Ничего, кроме постправды

«Дышите глубже по мере перехода от кризиса к «статус кво», – так озаглавил свои недельной давности заметки касательно положении дел на американо-иранском участке мирового фронта заметный автор «American Conservative» Питер Ван Бьюрен, долгие годы прослуживший на высоких должностях в Государственном Департаменте США. 
Затишье на фронтах может длиться и подольше недели, перейти в позиционные бои, точечные стычки, а то и в диверсионные, психологические и иные, современнейшие, методы ведения войны. Но все это, скорее, дает нам материал лишь для оперативных сводок, а не для глобальных выводов. 10 января Ван Бьюрен полагал (или полагает до сих пор), что выводы его верны, поскольку «Иран знает, что он будет разбит военным путем, Трамп знает, что он будет разбит политически, тогда как Ирак все еще в нас (т.е., в США) нуждается». Далее приводятся стстистичские данные, согласно которым военные возможности Ирана не превышают уровня Аргентины, либо Италии.

Консервативный подход ко всему тому, что есть политика, по природе своей основан на принципах сугубого благоразумия. Это, конечно, замечательно. Не раз и не два бывало, что консерваторы оказывались правы. Торжествуй правота их почаще, допустимо, что Карл XII не внял бы заманчивым предложениям Ивана Степановича Мазепы и не развернулся бы к Полтаве, что стоило ему армии, а нам дало великую победу; Наполеон, почти наверное, отказался бы от похода на Россию, и остался бы победителем в европейской войне. А возглавленная Германией европейская война против России 1941-1945 гг. не началась бы вовсе. Но не станем углубляться в исторические подробности: что случилось, то случилось. 
В самый день проведения тщательно подготовленной операции по уничтожению генерал-майора Сулеймани, издание American Conservative поместило любопытную статью Марка Перри. Из нее следует, что еще три года тому назад, в начале апреля 2017 года, президент США Дональд Трамп потревожил телефонным звонком своего тогдашнего министра обороны отставного генерала морской пехоты Джеймса Маттиса. Президент «был взбешен химической атакой сирийского диктатора Башара Асада в Идлибе /инцидент с химическим оружием в Хан-Шейхуне произошёл 4 апреля 2017 года/. Трамп увидел фотографии жертв среди мирного населения, представленные американскими спецслужбами, и увиденное его возмутило. Он желал смерти Асада: «Давай-ка его грохнем! – будто бы воскликнул Трамп. – Давай-ка туда войдем! И грохнем их целую кучу/перевод смягчен – М.Ю./». Мэттис заверил Трампа, что он предложит варианты военного ответа, и на этом разговор был закончен. Положив трубку, министр обратился к своему помощнику: «Ничего подобного мы предпринимать не собираемся, – объявил он. – Мы будем действовать гораздо расчетливей». Ракетный удар «возмездия» ВМС США по авиабазе Эш-Шайрат был нанесен 7 апреля.

«Всего через несколько недель после сирийского инцидента, – продолжает Марк Перри, – Мэттису пришлось провести иной телефонный разговор – с тогдашним советником президента по национальной безопасности ген. Гербертом Макмастером. Советник велел главе Пентагона представить военные планы по противодействию иранским угрозам международным перевозкам в Персидском заливе, включая удары по иранским ракетным базам и потопление иранских скоростных катеров. Мэттис отказался. По словам некоего официального представителя Пентагона, знакомого с этой историей, ген. Макмастер не поверил своим ушам. Он попросил своих помощников удалиться и пригласил Мэттиса встретиться лично. В ходе ее ген. Макмастер сказал ген. Маттису, что запрос на подобный план поступил непосредственно от президента. Так что сказать «нет» – это не вариант. Ген. Мэттис развернулся на каблуках и покинул кабинет, но военные планы, о которых запрашивал президент, так и не были разработаны». 

Очевидна цель журналиста: показать, что президент Трамп – со своей эмоциональной порывистостью и некомпетентностью – может быть просто-напросто опасен. Пуще того. Вот первый абзац статьи: «В январе 2017 года, еще только ожидая подтверждения Сената о своем назначении в качестве министра обороны в правительстве Дональда Трампа, Мэттис был предупрежден об особеностях нового президента телефоным звонком конгрессмена-демократа Адама Смита. «Я ему сказал /приводятся слова конгрессмена/: «Трамп не имеет ни малейшего представления о том, что он творит, но не опасается все это проделывать», – и предупредил Мэттиса, что ближайшие советники Трампа, вероятно, будут подпитывать худшие инстинкты нового президента. «Твоя работа, – объяснил Смит Мэттису, – следить за тем, чтобы эти дебилы не вставали по утрам и подсовывали ему ту или иную дурацкую идею».

Нет сомнения, что свою статью Перри так или иначе согласовал с ее героями. Но в приведенных им разговорах всех этих ответственных лиц, равно в комментариях самого автора, нет, хотя бы намеком, самого главного: и «химическая атака диктатора Асада», и «иранские угрозы международным перевозкам» – это, как любит выражаться сам президент Трам, «фейк». По-нашему сказать – фальшак, детально разработанная и подготовленная комплексная операция по втягиванию США в масштабную войну, операция, которая с каждым днем набирает силу. Упомянутые фото- и видеоматериалы, которые так возмутили нового президента, практически сразу же были признаны постановочными. Подробности читатель без труда найдет самостоятельно. 
Поэтому дела обстоят много серьезней. Невозможно допустить, чтобы те государственные службы, что представили своему президенту, высшему должностному лицу в данном государстве, упомянутые обличительные материалы, не знали бы о их подлинной природе. Они, службы, никак не могли не иметь касательства к появлению на свет всех этих постановок. Поэтому вариантов может быть только три: 1) службы, по своей некомпетентности, стали жертвой злоумышленников, которые гнездятся в их совершенно секретных недрах; 2) президент сознательно пытался ввести в заблуждение своего министра обороны и своего советника по национальной безопасности, вступив в сговор со злоумышленниками из п. 1; 3) службы сознательно представили президенту ими же сформированную ложную информацию, что означает самое неприятное: в государстве США нет более цельных государственных разведывательных служб, а есть нечто, работающее под прикрытием – на кого? Но каков бы ни был ответ, получается, что США стали потенциально опасными и для самих себя, и для всех прочих; будь то их вассалы (союзников у Вашингтона нет уже много десятилетий), либо их противники (объявленные таковыми). 
У всех есть основания для беспокойства. 
В этом смысле мало-мальски детальное изучение того, что произошло с «Боингом» компании «МАУ», выполнявшим рейс PS752 по маршруту «Тегеран-Киев» ранним утром 8 января (заметим, что вылет из тегеранского аэропорта Имама Хумейни задержался на час) может оказаться весьма полезным для понимания нынешней ситуации в мире. 

О ракетном залпе, сбившем летящей над ближними пригородами Тегерана пассажирский самолет, первым нас уведомил некий анонимный видеооператор. Свой 19-секундный репортаж о произошедшем в небе он переслал некоему иранскому гражданину по имени Нариман Гариб, который, в свою очередь, поспешил передать его в распоряжение газеты «Нью-Йорк Таймс». «Дымящийся ствол пистолета», – так определил сущность полученного материала энергичный журналист по имени Кристиан Трибер (Christiaan Triebert), один из видных сотрудников отдела визуальных расследований этой знаменитой газеты. В своем твите он выразил благодарность и Нариману Гарибу, и удачливому видеооператору, «который хотел бы остаться анонимным». 

Поведение анонима вызвало интерес тех, кого принято именовать независимыми наблюдателями (такие еще сохранились).
«Человек этот снял клип, на котором заметна ракета, около 6:15 утра», – отмечают Сорайя Сепахпур-Ульрих и Финиан Каннингем в своем обзоре, который изначально появился в новостях «Спутника». «Во время сьемки он молчит и курит сигарету, дым которой появляется на экране /т.е., Кристиан Трибер насчет дыма не ошибся/. Оператор находится на территории тегеранского пригорода Парада и смотрит на северо-запад /по некоторым данным, оператор работал, стоя на крыше одного из зданий/. Его местоположение было подтверждено NY Times с использованием спутниковых данных. Но главный вопрос заключается в том, что же привело этого «видеооператора» в заброшенный промышленный район в столь ранний час /напомним: самолет вылетел с опозданием, вызванным будто бы необходимостью разгрузки часть багажа, которого, как внезапно оказалось, у пассажиров было слишком много/»? 
Оператор словно бы точно знает, за каким именно участком предрассветного неба ему нужно следить. «Камера его мобильного телефона направлена под фиксированным углом в темноту. Авиалайнер едва заметен, однако оператор уже навел свою камеру на цель, и пребывает в полной готовности заснять драматическое событие еще за несколько секунд до того, как оно произошло. Здесь не обойтись без дара предвидения». 

Заслуживает внимания и то обстоятельство, что Нариман Гариб, тот, кому посчастливилось заполучить зловещий видеосюжет, предложенный им «Нью-Йорк Таймс», не рядовой благородный иранец, а профессиональный и достаточно известный борец с «кровавым режимом айатолл», который он беспрестанно клеймит, проживая за пределами Ирана. В свою очередь Кристиан Трибер, видео-эксперт «Нью-Йорк Таймс», тесно сотрудничавший с Гарибом, прежде работал старшим следователем-исследователем в Bellingcat, так называемом «независимом онлайн-проекте журналистских расследований», изначально созданным в 2014 году в качестве этакого наружного отдела дезинформации сразу для нескольких западных разведок. «Беллингкэт» занимался и «сбитым русскими» малоазийским MH17, и «отравленным русскими» Скрипалем, и «химическими атаками Асада», с которых мы начали эти заметки. 

Трагедия, произошедшая над пустынным тегеранским пригородом, «вероятно, гораздо ближе к истории кибервойны, проводимой правительствами США и, возможно, правительствами Израиля», – пишет в своей статье для American Herald Tribune Филипп Джиральди – отставной ветеран американских спецслужб, специалист в области антитеррора. 

Следует помнить, в тот день противовоздушная оборона Ирана находилась в состоянии повышенной боевой готовности. Однако, несмотря на вполне реальную опасность удара со стороны американцев, иранское правительство не сочло нужным закрыть воздушное пространство страны. Гражданские пассажирские рейсы все еще вылетали из Тегерана и прибывали в Тегеран. «Необъяснимо, что гражданские самолеты продолжали взлетать и приземляться даже после того, как рейс 752 был сбит», – изумляется Джиральди. Иначе как проявлением злокачественного легкомыслия это не назовешь. Иранские власти пространно рассуждали о войне, но по каким-то причинам не доверяли собственным словам.
Здесь, по мнению Джиральди, заканчивается область собственно человеческих ошибок. Впрочем, те, кто сидел за пультами установок ПВО, находились не просто в состоянии готовности боевой, но, как выражаются психологи, «готовности судорожной», так что и они не были застрахованы от человеческих ошибок. 
Иранский «зенитчик» «испытал значительные 'заклинивания' аппаратуры», – продолжает Джиральди. Ее «заглючило», и при этом ретранслятор (транспондер), установленный на самолете, отключился и прекратил передачу за несколько минут до запуска ракет. Одновременно возникли также проблемы с сетью связи командования ПВО. «Электронное глушение, исходящее из неизвестного источника, означало, что система ПВО была переведена на ручное управление.», Т.е., «зенитчик» должен был самостоятельно и очень быстро оценить ситуацию. «При этом отключение транспондера, который автоматически сообщал бы оператору и электронике системы ПВО о том, что самолет был гражданским, вместо этого автоматически же указывало на его враждебность /в системе СВОЙ-ЧУЖОЙ»/. И тогда последовал залп. 

«Учитывая произошедшее тем утром в Тегеране, можно предположить преднамеренное вмешательство как в иранскую ПВО, так и в ретранслятор на самолете. Система ПВО SA-15 TОР, используемая Ираном, имеет один серьезный недостаток. Она уязвима, т.е. может быть взломана/«хакнута»/, а ключ для входа в нее «подделан», позволяя злоумышленнику выдать себя за законного пользователя и получить над ней контроль. Как сообщается, ВМС и ВВС США, разработали технологии, «которые могут обмануть вражеские радарные системы ложными и обманчиво движущимися целями». 

Все прочее – относительно понятно без дальнейших пояснений. 

По каким параметрам отбиралась эта полная человеческих жизней ложная цель? Почему именно она? Могли ли в Киеве знать о том, что должно произойти – скоро, вот-вот – в нескольких километрах от тегеранского аэропорта? В области тотальной постправды, где мы все пребываем, подобно пассажирам беззащитного рейсового самолета, ответов не дают. До самого взрыва мы не услышим ничего, кроме постправды.