Свершения наших соотечественников в кривом зеркале западной лжи

15 марта – годовщина со дня рождения Владимира Хавкина, первым получившего вакцину против чумы. Увы, в большинстве западных источников учёный, родившийся и учившийся в Одессе, чаще всего именуется «Вальдемаром», даже без указания его происхождения. Подобное отношение за рубежом и ко многим другим важнейшим достижениям российской и советской науки, а также и к их авторам.

В этом году исполнилось 162 года со дня рождения знаменитого одесского бактериолога. Формально дата не «круглая». Однако в перечне научных заслуг Владимира Хавкина есть и другие важные юбилеи. 
Так, 130 лет назад, в 1892 году он создал первую вакцину против холеры. Другое дело, что это заболевание, хоть и относящееся к «особо опасным инфекциям», всё же не было столь роковым по последствиям к заболевшим им людям, конечно, при условии быстрого начала правильного лечения. 

В большинстве неосложнённых случаев для выздоровления в течение нескольких дней достаточно просто восполнять потерю организмом жидкости, давая пациентам пить специальные солевые растворы. Так что противохолерная вакцина, безусловно, заслуженно заняла достойное место среди других подобных открытий, сделанных в парижском Институте Пастера, но особого «фурора» среди широкой общественности не вызвала.

А вот то, чем занимался уже успевший переехать в Индию по приглашению британского правительства бактериолог Хавкин спустя 5 лет, действительно заслуженно вошло в анналы истории и не только чисто медицинского её раздела. Ведь чума в то время была даже для жителей стран с самой развитой медициной почти «смертным приговором»! «Лёгочная» её форма так и буквально (смертность доходила до 100%), но даже и более лёгкая, «бубонная» форма этого заболевания заканчивалась летально в 40-50% случаев. 

Специфического лечения против «иерсинии пестис» (возбудителя болезни) не существовало, вакцины тоже. Единственной сколь-нибудь действенной мерой были карантинные мероприятия, но они лишь уменьшали риск новых случаев, а уже заболевшие могли надеяться разве что на чудо.

Одна из таких смертоносных эпидемий и вспыхнула в 1896 г. в окрестностях крупного города Бомбея. Требовалось срочно найти эффективные меры противодействия, чем и занялись Владимир Хавкин и его сотрудники. 
С последними, правда, у учёного были постоянные проблемы. «Работа со смертью» в прямом смысле слова, с пониманием, что в случае нарушения строжайших правил безопасности (например, случайно разбившаяся пробирка с культурой микроба) практически неизбежно заражение, доводило многих лаборантов до нервного срыва. 

Тем не менее, к началу 1897 года прививочный материал из убитых формалином чумных палочек был получен и проверен на животных. Эффективность была более чем показательной: в опытной группе не умерла ни одна морская свинка, в контрольной погибли все. 
10 января 1897 года первооткрыватель, по примеру многих своих коллег-героев той эпохи, первым сделал прививку самому себе, введя десятикратную от обычной дозу. Пару дней у него отмечалась высокая температура, затем симптомы прошли. 

Вакцина была получена, началась широкая вакцинация индийцев и сотрудников колониальной администрации. Реальная её эффективность, правда, оказалась несколько ниже, чем при опытах на животных (снижение заболеваемости вдвое и смертности вчетверо), но и это была крупная победа! Ученик великого Мечникова, первооткрывателя «клеточной» теории иммунитета (получившего за это в 1908 году Нобелевскую премию) своей вакциной добился снижения смертности при бубонной чуме до уровня таковой при обычном воспалении лёгких в «доантибиотическую» эру!

Тем не менее, «лимфа Хавкина», как с тех пор стали называть вакцину, открытую нашим соотечественником, не стала панацеей в борьбе с чумой. Её реальная эффективность ограничивалась лишь «бубонной» формой. А «лёгочная» форма заболевания всё равно продолжала собирать богатый урожай смертей даже среди привитых.
Увы, иммунитет, сформированный за счёт введения «убитой» вакцины, без наличия живых чумных палочек, не обеспечивал эффективной защиты при всех формах болезни. В связи с этим уже в конце 20-х годов прошлого столетия начались усиленные исследования по созданию вакцины «живой», могущей сформировать куда более сильную иммунную устойчивость при возможном заражении. 

Наибольших успехов добились учёные СССР и Франции. Примечательно, что первооткрывателем «живой» противочумной вакцины в 1934 году стала советский врач Магдалена Покровская. Стоит также заметить, что в отличие от своих французских коллег Отена и Жирара, нашедших на Мадагаскаре уникальный «штамм» чумной палочки (EV), не приводящий к опасным проявлениям болезни, но способствующий формированию относительно стойкого иммунитета (от 6 месяцев до года), Покровская «не стала ждать милостей от природы». 

Она не стала искать маловирулентный штамм методом очень небезопасного для исследователей подбора сотен и тысяч вариантов. Но сама создала нужную неопасную чумную палочку путём заражения обычных, смертельно опасных микробов бактериофагом – вирусом, которым «болеют» бактерии. 
Открытие Покровской стало ещё более ценным с учётом тогдашней геополитической обстановки. Великие державы, только-только закончив с Первой мировой войной, усиленно готовились к её повторению. Причём основной целью должно было стать как раз первое в мире государство рабочих и крестьян, для чего Запад всячески «науськивал» нацистский режим Германии, закрывая глаза на нарушения им условий Версальского мира.
В случае же военных действий с большой вероятностью могло быть использовано и бактериологическое оружие. Японские милитаристы вовсю применяли его во время войны с Китаем в 30-х годах. Используя в своих преступных целях как раз возбудитель чумы.
Так что сколь-нибудь эффективными вакцинами против этого заболевания Запад и не подумал бы делиться с нами, ведь это автоматически лишило бы его важного козыря в потенциальном военном противостоянии с СССР. В этой связи уместно вспомнить, что даже в годы Великой Отечественной войны Англия и США, уже применявшие у себя пенициллин, будучи союзниками нашей страны по антигитлеровской коалиции, тем не менее согласились продавать нам за золото лишь готовый антибиотик, но не технологию его получения. Отечественный пенициллин пришлось изобретать самостоятельно другой известной советской учёной – Зинаиде Ермольевой. 

Как и Хавкин, Магдалена Покровская вначале испытала полученную вакцину на себе. При этом для лучшего доказательства, даже нарушив элементарные и хорошо известные ей правила вакцинопрофилактики, согласно которым прививки категорически запрещено делать в период острых инфекционных заболеваний. А доктор как раз тогда болела гриппом с высокой температурой. 
Тем не менее, прививка десятикратной от обычной дозой вакцины закончилась благополучно, что стало дополнительным веским доказательством её безвредности. Спустя короткое время Магдалине Петровне было заслуженно присвоена степень доктора медицинских наук, без защиты диссертации. 
Такой формат в западных университетах часто принято называть «Doctor Honoris Causa» («Доктор ради почёта» или «за заслуги»), и в данном случае этот термин сугубо применим к героической женщине-учёному. Подвиг которой, быть может, не столь показателен, как свершения наших воинов на полях сражений. Но, кто знает, не благодаря ли научному открытию эффективной противочумной вакцины и Третий Рейх, и Япония так и не решились начать против СССР бактериологическую войну, грозящую нашей стране миллионами дополнительных жертв? 

К счастью, ответы на последний вопрос могут быть только гипотетическими. Но если враги нашей страны по-прежнему не рискуют воевать с нами в открытую, это не означает их отказа от продолжения попыток нанесения вреда России любыми другими доступными способами.
И больше всего, как известно, этим трусливым ничтожествам нравится «информационная война». Оружием которой является не только «фейки» о той же «специальной военной операции» против нацистского режима Киева (вызванной, кстати, в том числе и опасностью, исходящей от расположенных на Украине американских военных биолабораторий, разрабатывавших биологическое оружие), но и старательное замалчивание заслуг и биографий наших выдающихся учёных.

Так, Владимир Аронович Хавкин в большинстве иностранных источников именуется «Вальдемаром», без указания даже первых десятилетий его жизни, проведённых в Одессе. А ведь на Запад (и то лишь из-за преследований царского правительства за революционную деятельность) он уехал не зелёным юнцом, но уже сформировавшимся под руководством великого Мечникова учёным, кандидатом наук. 
Почти не упоминается на Западе и открытие Покровской, тем более, что после развала СССР рынок противочумных «живых» вакцин почти монопольно был захвачен французами с их препаратом EV. Зачем же при таком раскладе рекламировать конкурента авторства советских учёных? 
И ведь такое отношение не какое-то исключение, но скорее правило. Достаточно вспомнить, например, известную каждому со школьной скамьи Таблицу Менделеева. В США, Англии и множестве других европейских стран её предпочитают называть просто «периодической системой химических элементов». Объясняя изъятие имени её автора тем, что якобы «у него были предшественники по исследованиям, и приоритет российского учёного не очевиден». 
Но если так, отчего же не подписать знаменитую таблицу именем какого-нибудь из этих самых «предшественников»? Да просто их наработки были, в лучшем случае, сырыми полуфабрикатами! А потому в таком случае фальсификаторов истории науки свои же учёные просто засмеют. 

Так что идеологическая война против России ведётся не только в сфере текущей политики. Замалчивание достижений отечественной науки, биографий её видных представителей – яркое тому доказательство. Но никакая даже самая изощрённая ложь не способна затмить выдающиеся заслуги, а часто и настоящий подвиг этих великих людей.