«С простой жизни я начинал, простой жизнью и закончу»

Когда речь заходит о Петровских временах, то наряду с исполинской фигурой государя-реформатора неизменно вспоминают его ближайшего соратника и друга – Александра Даниловича Меншикова. Действительно, при Дворе светлейший занимал исключительное положение и обладал такими административными и финансовыми возможностями, каких не имел ни один из царских приближённых. Видный военачальник, генерал-губернатор Ингерманландской (с 1710 года Санкт-Петербургской) губернии и собственно Санкт-Петербурга, активный участник строительства Балтийского флота, крупный землевладелец, - он стал человеком, для которого не существовало и не могло существовать никаких препятствий, и совершенно обоснованно назван был впоследствии «полудержавным властелином».

О Меншикове до сих пор многое напоминает в обеих наших столицах. В Москве, например, Меншиковский (Лефортовский) дворец в бывшей Немецкой слободе и церковь Архангела Гавриила (Меншикова башня) у Чистых прудов. В Петербурге – роскошная городская усадьба на Васильевском острове и не менее роскошная загородная резиденция в Ораниенбауме. Образ Данилыча в исполнении талантливых актёров – Михаила Жарова, Николая Ерёменко-младшего, Сергея Паршина, Сергея Шакурова, Сергея Маковецкого и других – появляется в целом ряде отечественных фильмов, посвящённых истории конца XVII-начала XVIII века.

Ныне мы вспоминаем об этой замечательной личности в связи с пусть не круглой, но всё же юбилейной, датой – 6 (19) ноября исполняется 340 лет со дня рождения А.Д. Меншикова.

.

***

.

Алексашка Меншиков был почти на полтора года моложе Петра I, родился в ноябре 1673 года и также в Москве. О происхождении его не сохранилось никаких документальных сведений, мнения историков на этот счёт весьма противоречивы. Традиционно считается, что до того, как попасть в окружение Франца Лефорта, он продавал в столице пироги. Вот как передаёт это предание историк Н.И. Костомаров: «Мальчишка отличался остроумными выходками и балагурством, что было в обычае у русских разносчиков, этим он заманивал к себе покупателей. Однажды случилось ему проходить мимо дворца знаменитого и сильного в ту пору Лефорта; увидев забавного мальчика, Лефорт позвал его к себе в комнату и спросил: «Что возьмёшь за весь свой лоток с пирогами? – Пироги извольте купить, а лоток без позволения хозяина я продать не смею», - отвечал Александр – так звали уличного мальчика. «Хочешь у меня служить?» - спросил его Лефорт. – «Очень рад, - отвечал тот – только надобно отойти от хозяина». Лефорт купил у него все пирожки и сказал: «Когда отойдёшь от пирожника, тотчас приходи ко мне». С неохотой отпустил пирожник мальчика и сделал это только потому, что важный господин брал его в свою прислугу. Меншиков поступил к Лефорту и надел его ливрею».

Однако при жизни Данилыча подчёркивалось, что он является выходцем из литовского дворянства. Легенда же о продавце пирожков пущена в оборот противниками князя, дабы принизить его. На это указывал ещё А.С. Пушкин в «Истории Петра»: «… Меншиков происходил от дворян белорусских. Он отыскивал около Орши своё родовое имение. Никогда он не был лакеем и не продавал подовых пирогов. Это шутка бояр, принятая историками за истину».

Так или иначе, не получивший никакого образования, но одарённый от природы беглым, сметливым умом, мужеством, красивой наружностью, этот незаурядный юноша звучным голосом и остроумными ответами обратил на себя внимание Петровского любимца и был взят им в услужение.

Вскоре, однако, Лефорт принуждён был уступить его царю с примечательной рекомендацией, что «он с пользой употреблён может быть для лучшей должности». Произошло это в 1686 году.

Меншиков сначала получил должность камердинера и, находясь неотлучно при государе, тщательно исполнял даваемые ему поручения: не отговаривался невозможностью, помнил приказания, хранил тайны и с редким терпением покорялся вспыльчивости своего повелителя, возле кровати которого обыкновенно спал. И доверенность Петра к нему приметно возрастала. В 1693 году Александра записали бомбардиром в Преображенский полк, состоявший до того только из дворян. Спустя некоторое время монарх мог лично убедиться в Алексашкиной отчаянной храбрости – при осадах Азова (1695 и 1696) он всегда находился в первых рядах штурмующих, лично заколол шпагой не менее десятка турок.

В следующем же, 1697 году, в феврале, Меншикову выпало счастье раскрыть заговор против Петра, составленный стрелецким полковником Иваном Цыклером и стольниками Алексеем Соковниным (родным братом знаменитой боярыни Морозовой) и Фёдором Пушкиным. Рассказывают, будто бы Александр в самый критический момент заслонил молодого царя от ножей заговорщиков.

Само собой разумеется, Меншиков – уже в звании дворянина - сопровождал Петра во время Великого посольства в Западную Европу (1697-1698), каждый день с топором за поясом ходил учиться кораблестроению на саардамскую верфь и получил письменную похвальную аттестацию от мастера Пооля.

Между тем пока царь и его приближённые находятся за границей, в России стрельцы поднимают очередной бунт. Пётр вынужден отложить намечавшуюся поездку в Венецию и в спешном порядке выезжает из Вены в Москву. В одной карете с Меншиковым и Лефортом он день и ночь мчится на родину. Хотя бунт был подавлен ещё до его приезда, и на виселицу отправились 130 «пущих заводчиков», а примерно столько же бито кнутом и выслано, монарх организовал новое следствие – знаменитый стрелецкий «розыск», потрясший современников своей беспримерной жестокостью. Меншиков тоже участвовал в расправе над стрельцами и получил чин сержанта Преображенского полка, в 1700 году он – поручик бомбардирской роты, где сам Пётр числился капитаном.

.

Во время Великой Северной войны Александр Данилович командовал крупными силами пехоты и кавалерии, отличился при осаде и взятии крепостей, а также в ряде крупных сражений.

Так, во время действий под Нотебургом (октябрь 1702 года) он своевременно подоспел со свежими силами к князю М.М. Голицыну, начавшему штурм, и лично повёл своих солдат на приступ под градом пуль и картечи. Пётр назначил Меншикова губернатором этой цитадели, переименованной в Шлиссельбург. Когда же Данилыч явился к нему с выражением благодарности, монарх ответствовал знаменательными словами: «Ты мне сим не одолжен; возвышая тебя, не о твоём счастии я думал, но о пользе общей. Если б знал кого достойнее, конечно бы тебя не возвысил».

Весной следующего года была одержана первая морская победа над шведами в устье Невы – Меншиков и Пётр I скрытно подобрались в лодке к неприятельским судам и смелым абордажным ударом захватили две шнявы – «Гедан» и «Астрильд». Царь, чрезвычайно довольный успехом, повелел выбить памятную медаль с надписью «Небываемое бывает». Меншикову за этот бой пожалован был орден Святого Андрея Первозванного (№ 7; кавалером № 6 стал сам Пётр).

С того момента награды и почести сыпались на нашего героя как из рога изобилия. Он – первый генерал-губернатор Санкт-Петербурга и Ингерманландии (исправлял эту должность почти четверть века), князь Римской империи и Российского царства с титулом светлейший, действительный тайный советник, вице-адмирал, подполковник лейб-гвардии Преображенского полка, кавалер польского ордена Белого Орла, прусского ордена Чёрного Орла и датского ордена Слона.

.

Безусловно, меншиковские награды полностью соответствовали его заслугам. Князь действенно руководил строительством молодой российской столицы, а также Кронштадта, корабельных верфей на реках Нева и Свирь, Петровского и Повенецкого пушечного заводов.

В 1705 году Александр Данилович был произведён в генералы от кавалерии и назначен начальником над всей регулярной конницей. Помимо того, он был у Петра как бы начальником штаба: царь полностью доверял его интуиции и расчётливому уму; практически все Высочайшие инструкции, директивы и наставления, рассылаемые войскам, проходили через меншиковские руки. Более того, светлейший получил от государя право сформировать собственный пехотный полк (Ингерманландский), своего рода княжескую гвардию, выбирать сюда офицеров и присваивать им чины.

Исключительной славой покрыл себя Меншиков в решающем сражении под Полтавой 27 июня 1709 года, где командовал авангардом, а затем левым флангом русской армии. Ещё до ввода в дело главных сил он разбил отряд шведского генерала Шлиппенбаха, пленив последнего. В момент главного столкновения двух армий обрушился на корпус генерала Рооса и совершенно рассеял его, что во многом предопределило нашу победу. За время битвы под Меншиковым были убиты три лошади.

Преследуя бежавшего неприятеля, Александр Данилович настиг его у переправы через Днепр у Переволочны и принудил сдаться. «Бегущего от нас неприятеля здесь мы настигли и только сам король с изменником Мазепою в малых людях уходом спаслись, а достальных шведов всех живьём на аккорд в полон побрали, которых будет числом около десяти тысяч, между которыми генерал Левенгаупт и генерал-майор Крёйц. Пушки, всю амуницию тоже взял», - докладывал Меншиков царю.

Восхищённый Пётр обнял князя в виду всего войска, несколько раз поцеловал его в голову, выхваляя его подвиги, прямо на поле боя присвоил ему чин второго генерал-фельдмаршала и не желал без своего любимца иметь торжественный въезд в Москву!

Таков тогда был сей «счастья баловень безродный» - не страшившийся никого из придворных и подавлявший их своим могуществом. Только граф Борис Петрович Шереметев, прославленный полководец, первый генерал-фельдмаршал, не приклонял перед ним головы.

Одного лишь опасался светлейший: как бы его не заподозрили в низком происхождении и не стали смеяться за спиной! В связи с этим известен такой эпизод. Пожилая матушка Александра Даниловича, соскучившись по сыну, неожиданно приехала из Москвы в Петербург и явилась прямо на княжескую ассамблею. Меншиков в замешательстве увлёк старушку во внутренние покои, а когда один из гостей, князь Долгоруков, ехидно поздравил его с прибытием «её светлости», сухо отвечал: «Ошибаетесь, ваше сиятельство, это не мать, а кормилица моя! Она по старой привычке называет меня сыном!» Возможно, впрочем, что это лишь апокриф: меншиковские родители скончались ещё в 1690-х годах и были погребены на московском Введенском кладбище.

.

К сожалению, несмотря на все царские щедроты, Меншиков с самого начала отличался непомерным корыстолюбием, всячески увеличивая своё и без того огромное состояние. Он неоднократно уличался в присвоении казённых средств и лишь благодаря снисходительности Петра отделывался выплатой крупных штрафов. Однажды, когда над ним была учреждена следственная комиссия, Александр Данилович под страхом серьёзного наказания явился на суд с повинною, каковую подал в руки самого государя. Раскаяние, живо написанное на лице Меншикова, смиренный голос, коим испрашивал он себе прощения и, в особенности, неувядаемые лавры, украшавшие чело его, поколебали грозного монарха. Он принял от него бумагу, прочитал и молвил с досадою: «э, брат, и того ты не умел написать!», после чего начал поправлять текст.

В то самое время младший член комиссии, гвардейский капитан, встал со своего места и пригласил товарищей следовать его примеру.

- Куда это? – спросил с гневом царь.

- Домой, - смело отвечал капитан.

- Домой? Когда я здесь?

- А что нам здесь делать, когда ты сам научаешь преступника, как ему оправдываться!

- Сядь же на место и говори, что ты думаешь. Тебе, как младшему члену, приходится первому излагать своё мнение, - спокойно сказал царь.

Капитан потребовал, чтобы просьба Меншикова была прочтена вслух, а он, как виновный, встал бы у дверей и, по прочтении, выслан был из присутствия. «Слышишь, Данилыч, как должно поступать? – обратился Пётр к своему любимцу.

Потом члены комиссии по очереди стали предлагать свои мнения о наказании Меншикова: приговаривали его к ссылке и даже к лишению жизни. Дошла очередь и до Петра. «Где дело идёт о жизни или чести человека, то правосудие требует взвесить на весах беспристрастия, как преступления его, так и заслуги, оказанные им Отечеству и Государю, и буде заслуги перевесят преступления, в таком случае милость должна хвалиться на суде». После этого царь перечислил кратко все подвиги Меншикова, упомянул, что он спас и собственную жизнь его. «Итак, - заключил Пётр, - по мнению моему, довольно будет, сделав в присутствии за преступления строгий выговор, наказать его денежным штрафом, соразмерным хищению; а он мне и впредь нужен, и может ещё сугубо заслужить оное». – «Мы все, надеюсь, - объявил тогда младший член комиссии, - согласны теперь с волей твоею, государь. Когда он имел счастие спасти твою жизнь, то, по справедливости, и нам должно сохранить жизнь его».

Гроза миновала, и за активное участие в деле несчастного царевича Алексея светлейший практически вернул себе монаршую милость. Но потом попался вновь: на сей раз на незаконном отторжении чужих земель и укрывательстве беглых крепостных, и вновь ему предстоял суд. Опять Меншиков просил Петра о снисхождении; Пётр же в сильнейшей ярости избил Данилыча своей классической дубинкой. И, в конце концов, терпение императора лопнуло: в 1724 году он лишил Меншикова его основных постов - президента Военной коллегии и санкт-петербургского генерал-губернатора. Правда, благодаря заступничеству супруги Петра, Екатерины Алексеевны, светлейший сумел сохранить влияние: в мае того же 1724-го Александр Данилович присутствовал при коронации её в императрицы, шёл по правую руку от государя.

.

Дальнейший путь Меншикова, в общем, хорошо известен. По кончине Петра Великого, он, опираясь на гвардию и ряд видных сановников, возвёл на престол Екатерину и сосредоточил в своих руках всю полноту власти. Вернул себе утраченные должности президента Военной коллегии и столичного генерал-губернатора, награждён орденом Святого Александра Невского и чином адмирала флота.

Вскоре скончалась и Екатерина I, новым императором стал 12-летний Пётр II, сын казнённого царевича Алексея Петровича. Могущество Меншикова достигло своего апогея: светлейший получил давно лелеемый им чин генералиссимуса всех сухопутных и морских сил, перевёз юного государя к себе во дворец на Васильевский и обручил его со своей дочерью Марией.

Но неожиданно всё закончилось страшной катастрофой. Враги Меншикова из старой аристократии давно искали случай свалить ненавистного им временщика. Воспользовавшись его опасной болезнью и, соответственно, ослаблением надзора над малолетним монархом, они стали внушать Петру, сколь опасна для государства чрезмерная власть подданного, сколь гибельны будут родственные связи между ними. Намекали, что Меншиков впоследствии посягнёт даже на престол, что одно слово царское может вернуть его в первобытное состояние.

Вскоре Александр Данилович неосторожными поступками сам подал повод к решительным действиям против него. В результате он был обвинён в государственной измене, казнокрадстве, лишён всех должностей, титулов, наград и имущества, и вместе с семьёй сослан сначала в крепость Раненбург под Рязанью, а потом в сибирский городок Берёзов Тобольской губернии.

«Отсюда начинается новая эпоха в жизни любимца Петрова, - пишет историк Д.Н. Бантыш-Каменский, - достопамятная, ибо он прежде торжествовал над врагами Отечества и был рабом страстей своих – в злополучии явился победителем над ними, удивил потомство необыкновенною твёрдостию духа, совершенным самоотвержением. Отчуждённый от мира, среди ледяных пустынь Сибири, где зима постоянно продолжается семь месяцев; рассветает тогда в десять часов пополуночи, а смеркается в три; мороз доходит до 40 градусов при нестерпимом ветре с Ледовитого моря; где весною от болотистых паров бывает густой, непроницаемый для зрения туман; осенью также при сильных северо-восточных ветрах; где летом жары продолжаются не более десяти дней; земля, по причине холодных ночей, тает только на четверть аршина; солнце скрывается днём на один час за северную высокую гору – Меншиков не роптал на судьбу, покорялся ей с смирением и ободрял детей своих. Не жалея о себе, он проливал слёзы о них, и находил себя достойным бедствий, его постигших…» Сам Александр Данилович часто говаривал тогда: «С простой жизни начинал, простой и закончу».

В Берёзове бывший князь вместе с восемью верными слугами сам построил себе деревенский дом и деревянную церквушку. Он звонил в колокол, когда наступало время службы, исправлял обязанности дьячка, пел на клиросе и читал простолюдинам назидательные книги. Двенадцатого ноября 1729 года знаменитый изгнанник скончался и был погребён возле церковного алтаря. Могилу смыла впоследствии река Северная Сосьва.

.

Напомним, что Пушкин называл Меншикова «счастья баловнем безродным». Но он был человеком истинно высокого полёта, что, надо сказать, не часто встречается среди царских фаворитов.

Искусный, тонкий политик, деятельный и проницательный министр, неутомимый помощник благих намерений Великого Петра касательно просвещения России, ревностный покровитель наук и художеств, умный, страшный врагам военачальник. Если рассмотрим внимательно и беспристрастно все деяния Меншикова, то увидим, что честолюбие и корыстолюбие его вредили немногим частным лицам и более всего ему самому, между тем как благодетельное влияние заслуг его простиралось на миллионы людей.