Грусть земли и надежда на небо

***

Сначала дорога – всё к небу!
А после, спустя много лет,
как будто в том месте я не был,
как будто затерян мой след.

Возможно, поэтому снится
метели назойливый смех.
А хмурые дни, словно птицы
подбитые, падают в снег.

Не смог научиться я верить
надеждам, забытым теперь.
Я стал безразличен к потерям
от боли минувших потерь.

 

Прыжки с трамплина

И когда мои лыжи летели,
сумасшедшим ветром гонимы,
мне казалось: они звенели,
словно струны у Паганини.

А земля становилась всё ближе,
словно саван, покрытая белым...
И дрожали натянуто лыжи,
и казалось – нет в жизни предела.

Ранен был неродившимся криком:
вот сейчас погибаю бесславно...
Но на миг я казался великим,
когда лыжи по снегу – вновь... плавно... 

 

***

За что такая мне расплата,
когда ответить мне нельзя, 
когда смотрю я виновато
на годы, прожитые зря.

Они умчались, словно поезд,
вдали от правды, суеты…
Но понимаешь только после:
порой предатели – мечты.

За что такое наказанье,
оно маячит, словно нимф.
Хочу я быть сильней страданья,
но я бессилен перед ним...

 

***

Я понимаю, что раним,
но в этом мире все ранимы.
И жизни я необходим,
как жизнь и мне необходима.

Необходим мне лес в тиши
и всё, что зримо и незримо,
и рифмы радости души,
порою мне необходимы.

Года и дни несутся в прыть
в безумном яростном порыве.
Как просто в жизни просто жить,
как трудно в жизни быть счастливым.

 

***

Ну, как могли вы предпочесть,
ему –
 какого-то балбеса,
ему –
 лентяя и повесу,
забывшему,
 что значит честь?

Как вы посмели? Как смогли?
Но, впрочем,
к счастью не причастен
и так же я над ним не властен,
как над законами любви.

 

Поэт 

Отплясали дни – скоморохи,
клоунада сошла на «нет»,
и вчерашние «ахи», «вздохи»
позабылись... пропал поэт...

Но в плену пустозвонных оргий,
кто мог думать, что это – миг!
Отшумели навек восторги,
только бродит по жизни миф.

А когда сгущаются тучи
не на небе, в душе – комок...
Вдруг на помощь приходит Тютчев,
а ему помогает Блок!

 

***

Иногда вдруг пронзит порою:
признаём пораженья свои,
как случилось с тобой, со мною –
мы несчастные дети любви...

И не в силах помочь я словами,
и бессильны молитвы твои,
и преследует нас временами
тень несбывшейся нашей любви...

 

***

Моя душа вольна...
Вольна
закатам и восходам.
Моя душа больна...
Больна
разлукой и свободой. 

Внезапно, выйдя из игры,
поймёшь,
забыв все муки,
что дремлет в счастье до поры
тень будущей разлуки.

 

Воронеж – Мандельштам...

Пусти меня, отдай Воронеж, –
Уронишь ты меня иль проворонишь,
Ты выронишь меня или вернёшь –
Воронеж – блажь, Воронеж – ворон, нож!
Осип Мандельштам

Воронеж... ворон – ёж и нож!
Зачем настырно и упрямо
По страшной памяти ведёшь 
Меня ты в ссылку Мандельштама,

Где он по улицам твоим
Бродил, а я по ним летаю.
И до сих пор гортанный дым
От папирос его вдыхаю.

Доверившись объятьям слов,
Не чуя собственной страны,
Не знал – за тысячи шагов
И речь, и мысль его слышны.

Начало мести – из Москвы,
Она неслась по следу ловко.
Воронеж выронил…
Увы!
Воронеж – только остановка.

Что жизнь... крути иль не крути,
Всегда расплата за победы.
Прощай Воронеж...
смерть в пути,
Но Мандельштам ещё не ведал. 

 

***

Нине

Что ж, теперь ничего нам не надо,
было время – звенели года.
Листья юного нашего сада
улетели, не знаю, – куда!

И опять, и опять бестолково
всё бросаю я в прошлое взгляд,
устремляясь за листьями снова,
будто можно вернуть их назад.

Вслед за листьями – дни, наши годы,
всё равно я доволен судьбой,
потому что смешны все невзгоды,
если счастливы были с тобой.

 

***

Ах, какие промчались года,
презирая в жизни ушибы.
Я теперь не верну никогда
эту радость моих ошибок.

Пусть обманчиво нас поезда
уносили в наивные дали.
Я теперь не верну никогда
эту радость моих печалей...

 

Снежки

Мы стоим под белым,
 словно снег,
 небом.
Мы кидаемся белым,
 словно небо,
 снегом.
Что наделал снег!
Мы забыли возраст!
Падают снежки,
 падают,
 как звёзды.
Ты снежки бросаешь –
 пролетают мимо,
пролетают спутники
 высоко над миром.
Но летят в меня
 два твоих смешка,
но разят меня
 чёрных два снежка.

 

***

Бредит ночью 
 дождь осенний –
барабанит,
 барабанит.
И, рассеяв сонм сомнений,
неизбежностью
 вдруг ранит.

Ранит
 ранней сединой –
холода проснулись рано.
Забинтован лес зимой,
на деревьях –
 раны.

Впереди всё это...
 Впереди
встречи и разлуки.
А пока
 звучат дожди
нудные,
 как скрипки звуки.

 

***

Я счастлив был прежде,
хоть бедно я жил.
Щепотка надежды –
хватало мне сил.

И корочка хлеба,
пленительность звёзд.
И нежное небо –
без туч и без гроз.

Всё стало богаче
сейчас для меня.
Но дни мои плачут
о прошлых тех днях. 

 

***

Правдивы только зеркала...
Они не льстят, не унижают.
Они бесстрастно отражают
и чувства наши, и дела.

Твой взгляд, из зеркала маня,
коснулся трепетно, и снова –
как бы из времени другого –
с надеждой смотришь на меня.

В том времени, где ты была,
мне недоступен мир зеркальный
такой чужой, холодный, дальний.
...Правдивы только зеркала.

 

***

Над сыном мать проводит ночи...
Больной, мятущийся в жару,
ей шепчет, шепчет ей сыночек:
«Скажи мне, мама, я умру?»

Поспешно слёзы вытирая,
не понимая – правда, ложь,
но мать в ответ: «Я знаю! Знаю!
Ты не умрёшь! Ты не умрёшь!»

И сын с надеждой снова бредит.
Нет лучше матери врачей.
О сколько раз на этом свете
спасали матери детей.

...Ты оглянись на путь, что прожит:
неотвратим тот страшный час,
когда, стараясь не тревожить,
уходят матери от нас.

И до сих пор не понимаю,
как мог, когда бросало в дрожь,
я не сказать ей: «Мама, знаю!
Ты не умрёшь! Ты не умрёшь!»

Пусть бросил бы слова на ветер,
от правды не уйти, и всё ж
порой бывает, что на свете
необходима даже ложь.

Я промолчал... И мстят мне ночи.
Когда по сердцу боль, как нож,
вновь слышу: «Знаю, мой сыночек,
ты не умрёшь! Ты не умрёшь!»

 

***

Вино вины разлей –
дрожь пробежит по телу.
За счастье прошлых дней
мне мстят теперь потери.

Пусть поздно, но постиг
я истину реалий:
у счастья только миг!
Вся жизнь в плену печалей...

 

В гостях у Слуцкого

Он – мэтр! Он – брюзжит!
Он недоволен! Хмурит брови!
Мою расспрашивая жизнь,
вдруг сам меня на полуслове
внезапно важно оборвёт
и что-то веское добавит.
Прощаясь, скажет:
– Жизнь идёт!
А жизнь, поверь, дороже славы.
Но я ему, какой осёл,
совсем ни капельки не верил,
я думал: слава – это всё!
...Скрипя за мной, смеялись двери.

 

***

Кучевые опять облака
опустились за дальние ели,
уплывая бессмертно в века,
а века не пришли, не созрели.

Голубая бездонная блажь
манит птиц и убийц на потребу.
Наша жизнь – это только мираж –
грусть земли и надежда на небо...
 

 

Судьба 

Приятен в юности обман,
когда судьба напропалую,
как пьяный утренний туман
ласкает лживо и целует.

Пусть радость смешана с тоской,
пусть в юности понять не в силах:
могилы за моей спиной
и впереди ещё могилы.

Во мраке ночи, в свете дня
на грани радости и тризны,
судьба незрячая моя
вела меня по этой жизни.

 

Воронеж

Что сказать мне про этот город –
он прошил мою жизнь насквозь...
Как больное кутают горло,
мне закутанным быть пришлось

в городскую его заботу,
в расставанья и радость встреч.
Неужели меня, как кого-то,
может завтра не уберечь?

Расплескал я по дням тревоги,
да и радости – тоже дым!
Заблудили меня дороги, 
оказалось – не нужен я им.

Уезжаю...
 Летят ограды
сонных дач,
 машины трубят.
Как мне мало и много надо,
как мне надо найти тебя.

Как мне надо найти твои руки,
чтоб не сбиться в своём пути.
Только надо –
 в последней разлуке
от разлуки последней уйти... 

 

***

И надо мною грустипад,
он будет длиться вечно.
И боль ушедшая утрат
пронзает каждый вечер.

Что делать мне, скажи,
на этой грустной тризне?
Ты в этой жизни – жизнь!
А без тебя нет жизни...

 

***

А осень внезапно влетела –
её откровенья лежат.
И листья, грустя и не смело,
дрожат, и дрожат, и дрожат.

Мне тоже порою тревожно,
но некого в этом винить:
вернуть никогда невозможно
дрожащие листья и дни.

Но всё ж, иногда оголтело
из прошлого рвутся мечты.
...А осень внезапно влетела –
её откровенья чисты.

 

***

Безумство ковыряться в прошлом:
куда ни кинь – одни грехи.
Совсем не так полжизни прожил,
совсем не те писал стихи.

И все стремления напрасны,
коль перед будущим слепы.
Мне в этом жизни всё подвластно,
всё – кроме собственной судьбы

Художник: Олег Белый