Прозренье после затменья. Отзыв на двухтомник Валерия Храмцова «Оборотень в Кремле» (М., Изд-во «Пороги», 2008)
Прозренье после затменья. Отзыв на двухтомник Валерия Храмцова «Оборотень в Кремле» (М., Изд-во «Пороги», 2008)
Это книги о дьявольской сущности начатой в 1985 году перестройки социального строя и государственной экономики Советского Союза, спасшего мир от фашистского рабства в битвах с гитлеровскими захватчиками, о манипулируемых диверсионными силами Запада «прорабах» перестройки и об ее инициаторе Горбачеве, тщеславном и мстительном разрушителе и предателе, которому «по масштабам подлости и коварства нет равных в ХХ столетии и во всей истории человечества».
Проанализированные этапы и механизмы горбачевских реформ, хаос в управлении страною, интенсивное разрушение советской системы власти, необъяснимые выкрутасы в поведении, высокомерие и самолюбование позволяют воссоздать облик «главного перестройщика», перевернувшего страну с ног на голову, и до сих пор заявляющего, что «главное дело своей жизни он сделал».
И никакого (даже в старости) раскаяния у этой особы, просидевшей в подполье всю жизнь, напичканную притворством и политическим хамелеонством.
И это не унаследованные качества в его характере, а приобретенные в постоянном стремлении нравиться и верховодить.
Родился будущий могильщик СССР в селе Привольном Красногвардейского района Ставрополья 2 марта 1931 года. Там же начал ходить в школу. И как отмечает сельская учительница Лидия Чайко: «В играх с одноклассниками Миша был предводителем, но большим трудолюбием не отличался, ради выгоды мог обмануть и предать. Уже в детстве у него проявились черты карьеризма».
И мать М.С.Горбачева – Мария Пантелеевна, не получившая никакого образования, трудолюбивая, честная женщина, подметила эту извилинку в характере сына, и чем выше взбирался он по служебной лестнице, тем больше отдалялась от него. Она не воспринимала ни барства сына, ни его жены – своей невестки, в которой невзлюбила чопорность и брезгливость к простой крестьянской жизни.
А вот отец Горбачева – Сергей Андреевич, дважды раненый фронтовик, награжденный двумя орденами Красная Звезда и солдатскими медалями, не разглядел эту червоточинку в сыне, хотя сыграл особую роль в его судьбе. Вернувшись с фронта, он работал в МТС на комбайне и с 46-го года взял Михаила в помощники, в начале на ремонтных работах, а во время уборки хлебов – в поле, научил управлять комбайном.
В 19 лет Михаил Горбачев, работая сменщиком отца, получил, как молодой стахановец, орден Трудового Красного Знамени, благодаря чему, еще учась в Молотовской школе, будет принят кандидатом в члены ВКП(б)… и без экзамена и собеседования (!) зачислен в МГУ на самый престижный факультет – юридический.
- И если бы дядя Сережа был жив и увидел, что сотворил его сын со страной, за которую он проливал кровь на фронте, он своими руками его… - скрипел зубами Александр Яковенко, товарищ Горбачева по отрочеству. А дальше следовали слова из лексикона Тараса Бульбы.
Но не будем забегать вперед. Проследуем по главам двухтомника, как по ступеням, к олимпу «главного перестройщика» и его позору.
Годы учебы в МГУ – это были вдохновенные годы преодоления послевоенной разрухи, время надежд и поиска развития государства. Страна, победившая фашизм, ощущала себя великой, а вместе чувствовал себя великим и народ ее – от генералиссимуса Сталина до бойкого студентика Горбачева.
Но после смерти Сталина, как пишет Сергей Кара – Мурза, поступивший в МГУ
позже Горбачева: «…появились ребята, самоуверенно судившие о советской истории: это, мол, была глупость, а вот это – ошибка…».
Через эту атмосферу дискуссий, споров, столкновений мнений прошел и Горбачев, быстро преодолевший свое первоначальное «провинциальное» отставание. И вновь, как когда-то в школе ему помог испытанный «конек» - стремление к лидерству и активная общественная деятельность. На первом курсе Горбачев становится комсоргом факультета, на втором – членом ВКП (б) и членом парткома университета. На комсомольских и партийных собраниях он рьяно выводил на чистую воду «врагов народа» и «агентов империализма». Некоторые студенты испытывали острую неприязнь к Горбачеву за его излишнюю ретивость при обсуждении персональных дел и угодничество. Но уже тогда начинающий политик неколебимо следовал линии партии: при Сталине – по-сталински, при Хрущеве – по-хрущевски, а затем при Брежневе – по-брежневски, при Андропове – по-андроповски, при Черненко – по-черненковски.
Но даже эти и другие качества карьериста едва ли привели бы его к лидерству в партии, если бы рядом с ним не появилась «секретарь семейной партячейки» Раиса Титаренко, студентка философского факультета, по твердости характера, организованности и методичности, граничащей с педантизмом, во многом превосходившая мужа. «Эта встреча, - как утверждают ближайшие помощники Горбачева, - оказалась центральным эпизодом его жизни. А характер жены и ее позиция сыграли определенную роль в судьбе Горбачева и… в значительной мере в судьбе партии, всей страны».
Расписались они 25 сентября 1953 года. Не балованные ни достатками, ни исключительной заботой родителей, они стали единомышленниками во взглядах на жизнь и свою роль в ней. Вот характерный пример полного доверия двадцатидвухлетнего студента своей избраннице. «…Как угнетает меня здешняя обстановка, - пишет он летом 1953 года, когда проходил студенческую практику в прокуратуре Молотовского района Ставрополья. – И это особенно чувствую всякий раз, когда получаю письмо от тебя. Оно приносит столько хорошего, дорогого, близкого, понятного. И тем сильнее чувствуешь отвратительность окружающего… Особенно – быта районной верхушки. Условности, субординация, чиновничья откровенная наглость, чванливость… И если изначально Горбачев чувствовал «отвратительность окружающего», то зачем было наступать на горло собственной песне и идти на работу в нелюбимый и презираемый чиновничий аппарат? Объясняется это лишь одним – правоохранительные структуры, партийная система давали реальную власть, и Михаил воспользовался этим для реализации своих амбиций. И был последовательным в своих устремлениях.
Когда Горбачеву отказали в трудоустройстве в Прокуратуре СССР и предоставили возможность выбора прокурорской работы в Томске, Благовещенске, в Таджикистане или в подмосковном Ступино, юная чета подалась в родные пенаты Михаила, в Ставрополь, где он получил первое общественное признание и стал орденоносцем. Там молодого юриста с дипломом престижнейшего университета страны примут на работу. Но спустя всего десять дней он пришел к выводу, что юридическая стезя не для него.
И отправляется за должностью в крайком партии.
-Когда я поинтересовался, - вспоминает заместитель заведующего орготделом крайкома партии Н. Порогов, - почему он пришел именно ко мне, ведь у него направление в прокуратуру? – Миша объяснил, что он член партии, занимался комсомольской работой и в МГУ, и в школе, что работал помощником комбайнера, награжден орденом… и хочет на комсомольскую работу, к которой у него больше влечения, чем к юридической.
И Горбачеву подыскали свободную должность заместителя заведующего отделом пропаганды крайкома комсомола, в родном краю, на юге которого изумительные по
красоте предгорья большого Кавказа и знаменитые курорты Пятигорск, Кисловодск,
Ессентуки, Железноводск, неподалеку от которых в станице Нагутской родился Ю.В. Андропов, первым секретарем крайкома партии побывал в годы войны М.А.Суслов, которого Горбачев называл «совестью партии», и работал в те годы первым секретарем крайкома Ф.Д. Кулаков, сыгравший в партийной карьере Горбачева исключительную роль…
Проработав год в крайкоме комсомола, Михаил избирается первым секретарем Ставропольського горкома ВЛКСМ, а в мае 1958-го – уже вторым секретарем крайкома комсомола. Поняв, что первый секретарь крайкома ВЛКСМ Н. И. Махотенко не вписывается в команду Кулакова, Горбачев, не стесняясь, «настучал» на Николая Ивановича. Поверив Горбачеву, Кулаков сделал оргвыводы: крайкомпартии переместил Махотенко на другую работу, а на его место рекомендовал «настучавшего», поддавшись его обаянию и напору.
Начало и становление карьеры Горбачева совпадает с бурной и противоречивой «хрущевской десятилеткой» (1955-1964), которая оказала значительное влияние на формирование его личности, мировоззрения и методы работы. Она, по убеждению автора книги, «породила эйфорию, переоценку возможностей социализма, головокружение от успехов и многие губительные процессы, такие, как переход от отраслевого управления экономикой к территорильному – совнархозам, приведший к ликвидации 140 союзных, союзно-республиканских и республиканских министерств и ведомств и разрыву между производством и научно-технической базой, насильственное внедрение кукурузы, ликвидацию личных подсобных хозяйств, создание агрогородов, укрупнение колхозов и ликвидацию мелких… Заложил Хрущев под Советский Союз еще одну мину замедленного действия – это начатый им «процесс профанации ( лишения святости) советского государства, разрушения духовной связи с народом и, как следствие, утраты веры в собственную страну». В своём докладе на ХХ съезде Хрущев заявил: «Когда Сталин умер, в лагерях находилось 10 млн. человек». В действительности в лагерях содержалось 1 727 970 заключенных, о чем Хрущеву была представлена справка, подписанная Генеральным прокурором СССР, министром внутренних дел и министром юстиции.
И во многих других «откровениях» Хрущев сознательно исказил истину.
С того времени тема репрессий стала главной в психологической войне против СССР. Он лишился важной поддержки левой интеллигенции Запада. Начался ее переход на сторону противников Советского Союза в «холодной войне». Этот процесс импортировался в страну, в среду отечественной интеллигенции.
Эта «эпидемия предательства по отношению к сталинизму, - пишет Зиновьев А.А., - стала массовой, всеобъемлющей… Она явилась своего рода репетицией к тому роковому всеобщему предательству, которое через тридцать лет будет совершено по инициативе горбачевского и затем ельцинского руководства».
Ведь развязанная Западом «холодная война» набирала в те годы обороты, а противоядия и средств защиты от ее психологического оружия особо и не искали. И постепенно Запад стал втягивать в орбиту своего влияния различные слои номенклатуры и «простого» народа в Советском Союзе, используя их как «агентов влияния». Так случилось и с нашим героем.
А он при покровительстве Кулакова стремительно проходит кадровые ступени. С 1961 по 1970 год, когда Горбачев возглавит Ставропольский крайком партии, он поменял шесть должностей. Чему мог научиться, какие приобрести навыки в этой гонке по вертикали он, не служивший армии и не знающий промышленного производства?
И, став хозяином такого благодатного края, Горбачев старательно способствует в первые годы своего секретарства развитию новых отраслей промышленности в крае –
электроники, химического машиностроения, предприятий нефтяной, газовой
промышленности, мелиорации, предусмотренных Госпланом. А зарожденный в Ипатовском районе метод крупногруппового использования уборочной техники, когда пять, шесть, а то и десять комбайнов стягивались со всего колхоза и объединялись в один отряд, который по мере созревания хлебов, по графику двигался по полям, был одобрен ЦК КПСС и Правительством и рекомендован всем колхозам.
Но, как пишет дочь Горбачева Ирина: «Дома царил дух неприятия… сложившегося порядка».
И как объясняет причину двойственности Горбачева его помощник Андрей Грачев: «вирус ереси вызревал в организме Горбачева уже в те годы».
Быстро поняв, что успех в карьере определяется сильными «мира сего», он не жалеет ни времени, ни сил для налаживания нужных связей с крупными деятелями. А среди них были такие ключевые фигуры политической иерархии, как М. Суслов, А. Косыгин,
Д. Устинов, Ю. Андропов, приезжавший на лечение и отдых в Ставрополье в течение 12 лет, Н. Байбаков и десятки других руководителей.
«Гостеприимный хозяин, - вспоминает зав. общим отделом ЦК КПСС В.И. Болдин, - заботился и о членах их семей. Если приезжала, например, дочь Брежнева с мужем, он встречал их и проводил с ними время так, как будто приехал сам генеральный секретарь… То же самое было и по отношению к супруге Громыко, дочери Суслова… и отправлялись в Ленинград для Романова цветы и прочие знаки внимания», тщательно продуманные Раисой Максимовной.
И расположение со стороны «сильных мира сего» было выслужено. Особенно в отношениях с Андроповым, в оценке которых Горбачев категоричен: «Наши отношения позволяли мне не ходить по кругу, а вести с ним откровенный разговор». И еще: «Не было в руководстве страны человека, с которым бы я был так тесно и долго связан, которому был бы столь многим обязан».
Дальновидны были и он, и Раиса Максимовна в своих заботах и к семье К.У. Черненко.
Итак, ко времени выдвижения Горбачева в 1978 году, в возрасте 47 лет, на должность секретаря ЦК КПСС у него был кремлевский квартет высоких покровителей – Андропов, Суслов, Кулаков, Черненко и дюжина мелких аппаратчиков. А уже в декабре чета Горбачевых перебирается в Москву с затаённой мечтой покорить столицу и добиться абсолютной власти в Кремле. И попал Горбачев в Кремль в самый «нужный» для него момент, когда Союзная держава по выплавке чугуна, холодному и горячему прокату профильных металлоизделий, производству стали, цемента, огнеупоров и других видов промышленной продукции вышла на первое место в мире, было обеспечено бесплатное медицинское обслуживание и санаторно-курортное лечение трудящихся наряду с бесплатным образованием вплоть до высшего, установлены низкие цены на продукты питания, промтоварные изделия и жилищно-бытовые услуги, благодаря чему советский рубль стал дороже доллара (один доллар – 70 копеек) и наступил тот долгожданный период, когда достигнутое достаточное количество обеспечивает переход к планомерному улучшению качества управления экономикой и страной, а в верхних эшелонах власти назревали кризисные явления.
В январе 1982 года умирает главный идеолог КПСС М.А. Суслов.
В ноябре 1982 года после длительной болезни уходит из жизни генеральный секретарь компартии Брежнев Леонид Ильич.
Избранный генеральным секретарем ЦК КПСС Юрий Владимирович Андропов принимает меры по улучшению работы исполнительных органов власти, повышению трудовой дисциплины и разоблачению коррупции в торговле. И поручает Горбачеву, бывшему в ту пору уже членом Политбюро, и избранному недавно секретарем ЦК Рыжкову разработать круг проблем для улучшения экономики.
«После пленума ЦК, единодушно избравшего Андропова Генсеком, - вспоминает
В. Болдин, - Горбачев ходил веселый и торжественный, как будто избрали его». И торжествует не напрасно. Предыдущие годы пребывания в ЦК Горбачев особо не высовывался. А тут его все чаще стали привлекать и к проблемам экономики и к обновлению кадров ЦК. И он, как давний резидент Андропова, начнет все чаще привлекать к сотрудничеству Арбатова, Бовина, Бурлацкого, Шахназарова, Слюнькова, Воротникова, ставшими вскоре героями перестройки. По его инициативе будет возвращен из Канады А.Н.Яковлев, работавший там послом, и назначенный директором института мировой экономики и международных отношений, утвержден специальным советником ЦК КПСС.
Но, служа Андропову, Горбачев не упускает момента угодить и Черненко, хотя знает о их давнем противоборстве.
И когда из-за острой почечной недостаточности 9 февраля 1984 года умер Андропов и Генеральным секретарем ЦК КПСС избирается К.У.Черненко, заявивший в узком кругу, что «будем работать по-брежневски», Горбачев становится живой тенью Черненко, активной, говорящей.
И сам Черненко на первом заседании Политбюро 23 февраля 1984-го позаботился о том, чтобы Горбачев вел заседание Политбюро и фактически был вторым лицом в партии.
Часто болеющий в свои семьдесят лет Черненко жил в основном на даче. Что и говорить, стиль управления страной у троих сменивших друг друга в течение трех лет кремлевских вождей был однообразным: Брежнев – из Завидово, Андропов – из больницы, Черненко – с дачи.
И тщательно готовящаяся к роли «первой леди» страны Раиса Максимовна уже интересуется, какова была охрана у Брежнева.
С такой же далеко идущей целью готовит Горбачев конференцию по идеологическим вопросам и необходимости демократизации нашей страны, активную подготовку которой вели духовные расстриги из команды Яковлева – соавторы доклада Горбачева, нацеленного не только на пропаганду новизны и масштабности его взглядов, но и отличие их от «закостенелой» кремлевской верхушки.
И это в те дни, когда Черненко еще жив, и Горбачева еще плохо знают в собственной стране, а западные средства информации уже вещают о нем как о «кронпринце», как о самом интересном человеке с большим будущим. А накануне предстоящей встречи с премьером Англии Маргарет Тетчер Москве намекают, что встреча состоится в том случае, если делегацию возглавит именно Горбачев.
«Этот визит, - вспоминает Яковлев, - интересен во многих отношениях… Запад с особым вниманием начал приглядываться к Горбачеву, считая, что с ним придется иметь дело в будущем… А Маргарет Тетчер поставила диагноз, что с этим человеком можно иметь дело».
И Горбачев оправдывает надежды западной закулисы. Он отказался от посещения могилы Карла Маркса, а Раиса Максимовна, вызвавшая фурор своими нарядами и беглым английским, приобретает по совету М. Тетчер бриллиантовые сережки за 1780 долларов. Эти сережки, как и ботинки ее мужа, аукнутся им еще не раз.
«Эти новые ботинки, - приводит автор в главе «Чем хуже – тем лучше» высказывание Гарри Табачника, - он так торопился надеть, что даже не успел снять наклейки с ценой… и сидел на пресс-конференции, помахивая ногой и выставляя на обозрение подметку с наклейкой».
А на переговорах с Тетчер… вытащил из папки карту генштаба со всеми грифами секретности, свидетельствующими о ее подлинности. На ней были изображены направления ракетных ударов по Великобритании…
Что подтолкнуло Горбачева к такому безрассудному предательству? Поступая так,
он стремился одним махом поднять свою котировку на Западе и продемонстрировать свои намерения в отношении перемен в Советском Союзе в случае его прихода к власти.
И ждал, ждал вожделенно, с замиранием сердца прихода этого дня, скрупулезно перемывая косточки всех членов Политбюро, Секретариата ЦК и Правительства и подбирая уже нужных соратников в часы вечерних прогулок на даче с неизменной своей наставницей – Раисой Максимовной.
И дождался.
10 марта 1985 года умирающий на глазах и цепляющийся из последних сил за жизнь Константин Устинович Черненко скончался.
А 11 марта по предложению испытанного ветерана Политбюро А.А.Громыко внеочередной пленум ЦК КПСС единодушно избрал лидером партии Горбачева. И все в стране стало зависеть от нового Генсека, не нюхавшего пороха покровителя кремлевских санаториев, вчерашнего помощника комбайнера и юриста, проработавшего по специальности всего десять дней.
Поблагодарив за доверие, он поклялся в тот день (1) верно служить партии, нашему народу, великому ленинскому делу.
И никому в голову не могло прийти, что через немного лет из кабинета нового Генсека исчезнет портрет В.И. Ленина.
Пережив начальный период почти ежегодной смены немощных генсеков – «старперов» (так называл их выдающийся публицист Владимир Бушин – «золотое перо России»), приход нового Генсека, молодого еще, розовощекого и выступающего без бумажки, миллионы советских людей восприняли радушно. И поверили его призывам. А телевидение и газеты восторгались взахлеб, комментируя его встречи на стройках, заводах, площадях и улицах. Восприняли и его липучие слова и выражения, такие как «альтернатива, регион, свобода слова и волеизъявления (волеизлияния), новое мышление, процесс пошел…». И поныне многие президенты всех мастей повторяют эти горбачевские «мне хочется пожелать вам», « мне хотелось бы поздравить вас» или « я хочу вас поблагодарить» вместо конкретного « я желаю», «я поздравляю», «я благодарю». Даже Патриарх всея Руси Алексий воздел руки к небу и поблагодарил Бога за ниспослание на нашу многострадальную землю Михаила Горбачева.
Потому и не пробудила общенародный протест и проклятие развернутая им сразу после прихода к власти антиалкогольная компания. Хотя она была драконовской от начала до конца. В июне 1985 года в пять раз сократилась сеть магазинов, торгующих спиртным. А в июле и августе в Крыму, Молдавии, Грузии, на Кубани и Дону тракторные лопаты уже выкорчевывали кусты сортового винограда и сваливали их с трепещущими листьями и шевелящимися корнями на кучи, сгребаемые бульдозерами к дорогам. Осенью на этих истерзанных полях начнут высаживать столовые сорта винограда для производства соков, кормовые травы и распахивать под посев кукурузы. В срочном режиме в цехах многих винодельческих заводов на местах сорванного «живьем» с фундаментов оборудования для изготовления марочных, пользующихся всемирным спросом вин – Мускат, Бастардо, Солнечная долина, Каберне… и прекрасных коньяков монтировались автоматизированные линии разлива газированных и прохладительных напитков. Таким путем создавалась «черная дыра» в союзном бюджете, а миллионы отвлекались от сути происходящего за кремлевскими стенами, травились суррогатами, постепенно превращаясь в люмпенский таран, который вскоре будет направлен на разрушение партии и государства. Разговоры о политике, как отмечает автор в главе
«Петля Горбачева», переместились из «коммуналок» в километровые винные и
водочные очереди.
Лишь в январе 1988 года, почувствовав, что антиалкогольная кампания движется «не туда», горбачевцы новым постановлением ЦК КПСС положили конец этой кампании. Но всего за два года бюджет страны недосчитался более 60 млрд. рублей. А за «шутки Мишутки» страна заплатила сотнями тысяч смертей от отравленной водки.
Не вынес этого дьявольского наваждения и создатель многих сортов крымского чудо-вина, отмеченных золотыми медалями, легендарный чародей виноделия Павел Галадрига, покончивший жизнь самоубийством.
Как снежный обвал в горах, обрушилась на страну и горбачевская реформа «ускорения развития экономики». И завершится это противоприродное для экономики действо разрухой и хаосом. Ведь экономика – не лошадь, движение которой можно перевести в галоп или на крупную рысь кнутом и понуканием.
Жизнедеятельность экономики в Советском Союзе обеспечивалась строгим государственным планированием развития всех отраслей народного хозяйства. Благодаря планированию даже в первые роковые годы Великой Отечественной войны, когда, лишившись шести республик, захваченных гитлеровскими оккупантами Советская Держава, обеспечив эвакуацию заводского оборудования в Сибирь и Зауралье, освоила массовое, серийное производство танков, самолетов, орудий и других видов вооружения и боеприпасов, добилась превосходства в сражениях с фашистами на земле и в воздухе и завершила войну Победой над гитлеровским рейхом, на который работала вся Европа.
В соответствии с плановой экономикой действовала и финансовая система.
В производстве вращались безналичные деньги, определяемые межотраслевым балансом и погашаемые взаимозачетами. На рынке потребительских товаров обращались нормальные деньги, получаемые в виде зарплаты, пенсий, премий, гонораров. Их количество регулировалось в соответствии с массой наличных товаров и услуг, что позволяло поддерживать низкие цены и не допускать инфляции.
И вдруг – на тебе! «Строгое государственное планирование не способствует ускорению!» И тут же в ходе «реформ» отменена монополия внешней торговли. С января 1987 года право проводить непосредственно экспортно-импортные операции было дано 20 министерствам и 70 крупным предприятиям. А вскоре было ликвидировано и само министерство экономических связей СССР. И согласно Закону «О кооперации» при государственных предприятиях и местных советах быстро возникла сеть кооперативов и совместных предприятий, занятых вывозом товаров за рубеж, что резко сократило поступление их на внутренний рынок.
В том же 1987 году ликвидируются отраслевые отделы ЦК КПСС, осуществляющие контроль над экономикой, многие чиновники которых переходят на руководящие должности в отрасли, которые они курировали, и через год именно они в большинстве дали начало номенклатурной приватизации, т.е. захвату общегосударственной собственности.
А дальше – выдвинутая «главным перестройщиком» идея о самоуправлении, положенная в основу закона о предприятии, дала толчок либерализации ценовой политики и незамедлительной инфляции. А введенное право трудовых коллективов избирать директоров на предприятиях и руководителей вплоть до завлабов в институтах привело к многочисленным трудовым конфликтам.
К элементарному грабежу государства привела начатая в середине перестройки
(1988 г.) приватизация банковской системы, когда управляющим особо привилегированных коммерческих банков предоставлялась возможность в рамках «дружеского капитализма» получать от государства кредиты по официальному курсу (65-70 копеек за доллар), продавать доллары по цене черного рынка (10 рублей за доллар) и
возвращать потом кредиты по государственному курсу. За три-четыре месяца пятьсот долларов превращались в пятьдесят тысяч, а миллион рублей – в сто миллионов.
Страшную сумятицу и хаос породила поошряемая Горбачевым и главным идеологом перестройки А. Яковлевым кампания «глобального» расширения кооперации и частного предпринимательства, начатая без надлежащей юридической проработки и криминальной экспертизы, даже без внесения в кодекс статьи об ответственности за создание лжекооперативов, что неизбежно привело к повальной спекуляции, возникновению теневых учреждений, сокрытию доходов и хищениям.
И как во все смутные времена стали расти словно грибы после дождя различные забегаловки, базарчики, клинчики… И тут же объявились разнополые прорицатели и предсказатели различных сроков перестройки – «Сто дней», «500 дней»…
Плановая система ведения хозяйства и горбачевские новшества пришли в разнобой. Начали из-за отсутствия комплектующих изделий останавливаться смежные производства, возникли проблемы с выплатой зарплаты, загрузкой предприятий и сохранения их специализации.
И это при нагрянувших бедах от различных катастроф – ликвидация последствий Чернобыльской аварии, землетрясения в Армении, обошедшихся союзной казне в десятки млрд. рублей, не считая уже других столкновений и катастроф.
Золотой запас страны сократился в 10 раз.
А снижение промышленного производства привело к стремительному падению уровня жизни населения. Периодически с прилавков стали исчезать мыло, масло, молочные продукты, школьные тетради… Во многих областях стали вводить талоны на различные виды товаров. Даже в Москве в магазинах не стало макарон, круп, сахара, соли… Да что
там соли. На 1 ноября 1990 года по данным Госкомстата запасы спичек снизились до
половины нормативов.
Чувствуя, что развернутое перестройкой ускорение экономики и кооперации ведет в тупик, и боясь личной ответственности за содеянное, Горбачев и Яковлев в статьях и выступлениях пытаются взвалить собственные грехи на территориальные партийные органы лишь бы дезориентировать партийные массы.
- Вы жмите снизу (на обкомы партии), а мы возьмемся за них сверху, - так проинструктировал шахтеров в Донбассе Горбачев.
Народ, мол, знает наперед,
что надобно ему и сколько.
А потому пусть перестройкой
и заправляет сам народ.
И, как сказал генсек – главком,
«процесс пошел» во все народы.
А вместе с ним, как трактор – в воду,
Иль с кладью под гору подвода,
всё, кроме неба и погоды,
пошло повсюду кувырком.
И начался такой бедлам,
такой расхват добра и власти,
Что даже к дедовским гробам
проникла дрожь от той напасти.
И как соломинку утопающему, главными «перестройщиками» в добавление к реформе ускорения экономики, недостаточной, дескать, решить судьбу улучшения жизни страны подбрасывается народным массам новая программа комплексной перестройки всех отраслей народного хозяйства, государственного и партийного руководства и духовного развития, что пришлась по нраву всем затаённым антисоветчикам, биологически ненавидящим и нашу Победу в Великой Отечественной войне, и наши достижения в годы возрождения. Благодушно восприняли эту новую программу перестройки при всей ее неконкретности и авантюризме и порядочные творческие работники, далекие от
экономики, хотя уничижительным словом «застой» Горбачев перечеркнул все, благодаря чему советский строй победил фашизм и на чем держится Советская власть.
И ринулась нахрапистая перестроечная братия разоблачать и отвергать и плановую систему развития народного хозяйства во главе с Госпланом, и всенародное бесплатное образование и медобслуживание (это, дескать, уравниловка – без богатых и бедных), и колхозы, и совхозы, и оборону Ленинграда (не нужна, мол, была), и самоотверженные подвиги Александра Матросова, Зои Космодемьянской, матроса Паникахи, генерала Карбышева… выдающие произведения отечественных мастеров литературы и искусства – Блоковскую «Двенадцать», «Мать» Горького, «Тихий Дон» Шолохова, поэму «Василий Теркин» Твардовского, лирические песни Соловьева – Седого, гимн Советского Союза…
В общем, все, что вершилось до перестройки, было не то и делалось не так – и строили не так, и жили не так, и Победа не такая нужна была.
Честных, бескорыстных тружеников стали вдруг обзывать «совками», воинов-победителей – «оккупантами». Мелкий бизнес и спекуляция стали стремительно затягивать в свой омут жаждущих легкой наживы корыстолюбцев.
По убеждению Александра Зиновьева «весь поток антикоммунистических и антисоветских помоев» шел от идеологического аппарата ЦК КПСС, направляемого лидером горбачевской идеологии А. Яковлевым, ставшим ведущим антикоммунистом.
Это по их наводке с целью подбора «нужных людей» ЦК КПСС за годы перестройки обновился на 86%, значительно больше, чем за пятилетие сталинских чисток в
1935-1939 гг., сменилось четыре состава Политбюро, 60% секретарей областных партийных организаций.
«Особенно большой запас дерьма, ненавидящего собственную страну, - отмечает автор в главе «Гнилая прослойка», - скопился в столицах – Москве и Ленинграде. Из этого дерьма «принципиально» осуществлялся подбор «глашатаев» гласности, и через них ставка делалась на интеллигенцию, которая и сыграла ключевую роль в распаде СССР».
Усердными распространителями антисоветских настроений становятся сторонники горбачевской программы многотиражные газеты «Московский комсомолец», «Известия», «Аргументы и факты», журналы «Юность», «Смена», даже такие «толстые» журналы как «Знамя» и «Новый Мир», редакторами которых назначаются «люди Яковлева» - Григорий Бакланов и Сергей Залыгин. А «Огонек», редактируемый двурушником Коротичем, стал первым журналом, распустившим свою партийную организацию. «У нас мол, такое разнообразное общество, что иметь одну парторганизацию нельзя, - изворачивался Коротич. – Можно ведь стать на учет в домоуправлении или издательстве «Правда».
Потом с обложки журнала исчез орден Ленина: «…Вы же не носите орден на пальто», - объяснял он. И это прошло.
А вскоре на обложке журнала появился старик в полковничьей форме, с морщинистой шеей, седой щетиной на кадыке. Крупные руки его, жилистые, с припухшими ревматическими костяшками держат «Краткий курс истории КПСС», а ниже – крупный заголовок: «Наследники Сталина». То есть: вот она старая гвардия, которая противится всему хорошему, сторонники концлагерей, враги демократии и порожденных перестройкой новых партий «Демократический союз» и движения «Демократическая Россия». Но просчитался Коротич в другом, в самой фактуре.
Вид у этого полковника немного неопрятный: вдовец, видимо, одинокий, неухоженный. Но на петлицах – танки, слева на груди нашивки за ранения: четыре желтых – тяжелые, две красных – легкие, а под ними наградные колодки, среди которых медаль «За Отвагу», ордена Красной Звезды, Отечественной войны и боевого Красного Знамени. Шесть раз раненный танкист, случайно уцелевший в войне. Это он прикрыл нас, живых, и Коротича в том числе…
Фронтовики никогда не простят Коротичу того снимка.
А Горбачев с Лигачевым простили.
И координаторы этого предательства и хаоса – матёрые профессионалы ЦРУ и привлеченные ими сотрудники «Фонда Свободного конгресса», руководимого
П. Вейричем и Р. Крибли, обучавшие лидеров «оппозиции» и Межрегиональной депутатской группы приемам и механике борьбы за власть, радовались, что израсходованные миллионы долларов согласно «Доктрине окончательного распада СССР» достигают цели. Радовало это и президента США Рейгана, самодовольно потирающего руки в своем кругу и провозглашавшего: «Куй деньги, пока Горбачев!»
Через сеть представительств института Крибли прошли тысячи «глашатаев» перестройки, составившие костяк разрушителей СССР и основу будущего режима Ельцина.
Утвержденный по инициативе Е. Лигачева завотделом строительства ЦК КПСС в апреле 1985 года Б.Н. Ельцин в первые месяцы пребывания в Москве буквально боготворит Горбачева, ведет себя как примерный ученик и соратник, подобострастно и «коленопреклоненно», за что генсек продвигает его кандидатом в члены Политбюро, а в декабре 1985-го по рекомендации Горбачева Ельцин избирается Первым Секретарем Московского горкома компартии. Вместо В.В. Гришина, имеющего в ту пору большое влияние и критически относившегося к реформам «главного перестройщика».
И Ельцин начал, как требовал от него Горбачев, «с огня по штабам». Из 33 райкомовских секретарей он сменил 23, причем некоторых дважды. И заявлял в разгаре своей столичной деятельности: «У нас в Москве идет такая перестройка, что в тюрьмах не хватает мест для тех, кого хотим посадить».
Но кроме выполнения функций «меча перестроечной революции» - подавить возможную оппозицию Генсека – Ельцин пошел гораздо дальше. Совершая трижды в неделю «хождение в народ», поверяя ассортимент в магазинах, работу городского транспорта и госучреждений, он часто выступает с разоблачением взяточников и чиновников всех мастей на массовках, собирающих зачастую до 100-200 тысяч человек. И трудовой люд Москвы, в которой без всякого преувеличения решалась судьба всей коварной перестройки, воспринимает его как своего «мужика», не чурающегося ни крепкого словца, ни рюмки водки, ни открытого разговора. Вот, мол, живой народный защитник, трибун, боец за интересы народа.
Тогдашний сторонник Ельцина, редактор «Московской правды» Полторанин, позже расставшийся с ним, жестко сказал о нем: «Он сидел на заседаниях Политбюро, и в нем ревность разгоралась как костер. Почему он, такой сильный, такой умный, в этом не участвует, а замухрышки тут, понимаешь, политику государственную определяют…»
И зарождающийся «ельцинизм» проявится вскоре. Решением бюро Московского горкома КПСС без согласования с Политбюро будет принят в начале 1987 года порядок проведения митингов и демонстраций в столице и утвержден праздник День города. Это празднование было помпезным. Ельцин возложил цветы к Мавзолею и с боем курантов поднялся на трибуну …Мавзолея. Впервые с этой святыни народу явился не генсек. Горбачева чуть «кондратий не хватил», когда он это увидел.
- Что он себе позволяет! – воскликнул Генсек. – Да он возомнил себя уже вождем.
И напряженность в отношениях между Ельциным и Горбачевым, Лигачевым и другими членами Политбюро и ЦК начинает нарастать.
Предчувствуя после очередной стычки с Лигачевым, что ему не простят московских выкрутасов, Ельцин 12 сентября 1987 года пишет письмо Горбачеву, слезливое, скорее смахивающее на донос. В этом письме он жалуется на Лигачева, и, подчеркивая, что становится «неудобным» и «что число вопросов, связанных с ним, будет возрастать и мешать Вам в работе», просит освободить от должности первого секретаря МГК КПСС и обязанностей кандидата члены Политбюро ЦК КПСС».
Ельцин рассчитывал на поддержку Горбачева, умолчав в письме о своем отношении к темпам перестройки. Но Горбачев и на этот раз проявил двуличие. Он «промариновал»
письмо до 15 октября. В тот день на политбюро обсуждался доклад Горбачева к 70-
летию Октябрьской революции. Обсуждение шло мирно, спокойно. И вдруг слово попросил Ельцин и высказал ряд замечаний с «претензией на особую линию, на равное участие с Генеральным секретарем, на руководство». Горбачев выскочил из зала заседания и отсутствовал полчаса. Все сидели молча, не зная, что сказать… Неделю после этого Горбачев не подавал Ельцину руки и не заговаривал.
Сложившаяся ситуация разразилась скандалом на Октябрьском пленуме ЦК. Когда председательствующий Егор Лигачев после доклада Горбачева о праздновании 70-летия Великой Октябрьской революции спросил: «Возможно, у кого-нибудь будут вопросы?» - зал ответил молчанием. Участники пленума уже удовлетворенно собирали бумаги. Но тут увидели как неуверенно поднял руку Б.Н. Ельцин и опустил. Лигачев не отреагировал.
- У Ельцина есть вопрос, подсказал ему возвратившийся в Президиум Горбачев. Но Лигачев, как ни в чем не бывало, переспросил: - Будем ли открывать прения? Давайте посоветуемся». Раздались дружные голоса: «Нет!».
И вновь, более настойчиво Горбачев подал реплику: «У товарища Ельцина есть какое-то заявление».
И лишь тогда Лигачев отреагировал:
- Слово предоставляется товарищу Ельцину Борису Николаевичу, кандидату в члены Политбюро, первому Секретарю Московского горкома партии.
Речь Ельцина была сумбурной, грубой, косноязычной. В зале больше недоумевали, чем возмущались..
Но прозвучавшие тезисы Ельцина о неточных, дезориентирующих сроках перестройки, о падении веры в перестройку, пустом бумагомарательстве и нездоровой обстановке в Политбюро Горбачев уловил , и мог ли Генсек, готовящийся к презентации «нового мышления» на международной арене, завтрашний лауреат Нобелевской премии, оставить без последствий «хамский» выпад зарвавшегося партфункционера против своей любимой «игрушки» - перестройки? И он, подтолкнувший Ельцина к трибуне, предложил решительно: «Не хотелось бы начинать прения, но придется сказанное обсудить…»
И все выступившие, без исключения, и члены Политбюро и члены ЦК обсудили Ельцина и за его амбициозность, и за самолюбование и заигрывание с западными антисоветчиками, и за грубости и неоднократные пьяные оргии… И пленум, признав выступление Ельцина «политически ошибочным» поручил Политбюро ЦК КПСС, Московскому горкому партии рассмотреть вопрос об освобождении Ельцина от обязанностей первого секретаря МГК КПСС.
Спустя несколько дней на Политбюро Ельцин признает свои главные ошибки и
посылает Горбачеву очередное письмо с просьбой оставить его в прежней должности.
Но, несмотря на это, ни на разыгранную Ельциным попытку порезаться канцелярскими ножницами в своем кабинете, Горбачев и Политбюро остались непреклонны – и Пленум МГК КПСС освободит Б.Н.Ельцина от должности первого секретаря.
Дальнейшее известно. Горбачев «выпустил Джина из бутылки». Ельцина переводят в Госстрой на специально придуманную должность – первого заместителя Председателя в ранге министра. У него есть связь, транспорт, офис для работы со своими сторонниками. В его адрес идут восторженные письма. И силы, заинтересованные в развале Союза, стали лепить из корявого Ельцина облик нового, «честного» и «справедливого» вождя.
По стране расходятся кооперативные значки с фразой «Борис, ты прав!» И даже на зонах уголовники выкалывают татуировки с профилем уральца. Затем будут победы на выборах 1989-1991 г.г., руководство антисоветской Межрегиональной депутатской группой, скандальная поездка в Америку. Наконец, с перевесом в четыре голоса Ельцин становится председателем Верховного Совета РСФСР.
И американские друзья, посоветовав в 1987 году «Горби» не трогать Бориса, последовательно делают ставку на Ельцина как на лидера «демократической оппозиции», а «железная леди» Маргарет Тетчер, нештатная «заведующая отделом кадров» в СССР, провела смотрины, и Ельцин ей понравился и своей решительностью, и своим антикоммунизмом, и своим стремлением бороться с системой до конца.
И все эти и последующие победы Ельцина происходят благодаря самому Горбачеву, его двуликости и трусости, из-за чего возникли и все межнациональные конфликты в республиках.
Ведь Генсек собственноручно укреплял базу конфликтов: по его настоянию были переданы практически все функции по поддержанию правопорядка, все кадры, вооружение и техника республикам, краям, областям. И первый взрыв с этнической окраской, происшедший в Казахстане, спровоцировал… сам Горбачев. «На заслуженный отдых» в декабре 1986 года был отправлен наиболее влиятельный член Политбюро, первый секретарь ЦК Компартии Казахстана, трижды Герой Соцтруда Динмухамед Кунаев. Его даже не пригласили по этому поводу на заседание Политбюро. На его место был назначен знакомый секретарь Ульяновского обкома партии. Кунаев пользовался заслуженным авторитетом в народе. После избрания Горбачева секретарем ЦК по сельскому хозяйству Кунаев долго не признавал «этого молодого человека» и называл «вторым Хрущевым». Возмущенные этим выпадом «главного перестройщика», на улицы
Алма-Аты вышли тысячи демонстрантов с лозунгами «Казахстан – казахам!», начались
массовые беспорядки, приведшие к телесным повреждениям нарушителей порядка, военнослужащих и сотрудников милиции.
После подавления демонстрации Горбачева стали воспринимать как русификатора и организатора репрессий, а не реформатора. Но увлеченный только собою, он не сделал необходимых выводов.
Самодовольно наблюдающий за своими «демократическими реформами», призванными придать новый «импульс» национальной политике Кремля, он своими провокационными поступками только усугубил и Карабахский конфликт. В январе 1988 года в Степанакерте начались затяжные митинги с лозунгами о присоединении НКАО к Армении. 27 февраля в Сумгаите на площади перед горкомом партии был созван ответный митинг, который к вечеру перешел в насильственные действия. Первые погромы и избиения длились до поздней ночи, а на следующий день сотни азербайджанцев, принимавших участие в погромах, собрались как ни в чем не бывало снова на митинг. На события, совершенные 27-го, никто не отреагировал, погромщики убедились в своей безнаказанности. Вызванный спешно из отпуска первый секретарь Сумгаитского горкома партии Муслим-Заде, чтобы разрядить обстановку, предложил митингующим пройти с флагами по улицам города. Но экстремисты, вооруженные ножами и прутьями из арматурной стали, откололись от демонстрантов и устремились туда, где проживали армяне. И убивали их с особой жестокостью, трупы сжигали на кострах. Свидетели утверждают: «Подростки палками подталкивали трупы в костер»… Телефоны в квартирах армян были заранее отключены. А на звонки в милицию из соседних квартир никто не реагировал…
Как известно, этот конфликт перерос в войну между Арменией и Азербайджаном…
Что делает в подобной ситуации уважающая себя страна?
- Вводит войска, подавляет сопротивление.
- Выявляет причины и зачинщиков.
- Устраивает показательные процессы, вводит цензуру на освещение событий в средствах информации.
- Делает все, чтобы прекратить кровопролитие. (Это в равной степени касалось и Армении, и Азербайджана).
Ничего подобного сделано не было.
Горбачев прибег к излюбленному приему – игре в «двойку». Чтобы развести враждующие стороны, он посылает к ним идеологически непримиримых противников, в Баку – Егора Лигачева, настаивающего на недопустимости перекройки границ согласно Хельсинскому договору, в Ереван – Александра Яковлева, поддерживающего право народа на самоопределение.
С таким же провоцирующим предательство союзной державы двуличием отнесся
«главный перестройщик» и к последовавшим после Нагорного Карабаха событиям дальнейшего обострения межнациональных отношений в стране, происшедшим в Тбилиси, Баку и странах Прибалтики.
Когда первоначальная демонстрация студентов из 500 человек у Дома правительства, которую возглавили 5 апреля 1989 года антисоветские руководители из общества «Церетели», переросла в 10-ти тысячный митинг, принявший обращение к Президенту, конгрессу США и НАТО оказать помощь Грузии для выхода из состава СССР, и секретарь ЦК КП Грузии Патиашвили обратился с тревожной шифрограммой в ЦК КПСС с предложением немедленно привлечь к уголовной и административной ответственности экстремистов,и ввести в Тбилиси дополнительные силы МВД и армии для стабилизации обстановки, «Москва не дала разрешения». Ведь «События 9 апреля, - как напишет Собчак, - следует рассматривать в контексте общих процессов национальных и демократических движений… И запустил этот процесс сам Михаил Сергеевич…»
И рассматривали «этот процесс» два дня и две ночи. А разбушевавшиеся бандитские группки, вооруженные прутьями и самодельными взрывчатыми устройствами, блокировали подъезды к площади грузовиками со щебенкой и, нападая на отдельных военнослужащих, избивали их до смерти. А когда головные десантные батальоны Закавказского военного округа стали по просьбе Правительства Грузии приближаться к площади, их забрасывали щебенкой из кузовов грузовиков и бутылками с горючей смесью…
По такому же сценарию, подобному Тбилисскому и декабрьскому 2004 года майдану в Киеве, начинался и набухал антисоветский мятеж в Баку в январе 1990 года: разработчик-то у них был один и тот же – ЦРУ США.
Но в Азербайджане этот излюбленный «демократами процесс» обрел масштабность.
18 января власть в Баку и семи районах фактически перешла в руки НФА, созданного по образцу народных фронтов прибалтийских республик, порожденных в помощь перестройке самим Горбачевым.
19 января на многотысячном митинге перед зданием ЦК Компартии Азербайджана появился макет виселицы, звучали требования об отставке партийного руководства и призывы к взятию власти Народным фронтом, а вечером был взорван энергоблок телецентра самодельным взрывчатым устройством. И лишь тогда Горбачев соглашается на применение жестких мер, и Президиум Верховного Совета СССР утверждает Указ
«О введении чрезвычайного положения в Баку».
И когда для прекращения кровавой междоусобицы в Баку подразделения воздушно-
десантного полка пробирались из аэропорта в город, боевики «Народного фронта» вели по ним шквальный огонь из укрытий. «Через каждые два-три километра, - рассказывает генерал Лебедь, - приходилось преодолевать капитально возведенные баррикады… А по шоссе, где предстояло пойти полку, предварительно проехавший наливник разливал бензин, и на дорогу из виноградников летели факелы. Эти тридцать охваченных клокочущим огнем километров стоили рязанцам семерых раненых и трех десятков травмированных кирпичами, арматурой, трубами…»
Общее число погибших в Баку с 19 января по 11 февраля составило 142 человека, раненых – 498.
«События в Баку, - как отмечает автор в главе «И вновь машины с щебнем», - подтвердили не только масштабность растущего сопротивления центру в наведении порядка, но и разобщенность и несогласованность действий самого Кремля, который после пяти лет перестройки стал точной копией Горбачева… А беда уже стучалась
в стены Кремля, за которыми укрывались изменники, делающие вид, что ничего… страшного в стране не происходит и что… «через подобные «издержки» роста национального самосознания нужно пройти…». Но Генсека уже раскусили.
А его неспособность управлять страной подтвердили и события Прибалтике, где сумели сполна воспользоваться его «демократичными» заигрываниями, самолюбованием перестроечными процессами и призывами идти к «обновленному» Союзу республик.
И в том, что ярые антисоветчики, упорно добивающиеся «разрушения советской империи» лидеры «Союдиса» и партократы - двурушники во главе с Бразаускасом, принявшие решение на ХХ съезде компартии Литвы отделиться от КПСС, достигли своей главной цели – принятия Литовским сеймом Декларации независимости республики, виноват от начала и до конца сам Горбачев.
Это после визита А. Яковлева в августе 1988 года в Литву было по заданию Горбачева достигнуто взаимопонимание «о нравственном обеспечении перестройки и интеллектуализации общественной жизни». Внешне – все чинно - горбачевская команда иезуитов научилась создавать дымовую завесу и придавать предательству даже некоторый оттенок благородства. «Это же надо такое придумать - интеллектуализация общественной жизни!»
И когда в январе 1990 года Горбачев, Бразаускас и Раиса Максимовна возвращались в машине на аэродром, Горбачев произнес, ни к кому не обращаясь: «Что с ними
случилось?» И тут же без перерыва: «Надо бы выпить». А потом, прощаясь, проронил
безучастно глядя в сторону: «Да, я вижу, вы сделали выбор».
В те же дни член Бюро ЦК компартии Литвы Юозас Ермолавичус скажет: «Когда Горбачев встречался с членами Бюро ЦК, я понял, что он отлично знает механизм разрушения Советского Союза». Понял, хотя не знал еще тогда о состоявшихся 3 декабря 1989 года на Мальте договоренностях по Советской Прибалтике между Бушем и Горбачевым, получивших прозвище «морская болезнь», в которых Бушу удалось получить от Горбачева обещание, что для защиты территориальной целостности СССР… «будут использованы лишь демократические методы, а не сила».
Но события в Прибалтике, не говоря о других горячих точках, не сыграли бы роковой роли в распаде Союза, если бы о своей независимости не заявила Россия. «Неожиданно» вспомнив о том, что из России в республики ежегодно перекачивалось 80 миллиардов полновесных советских рублей, и о том, что жители России производили на душу населения больше всех в Союзе – на 17,5 тыс. долларов, а потребляли меньше всех - на 11,8 тыс. долларов, «демократическое» окружение Ельцина и «пятая колонна» в ЦК в опекаемых ими средствах массовой информации в угоду зарождающейся буржуазии, настырных рвачей-грабителей народного достояния и духовно продавшейся верхушки интеллигенции, жаждущей перестроить «эту страну» вопреки историческому опыту и воле народа, стали призывать «отцепить паровоз - Росию от вагонов - республик». На почве этой ненависти к собственной стране и холуйства перед Западом в роковой для истории СССР день 12 июня 1990 года І съезд народных депутатов РСФСР и принял «Декларацию о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики».
Присутствовавшие на этом съезде генерал армии Ф.Д. Бобков, в ту пору первый заместитель председателя КГБ СССР, и генерал-полковник Кобец встретились в холле с Горбачевым и высказали свое возмущение: «О каком суверенитете могла идти речь? Ведь СССР – Союз суверенных республик, и о суверенных правах России четко сказано в Конституции. Принятая декларация – это отказ от властных полномочий Союза, ведущий к развалу великой державы, за которую в трех войнах пролито море крови».
- Да нет. Это Союзу не угрожает… И причин реагировать на это союзным властям я не вижу, - ответил «главный перестройщик».
А одной Декларации «демократам» было мало. Следующим шагом стала разработка и принятие нового проекта Конституции России, в котором не было на одного упоминания
о Союзе республик. Ни одного! Союзный центр обкладывали, как медведя в берлоге. А
идея братства и единства народов стала объектом насмешек и издевательства.
Но когда правительство СССР подготовило проект указа, приостанавливающего действие постановлений Российского Верховного Совета по Декларации о суверенитете России, противоречивших союзной конституции, Горбачев, промурыжив его две недели, отказался подписывать.
«Не нужна сейчас конфронтация…» - так мотивировал он свою позицию.
И теперь уже многие члены ЦК КПСС, партийная республиканская элита и большинство секретарей обкомов партии, критически воспринимавшие горбачевские реформы, готовы были открыто отторгнуть «новое мышление» в редакции Горбачева-Яковлева-Шеварднадзе, стремительно превращающееся в предательство Союзной державы.
Возомнив себя «генсеком всего земного шара», Горбачев упивался в частых загранпоездках (за шесть лет своего руководства он совершил 40 визитов в 26 стран) восторженными возгласами толпы «Горби! Горби!», все больше отдаляясь от кровных бед и проблем своей страны. За все время перестройки вопросы отечественной экономики и внешней политики ни разу не были предметом обсуждения на пленумах ЦК партии, не рассматривались с военным руководством проблемы обороноспособности страны и военно-политическая обстановка в Европе. Не знали в полном объеме о внешнеполитической деятельности Генсека в КГБ, члены Совета безопасности, руководители союзных республик. Фактически был отстранен от международных дел ветеран советской дипломатии, Председатель Президиума Верховного Совета СССР
А.А. Громыко.
Не скрывали своего недовольства Горбачевскими реформами и лидеры стран социалистического лагеря, о которых Генсек так высказался, суммируя поступившую информацию: «Кадар и Хонекер не верят в необратимость нашей перестройки»… «Ну, а Живков на правах старейшины заявил: «Ваш Хрущев своей критикой Сталина вызвал пятьдесят шестой год в Венгрии , а теперь Горбачев дестабилизирует социалистическое содружество».
А они-то, руководители стран соцлагеря, понимали, к чему ведут уступки Горбачева при заключении договоров между СССР и США о сокращении ядерного потенциала и общевойскового вооружения. А принятые по инициативе этого «миролюбца» односторонние сокращения некоторых видов оружия и, особенно, военно-морских сил, когда США уклонялись от их рассмотрения, возмущали всех.
Знали они и о состоявшейся в мае 1990 года договоренности между Бушем и
Горбачевым о судьбе объединяющихся Западной и Восточной Германии.
Горбачев: - Значит, так и сформулируем: Соединенные Штаты и Советский Союз за то, чтобы объединенная Германия по достижению окончательного урегулирования, учитывающего итоги Второй мировой войны, сама решила, членом какого союза ей состоять.
Буш: - Я бы предложил несколько другую редакцию: США однозначно выступают за членство объединенной Германии в НАТО, однако, если она сделает другой выбор, мы не будем оспаривать, станем уважать.
Горбачев: - Согласен. Беру вашу формулировку.
В конечном итоге, как отмечает автор в саркастической главе «Воссоединитель», самую большую цену за «новое мышление» заплатил Советский Союз. 12 сентября 1990 года в Москве был подписан «Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии». А последовавшие за этим вхождение объединенной Германии в НАТО, вывод советских войск из Центральной Европы, самороспуск Организации Варшавского договора, заключение выгодных для США договоров в корне меняли военно-стратегическую ситуацию в Европе и в мире. Ослабленный Горбачевым Советский Союз уже не мог сопротивляться превосходящим силам Запада и безвольно сдавал свои геополитические позиции.
Трагедия распада великой державы стремительно приближалась.
В двух последних главах книги «Роковой август» и «Путч в заповеднике» автор, анализируя многочисленные свидетельства очевидцев, участников событий, политиков, доступные прочтению многочисленные документы, раскрывает механизм окончательного уничтожения великой державы.
Последний аккорд - это злополучный август 1991 г. Не будь этих злополучных трех дней, Советский Союз существовал бы и дальше.
Тот факт, что до сих пор никто так и не сказал всей правды, никто не покаялся и не взял на себя вину за развал страны, никто не ответил за августовскую трагедию, свидетельствует: в ней есть, что скрывать.
Как показывает серьезный анализ событий, проведенный автором, путч — сложнейшая многоходовая операция, крупнейшая политическая провокация ХХ века.
Автор предоставляет читателю несколько версий событий, произошедших 19-21 августа 1991 года и очень удобно и громко названных средствами массовой информации «путчем», что преступно дезориентировало сознание населения страны, которое помнило о страшных «хунте» и «путче» в Чили.
А ведь действия ГКЧП были вполне законной попыткой остановить уничтожение страны. Но в результате пассивности населения, при так называемом подавлении «путча» ГКЧП, произошел настоящий переворот – Ельцинский.
«Борец с привилегиями» провел его в три этапа, которые выделены автором двухтомника:
первый – борьба с КПСС – август-сентябрь 1991 г.,
второй – ликвидация Союза ССР – декабрь 1991 г. – январь 1992г. ,
третий – сентябрь – октябрь 1993 г. – окончательное уничтожение Советов.
Как показывают документы, план этого анатомического расчленения Советского Союза был разработан ЦРУ США. К так называемому «путчу» были причастны советские и иностранные спецслужбы, команды Горбачева и Ельцина, новая русская буржуазия, почувствовавшая запах больших денег, региональные вожди и элиты, и народ – но только в роли пассивного наблюдателя.
В целом все шесть с половиной лет Горбачевской перестройки были подготовкой к этому провокационному «путчу». Автор подтверждает это словами бывшего директора ЦРУ США Р. Гейтса: «Мы понимали, что Советский Союз нельзя взять ни экономическим нажимом, ни гонкой вооружений, ни, тем более, силой. Нужно было спровоцировать,
организовать, стимулировать внутренний взрыв».
В роли организаторов этого внутреннего взрыва и выступили Горбачев, Яковлев и иже с ними.
Да и «демократы» старательно готовились к развалу страны: при наличии Президента Советского Союза и Генерального секретаря КПСС, Ельцин издает указ о запрещении деятельности партийных организаций на предприятиях, в учреждениях, институтах… Горбачев никак, при том, что имел все властные полномочия, партию не защитил. Это подтверждает версию об ожидании ( или планировании?) им скорого краха КПСС и СССР.
Деморализация общества идет полным ходом. И уже ничего не могло исправить эмоциональное и талантливое, но единственное «Слово к народу» 28 июля 1991 г.
в газете «Советская Россия», подписанное Г. Зюгановым, Э. Володиным, Б. Громовым,
А. Прохановым, Ю. Бондаревым, В. Распутиным и другими. В нем говорилось о великом горе – гибели страны при полном попустительстве народа, который будет обречен на жалкое прозябание в рабстве у лукавых властителей и жадных стяжателей. Великая страна взывала о помощи. Но… вера в государство была поколеблена, доверие к власти – подорвано, а народ за шесть лет обработки старательно убедили в чуде – рыночной экономике и возможности зажить хозяином, как на Западе.
Все события, предшествовавшие трем дням «путча» , происходящие в эти дни и завершившие его, подробно описаны автором.
ГКЧПисты действовали с согласия Горбачева. В обращении к советскому народу, содержавшему пять основных положений (1-политика реформ , т.е. «перестройка» зашла в тупик, 2- перестройка ввергла народ в пучину бед и страданий, 3- страна на грани антиконституционного переворота, свержения строя, 4- происходит ликвидация Советов и замена их властными учреждениями, не предусмотренными Конституцией, 5- подорваны позиции СССР в мире, его суверенитет, территориальная целостность и безопасность) – все точно и справедливо.
Не указан был только виновник всего происходящего — М.С.Горбачев.
Нерешительность действий «путчистов» , упустивших буквально несколько часов, чтобы занять Белый дом, привела к возможности оказаться в Москве Ельцину (он был в Казахстане у Назарбаева) и выступить в роли защитника Президента Горбачева. Это и был крах единственного шанса сохранить страну. Дальше пошли: сообщения о предстоящем штурме Белого дома из… американского посольства, театрализованная защита Белого дома, братание предпринимателей и рэкетиров, трехдневная бесплатная кормежка «защитников» Белого дома (впервые дали попробовать гамбургеры и пиццу), надоевшее всем своей высокопарной чушью «Радио Белого дома», напрасно пролитая вдали от Белого дома кровь трех людей ( путчу нужно было придать «настоящий» характер, чтобы
он не выглядел потешным), что дало возможность оправдать в общественном мнении, последующий разгром союзных структур, серия очень странных самоубийств высших чинов государства…
Шестилетняя смена кадров в верхних эшелонах КПСС, КГБ, МВД, армии привела к полной их беспомощности в критической для страны ситуации. ЦК КПСС на Старой площади затравленно молчал, потому что там уже были люди, подобранные Горбачевым и работавшие в его, Горбачева, манере – выжидать и колебаться. Эта политика и дала возможность изворотливому Горбачеву мотивировать запрет партии в его стиле: «Ведь они же предали своего Генсека, не собрали Пленум ЦК».
Уже на следующий день после «путча» начались погромы помещений ЦК КПСС и компартии РСФСР, но это внешняя, на «публику» сторона меркантильного разграбления имущества партии, ведь в собственности КПСС находились тысяч административных зданий, санаториев, дома отдыха... Использовался шанс заполучить это богатство задарма, в частную собственность, что и случилось по всей стране.
Ведь «путч» позволил осуществить практически мгновенный буржуазный переворот с ликвидацией союзных органов власти и управления, устранением с политической арены КПСС, созданием предпосылок для ускоренного и бесконтрольного захвата власти и собственности. Как показала жизнь, никому в стране, кроме 3-5 % населения, уже почувствовавших «запах большой власти и больших денег», провал первоначального замысла «путча» был не нужен. От неудачи путча выиграла наименьшая , далеко не лучшая и не передовая часть, которая вскоре продемонстрирует нескрываемое презрение к «совкам» и к «этой стране» через шоковую терапию и кражу общенародной собственности.
«Милостью» Ельцина вернувшийся из Фороса в Москву Горбачев попал в другую страну. Издеваясь над советской историей, на Красной площади массово гуляли «защитники» Белого дома. Никогда не возможно будет постигнуть трезвым рассудком — торжества-то были по какому поводу, что праздновали — гибель великого государства?!
В расправах над многими совестливыми и честными военными, разрушении основ государственной безопасности, пограничных войск происходило действо «Ельцин сказал — Горбачев сделал». К чему привели подобные действия: приведенный автором двухтомника эпизод с прожившим два дня в здании КГБ на Лубянке (!!!) бомжом Сучкиным. Новые власти оказались не способными даже закрывать двери.
Автор дает подробный анализ кто и какую роль играл в уничтожении государства, давшего им все: чины, должности, финансовые возможности. Получив все это даром, Горбачев, Ельцин и их «помощники» заплатили за это полным отсутствием не только благодарности, а и совести.
Горбачев под давлением Ельцина предал все : партию - распустив ЦК, сняв с себя добровольно обязанности Генсека, обезглавив и дезориентировав республиканские и
местные парторганизации, что в конечном итоге привело к запрещению компартии, к чему так стремился Ельцин; союзное правительство , органы госбезопасности, армию.
Этот «великий гуманист и демократ» , каким Горбачев хочет остаться в глазах потомков, на последнем Съезде народных депутатов поверг в шок его участников полным согласием с внешне вполне благопристойным, но по сути антиконституционным предложением Съезду самораспуститься, ну а заодно - распустить старый Советский Союз.
Съезд пытался сопротивляться, но давление на каждого депутата, ссылки на поддержку Запада сделали свое черное дело — начался обвальный процесс отторжения республик от политически и экономически единого организма — Советского Союза.
Заигравшийся в «перестройку» Горбачев сам лишил себя всех рычагов управления, политической поддержки.
Как документально доказывает автор, все события вызваны не просто недалекостью последнего горе- «вождя» страны. Например, прибалтийские республики получили от США сообщение о готовности к дипломатическим отношениям с ними за несколько дней до официального предоставления им независимости ( что, заранее знали?). То же самое чуть позже повторится и в отношении Украины.
Пока сохранялась единая армия, структуры партии Западу сложно было обеспечить «управляемый распад» огромного государства. Боясь быть раздавленными обломками от взрыва одной шестой части суши, Запад и рассматривал Горбачева и Ельцина как гарантов благополучного и безболезненного (для себя) развития событий. Ведь серьезные западные политики не только понимали, а знали наверняка, что советское общество в своем абсолютном большинстве не поддерживало «базарные» реформы и распад страны.
Особая страшился — ядерный потенциал разваливаемой державы. Процессом нужно было управлять.
Кто стоял в главе страны? Ненавистный народу предатель Горбачев и непредсказуемый в своем поведении пьяница Ельцин.
Срочная задача, решенная благодаря использованию царских амбиций Ельцина — отделение России от якобы живущих за ее счет республик.
Приводятся автором убедительные экономические показатели пагубности последствий разрыва народно-хозяйственных связей.
В отделенной от республик России началась программа «шоковой терапии», предложенная командой Егора Гайдара.
Эта бесчеловечна реформа привела к скачку в дикий капитализм. Этот недостойный потомок своего достойнейшего предка Аркадия Гайдара, воина и писателя, был главным автором исчезновения 500 млрд. рублей вкладов населения в сберкассах страны.
Дальше — больше: происходит «ваучеризация», приведшая к расслоению общества на
полярные классы — сверхбогатых и унизительно бедных.
В разделе «Заседания, заседания...» показано, как Горбачев, этот Господин Никто в своей стране, пытается делать вид, что хочет сохранить общность республик — новых держав под совершенно нелепыми названиями — ССГ (Ново-огаревские потуги), то ЕСНГ (Евразийское содружество независимых государств)...
Будущий «нобелевский тракторист» все никак не остынет к словесным изыскам: перестройка, ускорение, новое мЫшление, ССГ, ЕСНГ... Слова, слова, слова. Заняться - то больше нечем Президенту СССР — виртуальной страны, без армии, парламента, без правительства и... казны.
Ну, а в это время, кучка заговорщиков — Ельцин, Кравчук и Шушкевич (смогут ли оценить когда-нибудь потомки степень подлости содеянного ими), втихаря «сообразив на троих» в Беловежской пуще, совершили настоящий «путч» - роспуск СССР тремя государствами, которые втроем и учреждали его в 1922 году (это не соответствует истории).
Интересно, что юридическую подоплеку под это противозаконное действо подвел Шахрай. Вот и свершилось «шахрайство» - даже это символично.
Американскому президенту о подписании придуманного наскоро документа доложили первому. И связь с Вашингтоном установилась раньше, чем с Москвой!? Подобострастно сообщил Ельцин Дж. Бушу, что Горбачев еще не знает о случившемся.
Ельцин на радостях запил...
Троица даже боялась (интересны сведения очевидцев о том, что ни Кравчук, ни Шушкевич не решились ехать в Москву на вызов Горбачева), что Горбачев ( все-таки чему-то еще Президент !) применит силу. Но... реакция Горбачева была как всегда предательской. Не мог слабый политик принять сильное решение, которое еще было в его силах - арестовать эту зарвавшуюся троицу.
Двухтомник «Оборотень в Кремле» воспринимается людьми, которые пережили эти страшные события разрушения, с огромной болью. Досада на свое бездействие в этот период терзает душу. Все, описанное в этой книге должно стать достоянием не только старшего поколения, а вместе с уроками истории войти в сознание молодых людей. Предательство во все времена – преступление. Существование без идеалов – это бездна.
Действия Президента великой страны были постыдными. Звонки премьеру Великобритании, Президенту США предшествовали прощальному выступлению Горбачева по телевидению своей разгромленной страны.
Человеку, забравшему у народа веру, принесшему на долгие годы кровь, нищету и смуту не пришло в голову попросить прощения у Бога и у людей за содеянное им.
Может, этот будущий «нобелевский тракторист» и не просил прощения у народа, потому что своим изворотливым умом понимал – за полученную им безопасность, материальное благополучие, любовь Запада взамен на разрушение великого Советского Союза он этого прощения не получит во веки веков!
(1) Первая биография Горбачева вышла в свет в Нью-Йорке в день избрания его генсекретарем ЦК КПСС.
Михаил Сергеевич Селезнёв (1923 – 2010 гг.) – член Национального Союза писателей Украины, лауреат премии им. Н.Ушакова, им. А. Стовбы, др. литературных премий, лауреат премии имени В.И.Ленина. Родился 18 декабря 1923 года в деревне Мёртвое (ныне с. Луговое) Хотынецкого района Орловской области в семье крестьянина. С 1930 года жил в Днепропетровске, где в 1941 году окончил 72-ю среднюю школу, со двора которой в августе 1941 года ушел вместе со своими однокашниками на фронт добровольцем.
После демобилизации окончил Днепропетровский институт инженеров железнодорожного транспорта. С 1950 по 1959 год работал мастером, начальником сборочного цеха, главным конструктором Нижне-Днепровского вагонного завода, затем заведовал отделами доменного и огнеупорного производства Днепропетровского всесоюзного института механизации черной металлургии до выхода на пенсию в 1983 году. Автор 32 изобретений, внедренных на Магнитогорском меткомбинате, Запорожском, Семилукском, Часов-Ярском и других огнеупорных заводах. Принятый в 1973 году в Союз Писателей СССР, конструкторскую службу не оставлял, имея «две работы – две заботы». Издал в разные годы в Днепропетровске, Саратове, Киеве, Бухаресте, Москве (издательства «Советский писатель» и «Молодая Гвардия») 20 книг стихов, романы: «Комбаты», «Отдар», повести: «Однокашники», «Лунёвские зарисовки», лирические очерки, отзывы, рецензии. В 2006 году вышел в свет трехтомник сочинений Михаила Селезнёва.
Михаил Сергеевич Селезнёв награжден: 7-ю орденами, медалью «За Отвагу», другими 32 медалями, дипломами ВДНХ, Грамотой Президиума Верховного Совета Украины. Трижды был участником Пушкинских праздников в Михайловском, участвовал в творческих вечерах в Останкинском дворце, Колонном зале, Кремлевском дворце. Избирался заместителем председателя писательской организации области, председателем Днепропетровского областного Комитета Защиты мира.
24 октября 2011 года, накануне 68-летия со дня освобождения города от немецко-фашистских захватчиков, в Днепропетровске по инициативе Областного Совета ветеранов, областного отделения национального союза писателей Украины, воинов-афганцев, семьи писателя открыта мемориальная доска талантливому поэту-фронтовику, писателю, публицисту Михаилу Сергеевичу Селезневу. Авторами мемориальной доски стали известные Днепропетровские скульпторы и художники В. П. Небоженко, А.С. Прилипко, А. П. Деревянко.
В 2010 г. Михаил Сергеевич Селезнёв принял участие в литературном конкурсе журнала «Камертон», посвящённом 65-летию Победы народов СССР в Великой Отечественной войне. Михаилу Сергеевичу было присвоено второе место. В ночь с 6 на 7 мая 2010 г. Михаил Сергеевич Селезнёв ушёл из жизни.
