Западная психология на службе русофобии

Американская пропаганда умеет ловко приклеивать ярлыки своим геополитическим конкурентам. Стоило Венесуэле, Кубе и Никарагуа воспротивиться гегемонии США в Центральной и Южной Америке, как советник президента по национальной безопасности Джон Болтон тут же назвал их «тройкой тирании» (Troyka of Tyranny), намекая на тройки НКВД сталинских времён. 

Как только Россия, Иран и Венесуэла принялись за развитие отношений, в США родили аббревиатуру VIRUS – Venezuela – Iran – Russia. Российско-ирано-венесуэльское сотрудничество превратилось для американцев в вирус, разъедающей основы демократии, воплощением которой, ясное дело, служат только США. 

Имя Сталина, Ивана Грозного, Ленина освоено и западной психологией. Говоря о деструктивном поведении индивидуума, западные психологи приводят в пример Гитлера, Сталина, Ленина и Грозного. Такая натяжка в отношении русского царя и советских лидеров, при всей их неоднозначности, явно неуместна. 

Грозный ничем не отличался от своих европейских коллег, с не меньшей жестокостью расправлявшихся с оппонентами. Один кровожадный Кромвель чего стоит, с особой жестокостью получивший восстания в Шотландии и Ирландии, с конфискацией земель в пользу английских солдат и массовыми казнями восставших. 

Английский король Генрих VIII казнил двух из своих шестерых жён, но на Западе предпочитают вспоминать мнимое убийство Иваном Грозным своего сына. В английском языке нет слова «грозный» и имя русского царя переводят как Ivan the Terrible. Terrible – это не грозный, а ужасный, страшный. Иван Грозный и Иван Ужасный – это абсолютно разные психологические характеристики. Грозный – это готовый дать отпор внешнему агрессору, ужасный – это кошмарный и опасный сам по себе, как жестокий рецидивист. Но западную пропаганду слово Terrible по отношению к Ивану Грозному устраивает.

Зато западные идеологи, психологи и журналисты ловко избегают ассоциаций разрушительных политических движений и расстройств личности с именами западных политиков. Достаётся только Наполеону, чьим именем назван комплекс малорослый людей, но это больше дань ушедшей моде, чем терминологическое равноправие. Да и личность Наполеона на Западе до сих пор в почёте, несмотря на то, что на совести Наполеона – расправа над тяжело раненными французами, которые мешали его армии отступать из России. В США находится международное Наполеоновское историческое общество (Napoleonic Historical Society), прославляющее «корсиканское чудовище» и его деяния ( https://napoleonichistoricalsociety.org/). Кутузов и Багратион Запад не интересуют. 

Комплекс Наполеона, Эдипа, Электры, Монро, Гамлета, Золушки – это психология, а говорить о деструкции личности на примере Грозного, Ленина и Сталина в одном смысловом ряду – это уже политика и пропаганда. 

За такой психологией и соционикой видны геополитические интересы. Раз Гитлер и Сталин с точки зрения западной психологии – это один психологический образ, значит, и достигнутая советским народом Победа в Великой Отечественной войне не более чем результат социопатических склонностей советского Верховного главнокомандующего, а не народный подвиг. 

Почему бы желание всё решать с помощью гильотины не назвать именем какого-нибудь западного политика, например, комплексом Робеспьера? Политический авантюризм – комплексом Кортеса, реками проливавшего индейскую кровь? Почему не назвать симптомы деструктивного поведения личности именами испанских, португальских, бельгийских, голландских, французских и особенно английских колониальных губернаторов-социопатов, безжалостно истреблявших туземцев Азии, Африки и Америки? 

Душка бельгийский король Леопольд снисходительно смотрел на шалости своих солдат в Конго, отрубавших у туземцев кисти рук. Чем не политический маньяк? Почему бы не назвать комплекс непропорционального применения силы с последующей жаждой расчленения жертвы комплексом Леопольда? Не мультяшного кота, а бельгийского монарха.

Страх перед более сильным противником не окрестить ли комплексом Даладье-Чемберлена, отдавших фюреру на растерзание Чехословакию в 1938 году?

А маниакальное желание самоутвердиться в обществе, не считаясь с жертвами, в том числе физическими, не назвать ли комплексом Трумэна – американского президента, который испепелил сотни тысяч японцев ядерной бомбой для того, чтобы утвердить Америку в роли ведущей мировой державы перед лицом Советского Союза? 

Преувеличенные политические фобии вполне можно определить как комплекс Бжезинского, советника американских президентов, страдавшего прямо-таки зоологической ненавистью к России и русским и пугавшего ими весь мир. А помешательство на почве таких фобий – синдромом Форрестола, бывшего министра обороны США. Русофобия довела Форрестола до психбольницы, где он и выпрыгнул из окна с криками: «Русские идут! Я видел русских солдат» (The Russians are coming. I've seen the Russian soldiers.). Сейчас синдромом Форрестола явно страдает руководство Украины, каждый год объявляя очередное вторжение российской армии на Донбасс. 

Идеологический союз Америки с современными неонацисткими движениями не обозначить ли аббревиатурой ASS – America + SS? Так и назвать: ASS-politics. Это английское слово «ниже пояса» знают даже те, кто не владеет английским, а суть американской политики по поддержке неонацистских настроений в Прибалтике и на Украине, вылившейся в реанимацию эсэсовской символики, только так и стоит характеризовать. 

Западная психологическая наука излишне идеологизирована и поставлена на службу западной политике.