Крапивинские мальчики – новые люди великой эпохи

1 сентября ушел из жизни Владислав Петрович Крапивин. Детский писатель, как пишут все его биографии. На деле – человек, герои произведений которого были для строителей будущего идеалом подражания…

Всю свою жизни он писал для детей. Впрочем, точно классифицировать избранный им жанр сложно. Литературоведы называют его творчество и реализмом, и фантастикой.  Действие его произведений развертывается и в настоящем, и в прошлом, и в будущем, а то и во всех этих измерениях одновременно, как в повестях из цикла о «Гранях великого кристалла». Как сказали бы сейчас, пользуясь современной фантастической терминологией,  «действие происходит в параллельных мирах».
В отдельных произведениях писателя зачастую сложно сразу провести грань между реальностью и вымыслом. Как в повести «Выстрел с монитора», где мальчику, путешествующему к родственнице по русскому Северо-Западу, случайный попутчик рассказывают давнюю историю о прошедшей здесь войне; в истории живо угадываются европейско-прибалтийские страны и города, но подробности военного противостояния не найдёшь ни в одном историческом источнике.
Больше всего это напоминает стиль Александра Грина; герои великого писателя-романтика тоже живут и борются за счастье в городах с вымышленными названиями, вроде Лисса в «Алых парусах». 
Мир произведений Крапивина, как правило, лишен искусственной лакировки. Вроде светлого, радостного и практически беспроблемного «Мира Полдня». Во всяком случае, в ранних повестях этого цикла.
Крапивин не стесняется описывать проблемы и конфликты очень острые, нередко среди отрицательных персонажей у него выведены чиновники, педагоги. Что авторитарный начальник пионерлагеря во «Всадниках на станции Роса», что директор элитного учебного заведения для особо одаренных детей в мире будущего из «Заставы на Якорном Поле», замешанный в заговоре. Есть в крапивинских книгах и хулиганы, и уголовники.
С этим злом и борются герои писателя. Обычные мальчишки, девчонки. Это не супермены, детям приходится прежде всего бороться с собственными недостатками, особенно трусостью. И лишь после того, как они выходят победителями во внутренней борьбе, у них получается одержать победу и над внешним противником, и над обстоятельствами.
Вот ребята из клуба фехтовальщиков («Мальчик со шпагой») и их взрослый наставник, ставят вопрос ребром, разговаривая со струсившими перед хулиганами одноклубниками: либо вы возвращаете себе отобранные у вас без боя форменные ремни, либо уходите. Вернуть их можно только, ввязавшись в драку. И если мальчишка боится драки,  какой из него мушкетер?
А когда струсившие решили схитрить, купив в магазине ремни вместо отобранных, товарищи изгнали их окончательно. Ибо главное для человека – не «иметь», а «быть». Быть настоящим человеком, а не подделкой. Ведь лучшие качества человеческой души за деньги не купишь – за деньги их можно только продать и предать…
В крапивинских книгах можно найти и более классическую приключенческую романтику. В «Выстреле с монитора», например, презираемый всеми мальчишка, изгнанный за драку городским судом, попадает к плен к врагам и, чудом избежав расстрела, спасает от разрушения родной город, помешав прицельному выстрелу чудовищной пушки вражеского корабля.  И помогает ему в этом внезапно появившаяся сверхспособность. Чудо? Да, но чудо возникает лишь тогда, когда подросток оказывается готов пожертвовать жизнью, чтобы спасти и  друзей, и тех, кто его незаслуженно обидел. 
А в «Заставе на Якорном поле» таких чудес еще больше. Начиная с эпизода, когда главный герой, мальчишка по прозвищу Ежики, сам того не замечая, необыкновенной силой своей воли подпитывает защитные системы родительского дома, отключенные от подачи энергии представителями тамошней ювенальной юстиции, стремящимися забрать парня после смерти матери в детский дом. А в финале, пройдя через все испытания, Ежики добивается осуществления своей главной мечты – встретиться с мамой, в смерть которой он не желал верить.  

***

В годы СССР Крапивин не был камерным писателем,  книги которого издавались небольшими тиражами и были малодоступными широкому кругу читателей, как случалось с Иваном Ефремовым или братьями Стругацкими. Крапивинскому творчеству был включен зеленый свет. Его повести печатались миллионными тиражами в профильной детской периодике – в газете «Пионерская правда», в журнале «Пионер», по ним снимались телеспектакли, делались радиопостановки; в репертуаре обычных театров пьесы по книгам писателя тоже были не редки.
Тем нашим современникам, которые уже не застали жизни в СССР и судят о советской культурной жизни чаще всего по либеральному штампу о «заморозившем всякую свободную мысль Суслове», это покажется разрывом шаблона. Мало ли новых мифов появилось за последние три с половиной десятилетия? Например, о «брежневском застое». Или о том, что «лучшие люди страны» только и ждали «глотка свободы» с буржуазным окрасом.
На самом деле в триединую задачу построения коммунистического общества, помимо создания материально-технической базы коммунизма и выстраивания нового типа общественных отношений, входило формирование нового человека. В своё время были исписаны тонны бумаги, чтобы доказать, что «новый человек» – это исключительно персонаж антиутопий («Мы» Замятина, «Чевенгур» Платонова). Однако, если судить по мощной поддержке творчества Крапивина с партийных верхов, руководивших советской идеологической работой (миллионные тиражи книг без этого были бы невозможны), придется признать: идеалом нового человека во времена СССР были не моральные уроды, а крапивинские мальчики. И выраставшие из них мужчины, конечно.
Сильные своей способностью мечтать, верить, дружить, стремлением к поиску, храбростью, умением забыть о себе ради других. Способные быть Людьми с большой буквы, а не «идеальными потребителями», довольными 60-ю сортами колбасы в магазине. Романтики, а не мещане. 
И ведь были в нашей стране такие люди. Есть они, в общем, и сейчас. Ведь они как соль земли, без которой эта земля потеряет силу, но не на них направляют свои прожектора масс-медиа…
А в советские времена они были главными героями газет, телепередач. Передовики производства, члены бригад коммунистического труда, комсомольцы, осваивавшие целину и строившие БАМ в труднейших условиях непроходимой тайги, и многие другие. Те, кто в детстве воспитывался в том числе  на крапивинских книгах.
Крапивину удавалось развивать в своих читателях эти качестве без унылой дидактики. Сюжеты практически всех его книг отличаются яркостью, пронзительностью, вызывая в финале катарсис. Оттого дети и читали их с огромным интересом, с нетерпением ожидая выхода очередного номера газеты или журнала с новой частью произведения.  
Жаль, что все эти подвиги настоящей элиты нашей страны оказались невостребованными, когда у власти утвердились ренегаты, жаждавшие материального подтверждения своего псевдо-элитного статуса. Что останется от их деятельности? Разве что строки Лермонтова:

… Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдем без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.

А книгам и героям Крапивина будет суждена долгая жизнь и добрая память. Как было сказано в аннотации к изданию его трилогии «Мальчик со шпагой», «Бронзовый мальчик», «Рыжее знамя упрямства», эти романы останутся не единственной, а одной из многих вершин его творчества – «и прошлых, и настоящих, и наверняка будущих».