодарит его за верность и дарит ему счастливые находки в виде замечательных стихов...

Мне очень всех вас не хватает
Теперь, когда дым на висках,
Когда разлетается в прах
Пред смертной кончиной мой страх,
И сердце уже не летает...
 

Большой жизненный опыт проступает в произведениях Владимира Глазкова. Как видно из биографической справки, он — человек технического склада, остепенённый многими государственными наградами СССР за достижения именно в сфере техники и изобретений. Это свидетельствует о разносторонней одарённости и душевной широте. (Здесь уместно, пользуясь случаем, вспомнить добрым словом многонациональный Советский Союз, дававший человеку возможности разностороннего развития и обширной самореализации. В нынешнее время мало кто из молодых людей может позволить себе такую широту интересов. Современная жизнь требует максимальной концентрации на выживании и самоутверждении).

Короткие рассказы, составляющие вторую часть книги, носят отчасти автобиографический, отчасти очерковый характер, и существенно дополняют представление о внутреннем мире лирического героя поэта. Элементы воспоминаний, размышлений о жизни, но в центре каждого рассказа — судьбы русских людей, русского народа. О них пишет Владимир Глазков по-мужски сдержанно, но очень убедительно и красноречиво: «...За жизнь, Юра, и мы с тобой немеряно навидались: и соблазнов, и остервенений, и суеты с маетой. И уроков всяческих, и учителей всяких. Но гляжу я на древние семейные фотографии, дедом Митей сотворённые, и думаю, что дедовы уроки ещё и на генах замешаны, так что, если не прогуливать их, то накрепко запоминаются. До креста...». Эти слова можно было бы поставить эпиграфом ко всей книге, столь ярко они выражают сущность лирического героя Владимира Глазкова.

Возвращаясь к тому, с чего начиналась эта рецензия, хочется выразить глубокое удовлетворение тем фактом, что русское поэтическое слово живёт и развивается в условиях, не всегда благоприятных, и приносит хорошие результаты. Книга Владимира Глазкова «У нас тут дождь» станет яркой страницей в современной русской поэзии Украины. Хочется пожелать талантливому русскому поэту душевной стойкости, высокого вдохновения и новых творческих успехов на литературной стезе.