Глубокая старина

1
Кто они были,
пока о них не забыли?

***
Велесе боже,
скот наш побивший
Перуне боже,
огонь ожививший,
Стрибог, Стрибог,
смертью сгубивший, –
ты бог, ты бог,
Русь сотворивший!

2
Лель, Лель,
доставай свирель!
Мокошь, Мокошь –
мокро ж, плохо ж!
Лихо, Лихо –
вихрь-крутиха,
Лада, Лада,
сердце радо.
Всем богам
я воздам
жертвами
первыми.

3
Встань, Род,
возьми
народ
из тьмы,
Русь устрой
на месте пустом!

***
Поля есть!
Леса есть!
Моря есть!
Небо есть!
Род – будь!

4
Птица Навь плывёт по небу,
птице Навь не надо хлеба:
нашей плотью, б…дь, сыта,
нашей кровью налита.

***
Птица Правь идёт по морю,
два крыла – два чёрных горя –
море синее метут,
до дна бездны достают.

5
Птицы лётают вокруг,
берут землю на испуг –
земля-матерь-каравай,
кого хочешь выбирай!

***
Вот жар-птица горевала,
перья-искры побросала –
разгорись-горись тёс-лес
от земли и до небес.

Птица-хлад белым-бела,
вьюги две – два ей крыла,
солнца в небе и на льду –
глаза два смотреть беду.

6
А я, собачий сын, Калин-царь, на Русь ходил,
а я, собачий сын, Калин-царь, народ в плен водил.

А и тебя, князь, приду заберу, не пощажу,
а и княгиню твою белую рядом с собой посажу.

***
И не сделаешь ничего ты,
потому что Русь – поле моей дикой охоты.

Потому что Русь – кочевая земля,
не будет на ней стоять кремля.

Русь, ветрам отданная, –
путевАя моя, моя подданная.

7
Встанет как вкопан
ветер посреди поля,
крыльями хлопать
не будет воля.

Встанет страна
тысячи городов,
мать честна
кочевых родов.

8. Волх
Птица-сокол
летала высоко,
зверь-волк
обегал полк,
великий тур
в ворота чур,
мал муравей
лез из щелей.

Волх Всеславич –
врага навзничь!

***
Ай да ай,
горностай!
Изгрызай,
горностай,
тетивы шелковы,
замочки курковы,
кольца кольчужьи,
мечи-оружья.

9
А войною ходили мы не зря:
перебили весь народ индийского царя.

Сами стали здешним народом,
девок оставили с нашим приплодом.

Много чудес от Волха видели –
будет бела тут стоять Русь-Индия!

10
Калики перехожие
шли по пустой земле,
калики слово божие
несли навеселе,
такое нецерковное,
не мытое в слезах,
такое безгреховное,
как лилии в полях.

11
Сколько сидел
среди стен,
от времени чах.

А груз твой – тлен,
а пуд твой – прах,
под ветром отлетел.

Иди теперь, богатырь,
из дома, из села,
неба над головой не трусь.

Есть перед тобой легла,
распластала ширь 
большая Русь.

12
        Народ
А прямыми дорогами тут никто не ходит,
а прямыми дорогами только ворон кости носит.
        Илья
А я пойду!
        Народ
Ну, иди.
        Илья
Силу вражью изведу!
        Народ
Ну, изведи…

13
Сила ломит силу,
мышцу рвёт и жилу,
кости сокрушает –
кому жить, решает.

14
Как присвистнет посвистом –
маковки с церквей
отлетят по воздухам
лепестков нежней,

пусто станет полюшко,
где сады цвели,
выдует до донышка
матери-земли

лоно…

15
Выстрелю из лука стрелочку калёную,
посбиваю заветною с церквей золотинки-маковки –
упадут, разбрызнутся по земле рыжим пламенем:
а подбирай, народ русский, голь кабацкая, себе дары Илюшины!

А не в первый ты раз, народ, в кабаке пьешь допьяна,
а ты в первый раз, русский люд, в кабаке ешь досыта,
поминаешь, крича, матерясь, плача и радуясь,
старого казака Илью, как заради Светлого праздника.

16
Ох, князь, удружил!
Где Илюшу усадил,
там хорошо мне сидеть,
униженья терпеть,
где ко мне хлеба не носят,
помереть меня просят,
водки не дают,
воду с потолка льют.
Хорошо, воздухи тебе не подчинены, князь,
и долга будет моя казнь.

***
Авось дотерплю себе
до перемен в судьбе.

17. Хор (на разные голоса)
Ах, тюрьма моя, тюрьма,
ты сведи меня с ума!
Посадили под замок,
а за что – о том молчок.

Понаделали цепей
длинней горькой жизни всей.
Занавесили бел-свет
камнем, камнем – щели нет.

18
Холодом, голодом
время сердце точит,
большим городом
цепи волочит
к чёрной тюрьме,
где не быть в уме
старому казаку
Илье Муромцу.

***
Свою силу пожру,
прогрызусь зубами к нутру,
ох, в ретивое
вцеплюсь, завою…
Ни снедь человечья,
ни червья, ни чья
плоть моя,
вся в увечьях…

***
А придёт светлый князь дверь отворять –
а Илью не видать,
а Илью не узнать!

19
Ходит-бродит, колобродит
белый царь среди дорог;
словА нижет, беды водит,
Русь уходит из-под ног.

И века легки, и вёрсты
побродяжнику ему,
и встают виденья пёстры,
и распугивают тьму.

***
Мутит-крутит, с Русью шутит,
кровью сердца в землю льёт –
будет место, пусто будет –
слякоть-грязи, сильный, мнёт…

20
Бог – это дыханье земли.
Намолили, надышали
бога-господа себе,
в сердце ждали, в небе ждали,
в поле у ржаных зыбей.

Тёмная как посветлела
мать-Россия – не узнать!
Камней, золота надела
землю-плоть страдать, умять.

21
Как ни назовись,
а видна твоя высь,
Господи Боже,
по Руси прохожий!
Ты – сильный земли,
мы – дети твои.

22
Бор непролазен,
вырастал дуб-ясень –
посередь леса
свету завеса,
ветви по небу скребли,
корни пили глубже земли,
чистую силу пили,
к небу её возносили.

***
На ветвях, воздухах сундук,
в сундуке – стук-стук
сердце живого,
сбереженное от ножевого.

***
На ветвях ещё птицы,
у них девичьи лица,
одна запоёт,
другая яйцо снесёт.

***
Меж корнями змея –
синь да блеск чешуя,
из земли змея взялась:
родила мать-грязь,
давясь, смеясь…

22
СТРОФА 1
Мы – матери-зЕмли
свет приемлем;
плодородием своим исполнились,
временем тронулись;
обрастаем быльём,
ветры пьём.

АНТИСТРОФА 1
Жгли нас огнем-полымем –
стали мы голыми;
мы истощились бременем –
русским племенем;
долго умираем,
конца-края не знаем.

23
Нет последнего лета
дольше и холодней,
зачинаю от ветра
первых, малых людей.

Мать сырая, благая,
начинаю народ,
по себе извиваю
нескончаемый род…