Эльга

Эльга прожила яркую, насыщенную событиями, хотя по нынешним временам не очень долгую жизнь, которая была полнее, чем у иных долгожителей.
Родилась она в Чернигове в начале 20-го века и была пятым, младшим ребёнком в благополучной, обеспеченной семье. Все пятеро детей получили хорошее образование и занимались дома музыкой. У Эльги на всю жизнь осталась горделивая осанка, за которой следила классная дама в женской гимназии. Ходила по рядам и шлёпала линейкой по спинам девочек. В сочетании с прямым взглядом умных глаз и высоко поднятой головой горделивая осанка придавала её облику царственность, что сохранило до преклонных лет её притягательность не только для мужчин. Многие женщины обращали на неё внимание и даже завидовали.
Про своих родителей, портреты которых в кожаных рамках стояли у неё на старинном комоде красного дерева, Эльга рассказывала, что мать её была простой белошвейкой, а отец наборщиком в типографии, где мог печатать прокламации, помогая революционерам. На самом деле, отец был владельцем типографии, а мать держала белошвейную мастерскую. Но время было такое, что даже в своём кругу надо было соответствовать тогдашним трендам. А революционерам её отец вполне мог помогать. Сама Эльга никогда не шила, и у неё даже не было швейной машинки.
В семье был наследственный туберкулёз, от которого умерли её отец и любимый брат Боря. Она тоже не избежала туберкулёза, но вылечилась, хотя впоследствии была подвержена простудным заболеваниям.
После гимназии Эльга завершила музыкальное образование в Киеве и стала профессиональной певицей. Вышла замуж за молодого певца оперного театра Михаила и родила сына Аркадия. Михаилу пришлось сменить профессию. При артистических внешних и вокальных данных у него был не достаточно хороший для профессионала музыкальный слух, что не помешало ему несколько раз быть соавтором своих ставших позже знаменитыми кузенов-композиторов, с которыми он жил в одном доме в Киеве. Родился он в семье военного и за какие-то заслуги уже в очень молодом возрасте стал почётным гражданином города Киева. Но это звание не помогло ему в карьере певца. Неудача с артистической карьерой и невостребованность его как певца повлияла на его и без того неровный характер, который приобрёл яркие нарциссические черты. У Михаила всегда под рукой была фотография знаменитого певца Леонида Собинова, на которой при внимательном рассмотрении и наводящем вопросе Михаила можно было обнаружить некое внешнее сходство его с оригиналом. Профессию Михаилу пришлось сменить, и он стал юристом, хотя для Эльги это уже не имело значения. Она ушла от него, вышла замуж за молодого наркома в правительстве Украины и переехала с сыном в тогдашнюю столицу республики Харьков. Михаил очень переживал разрыв с Эльгой и надеялся вернуть жену. Брак с наркомом просуществовал недолго. По дороге на отдых в Кисловодск, в поезде, на глазах Эльги и маленького Аркадия новый муж, которому не было и тридцати, умер от инфаркта. Но на возвращение к Михаилу это не повлияло.
Эльга была замужем несколько раз. В кругу её знакомых и друзей было известно, что она расставалась с мужьями легко. Если что-то было не так, она не ждала, пока не так станет всё, и выставляла мужа за дверь. Ровно через две недели у неё появлялся новый. В отличие от многих женщин, рассказывающих о своём успехе у мужчин, Эльга никогда о нём не говорила, и казалось, его не замечала. Для неё успех был нормой. Ей вообще не приходило в голову делать на этой теме акцент. Как-то подруги её внучки Светланы, которые всегда охотно общались с Эльгой, как звала её Светлана, спросили, как ей удавалось так легко выходить замуж. 
– Не знаю, я всегда говорила, что замуж не хочу, – пожав плечами, ответила Эльга. 

Она не была банально кокетливой или игривой, вела себя естественно, разговаривала, глядя собеседнику в глаза. Никогда не употребляла никакой косметики, кроме губной помады. Мужья её были тоже яркие, иногда знаменитые. Выйдя замуж за известного художника, она переехала в Москву. После развода с художником, перед войной, она снова вышла замуж за ленинградского драматичекого артиста. История этого брака была достаточно интересной. Алексей Кузьмич Слободянский с начала тридцатых годов служил в одном из самых известных ленинградских театров под руководством режиссёра Толсторукова. Влюбившись в Эльгу, он ушёл из театра и переехал с дочкой от первой жены в Москву, где стал артистом-чтецом. В результате обмена Эльга с сыном Аркадием и Алексей Кузьмич с дочерью Ингой оказались в трёхкомнатной квартире нового огромного дома на Ново-Басманной, куда позже, после войны, Аркадий привёз из Ижевска свою молодую жену Люсьену и где родилась их дочь Светлана. Жили они интересно, их дети из других браков нашли общий язык. В этой квартире в тридцатые годы бывали известные музыкальные и театральные люди, среди них выделялись Яхонтов, который был режиссёром Алексея Кузьмича и Качалов. У Эльги тоже был свой артистический и интеллектуальный круг. Дружила она и со знаменитыми родственниками своего первого мужа и отца Аркадия. Когда началась война, семья эвакуировалась в Чкалов, откуда Эльга Осиповна и Алексей Кузьмич в составе концертных бригад выезжали на фронт. Оба были очень красивыми и яркими людьми. Алексей Кузьмич пользовался успехом у женщин и открыто откликался на их внимание, что не нравилось Эльге. После войны, когда они вернулись в Москву, она развелась с ним, и Алексей Кузьмич с Ингой вернулись в Ленинград. Но хорошие отношения сохранились. Больше Алексей Кузьмич не женился. В театр Слободянский не вернулся, у него были испорчены отношения с Толсторуковым, который не простил ему уход из театра, и продолжил карьеру актёра-чтеца. Он часто бывал на гастролях в Москве и всегда заходил к Эльге. Инга тоже стала артисткой и, бывая в Москве, иногда останавливалась у Эльги. Добрые отношения продолжались и спустя годы, правда, после смерти Алексея Кузьмича Инга странно отдалилась, чего не могли понять Эльга и Аркадий. Она прервала с ними переписку, они обменивались только поздравительными открытками. Но причина этого оставалась долго неясной. Только после смерти Эльги и Аркадия Светлана выяснила, в чём было дело.
Инга всю жизнь играла в одном из ленинградских, а в постсоветское время петербургских, театров. Светлана была как-то на спектакле, Инга играла Роксану в Сирано де Бержерак. Оказавшись за кулисами у Инги, Светлана, с детства знакомая с закулисной обстановкой в концертах, обнаружила, что в драматическом театре всё выглядело по-другому. В антракте артисты, занятые в спектакле, ходили по коридору в халатах или в чём-то домашнем, у женщин на голове были бигуди, что создавало впечатление коммунальной квартиры. Но домой Инга Светлану не пригласила. Когда интернет прочно вошёл в жизнь, Светлана нашла информацию об Инге и её отце. Обнаружила историю жизни и творчества Слободянского, написанную Ингой, с фотографиями не только Алексея Кузьмича в ролях и в жизни, но и их знаменитых родственников, Так как брак этот был ещё до рождения Светланы, а Эльга ничего не рассказывала о семье и жизни Слободянского, многое оказалось новым и интересным. Но больше всего поразило Светлану, что Инга исказила не только события, но и биографию отца и матери. В её интерпретации мать была репрессирована, и Инга жила с отцом, который был женат, по версии Инги, только один раз на её матери. В семье Эльги знали, что мать Инги была тяжело больна и много лет находилась в больнице. Родители развелись, когда ей было три года. Ни о разводе родителей, ни о браке с Эльгой вообще ни слова. Но в Википедии были достоверные данные о первом браке Алексея Кузьмича и второй жене – артистке эстрады Эльге Осиповне П. То, что Инга просто вычеркнула годы совместной жизни её отца и его второй жены, которая заменила ей больную мать, шокировало Светлану, но стало ясно, почему Инга неожиданно так отдалилась от Эльги и её семьи. Она написала другую историю семьи и своего известного отца. И именно после его смерти, потому что ему бы это не понравилось.

После войны Эльга снова вышла замуж. Как всегда, для неё это не было эпохальным событием. Илья Карлович был намного моложе Эльги и ушёл из семьи, чтобы жениться на ней. Спустя годы Светлана, будучи в гостях, разговорилась с соседом по столу, который оказался родственником Ильи Карловича. Узнав, что Светлана внучка Эльги, он рассказал, что ребёнком был свидетелем их романа, и всегда мечтал, чтобы в его жизни была такая женщина, как Эльга.
Она рано ушла со сцены, чего многие коллеги не понимали. Но она говорила: «Уходить надо на успехе!» Это касалось не только непосредственно спектакля или концерта, где артист должен уйти, пока не смолкли аплодисменты, но было метафорой и в других жизненных ситуациях. У Эльги был камерный голос, и пела она на сцене под собственный аккомпанемент на фортепьяно. Для неё в пении было важно «видеть, что поёшь». С этой позиции она оценивала исполнение певцов и учила этому своих учеников, которым преподавала вокал. На семейных праздниках, где всегда бывал её первый муж и отец Аркадия Михаил Семёнович, обладатель красивого, густого баса, они всегда пели дуэтом романс Глинки на стихи Баратынского «Не искушай меня без нужды». Это было время, когда в Москве ещё собирались за большими, красиво сервированными столами с разнообразной едой, приготовленной в собственной кухне из доброкачественных продуктов. И на столе была купленная в рыбном магазине по доступной цене чёрная икра.
Михаил Семёнович, женатый вторым браком на строгой казачке Нине Кирилловне, всегда бывал один, его вторая жена не была даже знакома с Эльгой Осиповной. Михаил Семёнович долго не женился после развода с Эльгой, Он не мог её забыть, а женившись, не старался этого скрывать, что травмировало его вторую жену. Аркадий с Люсьеной и Светланой часто бывали у них, но красивое лицо Нины Кирилловны было в их присутствии неизменно строгим, что подчёркивали высокие скулы и отсутствие улыбки. К Аркадию она относилась ровно, он даже в каникулы бывал с её двумя сыновьями от Михаила Семёновича у её родителей в Таганроге. Аркадий запомнил у них в доме нагайку, висящую на стене наготове для наказания детей. Отец Нины Кирилловны был кем-то вроде предводителя казаков.
Эльга часто принимала гостей. Иногда она приглашала их на обед или ужин, но часто к ней просто заходили на чай. Тогда это тоже было принято. Иногда за одним столом оказывались и её бывшие мужья. Она могла поддержать разговор на любую тему, свои взгляды выражала открыто и для того времени смело. Как-то на удивлённое замечание тогда шестнадцатилетней своей внучки о том, что внебрачные дети бывают на удивление красивые и умные, Эльга ответила: «Конечно, это же дети любви!» Невестка Люсьена в буквальном смысле вытаращила глаза. 
– Но Светлане рано ещё обсуждать такие темы. И вообще дети должны рождаться в браке, – назидательно сказала она, выразительно глядя на дочь. Она ещё не слышала, как через несколько лет Эльга советовала Светлане родить ребёнка, чтобы поправить здоровье, у неё с детства была тахикардия, что случается у детей экспансивных родителей, 
– Но я же не замужем, – испуганно ответила тогда Светлана. 
– Ну и что, какая разница! – без пафоса сказала Эльга. Она очень любила внучку и старалась сделать её жизнь счастливой. К сожалению, она не дожила до рождения правнука, о котором мечтала. Для Светланы Эльга была не только бабушкой, которая рассказывала внучке разные интересные истории, но и близким по духу человеком. Историй у Эльги было много. И не только о себе. Она рассказывала Светлане о своих тяжёлых, или опасных, гастролях, когда в Татарском проливе чуть не перевернулся попавший в шторм катер, на котором, направляясь к месту выступления, находились артисты. Но одну из этих историй внучка особенно любила. Эльга этот сюжет рассказывала и иллюстрировала на пианино. Дело было в Крыму, в Доме актёра, который тогда называли «Нюра». Композитор Арам Хачатурян, сидя в холле «Нюры» за фортепьяно, сочинял музыкальный фрагмент для балета «Гаянэ», который никак не получался. И вот в отчаянии он стал просто бить по клавишам левой и правой рукой попеременно. И вдруг возник яркий музыкальный образ, вошедший в первый ряд классической советской музыки не только как часть балета «Гаянэ», но и как самостоятельное музыкальное произведение, часто исполняемое в концертах – «Танец с саблями». Не стеснялась она рассказывать и о курьёзных случаях, но всегда с юмором. Там же, в Крыму, она пришла на пляж одна и попросила незнакомую женщину подержать её золотые часики, украшенные небольшими бриллиантами. Когда она вышла из воды, женщины на пляже уже не было. Конечно, очень неприятная потеря, но не самое страшное в жизни. Её девиз всегда был: «Относись ко всему философски!».

Эльга была очень близка со своей старшей сестрой Верой. Она и её муж Лев Анатольевич, закрытый и высокомерный человек с внешностью банкира из американского фильма, жили по соседству, на Мясницкой, тогда улице Кирова, в доме, примыкавшем к известному магазину «Чай-кофе», который поколение Эльги и Веры называли «Чай-управление». Их единственная дочь Юлиана закончила консерваторию в классе знаменитого профессора Гольденвейзера, была талантливой пианисткой-исполнительницей, но в двадцать пять лет умерла от рака мозга. Жили они в коммунальной квартире, в огромной комнате, разделённой на три части – на два небольших пенала, каждый из которых с окном, и довольно большую гостиную без окна, но с красивой печкой с изразцами. Печь была просто предметом интерьера, потому что в квартире было центральное отопление, но определённую атмосферу создавала. В этой гостиной, несмотря на неприступность Льва Анатольевича, всегда было много людей, в основном его друзья со своими домочадцами, Это напоминало салон, где играли в карты и пили чай с пирогами, которые всегда были у прекрасной хозяйки Веры Осиповны. Приходили туда часто с внуками, для которых был накрыт отдельный стол. Это был в те годы типичный московский образ жизни. Часто бывал и Аркадий с семьёй. Он любил Веру, у который провёл часть своего детства, когда Эльга была в гастрольных поездках. В гостиной у Веры Осиповны часто говорили о болезнях. Рассказывали подробно о причинах некоторых заболеваний в каком-нибудь конкретном случае. Так как люди, собиравшиеся там, уже имели внуков, речь шла часто о необычных болезнях у детей. Чей-то талантливый внук по восемь часов в день играл на скрипке, в результате чего заболел неизлечимой болезнью, или девочка очень много читала, чуть ли не по двести страниц в день, и это кроме занятий в школе и выполнения домашних заданий. Кончилось это тоже печально, но болезнь в этом случае была другая. Иногда переутомившиеся дети даже умирали, если их болезнь вовремя не могли заметить и вылечить. Но бывали и другие истории из жизни, и не только о детях. Иногда за детским столом находился впечатлительный ребёнок, который, услышав одну из таких историй, переносил её на себя, хотя это не было характерно для всех детей, сидящих за столом.
Муж Эльги Илья Карлович редко жил в Москве. Он часто и подолгу бывал в командировках. Последняя была в Калинин, который теперь называется Тверь. Там он скоропостижно скончался в возрасте пятидесяти лет.
Через полгода после его смерти Эльга поехала отдыхать в Друскининкай, где познакомилась со своим последним мужем, вдовцом Львом Мироновичем, который жил на Украине. Через год они поженились, и он переехал в Москву к Эльге.
Тогда этот брак воспринимался окружающими с недоумением. Общество ещё не привыкло к тому, что пожилые люди тоже могут жить активно, а не только нянчить внуков и сидеть у телевизора. Но и сидя у телевизора, Эльга смотрела не только фильмы или любимый в Советском Союзе «Голубой огонёк». Она любила хоккей. «Ты видел(а), сколько шайб наши накидали канадцам?» – обменивалась Эльга с сыном или внучкой впечатлениями от игры.
По просьбе Льва Мироновича Эльга изменила стиль. Она рано поседела и много лет красила волосы у парикмахера Георгия Макарыча в гостинице Гранд-Отель, которая находилась в том же здании, где гостиница «Москва», но в противоположном конце, лицом на площадь Революции. Теперь же отросли её седые волосы. Она споласкивала их в водой с бельевой синькой, и её внешний облик стал ещё более ухоженным и величественным.

Аркадий и Люсьена были недовольны новым замужеством Эльги. Аркадий любил громко заявлять, что в квартире мало места для такого количества людей. Эльга к своему сожалению, узнавала в нём черты его отца, из-за которых не в последнюю очередь развелась с ним ещё в молодости.
Вскоре и его дочь Светлана вышла замуж и привела мужа в квартиру на Басманной. Обстановка накалилась. Лев Миронович оказался очень разумным и тактичным человеком. У него было трое детей и от каждого из них внуки на Украине. Он любил Эльгу и относился к её внучке, как к родной. Светлана и её муж Гоша часто проводили вечера в комнате у Эльги и Льва Мироновича. Им было спокойно и уютно разговаривать за чаем о разном. Фоном шли какие-то телепередачи. В обстановке перманентного стресса, который обеспечивали родители Светланы, близость и тёплые отношения с Эльгой и Львом Мироновичем поддерживали Светлану и её мужа Гошу. В отличие от Люсьены, невестки Эльги, которая не только никогда не хвалила дочь, но всегда и за всё её осуждала, она не упускала случая отметить, что Светлана сделала удачную покупку или приготовила что-то вкусное из еды. В доме бывали родственники и знакомые Льва Мироновича. Он хвалил в их присутствии Светлану. «Это не потому, что своя, она действительно очень хорошая», говорил он. Слово «своя» в адрес Светланы много значило для неё и для Эльги. Это было, пожалуй, самое удачное замужество Эльги. И что важно, на склоне лет им было комфортно вместе и они заботились друг о друге.
Несмотря на все усилия Эльги сдерживать сына и невестку, намеренно разрушающих брак Светланы, им удалось добиться развода, чему они были рады и этого не скрывали. Примерно в то же время Эльга и её муж переехали в кооперативную квартиру в новом доме на Ленинградском шоссе. Светлана осталась с родителями в их трёхкомнатной квартире. Эльга, которая была уже в преклонном возрасте, стала болеть. У неё часто бывали сосудистые кризы, приходилось вызывать скорую помощь. Как только приступ проходил, она вставала и занималась уборкой квартиры или другими делами. Её образ жизни изменился. Она уже не ходила в театры и кино, но была в курсе всех событий и по-прежнему смотрела по телевизору хоккей. Её любимая сестра Вера давно умерла, и в окружении Эльги оставалось всё меньше людей. С ними она общалась теперь преимущественно по телефону.
Периодически Лев Миронович ездил на Украину – там оставались его дети и внуки. Эльга обычно уезжала на это время в Дом отдыха, чтобы не оставаться одной. Как-то она оказалась там в школьные каникулы. Среди отдыхающих преобладали бабушки с внуками. Эльге было уже за семьдесят, из-за больного колена она ходила с палочкой. Но ей не пришлось общаться там с бабушками внуков. Среди бабушек нашёлся один единственный мужчина, немного за пятьдесят. Он проводил много времени с Эльгой. Они гуляли и много разговаривали. Её ясный ум и острый язык делали её интересным собеседником. Конечно, более молодые бабушки были недовольны, что было понятно по их косым взглядам и шушуканью за её спиной.
В один из отъездов Льва Мироновича Эльга приехала на несколько дней на Басманную к Аркадию. Ночью она вышла в туалет. Тут же в прихожую выскочил Аркадий и устроил матери скандал. Его разбудил щелчок выключателя, когда она зажигала свет. Нетерпимый характер сына не был новостью для неё, но она уже была не в том возрасте, когда можно пройти мимо и промолчать, да она и никогда не терпела хамства. Эльга вызвала такси и в полтретьего ночи уехала к себе домой. Аркадий не извинился и не уговорил её остаться хотя бы до утра.
Этот инцидент не помешал ему вести с ней разговоры о наследстве. Аркадий просил Эльгу написать завещание с подробным списком предметов, которые она завещает ему. Она давно положила довольно большую сумму денег на сберкнижку с завещательной надписью на Светлану, но после того, как она сообщила об этом Аркадию, он потребовал, чтобы эти деньги она не хранила на книжке, а отдала ему в руки. Объяснил Аркадий это требование тем, что Лев Миронович может оспорить завещание.

Эльга призналась Светлане, что Аркадий вынудил её отдать ему эти деньги, буквально шантажируя её тем, что иначе он и Люсьена не станут за ней ухаживать, когда она будет в этом нуждаться. Но деньги он обещал в своё время передать Светлане. А пока что сам положил их на свою сберкнижку, чтобы шли проценты.
Это время пришло быстрее, чем можно было ожидать. У Эльги случился инсульт. Её сразу положили в больницу, Она была в коме, но иногда приходила в сознание и разговаривала со Светланой, которая дежурила около неё. Сменял Светлану Лев Миронович. На короткое время заходили Аркадий и Люсьена.
Эльга сказала Светлане, что попросила Льва Мироновича отдать ей бриллиантовое кольцо, пока она болеет, на что он ответил: «Ты же знаешь, что его будет носить Люсьена, как она носит золотые часы, которые ты подарила Светлане». Светлана даже не заметила, что мать носит её подарок от Эльги. Вернее не осознавала. Но Лев Миронович передал кольцо Светлане через Аркадия, взяв с него расписку.
Пролежав полгода в коме, Эльга умерла. Аркадий и Люсьена вывезли мебель и весь антиквариат из их квартиры. Лев Миронович оформил все дела и уехал на Украину к детям. Светлана вскоре вышла замуж за Митю и переехала. О наследственных делах она даже не думала и не участвовала в их обсуждении. Связи у неё со Львом Мироновичем не было. Родители о нём ничего не говорили. Светлана была занята новорожденным сыном и своей семьёй. Только попросила отдать ей деньги, которые Эльга оставила для неё у отца, но родители в этом ей отказали. Люсьена ещё и рассказывала знакомым, что Светлана украла у неё якобы подаренное ей свекровью бриллиантовое кольцо. Даже мелочи от Эльги, дорогие Светлане с детства, но не имеющие материальной ценности, она не смогла получить у них. Ей дали только несколько фотографий.
Неожиданно Светлана получила письмо с Украины от Льва Мироновича. Это письмо прояснило многое, прежде всего, почему связь с ним была прервана даже со Светланой. Её родители забрали у него всё, даже не учли его права на нажитое совместно с женой имущество. Он не оспаривал ничего. Из письма Льва Мироновича Светлана узнала, что он разыскивал её через адресный стол – выйдя замуж, она поменяла фамилию и адрес. С Аркадием и его женой связи у него не было, да и их адрес был уже другой. Он написал Светлане, что годы с Эльгой были подарком судьбы ему в конце жизни. Задал Светлане вопрос, который сам назвал деликатным и предварил извинениями: получила ли Светлана своё наследство по завещанию Эльги, в котором почти всё было завещано ей, её единственной внучке? Он прислал даже опись предметов антиквариата и картин из завещания, предназначенных Светлане. К письму прилагалась расписка, данная Аркадием Льву Мироновичу в получении «для передачи внучке Светлане бриллиантового кольца» с подробным его описанием.
Светлана ответила ему, что ничего не получила и вообще не знала о существовании завещания. Ей самой даже не пришло в голову поинтересоваться этим после смерти Эльги. Льва Мироновича её ответ не удивил, но он написал, что всё-таки надеялся, что хотя бы один из родителей проявит родительские чувства. У Светланы завязалась переписка со Львом Мироновичем. Он прожил ещё лет десять после смерти Эльги. Жил он у детей, в любви и заботе о нём.
В одном из ежедневных телефонных разговоров с матерью Светлана сообщила ей о неожиданном письме Льва Мироновича. Люсьена оживилась и с интересом стала задавать вопросы. Светлана ответила, что он интересуется, получила ли она наследство Эльги, и прислал расписку её отца в получении кольца от Льва Мироновича для передачи его ей, Светлане.
И тут наступило молчание длиной больше минуты. Но, придя в себя и оценив ситуацию, Люсьена поняла, что Светлана, как обычно, ничего просить не будет, поэтому ей ничего и не отдали.
Жаль, что Эльга не могла знать о том, что остались люди, которые вспоминают её с любовью и благодарностью. И кольцо, которое для кого-то являлось предметом материальной ценности, для её внучки Светланы стало памятью о бабушке, любовь которой смогла заполнить пустоту, образовавшуюся там, где должна была быть любовь родителей.

Художник: Пал Фрид.