Исса Плиев: от сына батрака до генерала армии

6 февраля исполнилось 40 лет со дня смерти Иссы Александровича Плиева, одного из самых известных советских военачальников как Великой Отечественной войны, так и послевоенного времени. Именно он стоял «на переднем крае» противостояния с зарвавшимися американцами в ходе Карибского кризиса 1962 года, командуя нашими войсками на Кубе.

Родился будущий генерал армии и дважды Герой Советского Союза в селе Старый Батако, что в Северной Осетии, 25 ноября 1903 года в семье батрака. Так что, когда после революции началась Гражданская война, никаких колебаний, к какому лагерю примкнуть, у парня закономерно не было. 
Действительно, для бедняков, составлявших бОльшую часть населения Российской империи, проблема ностальгии по «балам, шампанским, лакеям и юнкерам» как-то не стояла. Зато крылатый афоризм «классиков» марксизма «Пролетариату нечего терять, кроме своих цепей, а приобрести он может весь мир» был для прежних «париев» далеко не отвлеченным лозунгом.
В Красную Армию юношу призвали еще в марте 1922 года, служил он бойцом отряда особого назначения при Особом Отделе Отдельной Кавказской армии. Спустя год был демобилизован, но затем вновь призван, как «перспективный кадр» и направлен учиться на командира в Ленинградскую кавалерийскую школу.
После ее окончания в 1926 году началась долгая военная служба молодого красного командира. Не только в СССР – в 1936 году его направили в Монголию, обучать тамошних кавалеристов. Что в ситуации, когда этой братской стране постоянно грозила японская агрессия, было крайне важно для повышения боеспособности монгольской армии.  
Накануне начала Второй Мировой войны Плиев уже в Союзе, в сентябре 1939 в качестве командующего кавалерийским полком участвует в освобождении Западной Белоруссии. Великую Отечественную войну он встретил командиром кавалерийской дивизии. Впрочем, генеральское звание ему присвоили чуть позже – 11 сентября 1941 года.

***

В массовой аудитории, пожалуй, еще с советских времен, сложился устойчивый стереотип насчет того, что «время лихих кавалерийских атак закончилось еще на фронтах Первой Мировой и Гражданской». А затем уже началась «война моторов», и лихие «рубаки» стали уже явным «анахронизмом». Дескать, ну что толку переть с шашкой на скаку даже не на вражеский танк, а хотя бы на пулемет?
На самом деле, такой взгляд однозначно «половинчатый». Если идти в атаку на неподавленные предварительной артподготовкой вражеские пулеметы, не говоря уже о попытках «в лоб» бороться с танками врага, то и у самой обученной пехоты будет очень мало шансов не то, что победить, но даже просто выжить. 
Но вот при грамотно подготовленном наступлении, с той же массированной артподготовкой, у конницы появляется преимущество, как минимум, в скорости наступления. Ведь ни один, даже тренированный пехотинец, не сможет бежать в атаку с быстротой всадника даже на самой усталой лошади. 
Ну а сам вид оскаленных конских морд и кавалеристов, уже занесших шашки для рубки врагов, действует на последних просто деморализующе.
Если же лихой кавалерийский налет производится на колонну врага на марше, при отдыхе в тылу, да просто неожиданной атакой с тыла – эффект от такой тактики однозначно превосходит самые лучшие достижение «чистой» пехоты. К тому же последней, ввиду отсутствия у Красной Армии на то время достаточного количества эффективных бронетранспортеров, бывало порой сложновато успеть за танками. 
«Танки то грязи не боятся», а вот обычные грузовики могут очень даже легко завязнуть в грязи по бездорожью, в условиях осенней или весенней распутицы. Посадить десант на броню? 
Ну так «проехаться» подобным образом можно разве что считанные километры, непосредственно перед атакой – Т-34 ну совсем не предназначен для перевозки «пассажиров» снаружи. Ухватиться почти не за что, да и сидеть на металле хотя бы несколько часов – устанешь не меньше, чем после пешего марша. Если еще повезет под гусеницы не свалиться на ухабе или просто ослабив внимание во время монотонного движения.
А вот лошади могут пройти по любой грязи, исключая разве что откровенную болотную трясину. Ну так там и многотонные бронированные машины тоже не пройдут. 
Так что «бронекавалерийские части» – это не только юмор из социальных сетей, а вполне себе исторический этап развития воинского искусства. Кстати, в целом довольно неплохо себя зарекомендовавший.

***

Генерал Плиев как раз и был одним из тех, кто максимально использовал преимущества «сотрудничества лошадей и моторов». Сначала, правда, в первые годы войны, «моторов» в РККА еще не хватало – конники генерала сами уходили в глубокие рейды по вражеским тылам. Перерезали коммуникации, нарушали снабжения, «вырубали» тыловые вражеские гарнизоны. 
Иссе Александровичу приходилось воевать и под началом знаменитого кавалерийского генерала Доватора, и даже под командованием тогда еще служившего в Красной Армии будущего «супер-предателя» генерала Власова. Тот однажды даже приказал Плиеву захватить в самоубийственной «лобовой атаке» один населенный пункт близ Гжатска – конникам пришлось бы добираться до вражеских позиций под пулеметным огнем целых 6 км! Опытный кавалерист, лишь только выслушав начало «вводной», сделал вид, что связь прервалась, а адъютанту приказал отвечать Власову, что Плиев уже уехал на позиции. Фатальный приказ так и не успели передать, когда опытный и заботящийся о своих подчиненных командир нашел куда менее опасный способ для атаки. Обойдя немцев через лес, он выполнил боевую задачу с минимальными потерями.
За годы Великой Отечественной Исса Александрович участвовал, пожалуй, почти во всех судьбоносных битвах этой войны. В частности, и за Москву в 1941, и за Сталинград, и за Харьков…
Но особенно его талант раскрылся в ходе командования конно-механизированной группой с конца 1943 до конца 1944 года. «Пиком» ее успеха стало окружение базировавшейся в Одессе 6-й немецкой армии с запада, в марте 44 года, после чего оккупировавшие «жемчужину у моря» фашисты были относительно быстро разбиты основными силами 3-го Украинского фронта. 
В ходе этой операции, как раз, и происходило отличное по результатам совмещение танковых и кавалерийских ударов по вражеским войскам, причем, в весеннюю распутицу, когда кроме танков и лошадей, пожалуй, по степной грязи могли передвигаться только «пешие». А группа Плиева за 10 дней – с боями! – прошла несколько сотен километров. За этот успех уже генерал-лейтенанту Плиеву было присвоено звание Героя Советского Союза.
Свою вторую «Звезду» он получил за участие в разгроме уже японской Квантунской армии летом 1945 года, став на то время генерал-полковником. Пустынные районы Северо-Восточного Китая лучше всего подходили для действия как раз наиболее быстроходных подразделений – все тех же механизировано-кавалерийских групп. 
Тем более, что в своих рейдах против немцев Плиев привык действовать в глубоком тылу врага. И не то, что не унывал от понимания своего нахождения в формальном «окружении», но наоборот, чувствовал себя в такой нервирующей обычных военных обстановке «как дома». 
А фронт наступающих советских войск на Дальнем Востоке был очень протяженным и местами разорванным – вот и пригодились навыки плиевских конников. Многочисленный японский гарнизон города Жахе им удалось пленить, вообще, без боя, после того, как бравый генерал очень убедительно предъявил японскому командующему двухчасовый ультиматум. 

***

После окончания Великой Отечественной полководцу, правда, пришлось уже навсегда забыть о «боевых товарищах»-лошадях. Мотострелки окончательно пересели на БТРы и БМП, и от услуг «четвероногих друзей» большинство армий в мире отказалось.
Но талант незаурядного полководца все равно оказался востребованным – и после войны, и даже после устроенного во времена Хрущева массового сокращения армии. Правда, в формальном чине Плиев не рос 17 лет, но в звании генерал-полковника командовал и армиями, и военными округами.
Пожалуй, самым известным, и до сих пор вызывающим споры, является его 10-летнее возглавление Северо-Кавказского военного округа, с 1958 до 1968 гг. А споры эти касаются роли Плиева в так называемых «новочеркасских событиях».
Последние многие либеральные «трубадуры», еще со времен предателя Солженицына и недоброй памяти «катастройки», пытаются представить, как «восстание местных рабочих против большевистского тоталитаризма». 
Соответственно, в этой тусовке «хорошим тоном» является «проливать крокодиловы слезы» по «невинным жертвам расстрела мирных рабочих» и клеймить «карателями» и «душителями свободы» всех тех, кто способствовал прекращению указанных беспорядков.

***

На самом деле, в достаточно крупном городе постепенно развился полноценный мятеж – с призывом «брать банки, телеграф, почту», «поднимать на восстание другие города», вплоть до требований «убивать коммунистов, солдат и милиционеров». Причем, все чаще отдельные «отморозки» пытались переходить от слов к делу.
Да, первоначально возмущение пары сотен рабочих сталелитейного цеха одного из местных заводов (среди которых из-за большой «текучки кадров» было немало откровенных «отбросов общества», вроде бывших «зеков») было вызвано повышением цен на мясо и некоторым повышением норм выработки. Что, в общем, было вызвано общим ухудшением экономической ситуации в стране.
Конечно, не будем слишком обелять в этом плане Хрущева, политика которого в значительной мере привела к нарушению снабжения продовольствием населения СССР.
Но и стенать о «несчастных голодающих рабочих» (того времени, во всяком случае), пожалуй, тоже будет неправильно. Городское население в годы СССР вообще снабжалось продуктами гораздо лучше, чем даже сельские райцентры, не говоря уже о простых селах. «Колбаса по 2.20» и «мясо по 1.80», если где и появлялись, то именно в минимально значимых городах, или же по линии «рабочего снабжения», пресловутых ОРСов. 
А остальные труженики имели свободный доступ разве что к «кооперативной» полукопчёной колбасе рублей этак в 6 за килограмм или к свининке на сельских базарах, раза в два-три дороже «магазинной» по госцене. 
Кстати, и заработок начинающего рабочего на заводе, как минимум, в 70-х годах, превышал таковой у начинающего же инженера (а также учителя, врача, другого «интеллигента») раза в полтора-два. 
И почему-то никто из «униженных и оскорбленных» «завышенными» ценами в негосударственной торговле и «заниженными» зарплатами за интеллектуальный труд на баррикады не лез. А вот новочеркасским «трудягам» почему-то повышение стоимости мяса на 30% показалось просто-таки «нестерпимым». 
Интересно, почему их потомки не подняли «знамя революции», когда «мальчиш-плохиш» Егор Гайдар сотоварищи повысил цены на ту же колбасу не на проценты, а в 10 раз после печально известной «либерализации» цен 1 января 1992 года?

***

В общем, подавление не просто антисоветского мятежа, а еще и откровенно бандитских выступлений (во время которых блокировали проходящие пассажирские поезда, били в них окна, не обращая внимания на пассажиров, пытались убивать милиционеров и солдат, завладев их оружием), с точки зрения любого нормального государства, надо ставить в заслугу, а не в вину тем, кто этим занимался.
Но все равно, с «легкой руки» Солженицына, генералу Плиеву усиленно «шьется ярлык» какого-то «палача Новочеркасска». Дескать, он едва ли не отдал приказ стрелять не то, что подчиненным ему солдатам, введенным в город для поддержания порядка, но еще и выведенным на позиции танкам!
На деле ни один «обычный» солдат в тех событиях так и не стрелял. Для разгона обезумевшей толпы хватило одного залпа «боевыми», и то поверх голов, лишь со стороны нескольких десятков солдат Внутренних Войск. И жертв со стороны мятежников и бандитов было всего 26 человек, правда, с учетом около 80 раненых. Хотя, конечно, исключить в числе пострадавших и просто «зевак» тоже нельзя… 
А про «стреляющие танки» там можно прочитать разве что в откровенно горячечном бреду-откровении какого-нибудь окончательно свихнувшегося на почве антисоветизма либерального писаки. Потому как при прицельной стрельбе в плотную толпу даже из автоматов число жертв исчислялось бы сотнями, как минимум. А уж при обстреле из танковых пушек – так и подавно.
Но самое пикантное заключается в том, что больше всего вопят о «преступлениях коммунистического режима» в Новочеркасске, несуществующем там боевом использовании танков и прочих ужасах, как раз те самые «демократы»! Которые просто-таки захлебывались восторгом при виде вполне реальных танков Таманской дивизии, расстреливавших не менее реальными снарядами высший законодательный орган Российской Федерации в «черном октябре» 1993 года.
При этом те же псевдо-демократы особенно умилялись «верностью» палачей, сидевших внутри боевых машин, их «присяге». Как будто она давалась не России, а лично вечно пьяному «царю Борису». Чей Указ №1400 о роспуске Верховного Совета признал в тот же день антиконституционным государственным переворотом Конституционный Суд страны, возглавляемый (как, кстати, и сейчас), Валерием Зорькиным.
А ведь в ходе того чудовищного танкового обстрела в мирном городе только в «Белом Доме» погибло, по минимальным подсчетам, с полтысячи человек. А сколько еще пало возле Останкино, было просто расстреляно без суда и следствия в подворотнях ельцинско-гайдаровскими «тонтон-макутами»,  вспоминая аналогичные террористические подразделения гаитянского диктатора Дювалье?! 
Но то ж – да, в 93-м «демократию защищали», стало быть, им все позволено! И новочеркасские «люмпены» тоже пытались (пусть и не осознавая этого) подобной «демократии» в Союзе поспособствовать. «Плоды» которой мы до сих пор «расхлебываем», да так до конца и не расхлебали… Но как знать, если бы не принципиальная позиция командующего СКВО в 62-м году, не погибло бы наше великое государство на 3 десятилетия раньше, чем это произошло в действительности? 

Так что офицерская честь генерала армии Плиева из-за вынужденного участия подчиненных ему войск в прекращении новочеркасских беспорядков так и осталась ничуть не запятнанной. В отличии от некоторых его заместителей, вроде генерала Шапошникова, который после этого записался в «диссиденты». И все стенал, как было бы хорошо «потрафить» «восставшим рабочим» в их разрушительных и преступных действиях.
Исса Александрович четко выполнил поступивший ему приказ высшего руководства страны – и министра обороны, и Верховного Главнокомандующего.  Использовав все вверенные ему силы и средства для защиты своей Родины – пусть на этот раз и от внутренних врагов, но без малейших кавычек.

***

Видимо, достойное поведение в критической ситуации не в последнюю очередь послужило и причиной его «командировки», спустя всего пару месяцев после описанных событий, на Кубу –  командующим Группой советских войск на «Острове Свободы», в звании уже генерала армии. 
Кстати, получил он его еще в апреле 1962 года, за месяц до новочеркасских «эксцессов». Так что обвинять его в «делании карьеры» на несуществующей «народной крови» даже с точки зрения либералов будет однозначной ложью. 
В это время, как известно, американцы в своих маниакальных стремлениях уничтожить СССР, дошли уже до полного «беспредела», окружив нашу страну ракетными базами в Европе. В том числе, и в Турции, откуда подлетное время для вражеских ракет было всего 10 минут. 
Хрущев ответил «симметрично», разместив уже советские ракеты в «мягком подбрюшье» США, на Кубе. Тем более, что Вашингтон никак не оставлял намерений военной интервенции для свержения революционного режима Фиделя Кастро.
Силы, переброшенные на Кубу из советских портов, были достаточно внушительны. Десятки ракет с общей мощностью боеголовок в 70 мегатонн, несколько полков, несколько десятков самолетов и вертолетов, 11 подводных лодок в прилегающих водах Карибского моря. 
Конечно, в случае возникновения критической ситуации окончательное решение оставалось бы за Москвой. Но и наличие на самой Кубе умелого, опытного, и, особенно, смелого и решительного полководца играло не менее важную роль.
А то окажись на месте Плиева какой-нибудь «резонер» или откровенный «слюнтяй», начавший вдруг рассуждать об «общечеловеческих ценностях», «ответственностью перед мировой цивилизацией», «гуманизме» (к другим, не к своей стране, естественно), как знать,  в «час Х» могло статься, что боевой приказ из Минобороны так и не был бы выполнен...
К счастью, критическая ситуация в октябре 1962 года была разрешена дипломатическими усилиями. Наши ракеты были выведены с Кубы, а президент Кеннеди, в свою очередь, убрал американские ракеты с турецких и многих европейских баз.

***

Генерал армии Плиев вскоре после окончания операции «Анадырь» и выведения большей части советских войск с Острова Свободы тоже был переведен на прежнее место службы, командующим Северо-Кавказским военным округом.
В 1968 году он перешел в Группу Генеральных Инспекторов Министерства Обороны. Фактически это была уже отставка, в связи с преклонным для военного возрастом. 65 лет, как никак, обычные офицеры уходили в запас в то время уже в 45. 
Другое дело, что для столь заслуженных генералов и маршалов, как он, в МО и была создана специальная «инспекторская группа». Чтобы заслужившие почет и уважения высшие командиры могли заниматься любимыми армейскими делами, пусть и менее сложными и ответственными, до самого конца жизни. 

Ушел из жизни Исса Александрович в 1979 году в возрасте 76 лет. Оставив после себя две Звезды Героя, целый «иконостас» высших наград СССР, Монголии, командорство французского Ордена Почетного Легиона и «Почетного Легиона» США, а также и добрую память соотечественников.