Его путь в науку начинался в Нисе…

Имя академика Бориса Анатольевича Литвинского хорошо известно всем интересующимся древней историей Средней Азии. Нет почти ни одной отрасли среднеазиатской исторической науки, где бы он не оставил весомый вклад. Последняя его трилогия с лаконичным и скромным названием «Храм Окса», в действительности, представляет собой настоящую энциклопедию, аккумулирующую знания о важном, ярком и интересном историческом явлении - о древних греках в Средней Азии. 

Становление его как ученого происходило на туркменской земле. Правда, первое знакомство с Туркменистаном не имело отношения к науке. В 1943 году Борис Литвинский, студент исторического факультета Среднеазиатского государственного университета, был призван в армию и обучался ратному делу в песках вблизи Кушки (современный Серхетабат). По окончании Туркестанского пулеметного училища ему вручили лейтенантские погоны и отправили на берега реки Одер, где он принял участие в последних ожесточенных боях с фашизмом. Но расписаться на рейхстаге ему так и не пришлось: на Зееловских высотах он был ранен и затем демобилизован. 

Вернувшись в родной университет, Литвинский за один год сдал зачеты и экзамены за два пропущенных курса и стал ученым-археологом: так любовно и уважительно называл своих питомцев руководитель кафедры археологии Средней Азии академик М.Е.Массон. Но свежеиспеченный археолог тогда еще не имел никакой полевой практики, ведь до этого ему приходилось рыть только окопы. Первые шаги в науке он сделал на городище Старая Ниса близ Ашхабада. В составе теперь уже легендарной ЮТАКЭ (Южно-Туркменистанской археологической комплексной экспедиции) он принял участие в изучении одного из важнейших объектов Старой Нисы - Квадратного зала. В конце сезона ему доверили совершенно самостоятельно провести расчистки на вершине одной из башен крепостной стены этого городища. Так состоялось археологическое «крещение» Бориса Анатольевича. 

С лучшей стороны Литвинский проявил себя в дни ашхабадского землетрясения 1948 года. Накануне он находился в Дехистане в очередной маршрутной поездке. Получив известие о трагедии, он тотчас вернулся в базовый лагерь экспедиции в Багире и как недавний фронтовик, имеющий опыт выживания в экстремальных ситуациях, фактически взял на себя руководство экспедицией. Благодаря его действиям ЮТАКЭ имела средства для существования и даже отчасти возобновила свою деятельность - необходимо было зафиксировать результаты уже проделанной работы и сохранить только что найденные нисийские ритоны. Затем он организовал эвакуацию основной части сотрудников экспедиции, а сам вместе с другим фронтовиком - ашхабадским археологом А.Ф.Ганялиным - остался «присматривать» за ритонами и дожидаться приезда начальника экспедиции М.Е.Массона, который в те дни был в Ташкенте. Затем почти в течение месяца он участвовал в извлечении из земли бесценной коллекции ритонов, ставших впоследствии настоящими символами древней культуры Туркменистана. 

Вскоре Б.А.Литвинский был принят в аспирантуру и встал вопрос о выборе темы для кандидатской диссертации. Еще в студенческие годы М.Е. Массон привлек его к изучению истории горного дела. Дипломная работа Литвинского была посвящена истории освоения природных богатств Западного Туркменистана. Литвинский с присущей ему оперативностью за зиму освоил весь имеющийся на эту тему материал. Получилось серьезное научное исследование, оно было опубликовано в «Материалах ЮТАКЭ» в 1949 году. Но в процессе подготовки этой работы выяснилось, что материалов для создания диссертации на эту тему все же мало. И тогда М.Е.Массон предложил ему разобраться в споре академика В.В.Бартольда и археолога А.А.Марущенко относительно крепости Так-Языр (Шехрислам) и города Дурун. Новая диссертационная тема получила название «Средневековые поселения области Ниса». В 1947 году Литвинский одним из первых провел детальную археологическую разведку территории подгорной полосы Копетдага на участке от Абадана до Сердара. Знаний о местной материальной культуре у него, как и у других археологов того времени, было недостаточно, поэтому не все его определения оказались точными. Но как бывший военный он провел разведку оперативно и четко изложил ее результаты в обстоятельном полевом отчете. К отчету были приложены глазомерные планы многих памятников, которые продолжают использоваться учеными до сегодняшних дней. 

Контрольные раскопки на Шехрисламе из-за ограниченности средств и времени были небольшими. Но их оказалось достаточно для того, чтобы в общих чертах представить историю этого города. Эти исследования до сих пор сохраняют свою научную ценность. При работе над диссертацией проявились все основные качества Бориса Анатольевича как исследователя - огромная трудоспособность, когда за считанные недели осваивался материал, на изучение которого другим бы понадобились годы, стремление «докопаться» до сути исследуемого явления, проследить все его связи. Уже тогда Литвинский проявил себя как признанный энциклопедист - все прочитанное прочно сохранялось в его памяти, и он охотно делился своими знаниями с другими. 

Кандидатские диссертации обычно рассматривают как контрольный квалификационный тест, призванный подтвердить профессиональную пригодность претендента на звание ученого. Борис Анатольевич этот экзамен блестяще сдал. Достаточно отметить, что был приложен список использованной литературы, содержащий более пятисот названий. Такая капитальная проработка вопроса характерна даже не для всех докторских диссертаций. К слову, докторская диссертация Б.А.Литвинского, посвященная древним погребальным сооружениям восточных районов Средней Азии, состояла из трех томов, содержащих 2200 страниц текста и около 700 иллюстраций. Она затем была опубликована в виде четырех отдельных книг. 

Большое значение имели работы Б.А.Литвинского на еще одном из туркменских памятников - Намазга-депе в Каахкинском этрапе. Это были первые раскопки объекта, ставшего вскоре одним из самых известных в мировой археологии. Здесь нужно отметить еще одно ценное качество Б.А.Литвинского как исследователя. Он считал своим долгом не только провести археологические раскопки, но и сделать этот материал доступным для других. Статья о раскопках Намазга-депе появилась относительно быстро, в 1952 году, и только одна залежавшаяся у него статья о шехрисламском водопроводе увидела свет тридцать лет спустя. 

В конце жизни, вероятно, вспоминая годы молодости, он написал статью «Парфянско-бактрийские перекрестки», где рассматривает примеры влияния парфянской культуры на Бактрию. Академик Литвинский относится к числу тех немногих исследователей, которые опубликовали почти весь добытый им в поле материал. Его обобщающие аналитические труды имели большое значение для понимания исторических процессов, происходивших на территории Туркменистана в древности и раннем средневековье.