Последняя ночь 2012-го

Наталья ВАРЕНИК (Украина) 24 июля 2015 44

Наталья Вареник

Это было в зыбкое, смутное, стремительно летящее время августа 2012 года.

Иван приехал в один из захолустных курортов в тщетной надежде скрыться, заползти, как улитка - в свой домик, чтобы спрятаться в этом маленьком мирке от происходящих в мире перемен…

Здесь по ночам еще привычно шумели поезда, в поле дыбились металлические каркасы высоковольтных линий, но по вечерам уже почему-то не пели сверчки, и городок будоражило от доходивших из «большого мира» отголосков глобальных катастроф и стихийных бедствий.

Природные аномалии потрясали и это провинциальное местечко средней полосы – то внезапно налетевшим ураганом, то градом, величиной с булыжник, то по-африкански изнуряющей жарой.

Однако по сравнению с тем, что происходило за приделами этого забытого Богом городишки, подобные пугающие признаки приближающегося «часа Икс» казались незначительными.

Этим летом Иван пережил свою собственную жизненную катастрофу, которая казалась ему гораздо более значительной, нежели все вокруг вместе взятое.

Рухнуло то, чем он жил последние два года, едва не засыпав его заживо, но он чудом выполз из-под обломков на божий свет, и уехал в этот городишко зализывать раны.

Удивительно, но его сердце не ожесточилось, душа не стала высохшей, как потрескавшаяся почва после засухи – наоборот, на самом гребне, на высочайшей точке отчаяния, начал разрушаться закостеневший панцирь, под которым обнажилось что-то израненное, трепещущее, но живое.

Иван с изумление огляделся вокруг и увидел, что все это время жил одним-единственным человеком, не замечая, как давным-давно заброшены его друзья, как много людей нуждается в его помощи и просто человеческом внимании. Он начал робко отзываться на сигналы из окружающего мира, и они тут же возвращались к нему теплом и взаимностью.

Но он был еще слишком слаб и слишком потрясен, ему нужно было подумать, осмыслить происшедшие в нем перемены, поэтому он уехал в этот маленький городок.

Но и здесь, где он так надеялся на тишину и одиночество, нашлись люди, которые нуждались в его поддержке, и он с изумлением совершал какие-то совершенно несвойственные ему поступки, постепенно свыкаясь с этой новой для него миссией.

Над хвойным лесом, где в маленьких домиках затаились их немногочисленные обитатели, пролетали ревущие самолеты, идущие на посадку в лесной аэродром. Телевизионные сигналы все время прерывались – то грозовыми фронтами, то ливнями, но, в остальном, жизнь проходила без особых потрясений, пока в одном из домиков, стоящих в стороне от других, неожиданно не появилась худощавая бледная женщина в мальчишеских шортах и заношенной футболке.

Вначале она просто обменялась с Иваном несколькими ничего не значащими фразами в столовой, где обедали отдыхающие.

Но однажды вечером, когда Иван бродил по аллеям соснового парка, едва освещенного редким светом фонарей, откуда-то из темноты возникла по-мальчишески угловатая фигурка, и они оба почему-то обрадовались этой встрече.

Первый разговор был обо всем и ни о чем, кажется, о домашних питомцах. Женщина присаживалась на карточки и курила, а Иван топтался возле нее, смущенно глядя сверху вниз.

На следующий день он пришел на свою любимую поляну и неожиданно обнаружил там, на сухом дереве, вчерашнюю собеседницу – она читала какую-то книгу.

В этот раз заговорили о творчестве, и Ивану почему-то показалось, что женщина «прощупывает» его сознание, проникая с каждым разом все глубже и глубже.

Она тоже была не так уж проста, как казалось на первый взгляд. Первое впечатление «странная» было не совсем верным - за легкомысленной болтовней скрывалась сильная по-мужски личность, а испытывающий взгляд холодных серых глаз с узким кошачьи зрачком почему-то беспокоил Ивана.

Женщина притягивала и одновременно отталкивала, и чем сильнее было притяжение ее незаурядной личности, тем больше это пугало.

Странным было и то, что она явно игнорировала остальных отдыхающих, проявляя интерес только к нему.

Как-то в знойный полдень незнакомка положила перед Иваном, сидящим на лавочке у дачного домика две книги – «толстую» голубую и «тоненькую» белую.

- Пролистайте, это можно проглотить за один вечер – предложила она, подвигая книги к нему.

Отказаться было неудобно, поэтому, несмотря на то, что читать ему совершенно не хотелось, Иван покорно взял обе.

Вечером, надеясь, что можно будет отделаться несколькими фразами о прочитанном, Иван просмотрел голубую книгу, которая оказалась весьма странным плодом фантазии американского писателя, отождествляющего себя с информационным каналом между читателями и космическим первоисточником.

Сочтя это хитроумным пиар-ходом. Иван отмахнулся от книги, благо фантастическими опусами он давно пресытился…

Вторая, белая книга, была необычной. Взяв ее в руки и едва раскрыв на первой странице, Иван ощутил, что книга – «заряжена». Он не мог, просто физически не имел сил заставить себя читать, хотя это было весьма интригующе.

Книга начиналась обращением к читателю от некоей космической сущности, которая сообщала, что людям вживили специальные импланты, которые будут препятствовать прочтению этой информации.

Современные научные термины и необычность формы изложения странным образом подействовали на Ивана – он захлопнул книгу, хотя и пытался раскрыть ее еще несколько раз. Но так и не смог читать.

С тяжелым чувством человека, попавшего в глупейшее положение, ждал он встречу с Ниной – так звали хозяйку книг.

Иван был не таким, как все. И эта его необычность, которую он и сам толком не мог объяснить, притягивала к нему особых людей, которых, будь его воля, он обходил бы десятой дорогой.

Что им было нужно от него, что они находили в нем важного – он мог только догадываться…

Он вспомнил, как в самом начале знакомства с Ниной, она сказала, будто невзначай:

«В мире не происходит ничего случайного…»

…Когда творец, представляющий собой некий грандиозный коллективный разум, выбрал в сотворенной им Вселенной три экспериментальных планеты, в их числе по воле случая оказалась Земля.

Это была особая планета, где людям предоставили право выбора – они сами творили свое будущее.

Собственно, определение «люди» было весьма условным: это были частички самого творца, которые он посылал на экспериментальные планеты набираться опыта.

Поэтому, вернее было сказать: боги отправлялись на Землю, и их провожали, как на войну – потому что прожить земную жизнь было самым тяжелым испытанием.

Земля, с раздирающими ее войнами, эпидемиями и пороками населяющих ее обитателей, находилась на низшем энергетическом уровне.

Этот уровень замерялся каждые двадцать пять лет, и предпоследние измерения дали такой ужасающий результат, что Творец уже принял решение уничтожить Землю и все иже с нею, но потом все-таки дал ей еще один шанс…

Следующий, последний замер уровня вибраций, принес совершенно неожиданную новость: ситуация резко изменилась в лучшую сторону – это работали, засучив рукава, сотни тысяч людей, давая Земле шанс прорваться сквозь «коричневый слой» к более высокому энергетическому уровню цивилизации.

Этих уровней во Вселенной было великое множество, и только Земля пребывала на самом низшем, первобытном, с точки зрения Творца.

В последние годы на Земле всплывала то одна, то другая дата так называемого «конца света», толковавшиеся с помощью Нострадамуса, календаря Майя, «Белого братства» и других источников – и в результате ничего не происходило, человечество продолжало двигаться по накатанной колее. Однако эти даты не были мистификацией, а всего лишь неудавшимися попытками перехода на новый уровень, когда в определенном смысле все, действительно, должно было исчезнуть, а на самом деле – перейти в другое состояние, где людям достаточно будет мысленно представить себя на другом конце земли – и сразу же оказаться там, быть сытыми благодаря особого рода энергии, и радоваться другим чудесам. Должен был произойти переход количества в качество, образуя совершенно новый уровень жизни.

Этот процесс уже начался – погодными аномалиями, смещением полюсов и другими глобальными преобразованиями Земли.

Проснувшись однажды, человечество должно было обнаружить себя совершенно в ином состоянии. Однако перейти на новый уровень могли далеко не все.

Древние земные календари заканчивались на декабре 2012 года, что говорило о том, что переход все-таки совершится…

…Нина продолжала рассказывать, не сводя с Ивана глаз, а он молча слушал, ощущая, как с каждым ее словом, мутная пелена все сильнее и сильнее обволакивала его сознание.

Ивану было плохо. С его глазами происходило что-то необъяснимое – они затуманивались, несмотря на темные стекла солнцезащитных очков, появилась резь и выступили слезы, будто бы роговицу глаз и зрачок пытались вскрыть каким-то хитроумным инструментом.

Неизвестно, чем бы закончился этот разговор, если бы к скамейке случайно не подошли другие отдыхающие, и Иван с облегчением перевел дух.

Его собеседница была явно раздосадована. Поднявшись, она еще несколько мгновений продолжала говорить с ним, вкладывая всю свою силу убеждения в пронизывающий взгляд, а затем быстро попрощалась, сказав, что после обеда уезжает…

- Вы прошли уже полпути! – почему-то сказала она на прощание Ивану.

Пробормотав какие-то жалкие пожелания удачи, он рухнул на скамейку.

Состояние полного ступора не оставляло Ивана около часа, потом в голове начало понемногу проясняться…

Было ясно, что сознание пытались взломать, но этого не случилось. Иван вспомнил что-то сказанное в книге о защитных имплантах, вживленных людям, вымученно усмехнулся и постарался забыть эту историю.

Он не пришел на обед в столовую попрощаться с Ниной, не обменялся с ней номерами телефонов, хотя она многозначительно бросила на прощание: «Мы еще не раз встретимся»…

Наверное, это было невежливо, однако Иван болезненно воспринимал подобные вещи и горько себя корил за то, что так близко сошелся с незнакомым человеком.

Прошло две недели, и все стало казаться не таким страшным и загадочным, как еще недавно.

Иван часто заглядывался на необитаемые окна Нининого домика и приходил на поляну, к сухому дереву, где однажды увидел свою незнакомку с книгой в руках.

Почему-то щемило в душе, будто была прожита еще одна непрочитанная страница жизни…

Иван никак не мог выбросить из головы услышанное от Нины, да и как это можно было сделать, если до декабря 2012 года оставалось всего несколько месяцев?!

Его душевные раны начали заживать, он простил предавшего его человека и даже был ему благодарен за тяжелый урок, потому что знание и опыт – бесценны…

Он был почти счастлив, потому что страдание приблизило его к Богу, который дал ему еще один шанс.

Иван в последние годы много грешил, многого достиг, много получил, ничего не давая взамен. Он ощущал, что нарушил баланс мироустройства, и тот негатив, который копился долгое время, теперь был направлен против него.

Сбежав в этот маленький городок, он попытался укрыться от тех знамений, которые окружали его в последнее время – от воронки черных птиц, круживших над башней, возвышавшейся над его домом. Их хриплые крики по утрам и вечерам, когда они прилетали ночевать на башню, не давали ему спать. Ему хотелось спрятаться от тоскливого воя собаки, которую запирали недалеко от его окон…

Иван был необычным человеком и понимал знаки судьбы.

Однажды, солнечным днем, он шел по дороге к небольшой церкви этого провинциального городка, построенной прямо в лесу.

Навстречу ему, по проезжей части улицы, двигалось что-то странное. Присмотревшись, Иван понял, что это - безногий калека, фактически половина человека, который передвигался без коляски, даже без дощечки на колесах. Несчастный тащил свое тело на истрепанном куске картона, опираясь руками на пустые пластиковые бутылки.

У человека была бессильно опущена голова, полуприкрыты глаза, а на шее, на шнурке, висел прозрачный мешочек с куском хлеба.

Увиденное почему-то настолько потрясло Ивана, что он не смог заставить себя подойти к этому воплощению отчаяния, чтобы подать бедняге милостыню.

Он заметил, как пробегают мимо, стыдливо опустив глаза, случайные прохожие – люди инстинктивно избегают вида страдания.

Иван замедлил шаг и вдруг осознал, что еще не готов подойти к этому человеку.

Он поспешил в маленькую деревенскую церковь, поставил свечу, помолился и побрел назад.

Выйдя на дорогу, Иван с изумлением обнаружил, что калека еще ползет впереди его.

Поддавшись невольному порыву, Иван обогнал его, решительно подошел к безногому и попросил: « Можно Вам помочь?»

Калека выпрямил голову, улыбнулся и поднял на Ивана такие бездонные голубые глаза, каких он еще никогда не видел.

Осторожно положив в нагрудный кармашек калеки деньги, Иван продолжал, как загипнотизированный, смотреть в его глаза и только и мог сказать: «Храни Вас Господь!»

- Спасибо, добрый пан! – ответил на местном наречии калека, и столько достоинства прозвучало в его голосе, что Иван понял: осчастливили его, а не он своей милостыней.

Бросившись прочь от этого удивительного человека, Иван неожиданно зарыдал. Это было такое неслыханное богатство – внезапные, очищающие душу слезы.

- Господи! – шептал Иван – Спасибо тебе, что ты дал мне еще одну возможность! Спасибо тебе за этот день, за эту встречу, за то, что ты не лишил меня способности сострадать! Я еще живу…Я еще чувствую…

Он подумал о тех миллионах людей, которых не станет при переходе на новый уровень. И о том, каким будет новый рай на Земле – для избранных, обладающих особой энергетикой, особым даром.

В этом было что-то холодное и пугающее.

III

Пришло время уезжать.

Проводить Ивана собрались люди, которые дарили ему тепло своего общения в этом маленьком городке. Было выпито терпкое летнее вино, сказаны все слова, но на донышке души осталось острое сожаление о тех днях, которые пролетели так быстро и незаметно...

Машина друга довезла Ивана до столичного вокзала, где они перенесли чемоданы в маршрутный автобус и попрощались.

Иван опустился в кресло автобуса и постарался уйти в себя…

Когда маршрутка с пассажирами мчалась по трассе на большой скорости, идущий впереди нее огромный фургон внезапно развернулся и перегородил собой трассу.

Все произошло настолько стремительно, что никто даже не успел испугаться.

Взвизгнули тормоза, водитель крутанул руль, и автобус, в котором ехал Иван, развернулся и на всем ходу нырнул в просвет между бетонными плитами, разделяющими эту и встречную полосу. Выбирать было не из чего – либо удар о фургон, либо – в бетон (если бы там не оказалось просвета), либо – во встречную машину.

Было раннее утро и на встречной полосе машин было немного. Если бы в этот момент навстречу шел поток – пассажирам был бы конец...

Проехав чуть-чуть по встречной, водитель свернул в следующий проем назад, на свою полосу...

Пассажиры вылетели из кресел, потрясенный шофер молча вытирал пот, катившийся градом по лицу, а сидящие в салоне люди постепенно приходили в себя.

Застыв в своем кресле, Иван думал о том, что извечный спор за человеческую душу еще не был решен: то, что должно было сегодня случиться, не случилось.

И еще он постиг одну поразительную истину: человек несет свой крест на этой земле, пока не перевесит та или другая чаша, пока не будет обыграна последняя ситуация…

…Стремительно пролетели осенние месяцы, наступил декабрь и ночь накануне означенного во всех календарях последнего дня.

Оставалось еще одно обстоятельство, которое многое меняло для Ивана: у него был ребенок. Уговорив дочь уснуть возле него, Иван крепко обнял спящую девочку, надеясь, что мощная энергетика его тела не даст исчезнуть самому дорогому для него человеку. Это была слабая надежда, но другой просто не было…

Погасли последние лучи заходящего солнца, зажглась первая звезда, за ней – еще сотни, тысячи звезд. Мир засыпал – может быть, в последний день своего существования.

Исстрадавшись душой, уснул и Иван.

Он проснулся только на утро – если это было утро нового дня…

Проснулся от слепящего света, падающего через не зашторенные окна. За окнами шел снег.

Огромные сверкающие снежинки кружились в воздухе в каком-то магическом танце.

Рядом с Иваном тихо спала дочь.

Встав на неслушающиеся ноги, Иван подошел к окну – посмотреть: произошел ли великий переход, или мир остался стоять – твердо и незыблемо, как стоял уже тысячелетия?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава I. Переход

…Иван выглянул в окно – за стеклами медленно шел снег, кружась миллиардами снежинок, как и тысячи лет назад. Мир выглядел незыблемым и вечным…

Он подошел к дочери, чтобы разбудить девочку, которая – как он верил – перешла вместе с ним в новое измерение. Всю ночь он прислушивался к ее равномерному дыханию, нервно вздрагивал, погружаясь в какие-то бессвязные обрывки снов, и очнувшись, нащупывал в темноте ее хрупкое тельце.

Дочь спала. Что-то странное было в этом сне – она не проснулась, даже когда он отдернул шторы, впуская в комнату ровный, слегка бледный солнечный свет укатанного снегопадом города.

Иван ушел на кухню варить кофе, умышленно гремя посудой, но даже шум не разбудил девочку…

Вдруг ощутив холодок ужаса, Иван подошел к постели, в которой продолжала спать Катюшка.

Он хотел прикоснуться к ней, но не смог – рука соскользнула вдоль ее тела, по какому-то скользкому, смазанному пространству.

Иван остолбенел. Попробовал еще раз – тоже самое – девочка будто бы находилась здесь, но одновременно в другой реальности. Она была жива, спала – это все, что мог определить Иван, прислушиваясь и вглядываясь в медленно перетекающее очертаниями место, где находилось ее тело.

Он с ужасом осознал, что в этом мире что-то все-таки изменилось.

Иван нащупал кнопку пульта телевизора. Все каналы были пусты – менялась только цифра канала под монотонный шум пустоты.

Он вдруг сообразил, что было утро буднего дня, а он еще не слышал шума у соседей за стеной или звука открывающегося лифта. И все же в доме были живые люди – он подсознательно отметил, как пару раз хлопала дверь подъезда. Жизнь продолжалась, но было намного тише, чем обыкновенно бывает будничным утром в центре города.

Набрав на мобильнике номера нескольких знакомых, Иван услышал в ответ либо долгие гудки, либо голос автоответчика, сообщающий, что абонент временно недоступен.

Нужно было спасать дочь. Понимая, что это бессмысленно, Иван все-таки набрал номер «скорой».

Трубку долго не брали, а потом низкий мужской голос (Иван только позже удивился этому обстоятельству) спросил: «Что у Вас случилось?»

Иван принялся сбивчиво и торопливо рассказывать о Кате и всех этих малопонятных вещах. Мужской голос сухо сказал: «Не трогайте ее, пусть спит. Это может продолжаться достаточно долго. Никто вообще не знает – сколько это будет продолжаться? Заприте ее в квартире и выходите в город. Если Вы выжили и звоните сюда – значит, Вы можете быть полезным. Впрочем, сами все увидите…»

Помолчав немного в трубку, неизвестный собеседник добавил: « Если будет плохо, приезжайте в Троицкий монастырь на окраине города».

Только услышав зуммер отбоя в трубке, Иван поверил, что все это, действительно, произошло и с этим нужно жить.

Он еще раз подошел к дочери, убедился, что ее дыхание не прервалось, задернул шторы и запер двери на все замки, будто это могло помочь в данной ситуации.

Лифт не работал.

Постояв несколько минут на площадке, бессмысленно нажимая на кнопку, Иван начал спускаться по лестнице. Лифт застрял на подходе к пятому этажу. Очевидно, это случилось еще ночью, в момент перехода.

Пространство лифтовой шахты было смазано, вытянуто и перекошено, будто отражение в кривом зеркале. Самое поразительное – кабина лифта, закрытая захлопнувшимися дверьми, стала полупрозрачной. Опустившись на корточки, чтобы заглянуть в доехавшую до площадки верхнюю часть кабины, Иван увидел лежащие на полу лифта фигуры двух людей: очевидно, она потеряли сознание или уснули в момент перехода…

На поверхности лифта периодически вспыхивали какие-то электрические разряды или сполохи, пространство было смазанным и расплывчатым, будто полуденное марево…

Задыхаясь от ужаса, Иван кинулся вниз по лестнице, машинально отметив присутствие спящей внизу консьержки – она так и застыла в своем закутке, упав головой на стол…

Распахнув дверь подъезда, Иван вдохнул полные легкие морозного воздуха, зачерпнул ладонью снег и протер им вспотевшее лицо. Снег был обычным – хрустящим, без запаха, а воздух слегка пах озоном, как после грозы.

На стоянке возле дома громоздилась какая-то чудовищная груда металлолома – часть машин была деформирована все тем же необъяснимым явлением, блокируя собой уцелевшие пустые машины.

Присмотревшись, Иван заметил, что в некоторых размазанных авто есть живые люди, он даже нашел спящего ребенка и собаку…

Некоторые машины были перевернуты или торчали дыбом, словно после взрыва, но следов пожара, как это ни удивительно, не было заметно…

Машина Ивана была заблокирована этой пробкой в гараже, поэтому он направился к ближайшей станции метро.

Холодея от вида лежащих на снегу людей, которые, вероятно, были еще живы, он шел, стараясь не смотреть по сторонам. Особенно поразила Ивана целующаяся парочка на углу возле аптеки. Они так и застыли, размазанные по стене дома, обнявшись в последнее мгновение земного летоисчисления…

Глава II. Темные

Метро работало. Автоматы на входе были отключены, и Иван беспрепятственно спустился вниз, на перрон, правда, не по движущемуся эскалатору, который стоял, а просто пешком.

На станции не было персонала. Вдалеке, на перроне, виднелось несколько пассажиров, но Иван не успел их рассмотреть – из тоннеля неожиданно вылетел поезд, распахнулись двери, и он поспешил войти в вагон.

В поезде не было никаких следов аномальных явлений, что было вполне логично: ночью, в момент перехода, состав стоял пустой.

И все-таки, что-то было не так – на экранах телевизоров, где обычно транслировалась реклама или названия станций метро, стояла неподвижная черная картинка.

Пассажиров было удивительно мало: компания небритых взбудораженных парней, двое богато одетых женщин, несколько хихикающих девиц и бомж…

Двери захлопнулись, поезд рванулся, и на пустом черном экране возникло какое-то движение.

Сначала – скорее звук, чем картинка: на экране пульсировали плазменные разряды, переливаясь и растекаясь размытыми причудливыми абстракциями.

- Сегодня ночью произошла неудачная попытка перехода на новый энерго-информационный уровень – Иван не слышал голоса, звук просто входил в мозг вместе с причудливым изображением – К сожалению, переход был прерван из-за противодействия той части населения, которая уже сорвала за последние десятилетия несколько попыток перехода. Этой ночью процесс остановили на полпути – звук ввинчивался в мозг, и Ивану вдруг стало плохо – В результате этого улицы и дома заполнены не прошедшим трансформацию и не самоуничтожившимся биологическим материалом…Мы должны объединить наши усилия, чтобы завершить переход! – звук вгрызался в мозг, переходя на какие-то ультразвуковые частоты…

Иван схватился за голову, пытаясь заглушить боль. Пассажиры смотрели на него.

Внезапно он понял, что остальные не реагируют на звук – больно только ему одному.

Стильно одетые женщины впились в него глазами, парни придвинулись ближе, и Иван с ужасом обнаружил в них что-то общее, будто какая-то темнота наплывала на него, вытаскивая изнутри жизненную силу.

Девицы скалились, бомж двинулся, цепляясь за штангу к месту, где сидел Иван…

Поезд несся с оглушительным грохотом, и Иван с ужасом осознал, что эти люди, явно не знакомые друг с другом, связаны одной цепью…

Внезапно скорость замедлилась, поезд затормозил. Распахнулась дверь, и с платформы в вагон шагнул коренастый крепкий мужчина в потрепанной куртке и лыжной шапочке.

- Чего оцепенел? Жить не хочешь? – заорал он в ухо оглохшему от шума Ивану – Вмажь этой сволочи, ты же можешь!

Мужчина вытащил из кармана куртки руку, в которой ничего не было – пустая ладонь, мгновение разминал стиснутые в кулак пальцы.

Пассажиры молча с ненавистью смотрели на него.

Вдруг рука незнакомца распрямилась, вытянулась и продолжилась какой-то ослепительной светящейся субстанцией. Группа парней рванулась к нему, он резко взмахнул рукой, и парни отлетели в угол вагона, медленно сползая по стене на грязный пол…

Все это произошло в считанные мгновения.

Незнакомец схватил Ивана в охапку и вытолкнул на перрон незнакомой станции. Двери вагона захлопнулись за ними, и Иван увидел прилипшие к стеклам лица пассажиров, возбужденно что-то кричавших им вслед…

- Пошли наверх! – проворчал Коренастый.

Они благополучно выбрались из безлюдного метро. На площади возле выхода их встретила та же картина: лежащие тела людей и громоздящиеся груды машин.

Незнакомец деловито двинулся к целехонькому джипу, вытащил из кармана какую-то отмычку и преспокойно открыл двери, не обращая внимания на визг сигнализации.

- Все равно безхозный – будто оправдываясь, проворчал он.

Иван покорно влез в салон, Коренастый включил печку, и по джипу разлилось блаженное тепло. Только сейчас Иван почувствовал, как он замерз, устал и исстрадался душой…

Машина двинулась, но быстро ехать не получилось: светофоры не работали, и хотя движения практически не было, приходилось лавировать, чтобы объезжать застывшие на проезжей части машины.

Ехали молча. Иван, потрясенный увиденным, не знал, что сказать. Коренастый крутил баранку, изредка вставляя крепкое словцо.

Они видели, как в разных районах города мародеры грабили магазины – их никто не останавливал, следовательно, рассчитывать на правоохранителей не приходилось.

На одной из улиц Коренастый внезапно затормозил: несколько агрессивно настроенных подростков в черном, с какой-то фашистской символикой, прижали к стене дома паренька, который едва отбивался от своих мучителей…

- Сиди тихо! – рявкнул Коренастый и выскочил из джипа.

Иван смотрел из окна машины, как его спаситель бросился в самую гущу схватки…

Выдернув из кучи сцепившихся тел двоих самых агрессивных мальчишек, он крепко прижал их извивающиеся фигуры к себе.

Иван увидел, как все трое осветились каким-то белым пронзительным сиянием, будто рядом вспыхнула молния.

Подростки обмякли, видимо, потеряв сознание. Остальная свора бросилась врассыпную…

Коренастый брезгливо опустил на землю этих двоих, оторвал от стены парнишку с разбитым лицом и поволок его в джип…

- Вот твари! – только и сказал Коренастый, рванув машину с места. На заднем сиденье тихо всхлипывал паренек, так и не понявший до конца, что же произошло, и размазывая слезы по чистому, открытому лицу.

Уже на выезде из города наперерез машине кинулась женщина. Завизжали тормоза, Коренастый разразился замысловатыми предложениями, но все-таки успел вырулить на газон…

На дороге стояла одетая не по-зимнему женщина с ребенком на руках. Это был первый живой ребенок, которого они увидели после перехода.

- Ты чего ж это делаешь, мать?! – заорал Коренастый, распахнув дверь машины – А если б эти, недоделанные ехали? Раздавили бы с удовольствием!

Женщина спокойно, даже строго смотрела на него.

- Хуже, чем есть, уже ничего не случится.

Она прижимала к себе годовалого малыша, который вполне осмысленно смотрел на Ивана не по-детски серьезными глазами…

- Ладно, садись! – Коренастый махнул рукой, и женщина забралась на заднее сиденье к пареньку, переставшему от удивления всхлипывать.

Глава III. Монастырь

Наконец, они подъехали к Троицкому. Иван много лет назад проезжал мимо монастыря, но в средину заглянуть так и не удалось.

Что-то изменилось с тех пор.

Еще на подъезде к воротам, примерно за несколько сот метров, Иван ощутил странное чувство в груди, будто бы натолкнулся на какую-то незримую, упругую преграду.

- Почувствовал? - лукаво спросил Коренастый, обернувшись к Ивану – Это наши держат оборону, ща посмотрим кто есть кто…

Он остановил машину и обернулся на заднее сиденье. Женщина с ребенком и паренек сидели спокойно, но похоже, и они что-то почувствовали. Иван ощутил, как в него входит какое-то течение энергии, будто сквозь него течет река, в которую он погружается глубже и глубже. Но эта энергия не была тяжелой или неприятной - просто непривычной.

- Все живы? Значит, пойдем! – Бодро скомандовал Коренастый, и они двинулись к воротам.

Схватившись за старинное металлическое кольцо, он постучал.

В ответ послышалось нелюбезное «Кто там?!»

- Свои, открывайте! – Коренастый сразу присмирел, видимо, в Монастыре он был не самой важной птицей.

Открылась калитка и молодой суровый монах молча пропустил их во двор. Иван пораженно замер: двор Монастыря явно не напоминал божью обитель: повсюду громоздились ящики с продуктами, канистры с водой, какое-то оборудование, сновали десятки людей явно не монашеского обличья…

Кого здесь только не было - молодые люди, видимо, студенты; совсем простые сельские жители – будто их перетащили сюда с собственного огорода; батюшки в запыленных рясах; какие-то очкарики, похожие на ученых – публика разношерстная и странная…

- Привез кого-то? – спросил впустивший их монах у Коренастого.

- Не густо – троих – ответил тот, потом вспомнил что-то, и его насупленное лицо расползлось в лукавой улыбке – Неа, вру – четверых. Веди в Штаб!

Монах окинул их оценивающим взглядом.

- Степаныч и этот (он кивнул Коренастому с Иваном) - пошли за мной, а эти (он обернулся к женщине с парнишкой) – на кухню, поесть…

Степаныч сразу сбавил обороты, и сокрушенно вздыхая, потащил Ивана в одно из старинных зданий на территории Монастыря, едва успевая за спешащим впереди монахом.

В тесных комнатах, куда они вошли, было много непонятных приборов, техники и икон, которые висели и стояли по стенам. Самая просторная из комнат напоминала центр управления, а народ здесь был посерьезней и постарше, чем на дворе.

Степаныч покашлял у входа, но к ним уже шел мужчина в очках, простой клетчатой рубахе, немного странный, с близоруким взглядом прищуренных глаз.

- Здравствуйте! – он протянул руку Ивану – Значит, нашего полку прибыло? Времени на церемонии нет, поэтому просто в двух словах – кто Вы?

- Иван Николаевич, писатель.

Иван поймал на себе удивленный взгляд очкастого.

- Да я не о том – немного сердито ответил тот – Я. Кстати, Сергей. Нас интересует – почему Вы уцелели? Какие у вас способности?

Иван ошарашено пытался сообразить – о чем он?

- Наверное, никаких!

- Чепуха! – Сергей нахмурился – Что-то обязательно должно быть, иначе бы Вас здесь просто не было. Погодите минутку! Лиза!

Очкарик распахнул дверь в соседнюю комнату.

Темноволосая девушка в джинсовом комбинезоне медленно вышла оттуда, и Иван сразу же понял, что она – слепая.

- Посмотри его, Лиза.

Девушка положила на стол бутерброд, вытерла масленые руки носовым платком и притронулась к запястью Ивана.

- Извините.

От ее холодных пальцев и странного взгляда невидящих глаз Ивану стало муторно…

Девушка отдернула руку, будто обожглась.

- Здесь таких нет, он особенный – чувствует и знает.

-Говори понятней – строго сказал Очкарик.

Степаныч издали перепугано смотрел на них, переминаясь с ноги на ногу.

- Интересно! – Очкарик обдумывал услышанное – Только времени у нас очень мало. Скоро ночь и они попробуют захватить Монастырь, это их время.

Он обернулся к Ивану – У Вас, наверное, много вопросов?

-Что происходит? – жадно спросил Иван.

- Всюду тоже самое, что и в нашем городе – горько усмехнулся Сергей – Чем больше город, тем хуже, тем сильней темнота…

- У меня в городе осталась дочь, может, мне вернуться туда? – Иван представил на мгновенье спящую в пустой квартире дочь и затосковал.

- У меня тоже остались в городе жена и трое детей – Сергей говорил отрывисто, будто резал слова

ножом – Мы им сейчас ничем не поможем, если вернемся туда. Темные их не тронут, для них это просто биомасса, бесполезный продукт…

- Чего они хотят?

- Им не хватает силы перейти на свой энергетический уровень, будто голосов на выборах, понимаешь? – Очкарик перешел на «ты», нервно шагая из угла в угол – их много, гораздо больше, чем нас. И в последние годы становится все больше. Но мы – сильней, каждый из нас стоит десятерых. И мы не даем им перевесить. Вчера они опять попытались осуществить переход, и на этот раз у них почти получилось, но мы им не дали дойти до конца…

Иван понимал, что спрашивать глупо, но все-таки спросил: Что же теперь будет?

- если честно – не знаю. И она не знает – Сергей кивнул на Лизу – и он – махнул он рукой в сторону присевшего на табуретку Степаныча – Может ты нам расскажешь?

- Перестань Сергей, пусть они отдохнут и поедят, еще ночь впереди.

Лиза подтолкнула Ивана к Степанычу, явно мечтавшему побыстрей уйти.

Они втроем вышли из домика и направились в сторону монастырских построек.

- Не обижайтесь на него, он не всегда такой - Лиза просительно улыбнулась Ивану – постарайтесь нам помочь. Мне кажется, вы сможете…

В монастырской кухне вкусно пахло борщом, кашей и соленьями. Степаныч с Иваном обнаружили там дремлющего паренька, пригревшегося на лавке за столом, и женщину, убаюкивающую своего малыша. Щеки женщины порозовели, под шапочкой оказались пушистые русые волосы, а малыш спал, смешно морща нос и улыбаясь…

Будто бы и не случилось ничего – горько подумал Иван.

Их сытно накормили, и он незаметно для себя задремал на лавке у окошка, будто провалился в теплый сумрачный погреб.

Проснулся от испуга, который внезапно в нем возник, и вышвырнул его сознание наружу, на свет Божий.

За окном была ночь. Женщина и паренек еще спали, а Степаныча и след простыл.

Иван надел куртку, шапку и вышел на улицу. Падал снег, над Монастырем висел, как игрушечный, месяц, неслись темные облака, а церковные купола сияли в лунном свете каким-то призрачным волшебным сиянием…

Внезапно он понял, о чем говорила Лиза – он знал, что произойдет этой ночью. Он ощутил это каждой клеточкой своего тела, и ему стало нестерпимо больно, так же, как было невыносимо тяжело в последнее время бывать в людных местах, ездить в метро, просто идти по оживленным улицам…

Он не поднимал глаз, старался не смотреть лица встречных, но темнота, исходящая от большинства людей все равно пронзала его, доставляя страдание.

Этой темноты было много, и она с каждым днем становилась все более агрессивной…

Глава IV. Пророчество

Иван бросился к домику Штаба, в окнах которого горел свет, забарабанил в двери…

- Ты чего? – Степаныч впустил его вместе с облаком мороза в набитую людьми комнату. Похоже, народ собрался на совет.

Иван искал глазами Сергея, нашел и замахал с порога, пытаясь привлечь внимание.

- Я знаю! – закричал он, стараясь перекрыть шум голов…

Внезапно в комнате стало тихо. Все обернулись и смотрели на него. Иван ощутил, как течение непривычной энергии, проходившей сквозь него, которую он почувствовал еще на подъезде к Монастырю, усилилось. Теперь эта энергия шла волнами, сбивая его с ног…

- Что ты такое знаешь? – То ли рассержено, то ли насмешливо спросил Сергей.

- Знаю все или почти все. Вы же сами говорили…

Иван растерянно обернулся к Лизе.

- Пусть говорит! – девушка подошла к нему, взяла за руку и доверчиво затихла.

- Я не могу этого объяснить, но знаю, что все закончится сегодня ночью – тихо сказал Иван в полной тишине.

- Закончится здесь или везде? – Сергей недоверчиво сверлил его стеклышками очков.

- Везде.

-Иван говорил, и ему самому было странно, что информация шла к нему сама. Открывая какое-то новое знание, будто рушилась стена за стеной.

По комнате прокатился шум голосов. Течение энергии стало еще сильней. Иван ухватился за дверной косяк, но не сдавался.

- И еще: они уже едут!

- В Монастырь? – Сергей подошел к Ивану, пытливо глядя в лицо.

-Сюда!

- Их много?

- Очень!

- С какой стороны ждать?

Иван на мгновение зажмурился, боясь ошибиться.

- Оттуда! – он протянул руку куда-то на северо-запад.

По комнате снова пронесся шум.

- Мы их оттуда не ждали – Сергей озадаченно ерошил рыжие волосы – Там и дороги путевой нет, кроме заброшенной проселочной – Ты уверен?

- Сто процентов!

- Скоро будут?

Иван снова зажмурился, пытаясь быть точным.

- Часа через два.

- Феофан, беги к настоятелю! – Сергей подал знак уже знакомому монаху. Кое-кто повскакивал с мест, но расходиться народ не спешил, оживленно обсуждая услышанное.

- Ну, раз уж ты такой пророк – чуть насмешливо сказал Сергей – говори, чья возьмет?

Иван обвел взглядом комнату. Люди разом притихли, и он только сейчас заметил – какие усталые и напряженные лица у всех…

Что-что, а ответ на этот вопрос он знал

- Наша возьмет.

По комнате пронесся вздох облегчения, а волны, бившиеся в грудь Ивана, разошлись, как после шторма, осталась только мелкая рябь…

- Много боли будет? – спросил Сергей.

Иван на мгновение ощутил то, что должно было произойти, и не нашел в себе сил ответить.

- Понятно – тихо сказал Сергей – Что нам делать?

- Этого я не знаю! – Иван впервые растерялся – Для меня это закрыто. Все произойдет само собой.

- Ладно, народ, будем готовиться! – Сергей махнул всем рукой, и люди торопливо потянулись на улицу.

- Спасибо, если не врешь – Сергей протянул руку и крепко пожал ладонь Ивана, а тот впервые ощутил – какая огромная сила заложена в этом человеке.

- Он не врет – горячее вступилась Лиза.

- Ты с нами или как? Здесь будет горячо – Сергей вопросительно смотрел на Ивана.

- Думаю, что я тут еще нужен.

- Ну, бывай здоров, Пророк! – Сергей тоже выбежал на мороз, поскрипывая забавными унтами…

В Монастыре готовились к осаде. Собственно, оружия почти ни у кого не было, а Ивану все время казалось, что откуда-то появятся старинные пушки, пищали и другое средневековое вооружение.

Монахи молились и возле икон было белым-бело от сотен зажженных свечей.

Во дворе, вдоль монастырских стен, начали разжигать костры , возле которых грелись люди. Особенно много людей собралось с северо-западной стороны, откуда исходило ощущение опасности.

Люди были безоружны, но Иван был уверен, что именно они создавали то мощное течение энергии, которое ударило его в грудь на подъезде к Троицкому…

Примерно через два часа Иван ощутил сосущую боль в области солнечного сплетения, будто что-то пыталось высосать из него жизнь. Одновременно зазвонил колокол на звоннице, оглашая окрестности пронзительным набатом…

Спустя несколько минут, со стороны северо-западной проселочной дороги послышался рев моторов.

Иван метнулся к крохотной бойнице на уровне глаз и увидел, как на расстоянии нескольких сот метров от монастырских стен тормозят одна за другой машины…

Машин было много – иномарки, потрепанные отечественные – они все подъезжали и подъезжали, резко тормозя на определенной черте.

Кроме людей, выходящих из машин, Иван заметил много молодежи на мотоциклах – очевидно, каких-то байкеров. Они пытались прорваться ближе к стенам, но тоже резко тормозили, налетая на невидимую преграду. Слышалась ругань, из некоторых открытых авто неслась разудалая музыка…

Глава V. Битва

Наконец, от группы людей отделился один - бритый, в длинном темном пальто, сзади маячили два телохранителя-амбала. Лица разглядеть Ивану так и не удалось…

- Эй вы там, кончайте комедию! – Бритый орал в мегафон, прямо, как на выборах – Вот постановление о передаче недвижимости, а именно Троицкого монастыря – в муниципальную собственность! – он вытащил из недр своего бесформенного пальто белый лист бумаги и демонстративно замахал им.

- Брось мегафон, тут нет идиотов! – раздался голос Сергея.

Иван увидел, как тот стоит, окруженный людьми, посреди монастырского двора. Сергей говорил негромко, но голос его входил в сознание и был явственно слышен, в том числе и приехавшим на машинах, потому что бритоголовый злобно швырнул мегафон на снег.

- Хорошо, вы не идиоты, тогда вы прекрасно понимаете, что пришло наше время. Откройте ворота! – голос Бритого входил в сознание, как спица в мозг.

- Отдать вам Монастырь? В три часа ночи? Чтобы вы построили здесь еще одно казино или бордель?

Парни, мы не дети, понимаем, что Монастырь вам не нужен, вам нужны люди, вернее - души людей – голос Сергея звенел от ярости.

Бритый развернулся и пошел назад, к машинам. Иван ощутил, как задрожала энергия, текущая сквозь него.

- Всем отойти от стен, в глубину двора! – закричал Сергей.

Иван бросился к домику Штаба, заметив, что большинство людей сомкнули живую цепь по периметру монастырских стен.

Он не знал – дал ли ему Бог силу излучать энергию, но ощущал происходящее, как никто другой…

Мощное поле, окружавшее Троицкий, рвали на части. Его кромсали, но оно снова восстанавливалось, снова кромсали…

Сосущая, вытягивающая душу, темнота наползала и отступала…

Иван видел, как падали один за другим люди, сомкнувшие живую цепь.

Страшней всего было то, что внешне как бы ничего не происходило, ни потоков крови, ни выстрела…

Время остановилось – трудно было понять, сколько продолжалось это противостояние.

Внезапно по двору пронесся крик: «Они прорвались к воротам!»

Рваные тучи частично заволокли пряничный месяц, но Иван видел, как целая свора темных наседает на Степаныча, разящего своим светлым мечом противников, как сжимается кольцо бритоголовых вокруг Лизы, окруженной столбом сияющего света…

- Она же слепая, гады! – голос Сергея пронесся над Монастырем, и вдруг откуда-то, из-за монастырской пристройки вылетел тот самый парнишка, которого вызволил Степаныч, и отчаянно ринулся на помощь Лизе…

- Не трожь ее! – морозный голос звенел от его крика.

Иван с ужасом увидел, что паренек совершенно безоружен. Бритоголовые отвернулись от девушки, сползшей на снег, и кинулись на новую добычу.

- Тащите сюда этого щенка! – Бритый в длинном пальто медленно вошел в распахнутые ворота – Пусть другим будет неповадно! Возникла какая-то возня, и Иван увидел сквозь падающий снег, как бритоголовые тащат извивающееся тело мальчишки к развесистому дереву на монастырском дворе.

Не веря своим глазам, он смотрел, как растягивают руки паренька вдоль веток, увидел гвозди и тяжелый гаечный ключ (видимо, вместо молотка), которые уже тащили организаторы этого ритуального распятия…

- Вы что, совсем охренели?! – Иван видел, как Сергей отодвинул не пускавших его монахов и пошел через монастырскую площадь к дереву. Ему наперерез бежали бритоголовые, но их словно отшвыривало взрывной волной…

И вдруг Иван понял, что так не должно быть. Все должно быть совсем иначе, случится само, по воле Божьей, а не человечьей.

- Назад! Я тебя прошу, назад! – он кричал так, что застыли все, даже бритоголовые.

И Сергей понял его.

Он остановился, бессильно глядя издалека на затихшее тело мальчишки и сглатывая текущие по щекам слезы.

- Сегодня мы завершим переход! – торжествующий голос бритого в длинном пальто рвал барабанные перепонки – И позволим тем из вас, кому хватит ума не сопротивляться, расчистить улицы и дома от отработанного биологического материала, никчемных бесполезных людей.

Наступает новая эпоха наших энергий…

Лысый продолжал нести какую-то чушь, выйдя на средину монастырской площади.

Иван обвел взглядом заснеженный монастырь. Большинство его защитников безжизненно лежали на снегу, остальных согнали в кольцо.

Возле церкви, в которой неистово молились монахи, стоял Сергей, но никто не осмеливался приблизиться к нему.

И вдруг распахнулась дверь монастырской кухни и оттуда, прямо навстречу лысому двинулась фигурка, укутанная в шерстяной плед.

Иван только сейчас заметил, что светает. На куполах церкви розовели первые солнечные лучи нарождающегося дня, снег перестал падать, тучи рассеялись…

По двору шла женщина с непокрытой головой, русые волосы развевались по морозному ветру, щеки горели ярким румянцем.

Она шла, ничего не боясь – спокойно, мимо оторопевших бритоголовых – обычная женщина, не имеющая никакой магической силы…

Не доходя нескольких шагов до лысого, она распахнула плед и вытащила на свет божий ребенка, живого светлого ребенка, радостно улыбающегося всем какой-то лучезарной улыбкой.

Вдруг взгляд малыша остановился на лысом в длинном пальто, ребенок раскрыл беззубый рот и внятно произнес: «Папа!»

- Отрекаюсь! – громко произнесла женщина – Отрекаюсь от тебя! У тебя родился светлый ребенок и он жив!

И вдруг Иван ощутил, скорее даже увидел, как в мире что-то изменилось. Так бывает, когда в наполненную до краев чашу падает последняя капля, когда из песочных часов падает последняя песчинка, от которой зависит будущее всего живого. Так бывает, когда приходишь к чему-то важному через страдание, через боль, но оно стоит того…

Так возникло недостающее звено, последний решающий голос. И это был голос ребенка.

Эпилог

Спустя несколько часов Иван уезжал из Троицкого – Степаныч обещал довезти его до города.

- Что с ними будет? – спросил Иван у Сергея, кивнув в сторону лежащих на снегу бритоголовых, которые при свете дня не казались такими страшными, как ночью.

- Ничего страшного. Проснуться и ни о чем не вспомнят, они ведь просто люди – улыбнулся Сергей – Быть светлым или темным – всего лишь наш собственный выбор…

Лиза поила чаем паренька, смешно зажавшего кружку забинтованными руками.

На колокольне по-прежнему звонили колокола, но уже не так тревожно, а к Троицкому спешили люди, как в древние времена, когда хорошие и плохие новости узнавали не из телевизора.

Иван со Степанычем доехали до города.

Лежащих на улицах людей уже не было, кое-где расчищали заторы покореженных машин. Иван обнял Степаныча на прощанье и поспешил домой.

Лифт уже работал. Сидящая с завтраком консьержка прокричала ему вслед: « С наступающим Новым Годом, Иван Николаевич!»

- Взаимно! – ответил он, поворачивая ключ в замке дрожащими пальцами.

- Папа, где ты был?! – дочка сердито выглянула из кухни – Тут по телевизору такое показывают! – она схватила его за руку и потащила в гостиную.

- Сегодня ночью произошла попытка захвата жемчужины нашего города, памятника архитектуры XVII века, Свято-Троицкого монастыря – вещал с экрана голос диктора местного телеканала -

Группа неизвестных уже задержана силами правоохранительных органов. По предварительным данным, члены этой группировки принадлежат к молодежной радикальной организации, хотя по некоторым данным, в захвате уникального историко-архитектурного комплекса замешаны некие коммерческие структуры и даже отдельные депутаты городского совета…

-Ты слышал?! – дочка впилась глазами в экран – Ой, мне кажется, это ты!

В толпе на монастырском подворье и вправду мелькнуло Иваново лицо, но он категорично возразил – Тебе показалось!

- Атака архитектурного памятника была отбита группой активистов неизвестного до сих пор движения «За новое будущее» - продолжал рассказывать диктор – К счастью, серьезно никто не пострадал. Интересно, что этой же ночью на дорогах нашего города произошло рекордное количество ДТП. Удивительно, но нет ин одного происшествия с человеческими жертвами. Аналогичные катастрофы по первым предварительным данным произошли во многих странах, о чем сегодня передали в новостях…

Иван выдернул шнур из розетки.

- Хватит слушать чепуху. Идем завтракать. Мы ведь еще елку не купили, а до Нового года – рукой подать. Поехали за елкой!

Вареник Наталья Владимировна.

Родилась в г. Белая Церковь Киевской области, закончила Московский Литературный Институт им. А.М. Горького, факультет поэзии. С 1989 года член Национального Союза Писателей Украины И Союза Писателей России. Автор четырех книг, вышедших в Украине и России: «Мальчишка с моими глазами», «Душе нельзя одной», «Стихи о любви», «Эмигранты» (избранное, проза). В разные годы публиковалась в «Литературной Газете», «Комсомольской Правде», журналах «Юность», «Радуга», «Смена», «Студенческий Меридиан», «Москва», «Молодая Гвардия», и многих других. За ряд публицистических материалов на тему украинской и русской эмиграции в журнале «Украина» была удостоена звания: Лучший журналист года. Автор повестей «Эмигранты», «18 сентября праздник Кавалергардов», «Возвращение в Мариуполь», ряда фантастических произведений, публикуемых в периодике. Педагог, преподаватель Public Relations. Работает в центральной прессе. Руководитель литературной студии «Писатель в интернет-пространстве». Администратор сайта http://www.pisateli.co.ua/ Лауреат литературных премий им. В. Сосюры, Т. Снежиной, «Славянские Традиции», Золотое перо Руси» – 2013 и 2014. Удостоена первой премии конкурса профессиональной журналистики «Честь Профессии» – 2012 в номинации ООН и почетного знака «Писательское Братство». Член Президиума Всемирного Форума Духовной Культуры. Произведения автора переводятся на французский, английский, арабский, белорусский и другие языки.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ