"Не знаю, что с моей страною..."

Xpaм

.

Высокие рухнули своды,

И пылью взошел к небесам

Воздвигнутый в древние годы,

Сиявший столетьями храм.

Растворов ли связи крутые,

Иль камень твердел от молитв –

Но тьме разномастных батыев

Не дался на щит монолит!

Вся Русь и в огне, и в порухе,

Но, подвигов ратных оплот,

Твердыней нетленного духа

Сей храм в честь Победы встает!

Встает, чтобы славу и муки

Забвенью предать не смогли,

Чтоб чтили и ведали внуки

Святыни родимой земли...

Кто скажет, что храм уничтожен? –

Старинная кладка цела,

Фундамент глубок и надежен,

Чтоб вновь вознеслись купола!

.

И словом, подвластным пока мне,

Я кличу товарищей рать:

Не время оплакивать камни –

Пора их опять собирать!

.

Фронтовик

.

И соседи давно уж не рады –

Снова сдвинулся Ванька, дурит:

Он костер разжигает в ограде

И кричит: «Севастополь горит!»

.

Урезонивать Ваньку без толку,

В этот час его лучше не тронь.

В белый свет он палит из двустволки

И орет: «Батарея, огонь!»

.

Он крушит, что попало, неистов,

По команде: «В атаку! Вперед!»

Разобьет подчистую фашистов,

Севастополь России вернет...

.

Успокоится,

Баньку истопит.

Но, друзей вспоминая, твердит:

«Севастополь родной, Севастополь…»

Слышишь, друг, –

Севастополь горит!

.

Синайский воробей

.

Пожалуй, он нигде не оплошает,

До слез родной проныра – хоть убей! –

Смотрю, как сладко финики вкушает

На финиковой пальме воробей.

.

Наверняка по-русски разумея,

Чирикая, он сел на пляжный тент.

– Да ты не из России ли, земеля?

Или с двойным гражданством, диссидент?

.

Спасибо, ты мне Родину напомнил!

Пускай она от сюда не видна

Хочу я, чтоб и ты душою понял:

У нас от Бога Родина одна.

.

Здесь нет зимы,

а там твои собратья –

Их греет и в мороз родимый дым!

Могу тебя на Родину забрать я –

Давай-ка завтра вместе полетим!

.

***

.

Владимиру Крупину

.

Не в те ль времена Святослава

В моем древнерусском краю

Я вижу,

Как мальчик кудрявый

Бежит босиком по жнивью.

.

Бескрайней подхваченный волей,

Держа в узелочке обед,

Бежит он по желтому полю,

Которому тысячи лет.

.

Известно уже мальчугану

Зловещее слово – война.

Отец его –

В битве с врагами,

Мать – в поле

с темна до темна.

.

Той давней,

Но памятной яви

Я, видно, забыть не смогу.

Не я ли тот мальчик,

Не я ли

В страду к своей маме бегу?

.

Не я ли тем августом ясным,

Хоть ростом всего с полснопа,

Стараюсь завязывать свясла

И ставить снопы на попа.

.

Не я ли,

У дня на изломе,

Колосья зажав в кулаке,

Уснул в золотистом суслоне,

Как в сказочном том теремке.

.

И мать,

моя матерь-Россия –

Солдатка,

горюха,

вдова –

Над будущим пахарем-сыном

Склонилась в слезах у жнитва.

.

Друзьям-детдомовцам

.

А мы завидовали вам,

В село глухое привезенным, –

Казенным вашим башмакам,

Суконным курточкам казенным.

.

Поскольку – тут не до затей, –

Форся своей обувкой древней,

Не вылезала из лаптей

Послевоенная деревня.

.

Тогда казалось мне спроста,

Что разница неуловима:

Друг Юрка – круглый сирота,

Я – сирота наполовину.

.

...Собрало – помню как сейчас, –

В дому гостей большим

Престольем.

И друг-детдомовец у нас

Сидел за праздничным застольем.

.

– Ты ешь-ко, дитятко, да пей! –

Мать Юрке голову погладит.

А бражный дух среди гостей

В который раз уж песню ладит.

.

И грянул песенный куплет

Да с неподдельной болью тою,

Как на чужбине с юных лет

Остался мальчик сиротою.

.

И я подтягивал, как мог.

А Юрка голову склоняет

И в недоеденный пирог

Слезу соленую роняет.

.

– Да что с тобой? –

А он молчит.

И вот я вместе с ним тоскую.

Не с тех ли пор

Душа болит

И чувствует

Слезу

Мирскую?

.

Последняя родня

.

В своем селе на склоне дня

С попутки спрыгну, ног не чуя:

Хоть ночь одну переночую –

Встречай, последняя родня!

Я сам с усам и с хлебом-солью,

Бросаю в сенках чемодан.

Дай, обниму тебя, братан!

И развернись, как встарь, застолье!

Я нашей встрече рад не рад!

Хоть зря, быть может, разошелся:

Ведь нас – раз-два да и обчелся!

За всех, кого уж нету, брат!

Давай, нам будет веселей,

Когда под всхлипы старой хромки

Польются нежно и негромко

Напевы матери моей.

Я, к ней душою унесен,

Рванусь, но скажут:

«Завтра, милый…

Не ходят ночью на могилы.

Не надо их тревожить сон».

Ну что ж, излейся, сердце, в песне –

До утра мать дождет меня.

Гуляй, последняя родня,

Когда еще мы будем вместе!

…Пою, не поднимая глаз, –

Мне и за песней нет покоя.

Душой предчувствую такое,

Что видимся в последний раз…

.

***

.

А мне, когда глаза закрою –

Родное мне

Еще родней:

Она всегда передо мною –

Могила матери моей.

.

Там, за оградкой,

Две рябины,

Скамейка, что всегда пуста,

И синь со стоном голубиным

За колокольней без креста.

.

Не знаю, что с моей страною,

Но я живу во мраке дней

Тем, что она

Всегда со мною –

Могила матери моей.