«Ненависть не может быть доктриной...»

***

Не суди – да не будешь судим:
Осуждение бьет рикошетом
И тебя – в назиданье другим.
Ты себя осуждаешь при этом.

Осуждение птицей-подранком
Покружит над гнездовьем своим
И вернется к тебе бумерангом.
Не суди – да не будешь судим.

***

Спасти страну, когда она не хочет,
Чтобы ее спасали, невозможно.
Фундамент мироздания непрочен:
Вчера ты – царь, сегодня ты – заложник.

***

Еще не утро, но уже не ночь,
И воробьи галдят самозабвенно;
Еще каких-то несколько мгновений,
И свет себя сумеет превозмочь.

***

Ненависть не может быть доктриной.
Ненависть – дорога в никуда.
Из бутылки выпущенным джинном
Поражает души. В ней – беда.

Ненависть – бесплодная пустыня,
Дух болезни, – если вдруг она
Станет государственной доктриной,
Это значит – нация больна.

Конформист

Я пережил четырнадцать царей,
Четырнадцать тщеславных остолопов,
Я в ураганах выжил, как пырей,
Всегда был начеку и расторопен.

Я пережил четырнадцать эпох,
И каждой так недоставало света!
Ох, был бы плох державный скоморох,
Который б не мечтал прослыть поэтом.

А что ни царь – то новая метла.
Какие головы вокруг меня летели!
И чтоб моя в сохранности была,
Мне в выживании нужно быть умелым.

Цари царили – я вершил дела,
Поддакивал – и диктовал решенья.
Дай спички им – весь мир сожгут дотла,
Их не корми – дай поиграть в сраженья.

Я – главный режиссер интриг и свар,
Я закулисный, я творю за сценой.
Всегда целенаправлен мой удар,
Мне в целом мире не найти замены.

Я – соль земли. Начало всех начал.
Передо мной склоняются столетья.
Мне никогда не снится пьедестал.
Я – тень. Я – силуэт. Я неприметен.

Я – конформист. Я – серый кардинал.
Вы так считаете? Я тоже так считаю.
Нет ничего, чего бы я не знал.
Вам, глупым честолюбцам, не чета я.

***

Для того, чтобы я
чувствовал себя в Америке,
словно рыба в воде;
для того, чтобы я
чувствовал себя в Америке,
как у себя дома;
для того, чтобы я
стал в Америке
своим среди своих,
мне понадобится
по самым грубым подсчётам
лет этак триста.
Но я не баобаб и не ворона,
Я триста лет навряд ли проживу.
Вот вам ответ на вопрос:
Стану ли я когда-нибудь
Настоящим американцем.

***

Господа олигархи, мы с вами из разного теста.
Мы по-разному смотрим на вещи, на мир, на людей.
Всё масштабно у вас, грандиозно, а мне своё место
Нужно помнить всегда, не выпендриваясь и без затей.

Господа олигархи, с чего вы такие смурные?
Разве мало вам места под солнцем на грешной земле?
Меня дружба с безденежьем гонит в объятья к унынью,
И спасенье приходит из книг на рабочем столе.

Господа олигархи, ну что вы так рвётесь в парламент?
Ведь законам сподручней всегда быть на службе у вас.
Мы свободу свою защищаем своими телами.
Чтоб её не украла какая-то гнида и мразь.

Господа олигархи, не слишком ли вы ненасытны?
Дай вам палец один, вы откусите вместе с рукой.
А у нас что ни день, то проблемы – конца им не видно.
Дни по жизни текут быстротечной и шумной рекой. 

Господа олигархи, ну что вы за люди такие?
На все деньги свои Божьей искры не купите вы.
На крылатых конях мы летим сквозь лучи золотые. 
Нам для полного счастья хватает кусочка халвы. 

***

Моё сердце
Грустит, надрывается
Оттого, что на свете есть люди,
Обделённые счастьем.
Значит, я добрый?

Но, с другой стороны,
Я так и не смог обеспечить
Достойной жизнью
Свою жену и детей.
Значит, никчёмный.

Я никогда не пинал ногами
Лежачих врагов -
Даже самых заклятых.
Значит, великодушный?

Но, с другой стороны,
Никогда не сорю деньгами,
Ненавижу давать чаевые.
Значит, мелочен и расчётлив.
Значит, прижимистый скряга.

Создатель! Отец наш небесный!
Моя душа для меня – потёмки,
Я ничего о себе не знаю.
Просвети меня, Боже!
Разъясни, помоги мне понять,
Кто я и что я...

***

Утреет ночь –
Как будто кто-то взял
И капнул света
В чёрное пространство.
Свет жмурился, дрожал:
Был жёлт и мал.
Он улыбнулся
И сказал мне: «Здравствуй!».

Рыхлеет мрак.
Он больше здесь не царь.
И он уйдет –
Достойно и красиво.
Фонарь – звонарь,
Весь инвентарь –
Янтарь,
Идёт-грядёт
Наездник златогривый.

Вот первый луч
Пронзил своим копьём
Моё окно,
Прищурившись лукаво;
Вторым копьём
Он озарил весь дом,
И солнце вышло
Поразмять суставы.

А свет еще не муж,
Но и не паж.
Не мне его журить
За шалопайство.
Пусть мечет копья,
Ловит свой кураж...
Я тихо отвечаю свету:
«Здравствуй...»

***

Я становлюсь завистливым и злым.
Откуда это? Я таким ведь не был.
Ведь мне всегда хватало корки хлеба.
А роскошь – пусть достанется другим.

Я становлюсь угрюмым ворчуном.
Как угораздило меня так измениться?
Хватало мне моей мечты-синицы.
Пусть мир жирует, ходит ходуном.

Теперь меня гнетёт чужой успех.
Мне нужно срочно что-то с этим делать.
Ведь я считал занудство беспределом,
Куда девался мой задорный смех?

Я не позволю, чтобы зависть впредь
Скоблила душу, словно круг наждачный.
Так может думать только неудачник.
Мне остаётся срочно преуспеть.

***

Никогда, никогда, никогда
Не прощу природе и времени
Превращение жгучих красавиц
В старых кошёлок и перечниц.

***

Америку по утрам
Будят будильники.
По сигналам будильников
Встают не только американцы,
Но и их домашние питомцы -
Собаки и кошки.
Истинно говорю вам:
Если бы не будильники
То вся Америка просыпалась бы
Когда ей вздумается.
Истинно говорю вам,
Если бы не будильники,
То даже обычное утро 
В Америке наступало бы 
Не с восходом солнца,
А когда ему вздумается.

***

Сверчки дают последние концерты,
Не за горой дожди и холода...
Возьму билет, усядусь в самом центре:
– Начнём. Я весь вниманье, господа.

***

Боюсь беды.
Боюсь ночных звонков.
Со мною прежде
Не было такого.
Я прячу стресс
В потоке лишних слов,
Но к беспокойству
Возвращаюсь снова.

Я не люблю,
Когда в вечерний час,
Кого-то из домашних
Где-то носит.
Хандрю и изнываю
Каждый раз,
Томится сердце,
Как перед допросом.

И каждый вечер –
Вот такая чушь…
Всё это жутко,
Глупо, несуразно.
Теперь
Не беспокоиться учусь.
Но суетны старанья
И напрасны.

***

Мы перестали навещать родных,
Мы перестали видеться с друзьями, -
Как будто кто-то нас поддел под дых,
Как будто кто-то подшутил над нами.

Не понял этот кто-то, что сглупил,
Что шутка вышла подлая и злая,
Что он – уродец нравственный, дебил.
Дни катятся, нас взглядом провожая.

Мы перестали навещать друзей,
Встречаем их на свадьбах и поминках.
Уходит жизнь, и мы уходим с ней.
Дни катятся накатанной тропинкой...

***

Чем нас только не било, не ранило, -
Всеобъемлющей ложью, войной...
Нас трясло электричками ранними...
Жизнь летела, неслась стороной.

Чем нас только не било, не ранило, -
Хлестко ветер стегал ледяной...
Пела гимны страна пасторальная...
Жизнь летела, неслась стороной.

Чем нас только не било, не ранило, -
Бьется пульс электрички ночной...
Нас глотают пространства пространные...
Жизнь несётся, летит стороной...

***

Дни бредут, как усталая кляча,
Всё листаю тревожные сны...
Лишь ночные концерты кошачьи
Возвещают начало весны.

***

Цветы надежд не могут жить в грязи.
Для жизни им нужны мечты и грёзы.
Нет жизни им на свалке, средь отбросов;
Цветы надежд не могут жить в грязи.

Цветы надежд не могут жить в камнях.
Не место им средь скал и средь утёсов.
Они - цветы. У них - свои запросы.
Цветы надежд не могут жить в камнях.

Цветы надежд не могут жить в песках.
Они живут лишь в небе снов и веры.
Слова и мысли – вот их мир и мера.
Цветы надежд не могут жить в песках.

Цветы надежд живут в моих мечтах.
Они живут – мне с ними так уютно!
В душе моей – уже не так безлюдно.
Цветы надежд живут в моих мечтах.

***

Известное дело -
Обжёгшись однажды на молоке,
Дуешь на воду.
Вот и я, очень сильно обжёгшись
На «оранжево-бархатной» революции,
Стал чураться бархата
Во всех его видах
И проявлениях.
А ещё я стал
Активно недолюбливать
Всё оранжевое.
А ведь раньше
Они мне так нравились -
И бархат,
И оранжевый цвет…

Художник: П. Троило.