Смеяться, свистеть и дифференцировать

Юрий Нечипоренко. Смеяться и свистеть: повесть в рассказах — М. : Дет. лит., [2020]. — 166 с.: ил. — (Лауреат Международного конкурса имени Сергея Михалкова).

Книга Юрия Нечипоренко написана от первого лица. Этот приём характерен для отечественной, да и мировой литературы про детей и для детей. Давая слово юному рассказчику, мы как бы приближаемся к мировосприятию ребёнка. Своего внимательного, наблюдательного и словоохотливого мальчика автор помещает в провинциальный городок с его ограниченными пространствами, где каждая мелочь, как общий сортир или папин гараж приобретает глобальный масштаб и значение.

Двор, вернее, дворы предстают здесь как самодостаточный микрокосм, представляющий собой уменьшенную копию Вселенной. Он существует по своим незыблемым вековым законам. В нём четко установленная система отношений между людьми, каждый из которых по-своему неповторим и колоритен: стиляга Витька Гордукалов, толстенькие девки Малышевы, целая семья Печенковых, похожий на Буратино Андрусский Петька, дородная мадам Нищенко, друг героя-повествователя Шпака —Толик Гордукалов, злая соседка Вдовина, считающая яблоки на своей яблоне, персональный пенсионер, бывший председатель исполкома Боровский, «учёный кот» Базилев, начальник шахты… Как видим, автор не только снабжает обитателей двора меткими характеристиками, но и ненавязчиво выстраивает иерархию.
Второй уровень бытия в этом мире детства — растения, точнее — деревья и кустарники: яблони, вишни, шелковица, крыжовник. Но правит в этом царстве — верба. Дерево с большой буквы, которое само по себе — целый мир:

«Кора с извилинами — как в мозгу. Когда глупый, говорят: «извилин мало». На дереве было много извилин. Потрогаешь пальцем — они с подплавленными краями, внизу у земли — серые, глубокие, как борозды на поле, а кверху становятся всё мельче. Кора утоньшается — и верхние веточки вовсе нежные, как у рака усики. Ветки свешиваются вниз, и целая копна таких усиков-волос с длинными узкими листьями спускается почти до земли. Так верба сама себя укрывает».

В сплетенье веток тут образуются «кубла», в которых живут жирные рогатые жуки, козявки с раздвоенными хвостами, зелёные блохи. Может оттуда и змейка выскользнуть, и скорпион. Вот вам ещё один мирок.
Почему в героини здесь выбрана верба? Можно предположить, что она — попала сюда прямиком из детских, родовых воспоминаний автора. Но не будем забывать, что верба (Вербное воскресенье!) ассоциируется у нас с евангельской пальмой, ветви которой встречали Иисуса при входе в Иерусалим, хотя автор предлагает иную трактовку.

Юрий Нечипоренко поначалу не декларирует своего отношения к своим персонажам и предметам обихода, но по тёплой интонации повествования ясно: он беззаветно любит всё это разнородное сообщество. Качество, просто необходимое для настоящего писателя.
Но затем в уютной жизни двора начинаются перемены, как в Датском королевстве: верба, у которой ампутировали сук, начинает сохнуть; между соседями, прежде дружными, происходят ссоры и раздоры. 
Подросток по прозвищу Шпак, как и полагается, взрослеет, у него появляются новые увлечения: книги, футбол, взрывпакеты, самопал, велосипед, сигареты «Шипка», возня с найденным ёжиком…
Круг зрения героя расширяется, в его поле попадают три колоритных старика: печник, точильщик и книжник. Они обрисованы лаконично, но выразительно.
Вторая часть книги называется «Род», и в ней, как легко догадаться, речь пойдёт о семье героя. Папа, мама, бабушка Домна, балагур дядя Ваня. Фигура папы разрастается, перекликаясь с книгой автора — «Мой отец — начальник связи»; затмевает собой всё, хотя мамина авантюра с полётом на «кукурузнике» и неудачной перепродажей вишни тоже по-своему впечатляет.
Но расширение угла обзора продолжается, и следующая часть книги уже называется «Мир». Начинается она с сердечных переживаний мальчика, о чём до того умалчивалось. Одна девушка — Таня, потом другая — Ольга становятся объектом его юношеских влюблённостей, как полагается, целомудренных и нереализованных, но проникнутых нежностью…
Школьная жизнь с её уроками и олимпиадами, конечно, не даёт такого материала для изобразительности. Краски мира тускнеют, зато углубляется психологически пласт прозы. 
Раздел «Море» освящён, в основном, студенческой, вполне взрослой жизни. Впрочем, оказавшись в стенах университета, бывший Шпак проявляет всё то же целомудрие и в студенческой братии напоминает не ваганта, а, скорее, схимника науки, готового послушно внимать советам куратора Бричкина: «Встал с утра — подифференцировал. Позавтракал — опять дифференцируешь, до обеда. После обеда тоже пора дифференцировать. Ну а после ужина, перед сном, подифференцировать сам бог велел».
И вдруг — о чудо! — из череды скучных вычислений автор переносит нас в мир пчеловодства: золотистый, тягучий, медвяный… Далее — следует столь же яркое воспоминание о поездке в город Благовещенск на Амуре. И наконец, — Анапа на Чёрном море. Кажется, побродив по тёмным закоулкам и аудиториям науки, герой возвращается в искрящееся, солнечное детство, где можно вдоволь смеяться и свистеть.
Так, проведя своего героя, альтер эго автора, по ступеням взросления — становления личности, Юрий Нечипоренко в очередной раз пытается разгадать тайну зарождения и совершенствования человеческой души. Может показаться, что характер Шпака выписан как чересчур правильный, прилежный и смирный. Он действительно не склонен к шалостям и хулиганству. Это — не Том Сойер и, тем более, не Гекельберри Финн. Он ближе к Никите из повести Алексея Толстого. 
В христианстве есть понятие: безблагодатная благость. Это о том, что человек как бы рождается безгрешным, не испытывает греховных страстей и побуждений, не мучается, не преодолевает их. Оттенок этого, кажется, витает в тексте. Но… в нашем современном мире столько всякой грязи, что эта чистая душа — желанный островок мира и спокойствия.
В книге, как уже было сказано, дискурс ведётся от лица Шпака. Но в финале автор снимает маску и чистосердечно признаётся, что рассказанные здесь истории произошли именно с ним — мальчиком, подростком и юношей Юрой Нечипоренко. Что же — это его право, тем более приватный характер придаёт реалистичности всем этим рассказам.