Стандарт для Онегина
Стандарт для Онегина
В Федеральном перечне учебников на 2013/2014 учебный год, утвержденном минобрнауки, для учеников, к примеру, 9-го класса предлагается 11 учебников литературы, а для выпускников школ в рамках объединенного курса "Русский язык и литература" - 5. Воля учителя выбрать любой грифованный учебник.
Но на множество вопросов разные учебники дают разные ответы и толкования. Например, любила Татьяна Онегина всю жизнь или, выйдя удачно замуж, зажила припеваючи и забыла девические страдания? Правда, в оригинальном тексте Пушкина черным по белому написано, что, когда она читает письмо Онегина, "...кто б ее немых страданий в сей быстрый миг не прочитал! Кто прежней Тани, бедной Тани, теперь в княгине б не узнал!" Любой читающий и думающий человек поймет их смысл. Должен ли учебник давать однозначные ответы на вопросы или задача школьного курса литературы научить самих школьников находить их в текстах или в собственной душе?
Павел Пожигайло необходимость единого учебника объяснил так: "Мы провели анализ трех нынешних учебников литературы, которых, к слову, всего около 20. В одном все как будто списано со старых советских книг, в другом приводятся странные идеи неоязычества, в третьем сплошь советские штампы. Учебники идеологизированы, причем совершенно по-разному. Сумятица в школьной программе не нужна, ее нужно устранить".
А по мнению учителя русского языка и литературы с 23-летним стажем Сергея Волкова, который учит не только школьников, но и студентов в ВШЭ и школе-студии МХТ, положение литературы в школе никоим образом не зависит от учебника.
- Проблема литературы в школе и проблема учебника две разные вещи, - уверен он. - Можно написать один учебник или много, от этого факта зависит положение дел в издательствах. Но еще Толстой написал: начальство пишет свои диспозиции и планы, а простая жизнь течет своим чередом. С известных пор в школе отменили сочинение как обязательный экзамен и литература стала необязательным предметом в рамках ЕГЭ. Ежегодно по стране этот экзамен выбирают лишь несколько процентов выпускников школ. У детей, так скажем, "провис литературный тонус". Если раньше у школьников был хоть какой-то условный кнут к чтению - экзамен, то теперь его нет. И учителям надо детей чтением заинтересовывать. А у нас, как выясняется, многие к этому просто не готовы. Вердикт учителя таков: все зависит от педагога и от его умения "зацепить" класс. Для этого учителю надо предоставить как можно больше свободы, не сковывать его методичками и стандартами, которые, кстати, давно утратили "содержательное ядро".
Профессор Литературного института им. Горького, президент фонда Михаила Булгакова Мариэтта Чудакова уверена: многие сегодня неверно понимают роль литературы в школе.
- Очень часто слышу разговоры о прагматических целях литературы от защиты семейных традиционных ценностей до формирования крепкого государства, - рассказывает Мариэтта Омаровна. - Но это, как говаривали в моей юности, золотыми часиками да гвозди забивать. Можно, но незачем. Нам надо стремиться, чтобы окончившие школу молодые люди умели мыслить, понимать жизнь. Формирование натуры человека, а не сильного государства - вот задача русской литературы. И она справляется с этим очень успешно, только подростка надо поставить лицом к классике. Никакой единый учебник этой проблемы не решит. Еще в 1915 году замечательный филолог Борис Эйхенбаум говорил, что из 45 минут урока полчаса надо читать классику. Другого пути нет.
Для "Учителя года-2006", преподавателя русского и литературы из Череповца Андрея Успенского, вопрос учебника вообще не стоит. Уже 21 год он преподает в школе по собственной авторской программе.
-Даже в очень хороших учебниках есть ответы на вопросы, которые школьники еще не успели себе задать, - говорит Андрей Геннадьевич. - Прочитай "Литературу для 9-го класса" и смело поражай учителя открытием, что "Чацкий молодец и прогрессивный, а Молчалин - гаденыш"! А если без подсказок учебника? После прочтения первого действия пьесы оценка героев школьниками совсем не совпадает с классически выверенной. И как интересно наблюдать за дальнейшим разочарованием в Молчалине и пробуждением симпатии к Чацкому, сначала вызывающему раздражение многих, впервые читающих. А не этого ли хотел автор? И не хотим ли мы, чтоб люди не судили друг о друге по первому впечатлению, а пытались хоть чуточку разобраться в ближнем? Меня недавно поразил десятиклассник: остался после урока и стал мне с жаром рассказывать, как разочаровался в Николае Ростове, которому так верил вначале. А ведь этого ученика мы как-то лихо записали в "двоечники-троечники, только компьютерными играми интересующиеся". Может, мы учебников по литературе переначитались вместо книг?
