«Пена морская…»

* * *

С міромъ! Мы ходим по трудным дорогам. Носит судьба нас по разным орбитам. Путь не прочерчен нам Господом Богом. Крут и тернист. Мы же склонны к обидам. Но на кого? На себя? На планету, Что нам всё меньше цедит озона? Бросишь в фонтан золотую монету, А возвращаться – нету резона.   Каждый из нас – одинокий прохожий. Так мы приходим и так угасаем. И, как свеча, здесь пока не растаем – Встретимся! Может, в том Промысл Божий?

* * *

Мы истоки свои позабыли. И чужие всё слушаем были. Обмелели. Вот так же, как реки. Неужели всерьёз и навеки? 2012

* * *

Не иммигрант, не иностранец В своей стране. Не беженец. Духовно в Стане Кто близок мне?! И веет холодом и грустью Издалека. Всё дальше друг от друга к устью Рек берега. На реках, реках-то заторы… Горбами лёд. Когда же кончатся раздоры. Весна придет? Где отчее? Чужие лица, Чужая речь. О, Боже, помоги молиться, Страну сберечь…

К имени своему

Из тысячи имён – Одно воскреснет в сыне. Неписаный закон, Чьи корни в толще лет. Наверно, подсказал Родителям, что ныне Я – буду Николай. Во мне продлится дед. Всё наше бытие – Приливы и отливы. Нет смерти у имён Пока потомки живы.

Евстафий

Икона «Преп. Сергий Радонежский в житии», написанная в 1591 году троицким иконописцем Евстафием Головкиным, воплотила образ Игумена Земли Русской – Сергия Радонежского, который благословил святого благоверного великого князя Димитрия Донского на Куликовскую битву Возможно, мой предок – Евстафий, Иконы писавший?! Сейчас Важней мне в наш век фотографий Другая – духовная связь! Душа как святая обитель, А Сергий – наш мир, мой народ. Евстафий! Ты старца не видел – Легенда в иконе живёт. Я Сергия верю завету: «Добро порождает добро». Вот – Бог! Веру светлую эту Напрасно чернит серебро. Эпохи прошли. Между нами, Евстафий, родство, если есть, Мне наша фамильная честь – Свечи негасимое пламя. 1991

Свет доброты

Памяти московского художника Константина Радимова, школьного друга отца Добрые лица – лики святых. Я очищаюсь, глядя на них. Каждой эпохи – совесть и соль. Их озаряют радость и боль. Жизнь – продолженье старых икон. Свет лиц и ярок, и приглушён. Пусть незнакомы вовсе черты. Встретишь повсюду – свет доброты. 1995, 2012

Кобра

Только змеи сбрасывают кожи, Чтоб душа старела и росла. Мы, увы, со змеями не схожи. Мы меняем души, не тела... Н.С.Гумилёв «Память»(1920) Коброй сброшенную кожу Я решился натянуть. И теперь любой прохожий Уступить готов мне путь. Кто-то низко поклонился: Для него теперь я – власть! А вчера ещё стремился Очернить, помочь упасть. Кто-то всучивает душу – Не торгуясь, лишь бы взял. А в придачу также уши: Чтобы я про всех всё знал. Кто-то есть при мне не смеет: «После вас лишь, после вас!» Кто-то, ближе став, наглеет: «Эй, он занят! Сгиньте с глаз!» Несть числа их заявленьям: «Кобра – лучшая змея» И, застыв в оцепененье. Отложил бросок свой я. Как ужалить их хотелось Иль до смерти напугать! И, убив желанье лгать, Привечал талант и смелость! Не чета им – змеелов: Не поёт он лживых слов. В схватке с ним я б покорился. Ждал… Но что-то не явился. В «Книгу красную» и он, Видно, будет занесён. А нарушится баланс: Кобрам – воля, страшный шанс! Нет, душа, ты неизменна! Человек я – не змея! И из кожи, как из плена, Прочь скорее, плоть моя! Всяк оброненную кожу Пнёт теперь ногою всласть. Сами фюреров мы множим. В грязь – экс-власть! Час тяжек – пасть... Передумал и вернулся. Кожу вмиг в костре спалил: Коброй чтоб не обернулся Тот, кто зло в душе копил.

* * *

Жизнь России сегодняшней – кома. Нет страны. Нет проблемы. Нет Дома. Лишь осколки. В них – смерть мировая. На сей раз не спасёт Герда Кая. Сон. Мираж. Правды в этом – ни капли. Да, нет денег. Чтоб съездить на Капри. Да, стар Дом. И проблем аж до крыши. Но Россия на ладан не дышит! И не роется в сердце анатом, Извлекая чернобыльский атом, К развитым занесенный соседям Из страны забуревших медведей. От ухабов дороги – тревога. Нет царя. Выше стало до Бога! 1992

* * *

Злобою окутана планета. Передел идёт в который раз. Мы живём на расстояньи интернета. Видим миг, как распинают нас. 2011

Сверчок

Вот подошёл для песни срок. Миг проявить талант. Поёт по вечерам сверчок – Запечный музыкант. Бушует вьюга за окном, Дороги замело. А нам, кто со сверчком знаком, Тепло, легко, светло. День совершил круговорот. С прогулки появился кот. И развалился у печи. Знай свой шесток, сверчок, – молчи Свою кот песню заурчал. Сверчок опешил, замолчал. Когда уснул у печки кот, Сверчок, не ведая забот, Как повелось из года в год, Опять себе поёт.

* * *

Вдоль дороги стоят, как солдаты, столбы. Две березки по-бабьи наморщили лбы. Своих братьев лесных провожая служить, Им желают здоровыми быть. Ну, а если в пути вдруг один упадёт, То другой его место в шеренге займёт. Дальше сам на плечах понесёт провода. Ждут свет сёла и ждут города.

Берёза

Маме

Боль берёзе не унять – Пригорюнилась опять. Не сдержать берёзе слезы. Никому и невдомёк, Как он горек, Как он горек, Как он горек, сладкий сок. Боль берёзы не понять, Если сердцем не принять. Подойди и ствол погладь, На пригорке рядом сядь. Белоствольная берёза, Как седая наша мать. Поддувает ветер в спину, Шаль поправила опять. Много-много хочет сыну Рассказать при встрече мать. Только вновь явились слёзы. Как ждала тебя она! Плачет старая берёза. А вокруг нас – тишина. * * * В берёзовой почке Заложены гены берёз. И трепетный почерк Весны. И поэзия гроз. И речка. И ивы. И зорька. И свет от стволов. И ветра порывы. И песенка эта без слов. И тракторы в поле. И солнечных борозд лучи. Деревня на взгорье. И небо, что рядом почти. И гул самолёта Над рощей. И птиц голоса. Волшебное что-то. В мир почка открыла глаза.

* * *

Звезда, мерцая в вышине, На Землю шлёт свой свет. Когда дойдёт тот свет ко мне, Звезды уж, может, нет. Через Вселенную века Тянулся этот путь. Великий труд! О нём – пока Ты жив – не позабудь. Вот также гаснет человек. Но свет свершённых дел Из своего проник в наш век, До нас дойти сумел.

Монолог бронзового Пушкина

В надежде славы и добра Гляжу вперед я без боязни: Начало славных дней Петра Мрачили мятежи и казни. А.С.Пушкин «Стансы» (1826)

Как от проказницы Зимы, Запремся также от Чумы. Зажжем огни, нальём бокалы Утопим весело умы И, заварив пиры и балы, Восславим царствие Чумы. А.С.Пушкин «Пир во время Чумы» (1830)

И долго буду тем любезен я народу. Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал. А. С.Пушкин «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» (1836) В надежде славы и добра Гляжу в ваш век я без восторга: Закат в нём славных дней Петра, Пошла за грош Россия с торга. Чубайс – герой, не Кочубей. Из крох пир справил воробей – Банкир, став важной птицей ныне. Давно зимуют на чужбине Отчизны лучшие умы. Теперь в стране сезон чумы. Пройдёт и это. Дни сотрут Кошмары, ранящие душу. Ваш, воробьи, покой нарушу. Гость каменный, я рядом, тут. И тем любезен я народу, Что даже в мерзкую погоду Здесь вашу стерегу свободу. Уж много лет дружу с тоской. Хочу, потомки, слышать снова, Когда вернусь я на Тверской, Звон колокольный из Страстного. Мне пышный юбилей не мил И почестей властей не надо. Живу в сердцах, всегда в них жил. И это – высшая награда. 1999

Рябина

Памяти ашхабадского поэта Вадима Зубарева

Рязанщина не знает сына: Он жил вдали. Зачем ты, весть?! Ещё не время нам прочесть Посмертный сборник – «Осенины». Куда цветы мне отнести?! Ещё пескам, снегам мести... Ещё не склевана рябина. Еще кровинкам жить на ветке И быть в заложниках у птиц. Так нам, томясь, ждать вести редкой Из-за придвинутых границ. Ещё на фото близких лица Не омрачает тень разлук. Ещё день зимний в душах длится. К весне повернут солнца круг. 1998

Пишущая машинка

У машинки, словно сердце, Что-то ёкнуло в груди. Потерпи, товарищ верный, До утра... Не уходи! – ... – ... – ... Не закончена работа. Сном на плечи давит ночь. Для вещей нет «неотложек». Им иль нам трудней помочь?! Смерть в движенье – может, счастье?! Где конец, когда финал? Ночь. Ещё страничку держит Став безжизненным металл. 1990

* * *

Звучат во мне стихи, не умолкая. Мне дорог полюбившийся мотив. Кого-то на земле я продолжаю. Продолжусь ли, когда не буду жив? Мой лучший стих, ты песней лебединой, Взлетишь в прощальный миг под облака? Но тело и душа пока едины – Не создана последняя строка. И я небытие, глядишь, нарушу: В поэте возродится пусть поэт. Уж нет того, наследую чью душу. Но что душе бессмертной дымка лет?! Звучат во мне стихи... То чьи-то души Мне вдруг шепнули нужные слова? Умом и сердцем им внимай и слушай. Их думой наполняйся голова! Звучат стихи. Печалят их утраты. Успеть!.. Как ночь – пишу, пишу опять. Наставники мои не просят платы. С зарёю им так жалко улетать. Им слава безразлична мировая. Ничто не удлиняет жизнь вдвойне. Кого-то на земле я продолжаю. Звучат стихи, стихи звучат во мне. Звучат стихи. Мои ли, их – не знаю! И спор в них о добре идёт и зле. Собою быть... Но всё же не теряю То светлое, что увидал во мгле. Предскажут, жду, судьбу мою. Мелькая, Тропиночка моя, найдись с высот. Звучат во мне стихи, не умолкая. Неужто их мотив во мне умрёт?!

* * *

Но лишь божественный глагол До слуха чуткого коснётся, Душа поэта встрепенётся, Как пробудившийся орёл. А.С.Пушкин «Поэт»(1827) Стихи приносят очищенье От всех невзгод, от всех обид. Душа и рвётся, и болит. В стихах – восторг и тень сомненья. И будет день, придёт мгновенье. Тот светлый миг не упусти! Рождается стихотворенье. В нем – не убий! Пойми! Прости!

* * *

Горе`ли повод ревновать? Да, тучи чтут вершину, Но очень любят наплывать Порою вниз, в долину. Ручью ль корить исток за то, Что летом высыхает? Долины голубой простор Внизу лежит, не тает. Плывите тучами, стихи, Дождём пролейтесь где-то. Пусть губы, как ручьи, сухи, Но шепчут вновь сонеты. И вновь взор радует простор И к солнцу устремлённость гор.

* * *

Словно снимая тяжёлый засов, Вдруг открываешь пленительность слов – Слов, что затёрты в быту до предела. В дело! Чтоб каждая буковка пела. Пела душа, их постигшая смысл. Мысль не казалась уже угловатой. Уши и мир не поссорены ватой – Той, что не впустит запретную мысль. Словно снимая тяжёлый засов, Я открываю пленительность слов. Сколько поэзии в слове! Каждое – будто мне в нове. И, наполняясь любовью, Столько дарю им часов.

* * *

Простите меня, черновые, Что я вас сегодня отверг. Вы, дерзкие и живые, Явились, строчки в четверг. В субботу и воскресенье Вы нравились мне пока. Но замысел – землетрясенье. И вот покачнулась строка. За нею – другая... Словом, Строфы разрушился дом. Вы были началом, основой Того, что родилось потом. И жизнь, и поэзия – Айсберга пик. Как с первой любовью Ты схож, черновик.

Амфора

Теки, вино, струёю пенной В честь Вакха, муз и красоты! А.С.Пушкин «Торжество Вакха» (1818) Был амфоре дивной, Лежавшей в глубинах морских, Доверен, как тайна, Поэта безвестного стих. Полжизни учёный Отдал и сей стих был прочтён. Смысл вечен, прекрасен: «Люблю! Красотой опьянён…» А пена морская, Сменившая пену вина, На берег катилась... Любовь пробуждалась от сна! И к амфоре старой, Забывшей веселье пиров, Весь мир потянулся Испить тех спасительных слов.

Песня

Рождается песня. Она – как души откровение: За каждою строчкой – То радость большая, то вздох. К нам счастье приходит. Всё было: надежды, терпение. Так, камни пробив, Вырастает в расщелине мох. Пусть песня звучит! Пусть она никогда не кончается. И струны гитары Послушными будут рукам. Сегодня у нас Всё иначе с тобой получается. Как это прекрасно, Что выпало встретиться нам! Мир выражен в песне С такою душевною страстью! Есть в песне порыв, Хоть с трудом подбирались слова. И каждый из нас, Отыскавший тропиночку к счастью, Достигнув его, Не поверит, быть может, сперва...

* * *

Сердцу лишь слышать дано Голос далёких светил. В полночь открыто окно. Тихо на Млечном пути. Сказки пленительны сна. Но ненадёжен тот мост. Не отходи ж от окна! Слушай мелодию звёзд. Это мгновенье – одно! Ты его не упусти. В полночь открыто окно. Тихо на Млечном пути. Тихо на Млечном пути. В полночь открыто окно. Голос далёких светил Сердцу лишь слышать дано…

* * *

А мне бы вот только услышать ваш голос. И слышать его до скончания века. Ну кто я без вас... Я – колосс или колос, Что чахнет без человека? И рушится всё. Неприкаянна нива. И зёрна от плевел очищу едва ли. Ваш голос мне – манна. Ваш голос мне – диво. Есть в голосе Слово, что было вначале.