Чуваки с гитарой Высоцкий и Елизаров

14 декабря состоялось ежегодное вручение Григорьевской поэтической премии. Получил ее Михаил Елизаров, больше известный как прозаик и автор-исполнитель песен. Он же выиграл слэм — то есть стал победителем одной из самых престижных поэтических премий как по версии жюри, так и по версии зрительного зала. Разумеется, такое событие не могло пройти без скандала. Культуртрегер Вячеслав Коновалов после объявления результатов премии написал: «Михаил Елизаров — главный поэт страны. Официально».

Пожалуй, поэтическое сообщество заполыхало бы и без заметки Коновалова, однако непосредственно она вызвала эффект жидкости для розжига, щедро вылитой в костер. Поэтическое сообщество на разные голоса высказывало возмущение и обсценной лексикой, которая обильно украшает тексты Елизарова, и повторяющимися шуточками про евреев и эсесовцев (похоже, приняв иронию автора за чистую монету, ничем другим это я объяснить не могу), и прежде всего тем, что поэтическую премию получил «хороший чувак с гитарой».
«Елизаров — уникальный человек, он против всего хорошего за все плохое», — отметил координатор премии Игорь Караулов. Действительно, ему хватает смелости всерьез обращаться к Сталину (песня «Сталинский костюм») и десакрализировать ужас, окружающий тему нацизма в Германии (песня «Эсэсовская лирическая»). Он в принципе говорит о таких вещах, о которых говорить не принято, говорит о табуированных вещах заведомо табуированной лексикой, и это — один из тех аспектов, которыми фраппирована публика.
Впрочем, мне кажется, основная причина — это то, что престижную поэтическую премию выиграл «чувак с гитарой». Об этом и поговорим.

Я как член жюри Григорьевской премии, разумеется, читала все подборки кандидатов; премия, впрочем, максимально прозрачна — ознакомиться с ними может любой желающий. В первом же туре тексты Елизарова набрал максимальный балл с неплохим отрывом. Дискуссия между членами жюри случилась уже в финале — все-таки, действительно, присудить победу «чуваку с гитарой» — довольно смелый шаг для поэтической премии. 
Тем не менее если аннулировать знание о том, что Елизаров — «чувак с гитарой», совершенно очевидно, что его тексты взяли победу заслуженно. Разумеется, не каждый текст песни способен восприниматься как стихотворение, но Елизаров удачно предоставил именно такие тексты, которые свободно читались с бумаги: лично я до ознакомления с его подборкой слышала в аудио ровно одну песню, пресловутую «Оркскую». Отсутствие знакомства с песнями автора не помешало мне выставить максимальный балл его текстам.
Повторяю, Григорьевская премия устроена таким образом, что ознакомиться с подборкой может любой желающий; поэтому я и утверждаю, что будь аннулировано в головах поэтического сообщества знание о наличие у Елизарова гитары, вопрос о легитимности его победы был бы снят. Возможно, обсуждали бы уместность обсценной лексики, Сталина, эсэсовцев — ну, то есть, дискутировали бы по существу.
Но негодование вызвано другим. Негодование вызвано тем, что авторская песня как бы вынесена за скобки поэзии. 
— Твои песни могут быть сколь угодно хороши, но не смей называть их поэзией, — как бы говорит поэтическое сообщество, захлопывая двери. — Выбрось гитару и омой чело, прежде чем склониться перед нашим порогом.
С чего бы?
Да, можно отметить, что жанр авторской песни относительно молод. Относительно поэзии, я имею в виду, молод. Однако за то время, что существует авторская песня, в поэзию вошло много новых практик, не вызвав такого уж сопротивления.
Да, у авторской песни есть преимущество перед поэзией: недостатки текста могут быть компенсированы музыкой. Пожалуй, это один из ключевых моментов, обуславливающий то, что качество текста авторской песни в целом ниже поэтических текстов. Однако «в среднем» — это если мы включаем и «Изгиб гитары желтой», и Владимира Семеновича Высоцкого. Кстати, о Высоцком.
Я просто напомню, что споры о том, считать ли Высоцкого, Галича, Окуджаву поэтами до сих пор не утихли. Нет до сих пор единого мнения, понимаете? Евтушенко — однозначно поэт, а Высоцкий — ну, надо думать.
(Кстати, Высоцкого я в свое время тоже не услышала — прочитала; советское издание, нетолстая такая книжка в твердом черном переплете, тексты песен; читала восхищенно, читала, потом уже слушать стала; с Елизаровым так же вышло.)

К сожалению, у меня нет ответов на то, почему статус текстов авторской песни в поэтическом сообществе до сих пор маргинализирован, даже если текст представляет собой самодостаточное стихотворение. Точнее, есть один ответ, но он удручающий и пошловатый. Это, конечно, то обстоятельство, что чувак с гитарой априори соберет аудиторию на порядок больше, чем поэт сравнимого уровня дарования. Добавим упомянутый чит: музыка сглаживает недостатки текста, если они есть. Получим неприятное сосание под поэтической ложечкой, имя которому я не назову.
Впрочем, время не стоит на месте, и рано или поздно авторская песня выйдет из тени, куда ее усиленно пытается загнать теряющее популярность поэтическое сообщество. Это уже происходит. И смелое решение Григорьевской премии — важный шаг на пути к демаргинализации текста поющегося.