Писатель-фантаст Аркадий Стругацкий: Неизвестный – известный. К 95-летию со дня рождения. Часть 1-я

Писать о человеке знаменитом, пусть даже в прошлом, кажется, легко. О нем все известно. Не только в библиотеках, архивах, исторических (библиографических) отделах, а и в интернете множество материалов. И если они не все отличаются исторической достоверностью, то все равно, видоизменив их, переделав на свой лад и вкус, можно соткать полотно очерка или статьи, не сильно утруждаясь. И в этом плане Аркадий Стругацкий, которому в этом году исполняется 95 лет со дня рождения, идеальный герой для материала. 

Однако в каждом «и» всегда много «но». Не зря в Природе нет белого цвета. Это синтез монохроматических цветов. Как красивая радуга на синем небе после ливня. Так и когда пишешь о жизни известного человека, вдруг неожиданно возникает столько неизвестного в его жизни, о чем не говорили или не думали биографы, исследователи, журналисты, что диву даешься, и ты теряешься в догадках, путаясь в собственных мыслях.

Аркадий Натанович Стругацкий тому яркий пример. Начать хотя бы с того, что кто-то скажет: «А стоит ли, в принципе, вести разговор о писателе, да еще писателе Советского Союза?» Ведь сегодня о писателях знают разве что те, кому «60+». Из литературы в наше быстротечное время читают психологию, как строить отношения в семье, иногда описания современных «секс-порно», завернутые в какую-нибудь эмалированную обертку, «путь к успеху» удачливых бизнесменов, женщин-феминисток, ставших бизнес-вумен, иногда биографии актеров-«красавчиков».

Например, один популярный журналист, ранее работавший на телевидении, а ныне ведущий блогов и авторских колонок в разных местах, любящий сказать что-то – «эдакое», утверждает, что художественная литература объективно не имеет никакой ценности для человечества, в отличие от естественных наук. По поводу этого высказывания на полях интернета развернулась даже целая дискуссия, где, впрочем, в комментариях этого публициста обвиняют в лукавстве, поскольку сам он часто цитирует художественную литературу.

Со своей стороны отметим, что спорить на данную тему и бессмысленно, и «себя не уважать». Только время терять. Мир клонов во главе с Бузовыми, Гагенами и прочими «гигантами мысли» мы уже создали. Мир клонов существует во всем Мире, в данном случае, не в одной России. Так зачем его подпитывать своей энергией?

Тем не менее, возвращаясь к теме очерка, перестав вести виртуальный спор о литературе как категории мировой культуры, сразу скажем, что писатель-фантаст Аркадий Стругацкий не просто интересен, а интересен необыкновенно, тем более в нашем биполярном мире нынешнего бытия. Настолько жизнь его непонятна, загадочна, а творчество – любопытно.

 
            
Аркадий Стругацкий в детстве                           Аркадий Стругацкий с семьей                            Братья Стругацкие с мамой
   

Но перед разговором о творчестве писателя поговорим вот о чем. Лет семнадцать назад на безбрежных просторах интернета развернулась бурная полемика: «Был ли Аркадий Стругацкий агентом КГБ?»

Именно в это время в «Независимом бостонском альманахе» появилась статья Аркадия Киреева: «БЫЛ ЛИ АРКАДИЙ СТРУГАЦКИЙ "АГЕНТОМ ВЛИЯНИЯ" КГБ?»

Небольшой отрывок оттуда:

«...Чудо, что за ор стоял по всему фэн-дому, когда Юрий Медведев несколько лет назад осмелился намекнуть, что писатель "братья Стругацкие" писал не только романы, но и "оперу". А поскольку и сам г-н Медведев давно уже подозревался в том же самом жанре, то "пламя гнева народного", ух, и полыхнуло же!

Но ведь и в самом-то деле... жизнь писателя "братья Стругацкие" была о-очень не простой. Именно об этом писал "он" в романе "Хромая судьба", где – по признанию Бориса Стругацкого и подтверждению критика Марка Амусина – главный герой, писатель Феликс Сорокин, во многом списан с Аркадия Натановича Стругацкого.

Перед войной семья Стругацких жила в Ленинграде, где исключенный из партии отец, честный комиссар времен гражданской Натан Стругацкий работал в Публичной библиотеке. Ополчение 1941-го, эвакуация 1942-го вместе со старшим сыном, смерть отца по пути в Мелекесс, куда была отправлена ленинградская Публичная библиотека...

Аркадий Стругацкий оказался в тамошнем детприемнике, а потом в Актюбинском пехотном училище, откуда в 1943 году и был направлен в Московский военный институт иностранных языков, или, на жаргоне чекистов, "в Кормушку". Большинство выпускников "Кормушки", особенно испанисты, арабисты, китаисты и японисты, попадали прямо в спецшколы КГБ или в академию ГРУ. Потом в "Хромой судьбе" писатель "братья Стругацкие" без особой жалости к себе и другим отметит, что все остальные сокурсники Аркадия по выпуску 43-го года полегли именно там, куда их послали – под Курском и Прохоровкой...

Но не вспомнит этот писатель, что в институт военных переводчиков направляли исключительно "заслуживших доверие" у местного НКВД-шного начальства юнцов из военных училищ и строевых частей, которых сочли пригодными к чекистской работе. Как чекисты определяли эту пригодность?

Известно, как...

Так за какие же заслуги Аркадия Стругацкого направили из заштатного Актюбинска с его "кузницей ванек-взводных" – в Москву, да еще перед самым началом заведомо тяжелейшего сражения, да еще на отделение японского языка?..

Впрочем, после института он оказался едва ли не в ссылке – вместо элитных разведшкол ему пришлось ехать служить на Камчатку, рядовым офицером в пограничные войска КГБ СССР. Референт-переводчик с японского лейтенант Аркадий Стругацкий добросовестно тянул лямку на суше и на море вплоть до 1955 года, когда после увольнения в запас снова обосновался в Москве.

...Сегодня трудно себе представить, какой была жизнь в СССР даже годы спустя после смерти Сталина, расстрела всесильного шефа НКВД Лаврентия Берии и его соперника, шефа МГБ Абакумова. В "правила игры" входил не только ортодоксальный марксизм-сталинизм, но и всеобщая подозрительность, доносительство всех и на каждого, строжайший запрет не только на любые контакты с иностранцами (особенно для людей, прикосновенных к гостайнам или спецслужбам), но даже и на обычный интерес к жизни на Западе, выходящий за рамки газетной риторики.

Как же тогда в рамках этих правил, в контексте той эпохи, выглядит появление в мае 1956-го года в хабаровском журнале "Дальний Восток"-5 художественно-документальной повести "Пепел Бикини", написанной... Аркадием Стругацким и неким Л. Петровым? Повести о подготовке, проведении и трагических последствиях для японских рыбаков испытаний американской водородной бомбы на атолле Бикини в Тихом океане... Она сегодня не просто благополучно забыта, а старательно и целенаправленно забывается всеми биографами и комментаторами Стругацких.

"Забывается", потому что непонятно, каким образом рядовой лейтенант-переводчик погранвойск не только смог вообще писать нечто неслужебно-художественное, не попав при этом в "зону особого внимания" военной контрразведки, но и получить разрешение на использование известной ему по службе, и наверняка имевшей гриф секретности, информации (например, статей из японской прессы, которые он переводил по долгу службы)?

И кто дал ему соавтора – очевидно, не просто журналиста или писателя, а человека, явно облеченного доверием тех спецслужб, коим положено было бдительно следить и пресекать несанкционированный интерес советских граждан к происходящему на Западе? И кто дал санкцию редактору журнала на публикацию повести, посвященной столь засекреченной теме, как ядерное оружие и его испытания? Ведь любая публикация на эту тему строжайше контролировалась спецслужбами СССР, так как считалось, что она могла бы послужить поводом к расшифровке агентурные сети советской разведки в США, Англии, Франции и других странах вовсю работали на добывание атомных секретов противника.

То есть, вполне вероятно, что или соавтор Аркадия Стругацкого был доверенным лицом чекистского ведомства, или сам Аркадий Натанович, выпускник специфического вуза, был сочтен отбывшим срок "ссылки" и вновь привлечен к сотрудничеству в виде так называемого "агента влияния" – проводника желательных и необходимых с точки зрения КГБ идей и мнений. А еще более вероятно, что и то и другое одновременно...

Интересно и то, что повесть "Пепел Бикини" уже в начале 1958 года вышла отдельной книгой в "Детгизе". То есть, принята издательством и включена в план она была еще в 1956 г., и тогда же прошла все ступени партийной цензуры, включая и Идеологический отдел ЦК КПСС, без санкции которого не мог быть опубликован ни один автор-еврей. Дебют в Москве, которого порой десятилетиями не удостаиваются более талантливые писатели, состоялся у новоиспеченного москвича, а к тому же еще и еврея, почти мгновенно.

...И в том же 1958 году выходят два первых фантастических рассказа писателя "братья Стругацкие" (а в просторечии – АБС) "Извне" и "Спонтанный рефлекс"...

...Впоследствии сами АБС будут рассказывать веселую и символическую притчу о том, как писался их первый фантастический роман "Страна багровых туч" – на пари, на "слабо написать самим что-то лучшее, а не только критиковать?". Ах, как славно было бы поверить, что "властителями дум" для как минимум двух или трех поколений можно стать в результате обыденного для российской интеллигенции "кухонного" спора...

Но тут снова вспоминается "Хромая судьба", и вскользь поминаемые там главным героем-писателем Феликсом Сорокиным – "высокопоставленные благодетели", защитившие его от идеологической травли. И еще одно вспоминается обстоятельство – бесконечная "схватка бульдогов под ковром" между КГБ и Отделом административных органов ЦК КПСС – с одной стороны, и группировкой "коммунистов-почвенников" в том же ЦК КПСС – с другой...

Так почему этим "высокопоставленным благодетелям" захотелось поддерживать писателя "братья Стругацкие", да еще фантаста, да еще еврея, – неужто "за просто так"? Не верится мне что-то в филантропию КГБ...»

Надо признать, что свою статью автор заканчивает тем, что достоверно никто не может утверждать (знать): был Аркадий Стругацкий сотрудником КГБ или нет, поскольку самих архивов об этом уже нет.

Вот тебе бабушка, что называется, и Юрьев День. Кажется заурядный, пусть даже посвященный юбилею, разговор о писателе СССР выливается в разговор противостоянии двух, а то и трех общественных Систем: нынешней Российской из-за нашего отношения к прошлому, советской, да еще попутно американской. 

Почему? Очень просто. Наше отношение к прошлому очень одиозно и однопланово. Словно мы не понимаем, или не хотим понять, нашего прошлого и настоящего, постоянно зачем-то сравнивая одно с другим, доходя порой чуть ли не до маразма, поскольку, говоря одно, тут же утверждаем другое, противореча ранее сказанному и самим себе. Отсюда и наше полное непонимание того, что было в СССР. Дальше пустых прилавков мы не идем.

Скорее всего, этим объясняется и возникший спор о жизни Аркадия Стругацкого. Попробуем все-таки осмыслить и удивительную жизнь самого писателя в после военные и военные годы, и о чем идет речь.

Для начала обозначим важную позицию. А именно. Не стоит обвинять во всем, что происходит в России, американцев. Так мы никогда не разберемся ни в собственных «дураках», ни в собственных «дорогах». Однако в данном случае речь идет «не об агитации за всю советскую власть», а конкретно о статье, опубликованной на конкретном источнике – бостонском интернет-ресурсе. 

И тут невольно возникает вопрос: «А может ли он (данный ресурс) быть абсолютно независимым в плане своих суждений? Быть “не ангажированным” в плане идеологического восприятия общества и настроя общественного мнения?»

Не будем сами отвечать на поставленный выше вопрос. Пусть каждый читатель ответит на него для себя сам. Однако перед тем, как перейти к разговору о КГБ (Что, испугались? Не стоит, прах Сталина трогать не будем), давайте задумаемся еще вот над каким вопросом: «Вам не кажется, что в нашем охаивании всего, что было в СССР, нас часто заносит настолько, что мы начинаем оправдывать Бандеру, Власова и других, им подобных, которые вдруг становятся не пособниками фашистов во время войны, а борцами за свободу народов?»

Тоже самое и с отношением людей к КГБ. Безусловно, это была тоталитарная структура, уничтожавшая человечность, свободу, инакомыслие и т. д., и т. д. Между тем, КГБ было целым государством. Этого или не знают, или не думают об этом. Меняя свои названия, а как только это страшная организация не называлась (и ЧК, и НКВД, и МГБ…), она занималась не только слежкой и «стукачеством» за своими людьми. Скажем, в 70-е годы из 9 Управлений этой структуры непосредственно слежкой за согражданами занималось только одно Управление.

В КГБ же входили и «технари» (уникальные), и заводы, разрабатывающие отличную технику, и разведка, и одно время СМЕРШ одно, который во время войны боролся с диверсантами и шпионами на нашей территории (помните фильм «Момент истины», поставленный по книге «В августе сорок четвертого»?), были там отделы, изучавшие «экстрасенсорику» и многое, многое другое.

А теперь еще несколько вопросов, касающихся уже непосредственно нашего юбиляра. Да, действительно, некоторые факты биографии Аркадия Натановича Стругацкого могут наводить на определенные размышления. Это и «Почему он не ушел на фронт, когда возраст стал призывным?», и «Почему язык, который он изучал, был японский?», и «Что он делал до того, как стал писать?», и «Как сумел забрать брата и мать из блокадного Ленинграда?».

Но… стоп. Давайте посмотрим на это объективно, непредвзято. 

Разве он не молодец, что сумел вывезти родных из осажденного города? Японский язык. Япония всегда была высокоразвитым государством, а, значит, быть переводчиком, разбираясь в ее технологиях, не так уж плохо и бесполезно было для нашего государства. И главное. Разве Япония не была союзником фашистской Германии в то время? 

Теперь задумаемся: «Быть переводчиком японского языка в военное и послевоенное время, это что, “стукачество на людей”? Или это какая-то деятельность, похожая на разведывательную и вызывающая уважение? А если это так, то это идет в плюс или минус жизни человека?»

Впрочем, все это не более чем догадки и некоторые размышления. Поэтому не стоит ни с кем вступать в полемику. Лучше перейдем к творчеству этого большого писателя. Здесь есть о чем поговорить. Но это уже тема другого разговора.

Художник Анатолий Дубовик.