«Я не люблю сухих цветов…»

***
Памяти Д. Хворостовского

Флоранс! Флора! Флоша!..
Тебе выпала ноша.
Твой любимый, красивый муж –
Цветок среди зимних стуж.
Не русская стала русской.
Он мир научил слушать, 
Все трели земли и неба…
Поставь стакан с хлебом,
По-русски выпей и плачь.
Смерть ещё не палач.
Она дарует вечность –
Певцам, поэтам, свечам…

Одесса

Самый большой страх – это война.
Самая большая глупость – это война.
Самый большой страх – это последний вздох.
А самый последний вздох – это Бог!..
Господи! Накажи недоумков
За Одессу, жемчужину земли русской.
Да, Екатерина жемчуг насыпала в сумки.
А неверных рубила, как капусту…
Война, война! В Крыму ли
Или же на Кавказе,
Но там на верность присягали
Царям, генсекам – помазанникам…
В Одессе жгли, убивали
Для услады глаз без ресниц,
И слово «Слава!» орали 
Перед крестом, не падая ниц.
Самый большой страх – это война.
В чём же её вина?
Если на плаху дух и тело,
Значит, она на святое дело.
Но если по локоть руки в крови?
На пиршество мать свою позови,
И позови из детства сестрицу,
Учи, как кровушки русской напиться,
И убивать, и орать:
«Слава Украине, слава!».
В бокалы нацистская льётся отрава.
Какая тут, к чёрту, к неверным жалость?
«Навiщо мэнэ Украiна рожала?»

Русь пречистая

Я из Гадяч*, знаю Галича**,
Здесь полтавская моя кровь,
А у Леси*** была я падчерицей,
Это – мир мой и отчий кров.
Украина моя, Русь раздольная,
У отца был косой разрез глаз:
Край Тюменский с устоями вольными,
Получилась я – «вырви глаз»!
«Ой, ты, гой еси…», моя Матушка,
Русь пречистая на миру!
Мы татарских жён властно сватали…
«На Литве»**** без Руси я умру…

______________
* Гадяч – близ Деканьки Полтавской губернии, родина Гоголя и земля обетованная вурдалаков, русалок, ведьм.  
** Галич Рустем – директор, режиссёр, актёр театра поэзии в Нью-Йорке.
*** Леся – Леся Украинка, выдающаяся украинская писательница, поэтесса. В стенах дома её матери, детской писательницы Олены Пчилки, автор стихов провела своё детство.
**** «На Литве» – стихотворение Саши Чёрного. 

Из цикла «Тихий Дон»
Единственная

Если ты уйдёшь, не нужна мне жена
Ни умом, ни красой, ни из принципа. 
Не прошу я прощения. В чём же вина?
Ты – царевна, а я не из принцев.

Век живи, дорогая моя, 
Но тропинка всё уже и уже.
А на море столетия светит маяк.
Мне твой луч, как маяк, очень нужен…

Ну и дождь зарядил, пулей прёт.
Век такой будет длиться и длиться.
Знаю только одно – мне ни шага вперёд.
Закрываю глаза – имя снится.

Тихий Дон

Это жизнь моя – Тихий Дон.
Это кровь моя – Красный Дон.
Это цепь моя – Белый Дон.
Это сабля моя – Чёрный Дон,
Ну, а вместе всё – это отчий дом.
Почему же всё, к чёрту – кверху дном?! 

Не виню, не корю и не каюсь,
В платья новые наряжаюсь.
Эх, гражданская моя панихида.
Чёрный ворон – птица, не гидра.
А какого вкуса Тихий Дон?
Рафинад кусайте на излом.
Прикусил губу, значит, вышла боль.
Тихий Дон – не сахар, людская соль.

Тихий Дон, Тихий Дон-дон-дон-дон-н-н-н-н...
Не река течёт – вечный стон…
Всё равно – на коне, без коня –
Возвращусь, и ты примешь меня.

Каштановый журавль

Глаза закрою, уплываю.
Твои стихи журчат, журчат.
Слезами руки умываю,
Иконы со стены кричат.
Давно закрашены седины,
Но почему я вдруг взошла,
Как озимь, мартовской картиной?
Подснежник на камнях нашла.
Каштановый журавль – не птаха, 
Гортанный крик его душа.
На землю падать – так, с размаха,
А небо резать – не дыша.

Тень

Моя тень – как лёгкий дым.
Мы в содружестве полвека.
Имидж наш неотразим –
Мы играем в человека.
Если больно, я кричу.
Тень, как рыцарь, стойко бьётся.
Если горько, я молчу,
Она тоже не смеётся.
Кто же мы? Не знаю я.
Мы различны и едины.
Тень, голубушка моя,
Может, мы с тобою мимы?
Моя тень – как лёгкий дым.
Мы в содружестве полвека.
От судьбы вдвоём бежим
С одним сердцем человека.

*** 

Когда заплачут облака,
Познаем мы любви ненастье,
Они решают свысока –
Дарить нам слёзы или счастье.
Когда замёрзнут облака,
Они нам бросят горсть осколков
И лягут снегом на висках,
И вышьют серебром по шёлку.
Куда вы мчитесь, облака?
За вами улетают птицы.
Звеня, высокая тоска
На струны музыкой ложится.

Значит, нужна…

Сколько роскоши! Сколько неба!
Не хватает лишь самоцвета.
Днём не видно его, ночью будет
Круглолицею царь-планетой.
Ах, как хочется жизни вечной,
Любоваться твореньем Бога.
Быстротечно всё, ох, быстротечно,
Мчатся годы, словно вьюга.    
Не жалею я и не плачу я –
Всё, что выпало, значит, нужно.
Свой последний плащ надеваю я –
Небом выткан он, весь из кружев.
То ли чёрные, то ли белые – 
Всё равно жизни служат.
И без кружев сегодня я смелая.
Завтра буду ветер слушать… 

Заблудшим

Я из окна всё на костёл смотрю.
Он на горе стоит, как спица.
Я в католичество не зрю,
Он – христианская синица.
И как красиво, в сердце благодать
И радостно, что золотая осень.
Господь готов нам Покрова отдать,
А мы лишь денег вдоволь просим.
Костёл и Церковь – на века,
И мать одна – Прекрасная Мария!
И наша вера, как река –
Заблудших глубиною мирит.

Парк в психбольнице Н. Вильны

Рыжая бабочка, рыжие листья.
Осень дождливая, серая близко.
Ну, а сегодня солнце в восторге,
Золото льётся в зелёные торбы. 
И вековые липы не дремлют,
И охраняют ленточку елей.
Сад «сумасшествия», как ты красив,
В нём отдыхают без мыслей и сил.

Кокетка

Я могу ходить по крыше, 
Берёзе расчёсывать косы.
Тело моё летом дышит,
Особенно на рыбалке, в росах.
Я могу на крыше оступиться
И с берёзы сорваться.
Сердце моё в дверь стучится,
Туда, где пишут собратья.
Неволя, моя ты неволя,
Хожу по тротуару,
Ромашкой хочу быть в поле,
И с васильком в паре.
Осталась в окне лишь крыша,
Луна за занавеской.
Я звёздами платье вышью –
Такая уж я – кокетка.

Пушкин во… мне

Я в поэзии страданием живу,
У Пушкина я – вечный пленник.
Как в детстве, кричу: «Ау!»
А вот и кот – мой современник.
«Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя».
Она от черноты завоет,
И вот уж плачет, как дитя.
Динь, динь!
Звенит мой колокольчик,
Ямщик умрёт, любовь храня,
И унесёт на небо кольца.
Динь, динь!
А кони мчатся и храпят.

Просьба

Я не люблю сухих цветов,
И не люблю пустых бокалов,
И не люблю красивых слов
С тяжёлым привкусом металла.
Людей я многих не… люблю,
Готова даже с ними драться,
И всё же Господа молю:
«Дай человеком мне остаться,
Дай мне воды, земля суха,
Цветут вулканы без предела, 
Как тут остаться без греха?
Как напоить больное тело?»
Мы на предательство идём.
Что? Это слово здесь не к месту?
А в храмах молимся и ждём,
Что Бог подарит нам «фиесту».
Себя я тоже не люблю,
Крушила жизнь, играя в прятки.
И всё же Господа молю –
Пока не наступай на пятки!

Ну, кто ещё меня куснёт?

Я живу вкусно,
Хочу – чай пью, хочу – водку.
Голова в извилинах – капуста,
И на похмелье лечит глотку.
Я живу ярко.
Окуней с ладонь ловлю.
А ночью живу жарко –
Я мужа-красавца люблю.
Недругов я прощаю –
Пусть стонут над чужим азартом.
А кто моих мужиков считает –
Загнётся ещё на старте.
Я живу жизнью десятикратной –
Доказано в реанимации.
А уйду, попрошусь обратно –
Забыла к султану посвататься.

Художник: Мэри Эслин.