По волнам памяти. Банный день в Охотском море

Давным-давно, 40 лет назад я описал этот случай в моей морской практике в таком вот стихотворении:

В середине рейса, как всегда,
пресная кончается вода,
опреснитель пашет еле-еле.
Глухо ропщет и дичает наш
доблестный рыбацкий экипаж,
бани не видавший три недели.
А путина – это вновь и вновь
рыбья чешуя и рыбья кровь,
это море пролитого пота.
Их не смоют, честно говоря,
ни приказы, ни выговора,
ни пропагандистская работа...

ПЕРВЫЕ ШАГИ ПЕРВОГО ПОМОЩНИКА

«Пропагандистская работа» входила в мои непосредственные обязанности, поскольку на дизель-электроходе «Гуцул» производственного объединения «Магаданрыбпром» я работал в должности первого помощника капитана. Морякам, таким как я, присваивали «звание» просто «помполита», реже «комиссара», а чаще всего «помпы». В зависимости о того, как ретиво первый помощник занимался именно пропагандой идей «светлого коммунистического будущего». «Помпа» изводил рыбаков своей активностью, заставляя их изучать в так называемых школах коммунистического труда постулаты марксизма-ленинизма, в которые давно уже никто не верил. «Помполит» в отчетах парткому и горкому рапортовал о создании этих школ, и на бумаге они и впрямь существовали. Но на занятиях «помполит» рассказывал собравшимся о последних событиях в стране и мире, травил анекдоты, расспрашивал рыбаков об их проблемах. «Комиссар» действовал иначе. Вместе с бригадой рыбообработчиков час-другой шкерил рыбу, становился за рычаги лебедки во время перегруза улова с борта сейнера на плавбазу, участвовал в судовых работах. А с отчетностью у «комиссара» тоже был полный порядок. Да и секретарь парткома объединения Анатолий Старков, побывавший в шкуре первого помощника, прекрасно знал, что почем. «Помп» на флоте не уважал никто, их просто презирали, насмехались за их спинами. Но связываться с ними никто не решался. Они были, что называется, в законе.

Я в то время пребывал где-то посредине между «помполитом» и «комиссаром». В течение шести лет, будучи собственным корреспондентом Дальневосточной радиостанции «Тихий океан», я неизменно участвовал в каждой экспедиции Магаданской флотилии, флот меня знал хорошо. Но это был мой первый рейс в новом качестве, и звание «комиссара» мне еще предстояло заслужить. Да, флот меня знал хорошо, я пользовался доверием как командного состава промысловых и производственных судов, так и рядовых членов их экипажей. И, пройдя с рыбаками не одну сотню миль в качестве репортера, я возомнил себя знатоком флота. И совершенно напрасно. Вскоре выяснилось, что знал я лишь внешнюю, парадную сторону рыбацких будней. На поверку они оказались куда прозаичней и суровей.

СПЛОШНЫЕ НЕУРЯДИЦЫ

Первый «прокол» случился со мной при получении кинолент. На «Гуцуле», как и на других судах, был узкопленочный киноаппарат, по вечера столовая команды превращалась в кинозал, свободные от работ и вахт рыбаки собирались на просмотр фильмов. Это было, пожалуй, единственным развлечением экипажа. Телевизоров на борту не было, да если бы они и были, район лова был недоступен для слабых сигналов ближайшей Камчатской телестудии. «Киноменю» на складе выглядело впечатляюще, и я выбрал, если мне не изменяет память, двадцать вполне приличных детективов, кинокомедий и мелодрам. Выдавая мне коробки с кинолентами, кладовщик с сизым носом явно тянул резину, рассказывая о том, как крепко вчера бухнули с корешами, долго рылся на стеллажах, отыскивая фильмы, перечисленные в заявке. Он явно рассчитывал получить если не на бутылку «бормотухи», то хотя бы на пиво. Поняв, что желанной подачки от меня не дождешься, быстро выдал мне коробки и, закрыв на замок склад, отправился опохмеляться в ближайший шалман.

Вообще минтаевая путина 1980-81 года для «Гуцула» складывалась не очень удачно. Виной тому отчасти была кадровая политика «Дальрыбы» в целом и «Магаданрыбпрома» в особенности. Специалисты прибывали к нам главным образом из Латвии, Эстонии, Литвы и Калининграда. Молодежь – это выпускники Калининградского института рыбного хозяйства, не имеющие практического опыта. Штурманы, механики, электромеханики, как правило, опытные моряки, лишенные визы за мелкую контрабанду. Капитан-директор «Гуцула» Николай Пархомец, как и я, совершал свой первый рейс. Он прибыл к нам из Севастополя, где был сменным капитаном на судах рыбопромышленного объединения «Атлантика». Капитанов в этой фирме была значительно больше, чем судов, и капитан дальнего плавания Пархомец прозябал в унизительном статусе «на подхвате». Кто-то из постоянных кэпов заболел, ушел в отпуск – «прошем, пане», отправляйся в плавание. Выздоровел, вернулся из отпуска – освободите законное место. И, плюнув на прелести Крыма, Коля завербовался и прилетел с молодой женой в Магадан. Он ступил на борт «Гуцула» на неделю раньше меня. Оставлять жену в гадюшнике общаги «Магаданрыбпрома» Николай не решился, пока что, до отплытия в рейс, она ютилась в его каюте, а на поиск квартиры у капитана времени просто не было… С одобрения моей жены Лариса, супруга Николая, поселилась у нас в квартире. Женщины вроде бы поладили.

Не все так ладно было на борту «Гуцула». Напомню, что наш дизель-электроход был производственным рефрижератором, то есть плавучим морозильником рыбы. А морозильная установка работала на аммиаке. Так вот, рефрижераторный механик, выпускник хваленого Калининградского института, прибывший по распределению в Магадан, представляете, «забыл» из-за пьянства получить четыреста баллонов сжатого аммиака. И целый месяц до прихода в район лова транспорта с баллонами, мы вынуждены были побираться у участников экспедиции. Морозильные трюмы «Гуцула» – это полторы тысячи тонн улова. Работали мы на экспорт, заморозка рыбы должна быть минус 17 градусов и ни градусом меньше. Учитывая возраст корабля, расход аммиака был сумасшедший.

 
Перегруз минтая

Короче говоря, мы стали посмешищем всех промысловых судов в районе лова. Охотское море – это большая деревня, радиотелефонная связь на частоте 2400 действует бесперебойно, новости, а тем более сплетни, по флоту разлетаются моментально. А вдобавок ко всему выяснилось, что служба главного механика не позаботилась о том, чтобы танки судна были под завязку заполнены пресной водой. Главмеху (не запомнил его фамилии, поскольку вскоре пришлось с ним расстаться) было не до этого: отмечая развод с женой, он пьянствовал всю неделю до выхода в рейс, погранцы еле разбудили его при выходе судна в нейтральные воды… Что делать, где добыть пресную воду?

САГА О БЕСПОШЛИННОЙ ТОРГОВЛЕ 

Официальных источников пресной воды для рыбаков Дальнего Востока было всего два. 

Это водолеи – специальные танкеры с пресной водой. Для магаданских рыбаков они были чем-то из жанра мифологии, фантастики. Все знали, что они есть, но мало кто их видел, и то на горизонте. Водолеи обслуживали в основном военные и торговые суда, а рыбаков – главным образом Приморской флотилии, и то в последнюю очередь. Так что уж нам на этот источник пресной воды рассчитывать никак не приходилось.

Пресную воду можно было добыть у огромных океанских перегрузчиков. Они забирали у рыбаков улов и отвозили его в Японию. «Гуцул»» – судно нехилое, полторы тысячи тонн водоизмещение, длина 100 метров! Но по сравнению с перегрузчиком – это мелочь, шаланда, полная кефали.

 
Океанский перегрузчик

Перегрузчики охотно делятся водой с такими, как мы. И охотно завлекают к себе рыбацкую молодежь, падкую на модные импортные шмотки. То, что продавалось в магазинах беспошлинной торговли на перегрузчиках, не сыщешь ни в одной отечественной комиссионке. Джинсы самых продвинутых лейблов. Женское бельё – мечта Бриджит Бардо, кожаные пальто и куртки на любой вкус, обувь – мечта Золушки и лондонского дэнди. Не говоря уже о косметике…

Слава Богу, швартовка с иностранным перегрузчиком произошла горазда позже. Но, забегая наперед, я все-таки расскажу, как это происходило. В моей каюте письменный стол оккупировал Валерий, второй штурман, по-морскому – ревизор. В его руках был сосредоточен весь валютный запас «Гуцула» – 45 тысяч баксов. У каюты образовалась довольно длинная очередь жаждущих дефицита. Продавался он по щадящим ценам, но только за валюту 

После посещения перегрузчика, экипаж преображался. Матросы превращались в лондонских денди, наши красавицы – в королев красоты. Импортные шмотки шли нашим морякам так, будто для них и были созданы. 

Путина завершена. С победой флотилия пришла в Магаданский порт. Цветы, приветствия, расчёт. Все по кабакам. В начале каждой новой путины мне приходилось собирать по притонам и малинам наш экипаж. Слава Богу, что УАЗик «Тихого океана» числился еще за мной, я оставался внештатным корреспонденом радиостанции. Мотался я по Магадану, собирая экипаж. Главная забота – провести ребят через «триппербар» – так в рыбацком обиходе назывался кожно-венерический диспансер. И запереть их в каютах, чтобы не разбежались. Не всех, конечно, наиболее «активных»… Короче, ребята, сошедшие с корабля пижонами, возвращались на борт оборванцами.

Помню, как в каюту в конце этой торговли ко мне позвонил капитан:

– Александр Иваныч, у меня тут завалялось десять баксов. Как ты думаешь, хватит на виски?

– Да у меня тоже пару червонцев найдется.

И взял я на перегрузчике 0,7 вискача, банку крабов и оливок и оттянулись мы по полной программе.

Но это было значительно позже описываемых событий. А тогда спасительного перегрузчика на горизонта не было видно. «Банный вопрос встал ребром. Что делать, где искать воду?.. 

 ОСТРОВА, ОСТРОВА…

В Охотском море около 70 островов, нанесенный на карту, – обитаемых и необитаемых. У каждого своя история, заслуживающая внимания любителей морских приключений. Например, остров Недоразумения. Есть у него еще одно название – остров Непонимания. Дело в том, что в 1910 году гидрографы не нанесли его на карту, приняв за часть материковой суши. Остров расположен всего в трех километрах от берега, и его рельеф и ланшафт не отличишь от материкового. А вот крошечный остров Вдовушка в магаданской бухте Веселая нанесен на карту как остров, хотя во время отлива превращается в полуостров, добраться до него запросто можно пушком, не замочив ноги. Что мы, магаданцы, и делали летом, устраивая на острове пикники по выходным дням. И назвали его Веселая Вдовушка.

Остров Недоразумения

Но этот необитаемый крошечный скалистый остров был нанесен лишь на карты рыбацких судов, для всех остальных мореплавателей он никакого интереса не представляет. Участвуя в рыбацких экспедициях в качестве корреспондента радиостанции «Тихий океан», я тоже пару раз бывал на этом острове, знаменитом своим неиссякаемым родником и оборудованным неизвестно кем водозабором. Туда мы и направились ранним апрельским утром. 

Остров Вдовушка

О, как лихо наши удальцы
закрепили за валун концы,
шланги подвели к водозабору.
После со старпомом в главе
отдохнули малость на траве
и – цепочкой, по тропинке в гору.
Там, касаясь кронами небес,
Что-то шепчет лиственничный лес,
белый мох пружинит под ногами.
Здесь в цистерны наши без труда
льется родниковая вода,
пахнущая талыми снегами.
А когда с победою назад
возвратится славный наш десант,
как-то вдруг – во сне ли, наяву ли – 
не проклятой рыбьей требухой,
а апрельской молодой тайгой
все вокруг запахнет на «Гуцуле».
«Ты хлещи-пытай меня с плеча
веничком из чудо-кедрача!
Больше жизни и побольше пару!
Эх, сейчас бы чарочку принять
да покрепче милую обнять,
а потом в копнушку с ней на пару!..»

ПРАЗДНИК СО СЛЕЗАМИ НА ГЛАЗАХ

Банный день в разгар путины для рабаков – настоящий праздник. Но на «Гуцуле» на этот раз он был омрачен неприятным инцидентом, можно сказать, даже трагедией. А произошло вот что. «Десант» на берег для обеспечения водозабора формировал наш боцман – Николай Великий. С ним в 1959-60 годах мы служили матросами в боцманской команде крейсера «Дзержинский» на Черноморском флоте под началом главного боцмана, легендарного кавалера ордена Славы, мичмана Новокрешенного. До этой путины Николай работал старшим боцманом на флагмане Магаданской флотилии плавбазе «Комсомолец Магадана»… Летом 1979 года я был командирован в экспедицию для освещения хода ивасевой путины в Японском море. Ранним августовским утром, поднимаясь с рыболовного сейнера на борт плавбазы, я попал в аварию, которая едва не стоила мне ампутации стопы. Волнение на море достигало пяти баллов, сейнер довольно сильно болтало с борта на борт, и матрос, который должен был обеспечить вертикальный подъем пассажирской корзины, то ли зазевался, то ли не удержал ее за брезентовый «хвост», корзина пошла юзом и при подъеме зацепилась моей стопой за стальную скобу, приваренную к фальшборту сейнера. Кровь брызнула мне в лицо. Я завопил «майна!» и потерял сознание. Этот вопль услышал Коля Великий, который как раз управлял лебедкой, и мгновенно смайнал корзину. Если бы не он, стопу оторвало бы, это факт. 

После четырех операций (первую мне сделали еще на плавбазе) и нескольких месяцев в Магаданской травматологии я наконец-то решился перейти на политработу в «Магаданрыбпром», куда давно звали меня и секретарь парткома Толя Старков, и зам. генерального директора, потомок русских князей Леонид Васильчиков. Став первым помощником капитана, я перетащил на «Гуцул» Николая. Теперь мне вновь понадобилась его помощь. Дело в том, что одна из рыбообработчиц, Галина (фамилии ее я не помню), взяла с собою в рейс собачку – очаровательного пёсика-болонку Лёлика. Весь экипаж любил его, баловал, и даже угрюмый котяра, истребитель крыс Василий относился к песику снисходительно. Боцман Великий формировал состав «десанта» на остров, вошли туда опытные моряки – мастера швартовки и мотористы. Рыбообработчикам на острове делать было нечего. А Галина устроила истерику. Дескать, Лёлику просто необходимо после трех месяцев плаванья ощутить под лапами не палубу, а земную твердь. Заливаясь слезами, она буквально ворвалась ко мне в каюту, прижимая к груди совершенно обалдевшего от этого концерта пёсика. И я уговорил Миколу взять с собою Галину и Лёлика. Лучше бы я этого не делал! Едва под килем шлюпки заскрипел прибрежный песок, как Лёлик высвободился из объятий хозяйки, стремглав бросился прочь и исчез в зарослях кедрача и березняка. Все попытки отыскать беглеца оказались тщетными. Между тем цистерны «Гуцула»
 под завязку были заполнены пресной водой, настала
пора возвращаться в район лова. «Десант»
 вернулся на борт без Лёлика…

Забегая наперед, скажу, что перед окончанием рейса я связался по радиотелефону с Толей Старковым, подробно обрисовал ситуацию с пропажей песика. И четко сообщил его породу, окрас и другие приметы. В конце мая
флотилия с победой вернулась в Магаданский рыбный порт. Восторженная публика встречала нас музыкой и цветами. А секретарь комитета комсомола Фарида держала в руках очаровательного щенка – копию пропавшего Лёлика. И торжественно вручила его Галине.