2 декабря 1980 г. застрелился французский писатель, литературный мистификатор, кинорежиссёр, военный, дипломат Ромен Гари. Написав в предсмертной записке: «Можно объяснить всё нервной депрессией. Но в таком случае следует иметь в виду, что она длится с тех пор, как я стал взрослым человеком, и что именно она помогла мне достойно заниматься литературным ремеслом».

Человек фантазирующий? Это интересно — помимо человека читающего, человека, переставшего читать; физико-математическое образование А. Мелихова позволяет выстраивать более объёмные и сложные художественные миры: в частности — соединённые такой концепцией: человека фантазирующего...

Какой части читательской аудитории будет интересна новая книга известного писателя Игоря Шумейко «ЕГР. Федеральный роман»? Отвечу с уверенностью — достаточно большой. Во-первых, любителям истории, и древнегреческой, и современной. Во-вторых — болельщикам футбола, поскольку в образе Аполлона предстал футболист, русский или сын грека, или даже греческого бога, играющий в европейском клубе. И тут история переплетается с географией...

Похоже, цех, к чьей продукции присмотрелся Арсений Штейнер, сделал простой утилитарный вывод: а кого тогда можно «недобрым словом помянуть»? — Русских! Смысл книги и Яхиной-1 был таков: русские убивают всех, звери. Прилагая сей подход, меру исторической объективности и к остальным событиям эпохи, которую исследовали, живописали эти книги, можно наконец разобраться, как обстояли дела-то!

У известной современной украинской поэтессы Лины Костенко есть лирическое стихотворение для детей с такими строками: «Осiнь, ось вона, осiнь. Осiнь, ось вона, ось…». Прямолинейный переводчик, обращающий внимание только на «смысл», сразу «переведёт», благо это очень просто: «Осень, вот она, осень. Осень, вот она, вот…»

Гагара летела, суля тонкие звуковые узоры и нежную силу приглушённого северного света: она летела над таинственными водами, из которых непременно должен подняться сияющий, райскими красками новой жизни расписанный Китеж...

Потрясающая в своей откровенности книга читается, что называется, на одном дыхании. Даже учитывая, что не все повести новые и, соответственно, уже читанные. Но они так точно вплетены в общую ткань повествования, что воспринимаются как новые. Наверное, нужно немалое мужество, чтобы рассказывать о родных людях, не скрывая то, что обычно не выносится наружу, как пресловутый сор из избы...

Ю. Кузнецов ставил изначально под сомнение благость безграничного познания: точно можно дать им разумный укорот, очертить пределы, за которые не следует выходить, иначе...

По этому случаю я попытался перечитать его «Записки старого козла», но мне быстро надоело: ты старомоден — вот расплата за то, что в моде был когда-то. Бахвальство всегда быстро наскучивает. Буковски изображает из себя бывалого крутого парнягу, для кого пьянки, бабы, нищета, мордобой — привычное море, которое ему по колено.