Польский бандитизм – это патриотизм?

Октябрь 1942 г.: в Красинском лесу убиты сорок бежавших из немецкого плена солдат Войска Польского еврейской национальности. Их, укрывающихся в землянках, закидали гранатами. Учебный год 1943, Краков: на глазах матери и сестры зарезан 18-летний студент Станислав Швая. Февраль 1944 г.: в Томашуве Мазовецком убиты три человека, девять переданы немцам и сосланы в концлагерь. Живыми остались только трое.

У этих жутких преступлений один исполнитель – члены польского антикоммунистического бандподполья, которых в современной Польше называют «прОклятыми солдатами» (Źolnierze Wyklęci). Дескать, их, искренних польских патриотов, оккупированная Советским Союзом Польша прокляла и исключила из жизни. Те, кто помнит о кровавых преступлениях «прОклятых», называет их «проклЯтыми». 

Факт выше описанных преступлений излагается на информационном ресурсе «ПрОклятые солдаты» (Źolnierze Przeklęci) (https://zolnierzeprzekleci.wordpress.com/zbrodnie/). Но одному ресурсу не под силу противостоять государственно-административному пропагандистскому аппарату, воспевающему подвиги «прОклятых/проклЯтых солдат». Каждый год в марте Польша отмечает государственный праздник День «прОклятых солдат». Президент и члены правительства выступают с речами, возлагают цветы к памятникам. По всей стране проходят посвящённые «прОклятым» спортивные мероприятия. 

В этом году в 365 городах мира, в Польше и странах, где есть польская диаспора или базируется польский континент НАТО, прошёл забег «Волчья тропа» на дистанцию 1963 метра – год смерти последнего из «прОклятых». За гимнами доблести «прОклятых» не слышен голос потомков их жертв – польских милиционеров, польских и советских военнослужащих, представителей этнических и религиозных меньшинств и мирных поляков, убитых «прОклятыми» за официальное трудоустройство в госучреждениях Польской Народной Республики. 

Работа в школе, больнице, банке, каком-нибудь департаменте рассматривалось польским бандподпольем как форма сотрудничества с просоветскими властями. За это убивали. Нуждаясь в продуктах и деньгах, «прОклятые» грабили польских же селян, нападали на кассы, магазины, ярмарки и кооперативы. На совести банды Юзефа Кураша (позывной Огонь) 120 таких эпизодов. Но в современной Польше Кураш – герой антикоммунистического сопротивления, икона патриотизма.

Официальная Варшава не видит разницы между патриотизмом и бандитизмом. Для неё главное – создать культ «прОклятых солдат», сделав его составляющей частью польского национально-патриотического сознания. Впрочем, культ уже создан. «ПрОклятым» посвящают книги, фильмы, выставки, песни, учреждены специальные награды в их честь, посмертно их повышают в офицерском звании. Варшава переходит ко второму этапу – вдалбливанию этого культа в головы молодых поляков, не живших в годы деятельности «проклЯтых» бандитов. 

Польские «лесные братья» мечтали вернуть времена довоенной Польши, с юго-восточной Литвой, Западной Белоруссией и Западной Украиной в её составе. Послевоенной границы между Польшей и СССР они не признавали, хотя её признали их союзники – Великобритания и Соединённые Штаты. 

Идеологией «прОклятых» была ненависть. Карательные рейды против православных белорусских и украинских деревень (Шпаки, Залешаны, Вулька Выгоновска, Концевизна, Верховина), истребление евреев как потенциальных «коммунистических аппаратчиков», казни словаков, потому что Словакия воевала за Гитлера – вот чем они промышляли. Убивали, в том числе, женщин и детей, как будто они тоже были аппаратчиками и сторонниками Гитлера. Родственники военнослужащих Армии Людовой (союзника Красной армии) и польского МВД и Управления безопасностях тоже были мишенью. 

«ПрОклятые» вдохновлялись политическими мифами о Речи Посполитой «от моря до моря» и произведениями польских классиков эпохи романтизма и трубадуров польской империи – Мицкевича, Словацкого, Красинского. «О, как я их ненавижу, как не терплю этих москалей!», – писал Зигмунт Красинский и просил друзей не подавать ему руки, если он когда-либо сойдётся с русскими. 

Красинский считается одним из трёх величайших польских поэтов наряду с двумя, упомянутыми выше. В какой ещё стране признанный литературный гений способен на подобные расистские выпады? Можно ли представить Пушкина, Жуковского, Фета брызжущими ядом в соседние народы только потому, что они – другие? 

«ПрОклятые» ненавидели другие народы за их инаковость. Православных за их не католицизм, белорусов и украинцев – за их не польскость, русских – за то, что их государственность выстояла под натиском польской. Польское подполье объявило курс на построение агрессивно католической национал-экспансионистской Польши, но даже католическая церковь вынуждена была откреститься от их методов. 

В 1950 г. Епископат Польши провозгласил: «…Католическая церковь, осуждая, согласно своим принципам, любое преступление, будет бороться с преступной деятельностью подпольных банд и налагать канонические наказания на священников, виновных в соучастии в каких-либо подпольных и антигосударственных акциях». Не все ксендзы одобряли такое решение. Многим импонировала жёстко про-католическая позиция «лесных братьев», и за это они оправдывали их преступления. 

Варшава рисует «прОклятых» как непримиримых борцов за освобождение Польши от советской оккупации. Это неверный и деформированный образ, состряпанный на потребу дня. Годы 1944-1963 были для Польши годом настоящей гражданской войны. «Лесные братья», не сумев провести самостоятельно ни одного крупного сражения против гитлеровцев или Красной армии, чаще воевали против таких же поляков в милицейской и военной форме, а иногда и между собой. Совсем как банды украинских или литовских коллаборационистов. 

По оценкам польских историков, через бандподполье прошли 120 тыс. польских граждан, из них 20-25 тыс.непосредственно взяли в руки оружие. Им противостояли 250 тыс. таких же поляков – солдат Армии Людовой, милиции, добровольных дружин, сотрудников госбезопасности, иногда поддерживаемых войсками НКВД. Если это не гражданская война, то что?