«Надо верить в Россию…». 19 января 2012 года – 75 лет Михаилу Ивановичу Ножкину
«Надо верить в Россию…». 19 января 2012 года – 75 лет Михаилу Ивановичу Ножкину
Все, кому дорого наше Отечество, знают и любят Ножкина – его знаменитого Бекаса из «Ошибки резидента», Рощина из «Хождения по мукам», героя-воина из киноэпопеи «Освобождение», русского Рэмбо из «Одиночного плавания»…
Киноактер, поэт, музыкант, драматург, Михаил Ножкин – артист поистине народный, удостоенный за годы преданного служения литературе и искусству самых высоких и почётных наград: народный артист России, лауреат Государственной премии России, орденов «Знак почета» и Русской Православной Церкви Преподобного Сергия Радонежского и Преподобного Серафима Саровского. И список этот далеко не полный.
Не один десяток лет его песни и стихи звучат с экрана и со сцены, в эфире и на наших домашних праздниках. Их пела и поёт вся страна. Но многие из нас не всегда знают, что автор этих песен – Михаил Ножкин.
«Наверное, это высшее мерило творчества, если люди поют твои песни, - считает Михаил Иванович, - если мысли, которые вложены тобой в песни и стихи, нужны кому-то ещё. Значит, не для себя, не в стол работаешь, а твоё мировоззрение, твои убеждения и жизненная позиция разделяются другими людьми».
Вспомним одно его стихотворение, также ставшее народной песней. В ней – весь Михаил Иванович Ножкин:
Я люблю тебя, Россия,
Дорогая наша Русь.
Нерастраченная сила,
Неразгаданная грусть.
Ты размахом необъятна.
Нет ни в чём тебе конца,
Ты веками непонятна
Чужеземным мудрецам…
На вопрос, что для него важнее – кино, театр, музыка или литература, Михаил Иванович отвечает так:
«Литература, безусловно, выше актерства. Потому что литература – это первооснова всего. Если есть хорошие стихи, то в них уже заложена мелодия. А если это нашло отклик у талантливого композитора, то это и есть наибольшая радость».
***
Он – из поколения детей войны, которое было воспитано «в жесткой необходимости быть взрослыми».
«У нас была взрослая система оценок действительности, - рассказывает Михаил Иванович. – Шла война, потом было нелегкое послевоенное время. И дети моего поколения всё умели делать: за мукой стояли в очередях, за керосином, дрова там, печки... Брат на работе, отец на фронте, мать в две смены…».
Послевоенные годы он вспоминает часто:
«Женщинам особенно доставалось (мужиков не хватало). Домашнюю работу начинали с четырех утра. Потом шли в колхоз, целый день работали, не разгибаясь. Вечером устанут, с ног валятся. Упасть бы и уснуть до утра. Нет! На берегу реки росли огромные вязы…. И вот доносятся голоса. Гармонист один на три деревни. К нам повернул! Если и не к нам, - тащи патефон, гитару. И все подтягиваются. Запомнил на всю жизнь: песни, танцы, юмор, смех. Какая-то потрясающая жизнь! Люди должны были вповалку лежать от усталости, а тут вдруг второе дыхание, такая радость жизни под звездами. Многоголосье - в природе народа, позже я это понял. Где-то в испанских академиях учат этому годами, а тут - сразу на три голоса. И секреты не только в пении. Человек учится слышать других, жить среди других, быть с ними в гармонии. Мы, конечно, мальчишки, по огородам в это время: у кого-то огурцы поспели, вишня… Но песня нашему человеку всегда была необходима. Он с ней и отдыхал, и очищался, и на что-то настраивался».
Именно тогда у московского паренька Миши возникла подсознательная тяга к сцене. Он выступал и в госпитале для раненых, и в школьной, а затем студенческой самодеятельности.
«Много лет был во Дворце культуры имени Лихачева, - вспоминает Михаил Иванович, – а тогда это был самый большой в стране и самый знаменитый Дворец культуры. Из этой самодеятельности вышли Вася Лановой, Василий Семенович, Вера Васильева, я там тоже был много лет, но я был там в «малых формах». А что такое малая форма? Это и есть эстрада. Мы играли сцены из больших спектаклей, из оперетт, из каких-то мюзиклов, тогда они по-другому назывались - музыкальные комедии. Это куплеты и частушки - художественное слово во всех жанрах.
Когда вам только двадцать лет,
Для вас распахнут целый свет,
И сердце весело стучит,
В нем музыка звучит».
Но творчество творчеством, а нужно было восстанавливать страну после войны. Поэтому Михаил избрал самую нужную в то время профессию – окончил Строительный техникум Моссовета. Он строил в Москве Черемушки, работал мастером, прорабом.
«Получился бы артист и поэт из меня – хорошо, - размышляет Михаил Иванович, - не получился бы – ну и Бог с ним, я бы тогда для души играл, но у меня все равно всегда была бы возможность честным трудом своим заработать кусок хлеба».
***
На эстраде он с 1958 года, когда пришел в Московский государственный Театр Эстрады.
«Смирнов-Сокольский тогда главным там был, - вспоминает Михаил Ножкин. - Помню, это было закрытие зимнего сезона, июнь 1958 года, спектакль - комедия Вадима Коростылева «Переодетый жених». Я играл главную роль. Партнеры мои: Миронова Мария и Менакер Александр Семенович, Миров и Новицкий, Элла Некрасова и Алексей Григорьевич Алексеев, тот самый (театралы его помнят), который сто с лишним лет прожил, он у нас играл зрителя из прошлого века. Очень интересный, заводной прекрасный спектакль. Это и были мои первые шаги».
С начала 60-х годов Михаил Ножкин приобрел известность как бард: его стихи и песни звучали под гитару на концертах и в кругу друзей. Его выступления любители записывали на магнитную, а порой и просто на рентгеновскую пленку.
***
С 1968 года он начал сниматься в кино. Каждую свою роль воспринимал как ещё одну жизнь.
«Не скрываю, - размышляет артист, - никогда не играл злодеев, не желал влезать в шкуру негодяя. Считаю, что отыгранные роли всё равно влияют на человека, на его судьбу».
Знаковые кинофильмы «Ошибка резидента» и «Судьба резидента», где Ножкин блестяще исполнило роль Бекаса, были основаны на реальных событиях. Именно эта роль принесла Ножкину Всесоюзную известность как актеру. Вспоминаем и его песню, написанную специально для этой роли:
Зачеркнуть бы всю жизнь, да с начала начать,
Полететь к ненаглядной певунье своей.
Да вот только узнает ли Родина-мать
Одного из пропащих своих сыновей?..
«Похожая история, - рассказывает актёр, - была и в жизни, в конце 1950-х годов, где-то на Урале. И я даже знаю людей, которые участвовали в этой операции. У нас, киношников, конечно, были консультанты от настоящей контрразведки: все было очень серьезно. А ведь именно в этих лентах вообще впервые в кинематографе показали детектор лжи. Он тогда только разрабатывался. Так, перед съемкой приходят в съемочный павильон эти консультанты и видят детектор, спрашивают: «Что у вас это такое?». Мы отвечаем: «А это детектор лжи, из фанеры». – «Вы что, с ума сошли? Нас засмеют все наши коллеги во всем мире». Оказывается, все фильмы о разведке и контрразведке, самые лучшие и самые плохие, смотрят все разведки мира: вдруг покажут какой-то новый метод работы, кто-нибудь проговорится. В итоге они принесли настоящий чемоданчик и проверили меня на нём. Но для этого требуется очень большое самообладание. У нас прошел этот тест Абель, наш разведчик знаменитый, вот он прошел полиграф спокойно, потому что он - стержень самообладания в высшей степени. А я с гордостью говорю, что уже много десятков лет изучают работу детектора лжи по нашей, из фильма, сцене допроса, используя кадры ленты Вениамина Дормана как учебное пособие».
Когда снимали фильм «Освобождение», Михаил Иванович вспомнил, как во время войны жил во дворе Яузской больницы, одной из старейших в Москве. Всю войну там располагался госпиталь, он выступал перед ранеными.
«Меня ставили на табуретку, - рассказывает Михаил Иванович, - я читал стихи, пел народные песни, частушки, плясал. Помню, как чья-то рука вдруг протягивала мне кусочек сахара или хлеба. И помню прекрасно эту огромную востребованность песни. И двор наш пел, и семья пела, и страна пела. И люди говорили о чем угодно, только не о войне, хорошие, светлые люди. Как-то так получилось, просто вспомнил вот этих ребят в госпитале, и написал:
Мы так давно, мы так давно не отдыхали,
Нам было просто не до отдыха с тобой,
Мы пол-Европы по-пластунски пропахали,
И завтра, завтра, наконец, последний бой.
Еще немного, еще чуть-чуть,
Последний бой, он трудный самый.
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму...».
Песня Михаила Ножкина «Последний бой», которая звучит в фильме «Освобождение», сразу получила необыкновенное признание, популярность в народе.
***
Кино он по-прежнему любит. Но сниматься там, где предлагают сегодня, Ножкин не хочет. Ему это неинтересно, больно: ведь, как правило, в таких фильмах пять процентов жируют, остальные – за чертой бедности, в нищете. Ещё Некрасов сказал: «Были времена в России тяжелее – подлее не было».
Словно о нынешнем времени сказано.
«Сегодняшнее время – бессовестное, - говорит актёр, -
Каждый раз на сцену как на плаху. И глядит слушателям прямо в глаза.
Михаил Ножкин как работал полвека назад, так и работает, не сбавляя темпа, продолжает свою активную концертную деятельность, выступает в самых лучших концертных залах России, в том числе и с большими авторскими вечерами.
«Песня в России, - считает Михаил Иванович, - всегда имела особое воздействие на человека, и она выполняет гораздо более важную роль, чем это принято считать. Очень важно с детства, что мы поем и что мы слышим. Ведь язык – это не территория, а народ».
Его ждут на творческие встречи, слушают, затаив дыхание. От его исполнения - «по спине бегут мурашки». Михаил Иванович этим, только этим и живёт – по-другому жить не умеет.
А на модных тусовках, где сытые мужья ведут циничные разговоры о переустройстве «этой» страны, его не встретить.
«Для них, там, наверху, - подчёркивает артист, - Россия - чужая. Абстрактное понятие, некая территория. Когда они пришли к власти и впервые сказали «эта страна», сразу понял, кто они такие. Ведь если бы было по-другому, то, наверное, они были бы заинтересованы, чтобы здесь было хорошо. А они со своей патологической жадностью не знают меры. Скоро лопнут. Но все не хватает. Последние годы мы живем по чужим, навязанным нам законам».
Не часто увидишь его и в прямом эфире по «их ТиВи». Вспомним Чехова: «Как бы чего не вышло…». Так и с Михаилом Ивановичем: ведь может сказать «по ящику» такое, что придется не по нраву властям.
Хорошо, считает артист, что молодежь в последнее время всё чаще стала говорить о Родине, о патриотизме.
«Такие дежурные вроде бы понятия, - подчеркивает Михаил Иванович, - но они уже без кривой ухмылки. Молодежь начинает понимать, что патриотизм – это не что-то абстрактное и удаленное от действительности, а это твоя жизнь. Это любовь к Родине. Родина – это твоё прошлое, твоё настоящее и твоё будущее. Это твои дети, отец, мать, дед, то есть связь времён».
На одной из творческих встреч ему задали вопрос - «Чем сейчас живёте, Михаил Иванович?» – он ответил так:
«Тем же, чем и 50, 40, 30 лет назад. Живу тем, чем живёт Россия. Я никуда не уезжал. В этом моё спасение. Хорошо стране, и мне хорошо. Хреново – и мне то же самое. Надо верить в Россию. А что значит верить в Россию? Значит верить в себя, в друзей, в прошлое, в будущее своё, в то, что мы сможем одолеть в себе лень, предательство, внешних и внутренних врагов.
С чего начинать возрождение страны? С детей, с семьи. Вот она – наша национальная идея. А мы за последние годы сделали все, чтобы развалить основу основ – семью. Мужики запили. Да и бабы им не уступают. Разве могут они родить и воспитать полноценных детей! Я считаю так: хотим сделать страну сильной - надо поддерживать здоровые молодые семьи: помогать, давать субсидии на жилье, поощрять рождение детей. Ведь от того, какими вырастим наших детей, зависит будущее России. Разве это не так? Как говорится, крепка семья – крепка держава».
