В движении в сторону Таможенного союза экономика первична

Как продвинуть евразийскую идею в Молдове – об этом мы беседуем с Зинаидой Гречаной, депутатом молдавского парламента, бывшим премьер-министром, министром финансов Молдовы.

– Зинаида Петровна, вы предложили создать Центр по продвижению стратегии евразийской интеграции Молдовы, расскажите об этой идее.

– Мы ещё в 2011 году создали такую организацию – фонд Евразия–Молдова, это – общественная организация, среди её учредителей Игорь Додон (председатель партии социалистов Молдавии, бывший министр экономики), молодёжная организация социалистов «Молодая гвардия», там же есть и организация «Юбеск Молдова» («Люблю Молдову»). Я не хочу сказать, что наша организация как-то себя особо проявила, у нас есть в стране и другие организации, выступающие за евразийскую интеграцию, но у меня создаётся такое впечатление, что эти организации ничем другим не занимаются, кроме как тратят чьи-то деньги.

– У нас все общественные организации растут от спонсора. Таких, которые бы росли от широких масс, я не вижу.

– Вы понимаете, чтобы продвинуть евразийскую идею в Молдове, если мы действительно хотим это сделать, эта идея не должна исходить от какой-то политической партии, иначе она не будет иметь успеха. Доверие людей к политическим партиям очень низкое, особенно в последнее время. И сегодня, когда у власти коалиция за евроинтеграцию, о каком евразийстве мы можем говорить на уровне политиков?

Политические партии будут использовать этот лозунг, чтобы заработать политические дивиденды для будущей предвыборной кампании. А надо сделать иначе. Это должна быть какая-то организация, неважно как её назвать, которая будет не просто заниматься пропагандой евразийства. Основа основ лежит в экономике – надо показать, почему с точки зрения экономики нашему бизнесу это будет выгодно. Для этого необходимо будет провести какое-то отраслевое, экономическое исследование и показать, где будет большая выгода для нашей страны. Мы можем говорить, что, согласно последним опросам больше половины граждан – за евразийскую интеграцию, за евразийское экономическое кооперирование. Но опросы – это не более чем эмоциональное отношение людей, понимаете? Бизнес сегодня на эмпирическом уровне тоже высказывается в пользу восточного направления, потому что даже за годы правления коалиции за евроинтеграцию вырос экспорт в страны СНГ, и прежде всего в Россию, импорт оттуда тоже увеличился. Это всё нужно показывать по отдельным отраслям, надо показывать различия между Европейским и Евразийским союзами, разницу в условиях.

А как действуют существующие общественные организации и информационные сайты? Они берут информацию с других информационных сайтов и говорят, что это и есть продвижение евразийства в Молдове.

Совсем недавно, во время последнего визита в Москву на конференцию, посвящённую 72-й годовщине начала Великой Отечественной войны, я заходила в Евразийскую экономическую комиссию к министру Татьяной Дмитриевне Воловой, и мы ещё раз обсуждали эти вопросы. Они готовы оказать нам содействие в изучении этого вопроса, в проведении экономических исследований, но они должны знать, кто будет бенефициаром, кто будет пользоваться этой информацией. Мы должны между собой разобраться. А иначе нас просто спросят в комиссии: ребята, а вы там уже определились или по-прежнему политические партии будут лить грязь друг на друга, утверждать, что только они одни продвигают эту идею, и ненавидеть друг друга? А единства у нас в Молдове нет. Поэтому будет не совсем просто.

Я не могу сказать, что наша организация многое сделала, но платформа какая-то создана. И это не должна быть платформа партии социалистов, это должна быть платформа, которая объединяет все силы: и политические, и гражданское общество – пусть даже политические партии, которые хотят реально доказывать что-то людям, а не просто рассказывать, что «мы самые лучшие».

– По моим представлениям, пока не будет экономического притяжения между республиками, гуманитарная составляющая не будет иметь большого значения.

– Я совершенно в этом уверена. Экономика первична, идеология и пропаганда тоже имеют значение, но экономика первична. Гуманитарное сотрудничество – это хорошо, но пока людей не накормишь, ничего не будет. На евразийский форум надо пригласить прежде всего бизнес-сообщество, потому что, в первую очередь, это должно понимать оно.

– Мне кажется, доказательства преимуществ ТС достаточно простые. Молдавский рынок слишком мал для любого промышленного производства…

– Конечно. Даже не обсуждается.

– Рынок ЕС для нас закрыт…

– Перенасыщен.

– Рынок ТС для нас открыт, но и он будет со временем закрываться.

– Вы знаете, любое молдавское производство, каким бы оно ни было, очень легко заменить на другое, на товары других производителей, это очень просто. Мы помним, что произошло в 2006 году, когда мы потеряли российский винный рынок. Мы это проходили, и наступать на те же грабли не стоит.

Когда я впервые в должности премьер-министра приехала на саммит глав правительств СНГ, там же были послы стран Евросоюза, которые задавали мне вопрос – зачем вы едете на саммит, какой интерес для вас представляет СНГ? Я ответила – вы, страны Евросоюза, боретесь за этот рынок, а мы, имея этот рынок, должны бросить его и сказать, что это нам не нужно? Так не поступит ни один рациональный правитель. Тем более что мы и по импорту зависим – у нас ведь единственный поставщик газа. Чтобы там ни говорили про какую-то альтернативу, та же самая Румыния импортирует газ из России, потому что ей не хватает собственной добычи.

– То есть Россия для нас – рынок, источник энергоносителей и рынок труда для наших гастарбайтеров.

– Наши гастарбайтеры из стран Евросоюза ввиду того, что там происходит, все больше перебираются в Россию, и оттуда идут самые большие поступления.

– Может быть, дело в том, что наши политики экономически слабо связаны с молдавским производителем?

– У политиков прежде всего должна быть ответственность перед народом.

– Это так. Но, возможно, политикам удобнее делать деньги на дележе бюджета, на переделе собственности, где проще получить деньги здесь и сейчас, не занимаясь экономикой. Может быть, потому они так мало думают о производителе?

– Я думаю, что у многих наших политиков преобладает личный интерес (я не говорю даже о партийных интересах) перед интересами государства.

Чтобы донести какую-то идею до парламентариев, я стараюсь выступать в профильных комиссиях – выходить к микрофону на заседаниях не имеет смысла, парламентское большинство блокирует любую инициативу, исходящую от оппозиции, даже не рассматривая её целесообразность или полезность для граждан.

Я беседовала с некоторыми экономическими агентами-молдаванами, открывшими свой бизнес в странах Евросоюза, они говорят, что сейчас им очень тяжело, и они будут искать выход на российский рынок. Есть и много таких, у кого уже есть совершенно успешный бизнес в России. А ведь это могло быть в Молдове.

– Мы видим, насколько молдавский политический класс зависим от кураторов из Вашингтона и Брюсселя. Мы знаем, что было с президентом Ворониным в 2003 году, когда он пытался подписать меморандум Козака[1]. Есть ли у нас политики, которые не выполнят команду из Вашингтонского обкома?

– Вы знаете, это должны быть государственники, которые могут выйти к народу и сказать: да, нам будет тяжело, но мы должны избавиться от зависимости от иностранных кредитов и грантов, потому, что внешние средства последних трёх лет использовались на потребление.

– Если кризис в Европе будет усугубляться, то не будет грантов…

– Правильно, но я говорю о другом. Если уже есть гранты и внешние кредиты, то нельзя проедать их, давайте будем направлять их на инвестиционные проекты, которые принесут какой-то экономический рост.

– Но никто этого не делал за 23 года независимости.

– Я хочу вам сказать, что за тот короткий срок, когда я была премьером и даже раньше, когда я была министром финансов, мы в нашей команде попытались занимать такую позицию, хотя было очень сложно, особенно с социальными министерствами. Всё было под жёстким контролем, мы бились за каждый десяток миллионов. Сейчас эти средства текут рекой, и никто никого не спрашивает. У нас было записано в программе, что внешние средства идут только на инвестиционные проекты. Это было недолго, период тогда был очень сложным.

– Но ведь не появилось новых предприятий?

– Чтобы предприятия появились, надо дать такую возможность, государство должно создать такие предпосылки. А сегодня налоговая политика меняется через каждые три месяца – сегодня хорошо, завтра плохо. И другие составляющие экономической политики тоже. Я им предложила – давайте запишем в налоговом кодексе, что налоговая политика меняется раз в три года. Чтобы предприниматель мог планировать расходы. А если сегодня одна ставка, завтра – другая, то, конечно, бизнес не уверен в завтрашнем дне.

– А откуда возьмутся государственники?

– Когда разговариваешь в отдельности с членами правительства, с некоторыми из депутатов – я не говорю, что таких много, можно найти понимание. За отдельных членов правительства я бы проголосовала и сегодня. За отдельных. И вместе с тем каждый говорит – вы понимаете, политика партии. Да какая политика, если у руководителя партии даже не партийные, а личные интересы?

– Какая политика партии, если завтра американский посол вызовет на ковёр и скажет – вот твои счета в западных банках, вот твоя недвижимость за границей…

– Да, правильно, потому они и зависимы. А я думаю, что есть умные ребята, с которыми можно будет работать. И это время, время неопределённости – всё равно пройдёт. При этом я не призываю к революции, я никогда не думала, что революцией можно что-то решить.

Если мы вернёмся к нашей теме – идее евразийства, то эту идею можно продвигать, потому что евроазиатское интегрирование предусматривает в первую очередь производственную кооперацию.

– Интеграция в рынок. То, чем в первый период был Европейский союз – общим рынком.

– Общим рынком. Но это не означает, что только рынком потребления – это рынок производства, и даже страны ТС сегодня имеют этот опыт. Вот это нужно донести до людей, это должны понять экономические агенты. Мы можем проводить кучу референдумов, можем записать во всех программах партии, но это ничего не даст, пока суть  евроазиатского интегрирования как производственной кооперации не поймёт бизнес-сообщество, пока люди не поймут.

– Люди поймут то, что им скажут по телевизору…

– Не только. Надо проводить презентации, круглые столы. Я не знаю, говорит ли сегодня кто-то с бизнес-сообществом на эти темы? С людьми нужно периодически встречаться, общаться без прессы, чтобы каждый мог сказать, что думает. Это не должен быть простой экономический совет, в экономическом совете будут сидеть люди, которые будут проталкивать свои интересы. А когда мы просто собираем прессу для собственного пиара и начинаем говорить с аграрниками или банкирами, никакого разговора не получается. Потому что каждый опасается сказать неприятное премьеру. Другое общение должно происходить. Я думаю, что можно собрать команду единомышленников, которым не будут диктовать, у нас была такая команда.

– Что можно сделать с нынешним парламентом?

– В парламент мы должны привести новое большинство, поэтому до выборов нужно сделать всё возможное, чтобы убедить людей.

[1] План решения приднестровского конфликта через федерализацию Молдавии. Проект был разработан в 2003 г. Д. Козаком, специальным представителем Президента России.