Без вести пропавший. Эссе
Без вести пропавший. Эссе
«Я убит подо Ржевом,
В безымённом болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налёте.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки,--
Точно в пропасть с обрыва –
И – ни дна, ни покрышки.
И во всём этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастёрки моей.
Я – где корни слепые
Ищут корма во тьме,
Я – где облачком пыли
Ходит рожь на холме…»
Александр Твардовский
У боли за Отчизну нет конца,
Она и жизнь моя, и приговор.
Её я получила от отца.
И мой с ним не закончен разговор.
Земля напьётся талою водой,
Трава дождями жажду утолит.
Зерном нальётся колос золотой.
И лишь моя душа
не отболит…
Тамара Краснова-Гусаченко
Александрия – место особое. Я всегда понимала, что таким оно и должно быть, удивительным, пронизанным светлой, мощной энергетикой, место, где рос, учился, и мужал первый Президент Беларуси. А то, что личность Александра Григорьевича неординарна, бесспорно уже и для его сторонников, и для его оппонентов.
Моё отношение постоянно возраставшего уважения к удивительно преданному своему народу, необычайно мужественному государственному деятелю сформировалось из наблюдений за его работой на протяжении всех лет, в течение которых он возглавляет Белорусское государство.
Жаль, что нынче стало не модно, да в какой-то мере и небезопасно вставать во весь рост, открыто отстаивая государственные позиции, человеческое достоинство, талант, перед обвалом клеветы и инсинуаций кликуш из «пятой колонны», которых немало развелось и в Беларуси. В этом я убеждалась не раз.
Стоит только открыто выступить против титулованных званиями, причем людей с весьма известными фамилиями, прикрывающими свою внутреннюю враждебность и собственнические интересы фальшивыми улыбками, декларативными лозунгами, корочками дутых заслуг, стоит только слово сказать «против шерсти» этим «господам», как правило, имеющим большое влияние во всевозможных советах, комитетах, годами решающим судьбы людей, как в ответ развёртывается война, не имеющая не только элементарной этики, но вообще не знающая никаких границ. Используются самые грубые формы: от шантажа до прямых оскорблений.
Причем, «бойцы» этих грязных кампаний, в которых слились воедино и откровенно не скрывающие свои позиции, и всегда готовые поменять шапки, вывернув их наизнанку, выступают дружно, особенно в Интернете, анонимно – против говорящих с ними открыто.
Характерно, что главной причиной агрессии для них является объединение «мы» против «они», «наших» против « чужих» по принципу, чаще надуманной этнической принадлежности, ни в историческом, ни в геополитическом, ни в культурном аспекте до конца корректно так и не обоснованной. Всё это группировки по исключительным интересам влияния и распределения благ любыми доступными средствами. Они у них для достижения цели, все хороши.
Скажу откровенно: каких только «приветствий» не получала в сети и я в свой адрес за эти годы: «…расейская имперская шовинистка», и «..хто яна такая???», «чемадан – вакзал – .....», «убирайся, москалька, в Москву…», , «хто гэта паэтка из Витебска» и другие «братские» слова.
Как будто поэт должен быть обязательно из Минска? Будто, действительно, какое-то значение имеет – где живёт автор: в деревне, или в городе: в Рязани, или Михайловском, Минске, или Ясной Поляне, Орше, или Вязынке, Смоленске, или Ушачах….
Что характерно: все вышеперечисленные изречения принадлежат, как правило, всегда известным людям, большая часть которых, как выясняется при более глубоком изучении, к добрейшим и светлейшим на свете простым белорусским людям не имеет никакого отношения.
Слава Богу, у меня хороший иммунитет: прежде всего потому, что передо мной всегда есть пример мужества и стойкости: ведь та толика оскорблений, «высыпанных», в частности, в мой адрес, такой мизер по сравнению с тем, что незаслуженно выплёскивается разнузданным электронным разносчиком зла в адрес нашего Президента. Человека, который всю свою жизнь, всю силу, всю душу отдаёт служению своей стране, своему народу. Президента молодого независимого государства, давшего истинную свободу и равные права всем, без исключения мирным и добропорядочным гражданам Беларуси. И особенно ценно священное право – на законных основаниях говорить на том языке, на котором мы думаем. Одно только это нам всем: и, в процентном отношении нынче реально являющихся большинством – говорящим на русском, так и, любящим и сохраняющим, развивающим свой язык, на белорусском трудно переоценить.
Распространённая ошибка ставить в зависимость вопрос о языке с вопросом о независимости страны сегодня уже признаётся большинством. Достаточно взглянуть на независимую Ирландию, например, в которой по-ирландски говорят ещё меньше народа, чем в Беларуси на белорусском, а говорящие на фламандском фламандцы прекрасно и независимо живут в государстве, которое называется – Бельгия. А есть ещё и суверенное и независимое государство Австрия, австрийцы есть, а языка австрийского – нет.
Совершать оскорбительные выпады в адрес пишущих на русском языке, стало нормой. Это делается сегодня даже на уровне Комитета по Государственным премиям Республики Беларусь, когда номинируемый поэт, написавший на русском языке широко востребованную книгу поэзии прозы с православной духовной тематикой даже не рассматривается.
Зато Министерством культуры РБ выдвигается и лоббируется литератор, с полным игнорированием единогласного Решения Президиума Союза писателей Беларуси, пишущий на белорусском, причём даже не художественную литературу, а серию книг, в библиотечной системе квалифицированную по 60 индексу – исторической литературы, представляющей собой обычный учебный материал для школьников, но главным уклоном его тем является преклонение перед Западными ценностями, культурой и историей шляхты времён ВКЛ и т.д.
Есть такой художественный фильм «Воспитание жесткости у женщин и собак» - с известным сюжетом, в точности соответствующим своему названию. Фильм о том, как нанесенная другому обида, причинённое зло в умноженном виде возвращается к обидчику. Рано, или поздно. И тогда, что ж обижаться. Посеял ветер, пожни бурю, так в народе говорят…
Таким образом, далеко небезопасно демонстрировать по отношению к своим современникам, ничем не обоснованное превосходство, постоянно подчёркивая , и, что гораздо хуже, делами подкрепляя, что они – «не такие», «они чужие», потому – «маргиналы», и другого места им нет ни в этом времени, ни в этом обществе. Тогда неизбежен протест. Это закономерно. И он, протест, выльется рано, или поздно в естественное стояние за свою честь и достоинство.
Народные восстания сопротивления всех веков и народов, в том числе и в Беларуси ( борьба противоположных менталитетов: белорусского крестьянского мужика и полонизированного шляхетства, в т.ч.) самое выразительное тому подтверждение.
Нынче стало особенно модно увлечение восхищением истории с некоторым явно выраженным креном в сторону дорогостоящих проектов восстановления тех, или иных памятников архитектуры. Время ли? Буквально «швыряются» огромные государственные средства на удовлетворение скорее чьих-то конкретных амбиций, чем на поистине нужное нынче белорусскому народу дело.
А ведь воспеваемое нынче золотое прошлое ВКЛ, отнюдь не повсеместно было «золотым» для крестьянина – белоруса. Об этом замечательно сказала внучка Василя Витки Юлия Чернявская в одной из своих монографий: «Пять парадоксов национального самосознания белорусов.», в которой она убедительно подводит к очень важной и жизненно верной мысли: истинные патриоты своей страны, представители интеллигенции Беларуси, давно уже пришли к пониманию выхода к миру и спокойствию в белорусском обществе, так желанному и свойственному белорусской нации, через отказ от «разделения культуры на «белорусскоязычную» и «русскоязычную», и они недвусмысленно призывают объединить их в единое целое – «белорусская полиэтническая культура». Это – во-первых.
И, во-вторых, для того, чтобы обществу вернуть, совсем недавно царившие те же мир и спокойствие, жизненно необходим сегодня Закон, призванный регулировать потоки лживой информации, особенно увеличиваемой посредством СМИ, остановить разнузданность, превратившую такое важное достижение человечества, как Интернет, в «помойку», насыщенную потоком анонимных «упражнений» в адрес лучших представителей народа.
Уже вполне очевидно, что эта «дикая охота» ведётся обученными, управляемыми, политизированными и ангажированными силами, не заинтересованными в укреплении мира и благополучия в стране, теми, кто буквально живёт по принципу: « Чем хуже, тем лучше…», и делает всё для того, чтобы этот принцип работал. Для них, этих мастеров «дикой охоты», чтобы ни делалось в стране для улучшения жизни народа, для преодоления тех или иных естественно возникающих проблем, касающихся и Беларуси, общемирового кризиса, всё – плохо. При этом сами они, как правило, ведут исключительно подрывную, направленную на срыв любой позитивной деятельности работу.
Я – советский по своему менталитету, человек, живу в стране сорок лет, и горжусь своей Беларусью. Да и есть чем! Государство наше создано для народа. Нет у нас олигархов, скупивших общие народные богатства, нет вопиющего социального неравенства среди людей.
В какой ещё стране на постсоветском пространстве не была свёрнута ни одна социальная программа? Несмотря на экономические трудности, в республике решаются жилищные вопросы, а на приобретение жилья выдаётся кредит. Если в семье пятеро и больше детей, то жилье предоставляется бесплатно!
А где, в какой из стран СНГ сегодня сохранён, так называемый социальный лифт, когда люди из самых простых слоёв – от рабочих до крестьян, могут прийти на высокие руководящие посты!? Тому есть масса реальных подтверждений. Все руководители областей, губернаторы, как и сам Президент Беларуси, вышли не из шляхетских, не из дворянских, или бывших партийных высокопоставленных, а именно из рабочих и крестьянских белорусских семей.
Недаром истинные патриции духа всегда умели и умеют ценить и уважать таких, как Александр Григорьевич. Известный наш Витебский публицист Николай Астаневич, бывший в 80-х годах редактором журнала «Политический собеседник», объединявшего тогда самые светлые интеллектуальные силы Беларуси, говорил: «Александр Лукашенко – великий человек Совести и Чести. Какое счастье, что именно такого человека народила наша земля! Он не даст в обиду народ, потому что народ для него – начало всех начал.»
Сегодня меня в моих убеждениях не сбивает с толку возрождающаяся то здесь, то там паразитарная «идеология» – поменьше работать, а денег иметь больше. Ставшее модным заигрывание в «шляхетство», осуждение недавнего нашего прошлого, переиначивание на свой лад истории, всё это не дело истинных патриотов многострадальной Беларуси, а удел «Иванов, родства не помнящих».
Ведь никому из сегодняшних летописцев не приходит даже в голову мысль, а тем более попытка при написании истории своего рода упрекнуть за прошлое кого бы то ни было из членов своей семьи, обвинить их. Напротив, все написанные мемуары, как правило, сделаны с большой любовью, со святым уважением к прошлому своего рода, его истории.
И это понятно, это вызывает почитание и восхищение. Хотя, наверняка, что-то в них носит субъективный характер. Может присутствовать и желание приукрасить, присочинить детали, не всегда известной истины. Но никто не очерняет ( да и не должен!!!) своих родных.
Почему же историю страны, историю жизни целого народа, как давнюю, так и новую, стремятся сегодня некоторые ангажированные лжепатриоты перевернуть, «подогнать» под собственное мировоззрение?
А ведь истинные хозяева страны, как правило, люди совестливые, ответственные, скромные, трудолюбивые, по-граждански мужественные, какими и является большинство белорусов.
Вот он они то – всегда, и в трудные времена особенно, понимают и поддерживают своего Президента, ими же избранного, даже испытывая сложности, не ноют, не склочничают, не стремятся выдвигать амбициозные требования по удовлетворению всё возрастающих своих потребностей, а терпеливо и упорно преодолевают проблемы, стараясь при этом не обременять других.
Совсем недавно на одной из улиц Витебска я стала случайным наблюдателем такой сцены. Две холёные особы – одна лет сорока, вторая совсем юная, одетые в шикарные шубки, остановили, идущую с небольшой продуктовой сумкой из универсама, пожилую женщину. Решительно подойдя, как к старой знакомой, положив свою руку на её ладонь, очевидно, пытаясь воздействовать, не только вербально, словом, но и известным психологам тактильным способом, бесцеремонно залепетали:
- Дорого-то всё ужасно! Да?! Цены растут, кошмар просто! Как вот вы думаете, кто виноват в этом? Кто за это должен ответить?
Умница, женщина, по всему видно, что труженица, никакой не «политически подкованный» идеолог, спокойно, так же положив свою руку сверху, тем самым чётко перекрывая попытку «психологической помощи», ответила:
- Мы сами! Трудиться лучше надо! Вот вы-то, бесплатно, небось, выучились, и не перетрудились, а теперь виноватых ищете? «Заботливые» вы наши! Не лезьте в душу. Она крепче, чем вы думаете.
Да, здоровая душа у нашего народа. Люди труда и чести никогда не торговали и не станут торговать своей Родиной. Они знают, что обвинять и поучать – гораздо проще, чем дело делать. Потому что духовная сила народа рождается вместе с ним, даётся даром с рождением родным краем. И она, эта сила, возрастает в наших малых родинах, с их белыми берёзовыми рощицами, золотыми полями, небольшими речушками, зелеными лугами, с особой, необъяснимой, какой-то высшей силой охраняющей нас, её детей. В таких, милых сердцу, удивительных уголках земли, как и этот, так радушно и по-домашнему, уютно и светло принявшей нас, писателей, завершающих четырёхдневную ознакомительную поездку по стране…
Александрия встретила погожим, сухим вечером, в котором морозный ноябрьский воздух был так чист и свеж, что, казалось, его можно было пить! Пить сладко, как хрустальную родниковую воду…
Здесь, как и в посещённых нами других агропромышленных комплексах страны, живут трудолюбивые, радушные и очень жизнерадостные люди… Мы встречали их повсюду: в библиотеках, спортивных и тренировочных фитнесс залах, в Домах культуры и в уютных современных бассейнах….
Всё это прекрасно работает на полную нагрузку в селах и деревнях, районных городах и поселках, по всей Беларуси. Но почему-то именно здесь, в Александрии, мне показалось, всё каким-то особенно светлым, излучающим тепло и радушие.
Я впервые была здесь, и мне просто по-человечески интересно было всё в этом неповторимом своей исконной красотой уголке белорусской природы, его леса и поля, улицы и дома, школа, где учился руководитель государства, класс, парта…
Мне довелось дважды встречаться с Президентом, говорить с ним. Это удивительно простой в общении, преданный всей своею жизнью служению белорусскому народу, мудрый человек, с проницательным, глубоким, всё понимающим взглядом, умеющий слушать и слышать, искренне и душевно реагирующий на каждое, сказанное собеседником слово. Моё сердце сохранит тепло от встречи с ним на всю жизнь.
Я всегда внимательно слушаю все выступления, обращения к народу и беседы Главы государства с представителями СМИ, его глубокие, обоснованные, острые ответы, особенно запомнила такие слова:
«Что бы мне хотелось больше всего сделать?» - сказал он во время четырёхчасового разговора с журналистами из более чем 70 изданий различных российских регионов осенью 2011 года. « Если бы у меня были ресурсы, я прежде всего, направил бы их на повышение благосостояния людей. Хотелось бы больше дать людям».
В Александрии, за несколько часов до посещения Буйничского поля, со мною произошло настоящее чудо. Именно здесь, во время этого незабываемого путешествия по светлейшим своей первозданной красотой, охраняемой и лелеемой её народом, красивейшим местам Беларуси.
На рассвете приснился мне дед по отцу – Рудаков Антон Никанорович, умерший более полувека назад. Человек я глубоко верующий, православный, потому в приметы и сны не верю. Тем паче, именно дедушка Антон был первым человеком в этом мире, который научил меня жить, мыслить, писать и читать по Библии. По самой настоящей Библии изданной в 1801 году, чудом уцелевшей.
Родилась я в послевоенные годы, 1 апреля, в землянке, по стенам которой текла вешняя вода, куда было деться- то весной от половодья… Не было ещё отстроено ни одного дома в сожженной фашистами деревне Щепятино, что на Брянщине. При свете керосиновой лампы в долгие зимние вечера дед Антон обучал меня грамоте, приобщал к изучению жизни по Великой Книге Книг. Других учебников тогда в сожженной деревне просто и не было…
« В начале было Слово… И Слово было у Бога. И Слово было Бог…» Он читал, а я слушала и всё представляла в своём детском, абсолютно не отягощенном знаниями, воображении…
И видела, именно видела открывающимся во мне мироощущением – как трудился Бог шесть дней. А седьмой день - святой - день отдыха. Вот появилась твердь земная, вот она отделена от тверди небесной, потом были сотворены травы и цветы, деревья и птицы, животный мир, люди…
Я узнавала, как грех нарушения божьего завета изгнал из рая первых людей Адама и Еву. И…, как Адам потом пытался оправдать себя, упрекая самого Бога, говоря, «Вот женщина, Господи, которую Ты мне дал, соблазнила меня…».
Самое странное было в том, что я всё понимала! Всё, что неторопливо говорил мне
мой мудрый и удивительно тихий, кроткий дед Антон.
А за окном завывали метели, глубокие сугробы окружали зимой деревню, и сказочно прекрасными были те дни, до сих пор ярко освещающие всю мою жизнь своей первозданной чистотой, светом, добром, радостью от встречи с новым, неизвестным, огромным и таинственным миром.
Бабушка Алёна топила печь и пекла такие пироги с яблоками, грибами, капустой, рыбой, черёмухой, каких я больше никогда и нигде не видывала, и не вкушала. А ещё блины…
Вся бабушкина жизнь – была ожидание.…Вслушивание, вглядывание в окно на дорогу, на улицу… Тревожное вскидывание на любой неожиданный стук, скрип калитки.
Она ждала с фронта своего сына Андриана, на которого, единственного из пяти погибших в семье братьев и сыновей, не была получена похоронка. Не было получено от него и ни одного письма с фронта. Как ушёл в июне сорок первого, попрощавшись с женой и детьми, так и пропал. А на все вопросы, куда только не писали, получали один ответ. «Пропал без вести…»
Но и для деда Антона, и для моей бабули Алёны, а для неё- то особенно, Андриан был жив до самой смерти.
- Девки, девки! – кликала нас бабуля, всматриваясь слепыми, выплаканными глазами в даль уходящего по полю большака, - Гляньте-ка, гляньте! Идёт кто-то! Во-о-он, возле Разделка. Сбегайте, поглядите! Может то Андриаша наш…
И мы бежали на большак, мелькая босыми пятками, взбивая чёрную, мягкую, как пух, пыль… Обгоняя друг друга, мчались навстречу незнакомцу туда, к лесу по имени Разделок… Конечно, мы не знали никакого дяди Андриана, и узнать его вряд ли смогли бы даже и по виденной пожелтевшей старенькой фотографии, висевший в нашей хате у божницы, рядом с иконой Николая Чудотворца. Но нам так хотелось встретить его и бегом принести бабушке Алене самую благую и долгожданную для неё весть…
И таких встреч всех идущих в нашу деревню по самым разным делам путников, было немало… А бабушка потом долго плакала.
Она ждала сына всю жизнь, и говорила: «Ведь не было ж похоронки. Значит, жив Андриаша, жив, чует моё сердце…Придёт.»
Только теперь, когда я потеряла своего первенца, умницу, молодого и красивого, кровинушку свою, сына Колюшку, погибшего в автомобильной аварии белой июньской ночью 1999 года, только теперь узнала я, как оно разрывалось всю жизнь – бабушкино сердечко, как оно трепетало в надежде всякий раз, когда на горизонте появлялась незнакомая фигура пешего странника…
Мой отец Иван, вернувшийся с фронта с тяжёлой контузией, сразу же по возвращению с фронта, возглавил колхоз, восстанавливал его из руин. Контуженная правая рука никак не поддавалась, и он научился писать и делать всю крестьянскую работу левой. По просьбе бабушки отец писал письма и в Серпуховский Музей Великой Отечественной войны, и военкоматы, но ответы снова и снова были те же: «Пропал без вести», или: « Сведений о гибели Рудакова Андриана Антоновича нет.»
Много лет прошло с тех пор, как нет уже ни моего отца, ни деда Антона с бабушкой. И только один раз за всю жизнь приснился мне дед. Это было за семь дней до трагической гибели сына. В том горьком сне, потрясшем меня, дедушка был ранен, кровь буквально лилась из раны… И он чётко повторял горькие, пронизывающие моё сердце даже во сне жестокой болью, слова: «Больно мне, больно! Больно мне…»
Но я не верила в сны, наученная им же, моим любимым дедушкой, верующим в Бога, как и положено православному человеку: «К гадалкам и чародеям не ходи…. Толкованиям не верь… Только господу Богу одному поклоняйся, ему верь, за него держись…»
Колюшка мой погиб ровно через семь дней после того сна. Думала я тогда, что не выживу. Я просто не могла жить. Не умела видеть, слышать…. Дышать не могла.
Через силу читала акафисты, поминальные молитвы. Падала в церкви, вжимаясь всем своим существом в безответные холодные плиты пола, молилась, молилась, и…. ничего не понимала…
Двенадцать лет прошло, а всё, как вчера.
Потому нынешний случай «явления» деда Антона просто подкинул меня в кровати, там, в уютном и тихом гостиничном номере, в Александрии:
- Нина!, - разбудила я Чайку Нину Тимофеевну, свою коллегу и соседку по номеру:
- Нина! Какой страшный приснился мне сон! Очень тревожный! Я не верю, конечно, никаким снам. Но у меня уже был такой, похожий: видела я деда Антона во сне один раз… Правда, не так… Сегодня – он был спокоен. Тих. И была забинтована его грудь, и рука – правая… Весь седой и белый, как снег, мой дед ничего не говорил, не жаловался. Он молчал. Но каким был его взгляд! Будто что-то очень важное, важное и главное хотел он сказать…
- К перемене погоды, - отозвалась Чайка, -успокойся…
И мы стали собираться в дорогу. Начинался новый, плотно насыщенный мероприятиями, четвертый день нашей поездки. Первым таким мероприятием было посещение Буйничского поля.
В автобусе руководство Могилевского облисполкома предусмотрительно организовало для нас просмотр документального фильма по материалам книг и расследований группы Могилёвской группы «Поиск» под руководством писателя Николая Борисенко.
«За первые 4 дня войны призывные пункты Могилёва, - говорил голос за кадром , - направили в Красную Армию около 25 тысяч человек.
За семь дней вокруг города были созданы две линии обороны. В народное ополчение вливались жители всей области. Они трудились без устали на строительстве оборонительных сооружений, в городе улицы превращались в баррикады, дома – в крепости.
3 июля в междуречье Березины и Днепра уже шли жестокие бои с передовыми подразделениями немецкого 46-го танкового корпуса Второй танковой группы генерала Гудериана.
На Западном берегу Днепра, перекрыв шоссе Могилёв – Бобруйск и Могилёв – Минск, оборону держал 388-й и 514-й полки регулярной армии, на восточном – 747 –й стрелковый полк.
Но уже 6 июля под натиском превосходящих сил противника отряды отошли вглубь обороны дивизии. С каждым днём противник всё усиливал натиск. Город подвергался многочисленным бомбардировкам. Наши воины стояли не просто храбро. Это было героическое, до смерти, стояние Советского народа против мощной силы зла – фашизма.
Наиболее тяжелые и жестокие бои развернулись в районе Буйничского поля. У деревни Буйничи проходил передний край обороны, где противотанковый ров, смыкаясь с оврагами, упирался в Днепр. С 10 июля противник подвергал практически несмолкающему артобстрелу и массированной бомбардировке позиции 388 полка. Тем не менее, 12 июля, упредив атаку, советская артиллерия огнём по скоплению немецких танков нанесла врагу значительные потери.
Перейдя в наступление, противник направил на советские позиции через Буйничское поле семьдесят танков. Бой продолжался четырнадцать часов. Наши храбрые воины подбили и сожгли, используя бутылки с горючей смесью, тридцать девять вражеских танков и отбили несколько атак противника!
13 июля воины полка контратаковали противника и отстояли рубеж обороны. Не смотря на то, что бои носили неимоверно ожесточенный характер во все последующие дни, свои позиции советские воины удерживали до 22 июля, героическим стоянием, практически полностью окружённые врагом, обеспечивали укрепление обороны Армии на Смоленском и Московском направлении.»
13 и 14 июля на Буйничском поле находились корреспонденты газеты «Известия» писатель Константин Симонов и фотокорреспондент той же газеты П. Трошкин, который сфотографировал скопище подбитых немецких танков на Буйничском поле. Снимок этот в «Известиях» увидела вся страна.
События той героической обороны в свое время нашли отражение в романе К. Симонова «Живые и мёртвые», а прообразом героя романа генерала Фёдора Серпилина стал образ полковника Семена Федоровича Кутепова.
О глубине тех переживаний Константин Симонов потом в своей жизни не раз писал и в своих публицистических материалах, и в дневнике « Разные дни войны» и во многих статьях и книгах вспоминал он Могилёв наряду с Москвой, Ленинградом, Одессой, Севастополем, Сталинградом:
«Я не был солдатом, был всего только корреспондентом, однако у меня есть кусочек земли, который мне вовек не забыть, - поле под Могилёвом».
«Тот самый длинный день в году,
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех на все четыре года.
Она такой вдавила след,
И стольких наземь положила,
Что через двадцать лет, и тридцать лет
Живым не верится, что живы…»
Константин Симонов вспоминал и такой эпизод:
« …Середина поля. Могилев. С восточного берега на западный перекинут единственный деревянный мост. На нём ни одной пушки, ни одного зенитного пулемёта. Мы переехали на западный берег Днепра, в полк, оборонявший Могилев.
В этот день был тяжёлый, кровопролитный бой. Полк разбил сорок немецких танков, но и сам истёк кровью. Вечером мы говорили с командиром полка полковником Кутеповым… На его обросшем, небритом и усталом, смертельно усталом лице в самые тяжелые мгновения вдруг проявлялась неожиданно мягкая, детская улыбка.
Мы сказали ему про мост. Там нет ни одного зенитного пулемёта, если немцы разбомбят мост, то он с полком будет отрезан здесь, за Днепром.
-- Ну и что ж, -- , Кутепов вдруг улыбнулся своей детской улыбкой. – Ну и что ж, -- повторил он мягко и тихо, как будто говоря о чём –то самом обычном. – Пусть бомбят. Если другие отступят, мы решили тут остаться и умереть , всем полком решили. Мы уж говорили об этом…»
Читаю, как Евангелие, как Святцы. Особенно, по буквам, слово – КРОВОПРОЛИТНЫЙ. Кровь лилась , не водица. Человеческая кровь лилась рекой здесь, за нашу землю. И мы, живые, которым завещано самое дорогое… Не всё мы сберегли.
Ах, своя ли , чужая,
Вся в цветах иль снегу…
Я вам жить завещаю,--
Что я больше могу.
………………………….
И у мёртвых безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но – она – спасена …
Александр Твардовский, « Я убит подо Ржевом…»
Нет той Великой и мощной державы под названием Союз Советских Социалистических Республик, в котором мы родились и беззаботно росли. Враг вновь готов обнажить клыки над многострадальной Россией и бывшими Союзными Республиками, ныне независимыми государствами, так кровно связанными между собой, что и до сих пор эта боль не прошла, пульсируя в разорванных по живому жилах.
В послевоенные годы разрухи невыносимую боль солдат Победы, пришедший с войны калекой, запивал горькой стопкой. Пытался залить солдат огонь своей неизбывной боли, но она не становился меньше….
Снова пьяный дядя Ваня…
-Ну, зачем ты столько пьёшь?
-Выпью, меньше ноют раны.
Впрочем, вряд ли ты поймёшь.
Что тебе до нашей части?
Снова в город убежишь.
Вся держава в одночасье
Пала, видишь, и лежит.
И плюют, и яды мечут,
Кто?! Да раньше на порог
Не пускали эту нечисть!
Я пришёл с войны без ног,
Ну и что я мог поделать?
Где вот ты была тогда?
Научились ловко бегать
Из деревни в города.
Дяде Ване что отвечу?
Тут словами не помочь.
Нужно что-нибудь покрепче,
Чтобы выжить в эту ночь.
Сердце рвётся. Память плачет.
- Выпьем, что ли, дядя Вань!
- Так то…. А пришла, судачить…
Пьёшь зачем…
Ну, наливай…
Стихотворение автора, «День Победы»
Потому строки Александра Твардовского из стихотворения « Я погиб подо Ржевом…», датированные 1945-1946 годом, снова вспоминаю, как укор, как назидание:
Вы должны были, братья,
Устоять, как стена,
Ибо мёртвых проклятье –
Эта кара страшна…
……………………
Летом в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила…
А это разве не обращение к нам, сегодня живущим на родной земле, освобождённой от фашистской чумы ценою МИЛЛИОНОВ жизней…
Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мёртвые, павшие
Хоть бы плакать могли!
Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг, -
О, товарищи верные,
Лишь тогда б на войне
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне.
В нём, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша¸ смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.
………………………….
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть,
И родимой отчизне
С честью дольше служить.
…………………………..
И беречь её свято,
Братья, счастье своё –
В память воина – брата,
Что погиб за неё.
Александр Твардовский, «Я убит подо Ржевом»
Слава Богу, здравый смысл сегодня вновь собирает под свои знамёна молодые независимые государства, для того, чтобы сохранить, укрепить, выжить в этом бою за лучшую жизнь.
И снова миссия Александра Григорьевича Лукашенко проявилась в том, что он в изнурительных, часто невыносимых условиях сберёг Беларусь и Союзное государство.
И теперь ведёт нас в новый Евразийский Союз, где не будет ни доминирования более сильного, старшего над младшим, ни превосходства одних над другими, ни по языковым принципам, ни по национальным.
Союз, где будет у каждого народа своя, неповторимая, ему одному исторически предназначенная миссия.
Ведь земля принадлежит именно своему народу, а не отщепенцам, призывающим ввести на свою же землю войска НАТО для «наведения порядка», продавшим давно уже и честь свою и совесть за денежные гранты, готовым на любую ложь, любую грязь ради одной только цели – завоевания власти. И это стремление отнюдь не обусловлено заботой о народе. Кроме себя, они заботиться ни о ком не привыкли. Сегодня на любом их сайте в интернете обвал ненависти, злобы, угроз, лжи…
Любым путем – власть!
А Евразийский Союз, только что рождающийся, уже заявляет о себе, даёт надежду, как единственная возможность слить воедино не только богатство пространств, а и могущество верований, культур, неповторимости индивидуальных особенностей каждого народа.
И вот уже появляются новые возможности. Рынок становится единым в странах Евразийского Союза, и это привлекает инвестиции государств, раньше не рисковавших, в силу невеликого рынка реализации в Беларуси. А нынче, при изменившейся ситуации, они уже готовы вкладывать свои средства в автомобилестроение, например. Тему так давно актуальную для белорусского потребителя. А это новые рабочие места, это – новые возможности автомобильного рынка в стране. Это, наконец, дополнительные налоги в бюджет государства! Это и расширение культурного взаимодействия, взаимопроникновения разных народов….
Культура нации… Именно наличие в обществе истинных ценителей и почитателей настоящего таланта, смелого, отважного, как рождающего высокохудожественные произведения искусства, так и являющегося крепким руководителем на своем месте, говорит о его, народа, духовном и нравственном здоровье.
И, наоборот, общество, которое преклоняется перед «золотым тельцом», которое в погоне за лёгкой добычей переходит все границы нравственности, увлекаясь низменными, приводящими к погибели, собственническими интересами, неизбежно обречено.
Где популярными и не осуждаемыми становятся трусость, политиканство, приспособленчество, ложь, зависть, стяжательство, там наступает неизбежный коллапс. Особенно наглядно это проявляется в творческой среде. Кто нынче не любит талантливого писателя больше всех? Известно, другой, менее талантливый писатель…
И если он ещё имеет иные идеологические взгляды, убеждения, конфликт неизбежен.
Сложнейший это Союз – литераторов. Художник говорит красками. Музыкант – звуками. А писатель – словами. Здесь всё предельно открыто, не скроешься ни за мелодией, ни за цветом.
Да и ещё есть проблема: там, где говоря словами А.С.Пушкина, царит « невежества убийственный позор», не может быть победы Света над тьмой.
Духовное возрождение общества – эта ответственная миссия, самим Богом возложенная на инженеров человеческого духа – писателей, призванных быть на определенном этапе жизни ещё и пророками. Всё это – писателям, по сути, являющимся цехом любителей, пишущим в свободное от добычи хлеба насущного время, по велению сердца – по плечу ли…
Может быть участие, которое принимает нынче в судьбе литературы государство, это и есть часть той мудрости, прозорливости, совершающей свою, самой жизнью рождённую, миссию.
А, может быть, именно сегодня, как никогда, настала пора – не спорить о том, есть ли в Беларуси белорусская литература, и какая она, а делать всё возможное и даже невозможное для её бережного сохранения и укрепления, пропаганды, и – особенно – развития? А писателям не обвинять своих собратьев во всех немыслимых грехах, ведь все мы не Боги, и не ангелы, а создавать новые яркие и смелые творческие произведения, соответствующие духу времени!
Иначе, мы просто упустим свой исторический шанс войти в современное мировое культурное сообщество полноправными представителями созидателей СОВРЕМЕННЫХ литературных произведений, в суете и разногласиях став на путь своеобразного отрицания современного интеллектуального слоя общества в Беларуси.
А если общество находится в стадии сомнений или неуверенности? Безусловно, его необходимо духовно формировать и укреплять. Регулировать этот процесс на государственном уровне, с привлечением, как учёных – словесников, так и наиболее уважаемых, думающих, не равнодушных, имеющих стойкую гражданскую и государственную позицию представителей такой авторитетнейшей общественной организации, как Союз писателей.
Мне напоминает возникающая то тут, то там травля сильной талантливой личности, и, в силу таких профессиональных особенностей, как публичные высказывания, громко проявляемая в литературной среде, известную уже истории ситуацию:
когда в 1972 году на Ленинскую премию выдвигались писатели из Союзных республик СССР, на представленную Армянской республикой кандидатуру Мариэтты Шагинян были получены не просто положительные характеристики творчества, а целые «оды», прославляющие её, как «вещий голос народа», «лучшую из лучших дочерей Армении»…
В то же время, представляемому к высокой награде – Ленинской государственной премии нашему земляку, выдающемуся писателю Беларуси, рожденному в простой крестьянской семье на Гомельщине, воевавшему, раненному на фронте, Ивану Мележу за его известные сегодня во всём мире романы «Люди на болоте» и «Дыхание грозы», пришлось преодолевать немалые несправедливые наветы со стороны некоторых «братьев- писателей». Это уже история… Правда, говорят, «Кто старое помянет, тому глаз вон..». Но на это есть и другая поговорка в ответ: « А кто забудет, тому – два..»!
Агрессия, по сути своей, не свойственная белорусскому народу, разве не «дикая охота», пришедшая не сама по себе, а за уши притянутая в нашу миролюбивую независимую страну? Известны её особенности: агрессия присуща, как правило, лицам, не реализовавшим себя в силу разных причин, чаще – обусловленных индивидуальными качествами, потому обозлённым и направляющим разрушительную энергию, часто, под политическим или «патриотическим» флагом на борьбу со всем позитивным и созидательным. И тут уже – что ни делай – всё – плохо! Сами же оппоненты, потеряв всяческую способность – сеять, строить, растить, создавать, всю силу направляют на противостояние и разрушение…
Чтобы не быть голословной, делаю ссылку на сайт «Поэты Беларуси», не «Белорусские поэты», а именно с первоначально указанным названием, предполагающим объективную информацию обо всех поэтах Беларуси. Вы найдёте там фамилии Натальи Арсеневой, Владимира Орлова, Геннадия Буравкина, Владимира Некляева, Людмилы Рублевской… Но на сайте нет имён известных поэтов, не менее и не бесталаннее пишущих о своей родной и для своей любимой страны из состава членов «Союза писателей Беларуси». Ни одного!
Кто и что за всем этим стоит? За наполнением таких информационных сайтов?
Откуда же при таком подходе быть известной умалчиваемой, не пропагандируемой литературе Беларуси и работающим на её ниве литераторам?
К Буйничскому полю мы подъехали незаметно скоро. Я, впервые ступив на святую, политую кровью землю, осенив себя крестом, готова была заплакать. Внимание привлёк огромный камень, на нём мраморная доска со словами « …Всю жизнь он помнил это поле боя 1941 года и завещал развеять здесь свой прах.»
Здесь же выгравирована подпись: К. Симонов.
Судьба писателя теперь навек связана с Буйничским полем, которое он так и не смог забыть.
Мемориальный комплекс на Буйничском поле был открыт 9 мая 1995 года. В центре его 27-метровая каплица – символ величия воинского духа славян, здесь же Военная техника времён Великой Отечественной Войны… Стены часовни расписаны фресками, в нишах размещены мраморные доски с именами погибших, а в самом центре установлен маятник Фуко, символ вечной жизни, вечного движения в память обо всех, кто погиб на этом поле в 1941. Над каплицей – крест.
Экскурсовод рассказывает о том, как поисковики до сих пор ведут раскопки в местах бывших боёв, находят полуистлевшие документы, залитые кровью и как часто сложно восстановить истинное имя погибшего…
О том, что расшифрованные имена найденных погибших здесь солдат до сих пор вносятся в мемориальную память…
О том, что именно здесь погибли многие призванные в первые дни войны. Особенно запомнились слова: « Все погибшие здесь, на Буйничском поле, для России до сих пор – без вести пропавшие…»
Разве думали, могли думать, солдаты, отдавшие в боях Священной Великой Войны самое дорогое, что есть у человека, жизнь свою, за ещё более – несоизмеримо дорогое для него – Отечество своё, о «парадоксах национального самосознания»….
И о том, какие «битвы» развернутся в освобождённой ими от фашизма родной стране между родными братьями – славянами.
Другой моя дядя, мамин брат родной
Лег в землю возле города Варшавы.
В конверте треугольном: «…как герой
Погиб, мол» – на Луньки письмо прислали.
Так и хранится тот, с войны «привет»
( До Дня Победы – месяц был всего-то)
Трём сыновьям, и, (он не знал) на свет
Дочушке народившейся – четвертой.
Мой дядя точно допустить не мог,
Чтобы взорвали польский город древний,
Он жизнь отдал свою, но уберег
Варшаву… Без него теперь деревня
На Брянщине… Нет сына, плачет мать.
Дом опустел за лесом Вин-да-Вином.
Кто и когда стал странно называть
Родной лесок? В том дядя неповинен.
Вдове одной как деток поднимать?
Как уходить, вспахать, засеять ниву?
Подбитой насмерть, где ей силы брать
Для жизни с горькой долей сиротливой –
Не думал дядя мой, да разве мог
Он думать среди боя под Варшавой?
Горела, уходила из-под ног
Земля… Он шел на пулю – не за славу,
Не за богатство шёл, а за страну,
Не думая, что за страну – чужую…
Он был солдатом. В огненном бою
Он шел вперёд – за Родину родную.
И не забудет Родина его.
Не зря он шел в огонь, на бой кровавый.
Мой дядя – и посмертно – не «герой».
Но он, и те, кто с ним, спасли Варшаву.
Стихотворение автора, «Дядя Ваня»
Разве мы, русские , белорусы, украинцы – славяне – не единый народ?
Хотя враждебною чужбиной,
И были мы разлучены,
Но, всё же, мы народ единый,
Единой матери сыны;
Вот, вот что ненавидят в нас!
Вам не прощается Россия,
России не прощают в вас!
Фёдор Тютчев, « Славянам»
Я читала имена погибших на мраморных досках. Сколько их… Чьих-то отцов, братьев, сыновей…
И, вдруг, как молнией обожгло: в самое сердце вонзилась боль.
На противоположной стене, в середине огромного скорбного списка фамилий – огнём полыхнуло родное имя – Рудаков! А дальше – инициалы – А.С…. Да это мой дядя! Андриан!
Ах, дед, как же ты мне неспроста приснился! Вот же какое чудо. Дед мой Антон через пятьдесят лет из своего забвения послал весть. Здесь особая аура… Эти поля, река, лес, и такое чистое не по осеннему небо – поистине, необыкновенны.
Высшей волей и высшим могуществом всё предопределено в этом мире? Здесь место с мощным космическим биополем, в котором воплощаются энергетические посылы вечности… И сюда прилетают, и могут прилетать – ангелы, как сказала бы моя бабушка Алёна…
Это здесь – сила Священной Земли, политой кровью погибших её сыновей, отдавших жизни свои за Великую Родину, страну, созданную для равноправной и спокойной жизни многонационального народа.
А сегодня таким государством на всём постсоветском пространстве осталась только Беларусь! Но ведь она могла тоже пойти по другому пути развития. И в том, что этого не произошло – заслуга нашего Президента.
И я вдруг так ясно поняла, ощутила: как она переполнена, чаша моей боли! Она тяжела от того, что есть, и они – рядом, живут в одном со мною времени, те, кто упорно не только способен погубить, но, самое обидное, кто и не хочет видеть, понимать, ценить и беречь то, что завоёвано такой ценой…. То, что у нас есть…
И уже слёзы, которые стояли у порога с самого начала приезда на Буйничское поле, неудержимо хлынули из глаз. Я не могла и не хотела их сдерживать, потому что это были слёзы моего стояния в этой жизни. И это были слёзы человека, нашедшего того, кого всю жизнь ожидали в родном доме, где до самой смерти, до последнего вдоха верили, в то, что он вернётся…. Именно мне выпала честь найти через столько лет, «пропавшего без вести» брата моего отца, сына моего деда Антона, и бабушки Алены. Защитника Отечества!
А ведь искали столько лет все родные… Но даже в списках самых авторитетных мемориалов не было его имени среди погибших. Да и не могло быть! Ведь здесь же написано: А.С.! А у дяди инициалы другие: он – Андриан Антонович…
Но экскурсовод, и подошедший член отряда поисковиков искренне убеждают меня, что таких ошибок было уже множество, что из Франции даже приезжала семья, и у них тоже инициалы не совпадали… По останкам погибших, медальонам, найденным поисковиками часто с очень большим трудом удавалось разобрать даже фамилию… А потом долгие упорные поиски подтвердили, что это был всё-таки их отец….
По возвращению из поездки я связалась со своими сёстрами, и дочерью погибшего. Рассказала обо всём. Пообещала дойти до конца истины.
Вот уже месяц – звоню, пишу в Могилёв, возобновила поиски и в Интернете… А сегодня, в канун праздника Николая Чудотворца, Николы зимнего, особого Предстателя за всех без вести пропавших, ясно так вдруг мне стало: Это он! Наш Андриан!
И самое верное тому указание – дозволенное свыше явление моего деда Антона во сне, в ту ночь, в Александрии… Он, такой родной и незабвенный, напомнил: только сердцем можно всё увидеть.
Здесь он, Андриан Антонович Рудаков! Не без вести пропавший, а погибший – Солдат Победы, найденный чудом: ведь могло и не быть меня в этом путешествии…
А теперь я знаю: наш Андриан в Могилеве, на Буйничском поле, в самом начале войны, защищая Родину, сложил свою голову. Потому и не было ни одного письма с момента его призыва в июне 1941 года.
Даст Бог, на Троицу поедем, поклониться…
Александрия – Буйничское поле
20.11.2011.
Тамара Краснова-Гусаченко ( Гусаченко Тамара Ивановна) родилась 1 апреля 1948 года в деревне Щепятино, Брянской области, Брасовского района в учительской семье. Русская. Окончила филологический факультет Брянского государственного педагогического института и факультет логопедии и дефектологии Минского государственного педагогического института. Поэт, прозаик, публицист. Автор пятнадцати книг стихотворений, прозы и произведений для детей, в которых нашли отражение философские мотивы, вопросы гуманизма и человеколюбия. Имеет государственную награду Беларуси – медаль имени Франциска Скорины. Лауреат Международной литературной премии имени Симеона Полоцкого, Всероссийской литературной премии «Русский путь» имени Фёдора Тютчева, победитель трёх Международных конкурсов поэзии для пишущих на русском языке и ряда республиканских и областных литературных премий. Автор 15 книг поэзии, прозы, публицистики. Член Правления Союза писателей Союзного государства и Президиума Союза писателей Беларуси. Живёт и работает в Витебске. Председатель Витебского областного отделения Союза писателей Беларуси.
