Жизнь вечна

Главный агроном колхоза Надыр Рузикулов возвращался домой с колхозного собрания, где его сильно критиковали. Не успел он войти во двор, как его нелюбимая теща набросилась на него со словами:

— Вот уже и экспедитор строит новый дом, а вы, а вы... Все земельные участки у вас в руках...

— Вот какой есть, такой есть, — резко ответил Надыр. — А если не нравлюсь, можете забирать свою дочь и уходить отсюда.

Жена Надыра словно только этого и ждала. Она схватила на руки дочку и вместе с матерью ушла из дома, почти убежала...

Надыр вышел на улицу, на него тут же набросилась чья-то собака. Он схватил камень, бросил в собаку, и та завизжала на всю улицу. Из-за дувала высунулся сосед. Надыр хотел попросить прощения, он не думал, что камень попадет в собаку, бросил так, мимо, чтобы испугать ее, но сосед рассердился не на шутку:

— Если у вас там много сил и чешутся руки, то позвали бы меня. Зачем же срывать зло на бессловесной твари.

Надыр вконец расстроился. Он вошел в пустой дом, увидел маленький тюфячок дочери и сел на него. От тюфячка пахло дочерью, и он тут же вскочил и выбежал на улицу. Холодный ветер рванулся ему навстречу и остановил его. Минуту он постоял под холодным ветром, вернулся в дом и почувствовал усталость, слабость, тоску. Ему показалось, что он сейчас упадет и умрет. И на самом деле он упал.

Поднялся сильный ветер и швырнул в него несколько сморщенных виноградных листочков. К рассвету начался дождь. Это был первый осенний дождь. Вокруг запахло зеленью и необычной свежестью деревьев. Потом дождь прекратился, и тучи рассеялись. Засияли крупные белые звезды. Наступила такая тишина, что было слышно, как с листьев скатываются капли, поднялся ветер, потом стало холодно. Но этих удивительных, стремительных перемен погоды Надыр уже не видит, не чувствует. Он мертв. И некому расправить ему руки и ноги, свернулся клубочком, некому закрыть ему глаза, подвязать подбородок. Бедняга. Скверно. И умер, как собака. Так и скажут. И завещания не оставил. Умер совсем молодым. И дочь в последнюю минуту не увидел, и жене не сказал последнее "прости".

А рабочие совхоза... Среди них много таких, кто уважал его, по-доброму к нему относился. А старушка, мать Ча-Ча, которой он недавно достал доски подремонтировать старенький домишко? Директор-то ей отказал. А он достал — домишко-то совсем заваливался. Уж как она его благодарила, желала долгой жизни. Конечно же, она заплачет, узнав о его смерти.

Рассвело. Начальник отделения совхоза проходил по улице и заглянул через дувал во двор Надыра. Никого. Неужели проспал Надыр? Нет его на обычном месте у айвана.

— Товарищ Рузикулов! — крикнул он.

Никто не ответил. "Что это с ним, провалились они, что ли?" Он вошел во двор и увидел на айване главного агронома, который лежал свернувшись клубочком. "Пьяный, что ли? Он ведь никогда не бывал пьяным", — подумал начальник отделения совхоза. Он позвал Надыра еще раз и, поняв, что произошло, выбежал с криком на улицу.

Собрался народ. Многие плакали. Конечно, умер главный агроном совхоза, как тут не плакать. Покойный делал много доброго людям... А уж как плакала жена Ханифа!

— На кого ты меня покинул? Что я скажу дочке, когда она спросит об отце? Зачем я ушла к матери, лучше мне было умереть. Откуда же я знала, что случится такое? Зачем я не осталась рядом с тобой?..

Вот так. После смерти вдруг выясняется, что покойный был хорошим человеком. Жене еще долго придется плакать. А теща? О боже, если ты так горячо любила зятя, почему же ты так дергала его и не давала покоя при жизни? Или она притворяется? Все плачут, и она плачет. А может, это искренне, может, она и на самом деле горюет? Да, в общем-то, не совсем уж не права была старуха. Хотела, чтобы жили хорошо, как люди. А ведь Надыр и на самом деле был невнимателен к семье. Холходжа, милиционер, любил повторять: "Ты — настоящий пролетарий". Наверно, в этом есть доля правды.

Все прошло, все уплыло... Ничего теперь уже не исправишь.

И директор совхоза плачет? Да, плачет. А почему бы ему и не плакать? Потерял такого прекрасного агронома — работящего, честного, добросовестного. Ведь Надыр был отличным работником. О чем думает сейчас директор? Наверно, эта внезапная смерть не просто удивила его... Может быть, он жалеет, что устроил Надыру такой разнос вчера на собрании? Думает: расстроился, не выдержал. Вот так и бывает. Критиковать тоже нужно умеючи. Крепкий, мол, молодой, выдержит — и давай его разделывать. А вот и не выдержал.

Итак, главного агронома завернули в саван, положили в табут и понесли. Понесли на кладбище Кызылкоя. Все осталось позади. И жена, и дочь, и дом. Обида, тоска, сплетни. Работа. Совхоз. Рабочие... И кишлак остался.

Есть в народе хороший обычай. Проходящие или проезжающие мимо хоть на минуту подбегают к носилкам с покойником и подставляют свое плечо. Пройдут несколько шагов и уступают следующему. Прочтут краткую молитву и уходят. Вот какой-то шофер остановил машину, выпрыгнул из кабины и побежал к носилкам.

Кладбище. Почему-то здесь земля красноватого цвета. Надыр не был верующим. Но когда случалось проходить мимо кладбища, ему становилось страшно. Иногда он проходил здесь ночью, и уханье сыча преследовало его до самой кишлачной дороги: "Как здесь мертвые не боятся? Да ведь они же ничего не чувствуют? Мертвый есть мертвый. Будто камень..."

Покойника опустили в могилу. Родной отец первым бросил горсть земли. Какие странные люди. Почему они так спешат? Поскорее закопать главного агронома, избавиться от страшного зрелища. Горсть, еще горсть, еще...

Тишина. Мертвая тишина. И это торчащее старое тутовое дерево. Стоит себе, будто ничего и не случилось. Только птицы летают. Вот на влажную землю опустилась ворона.

Такова жизнь человеческая: родился, рос, учился, работал, ругался с людьми, мирился. Думал о том, как жить, мыкал горе, любил. И вот умер. Близкие несколько дней поплачут, поголосят, а потом? Будут вспоминать о нем... В совхоз придет новый человек — новый главный агроном. И отец и мать понемногу успокоятся. Молодую вдову станут сватать. На третий раз теща согласится выдать ее. А потом? Теща научит девочку называть нового мужа матери папой. Или?.. А Надыр ничего не почувствует, ничего не услышит. Он лежит в могиле. Как же это он умер? В тот день он вернулся с собрания, где его крепко критиковали, поругался с тещей, жена схватила дочку и ушла из дома вместе с матерью, на улице он кинул камень в собаку, и хозяин собаки обругал его. Потом он вышел на улицу, и в грудь ему ударил холодный ветер. Этот осенний ветер бы такой приятный, такой ласковый, что Надыру захотелось плакать.

Потом... Надыр не выдержал всего этого — этой несправедливости и в гневе убил себя — умер. Кому от этого стало лучше? Кто его за это похвалил? Что было потом, что? Это усеянное звездами небо, эти белые звезды — все на месте. Деревья, дождь... Ветер.

Жизнь Надыра продолжается и без Надыра...

...Расслабленный Надыр, сидящий на краешке айвана, вздрогнул, поднял голову, глубоко вздохнул и поднялся. Он закурил сигарету, постоял минуту и вышел на улицу. Сосед смягчился, простил ему собаку: "Ведь говорили же духовные наставники — хоть Каабу сожги и крестись на икону, но не тронь божью тварь — даже муравья не обидь".

Надыр отправился к теще за женой и дочерью. По дороге он вспоминал, как и за что его критиковали на собрании вечером, прикидывал, как исправить ошибки, изменить кое-что в работе.

Когда он еще сидел на айване, ему на голову упало несколько капель дождя. Теперь дождь полил как из ведра. И вдруг пронзительно запахло терпким настоем деревьев и пожухлых листьев.

(Перевод Н. Владимировой)

Шукур Холмирзаев (1940-2005) родился в 1940 году в селе Шахидлар Байсунского района Сурхандарьинской области. В 1957 - 1962 годах был студентом отделения журналистики филологического факультета Ташкентский государственного университета (ныне Национальный государственный университет Республики Узбекистан), после окончания которого работал в ряде издательств и редакциях газет и журналов.

Первая книга - повесть "На белом коне” - издана 1962 году. Вторую повесть молодого писателя - "Вольны”- высоко оценил А. Каххар.

Романы писателя: "Последнее пристанище” (1976), "Над пропастью” (1984), "Путешественник”, "Страшилище” («Олабужи») (1991) "Динозавр”(1996).

Пьесы писателя: "Банкет”, "Черный овраг”.

Рассказы : "Восемнадцать бывает каждому” (1964), "Загадка судьбы” («Такдир башорати») (1968), "Дороги, сопутники” («Йуллар юлдошлар») (1973), "Пойдем в горы” («Юр, тогларга кетайлик») (1976), "Чулок турна” (1978), "Глинные улицы” («Тупрок кучалар») (1978) "Язык птицы” (1982), "Последные дни героя” (1984), "На горы выпал снег” (« Тогларга кор тушди») (1986),”Последные дни Абдулла Наби-углы” (1983), "Эх, Эшниёз” («Эсиз, Эшниёз») (1988), "Луна за облакам” (1997) и др.

В рассказах "Прошла весна”(«Бахор утди»), "Свобода”, "Узбекский характер”, "Жизнь вечна”, "Если сдвинется тяжелый камень”, "Луна за облаками”, "Пленный беркут”, "Синее море”, "Хозяин коня” и других писатель философически раскрывает узбекский национальный характер и отношения человека с природой.

В его небольшом рассказе "Пастух" как бы сосредоточиваются все "вечные" этические проблемы — проблема добра, любви, совести. Для героя рассказа, старика Остонакула, настолько важны идеалы добра и совести (даже в отношении больной скотины), что он готов понести наказание за свою "вину" (вовремя не зарезал больного вола), чем лишить жизни живое существо. Для старика больной вол — это не просто "мясо", это живое существо, способное чувствовать боль и страх. Старый пастух даже обращается к волу как к человеку: " - О, господи! Что же с тобой? Может, устал? Встань! Встань!".

И не случайно автор рассказа так подробно описывает болезнь вола, психологически тонко подчеркивая боль и страдания, испытываемые животным. Шукур Холмирзаев делает нас сопричастными к приближающейся смерти, заставляет читателя испытывать жалость к мучениям живого существа: "Вол поднялся, кожа его дрожала. Он осторожно пошевелил хвостом. До самого Кукбулака вол не сорвал ни травинки. Его товарищи с хрустом поедали мелкий хворост, а старый вол едва брел, невеселый, с поникшей головой..."

Старик Остонакул не просто жалеет умирающую скотину, он уважает тот труд, который исполнял вол. Старик не может нарушить основной нравственный закон жизни — плати за добро добром. Высокая нравственность старика и вменяется ему в "вину" руководством совхоза. Но он выше их обвинений, главное для него — следовать законам Добра.

Нравственная проблематика лежит в центре другого рассказа Шукура Холмирзаева "Жизнь вечна".

Рассказ о главном агрономе колхоза Надыре Рузикулове — символичная история о человеке, пережившем свою "смерть" во сне. Человек грубый и в чем-то даже жестокий — ему ничего не стоит оскорбить тещу, бросить камень в собаку — вдруг, потеряв по своей вине близких и ощутив тоску одиночества, начинает задумываться над своей жизнью, размышлять о том, какой он человек. Чтобы обострить ситуацию оценки человеком своего "я", автор использует метафорическую "смерть" — Надыр засыпает, но сон свой ощущает как смерть. Таким образом, герой смотрит на себя как бы со стороны, за гранью реальной жизни и оценивает себя с позиций уже "прожитой" им жизни. Все его плохие и добрые поступки проходят перед глазами: "И умер, как собака... И дочь в последнюю минуту не увидел, и жене не сказал последнее "прости".

А рабочие совхоза... Среди них много таких, кто уважал его, по-доброму к нему относился..." И он вдруг ощутил всю горечь того, что ничего нельзя изменить в этой жизни после смерти, что ошибки надо исправлять пока ты жив: "Все прошло, все уплыло... Ничего теперь не исправишь".

И что самое удивительное, Надыр становится свидетелем того, как его несут хоронить. Его путь на кладбище символично отражает путь каждого человека к своему последнему месту на земле. Но Надыр, по ту сторону жизни, вдруг осознает мимолетность жизни и суету повседневного: "Такова жизнь человеческая: родился, рос, учился, работал, ругался с людьми, мирился. Думая о том, как жить, мыкал горе, любил. И вот умер. Близкие несколько дней поплачут, поголосят, а потом? Будут вспоминать о нем..."

И он осознал главное в жизни — судить о тебе и вспоминать о тебе будут по тем добрым и недобрым делам, которые ты творил при жизни. И только это имеет ценность, только это значимо и в жизни, и после смерти. И поняв суть вечного нравственного закона — твори Добро, он раскаивается и "оживает".

Проснувшись в реальности, Надыр сделал то единственное, что теперь стало обретать для него смысл, — извинился перед соседом и пошел за семьей.

"По дороге он вспоминал, как и за что его критиковали на собрании вечером, прикидывал, как исправить ошибки, изменить кое-что в работе".

Шукур Холмирзаев ещё раз подчеркивает, что цель и назначение человека — это творить Добро и следовать нравственным традициям своего народа.