Петро Лохвицькiй обороняет Одессу

24 февраля 2022 года Петька Лохвицкий осознал себя справжнiм украiнцем. Прошептав «Кляти москали!», он ушёл из дома, никому ничего не сказав. Вернулся Петька домой вечером, в мазепинке и объявил ошарашенной маме и всем соседям, что отныне он не Пётр, а Петро, и не Лохвицкий, а Лохвицькiй, боец батальона территориальной обороны, сержант! 
Мать демонстративно плюнула и с того времени обращалась к сыну не иначе как «саложрант». Соседи восприняли всё с философским спокойствием (Одесса и не такое видала) и называли его отныне не Пётр, но и не Петро, а Педро. Что же касается фамилии, то соседи её несколько обрезали. Так Пётр Лохвицкий стал Педро Лох.

Тревожная ночь

Спустя несколько месяцев Петро проснулся от страшного грохота и испуганно открыл глаза:
– Мама, це шо?
– Да ничего особенного, – отозвалась со своей кровати Изольда Марковна, – парочка мелких пустяков: россияне базу морпехов накрыли.
Петро испуганно сел на кровати и перекрестился: нет больше у него побратима Гыркало. И побратима Гармата тоже нет. 
Но вслух сказал:
– Да что Вы такое, мама, говорите! Быть такого не может! Скорее всего, это наши доблестные военно-морские силы в жестоком бою пустили на дно российский линкор! 
– Какие такие военно-морские силы? – отозвалась Изольда Марковна, и в её интонациях Петро уловил сарказм. – Тазик «Гремячий» и корыто «Донька грома»? Так и вижу, как они под пенье экипажем «Ще не вмерла Украины…» геройски идут на дно.
– Мама! – Петро побагровел от негодования. – Не кощунствуйте! Герои не умирают! А морпехи тем более!
– А, ну да! Герои просто откидывают копыта! А пехотинцы, которые морские, те крякают и склеивают ласты! А котики морские, ещё при этом и мявчать!
– Шо ж тепер робыть, мамо? – испуганно спросил Петро. 
– Своего командира пана хохловника о том спрашивай! – ответила Изольда Марковна, повернулась на другой бок, и пружины под тяжестью её тела натужено заскрипели.

В штабе

Утром Петро отправился в штаб батальона. По штабу бегали офицеры, спешно выносили ящики с документацией, имуществом и загружали их в стоявший у входа грузовой автомобиль.
Увидев командира, Петро вскинул руку к виску и отбил несколько шагов:
– Пан хохловн… Пан полковник!
Пан полковник обернулся:
– Да, сержант, – с тревогой сказал пан полковник, – такие вот дела. По данным разведки в Ильичёвске русские готовятся высадить десант, а в Каменке вроде видели приднестровские танки. Так что сам понимаешь, приходится срочно рвать когти – начальство приказало менять точку, перебазироваться. Вот так!
 – А я?
– А ты, – пан полковник положил руки на плечи юноше и проникновенно заглянул ему в глаза, – ты остаешься здесь. Формируй отряд и когда настанет момент, я лично стану во главе и поведу его на Москву! Я надеюсь на тебя, сынок!
– Слава Украине! – что было сил крикнул Петро.
– Героям слава! – ответил пан полковник, обнял Петро – и прослезился.

Страшные новости

Дома Изольда Марковна встретила сына издёвкой: 
– Вместо того, чтобы в пидорке по улицам бегать, лучше бы делом бы занялся: выучил гимн России!
– Мама! – в ужасе закричал Петро. – Что Вы такое говорите?! Да знаете ли Вы!!! Я сам! Только что! Видел прямо на Ришельевской польских квартирьеров! А на Привозе румынских фуражиров! Послезавтра, максимум через два дня в порт войдут американские авианосцы и высадят две дивизии НАТО!
«Господи! – закатила глаза Изольда Марковна. – Ну в кого он такой идиот? Ведь предки были интеллигентные люди: дедушка биндюжник, папа абортмахер. Не иначе как в дядю-лабуха пошёл».
– Молдаванка заявила о своей экстерриториальности, «7-й километр» объявил себя независимой республикой, а на одесском припортовом заводе развиваются русские флаги! – презрительно бросила ему в лицо Изольда Марковна. 
– Враки! – испуганно крикнул Петро.
– Тётя Хана сказала, – пожала плечами Изольда Марковна и, плавно колыхая необъятными бедрами, пошла на кухню.
Петро бросился к компьютеру и включил интернет. И новости одна ужасней другой посыпались из всемирной сети.

Бывший политический руководитель Восточного отделения «Правого сектора», кавалер ордена Даниила Галицкого клялся в своей любви к России и клянчил гражданство РФ, лидер праворадикальной партии пел «День Победы», а урождённая львовянка, яростный борец за украинскую мову, хлестала продавщицу в супермаркете, отказавшуюся обслужить покупательницу на русском языке, по лицу своим комсомольским билетом: «Ты у меня вспомнишь, сука, русский язык!». Поэтесса проникновенно читала с экрана: «И навеки мы будем братьями, и по Родине, и по матери!» Мужчина размахивал плакатом «Я мужик! Я не хочу в ВСУ! Я хочу семейные трусы и в Россию!» Сдавшийся в плен герой-азовец клялся, что на груди у него наколот не Гитлер, а Чарли Чаплин – просто тату неудачная получилась.
Петро обхватил голову руками и замычал, покачиваясь из стороны в сторону:
– Зрада, кругом одна зрада! Что делать? Что делать?!
– Схрон рыть, – услышал он за спиной голос мамы.
На следующее утро Петро пошёл рыть схрон.

Лопата

Первым делом Петро пошёл искать лопату. Он вышел во двор, пересёк его и осторожно постучал в окно на первом этаже. Окно открылось.
– Домнуле Ион, у Вас есть лопата? – прошептал Петро.
Дедушка Ион высунулся из окна и закричал куда-то вверх:
– Семён Израилевич! У вас есть лопата? Петрику из 4-й квартиры нужна лопата!
С балкона второго этажа свесился вниз Семён Израилевич:
– Кому нужна лопата? Педро? Аида Соломоновна! Лоху из четвёртой квартиры нужна лопата! У Вас есть лопата?
Из окон понеслось:
– У Володьки из 16-й есть лопата!
– Ой, то не то, у Вольдемара совковая, а Педро нужна штыковая, он наверное собирается рыть схрон!
– Тогда пусть спросит у Кости Перепелицы, у Костика вроде была!
– Константииин! Вы не можете одолжить лопату? Рагуль из 4-й квартиры будет рыть схрон!
– Откуда у этого алкоголика штыковая лопата? Он её давно пропил! 
– Малая сапёрная подойдёт?
– Ой, я вас умоляю! Что за схрон можно вырыть малой сапёрной? Нужна штыковая!
– Интересно, где этот дебил собирается рыть схрон? В Преображенском парке?
– Он хочет спрятаться? Тогда зачем ему схрон? Мой дедушка всю оккупацию просидел в катакомбах и даже вылечил там свою астму! Вышел здоровей чем был!
– Не мешайте ради Бога! Мальчик хочет именно схрон!
– Дон Педро собирается рыть схрон? А почему не окоп?
Весь этот ор покрыло:
– Держи, Педриллло!
Откуда-то сверху полетела лопата и, загремев, упала прямо у ног Петро. 
Но Петро лопата была уже не нужна: он решил уйти в катакомбы.

Школьная дружба не ржавеет

Петро закрыл глаза, досчитал до десяти и нажал кнопку звонка. Дверь открылась.
– Михась, – Петро с мольбой смотрел на своего школьного друга, – ты как-то говорил, что в подвале вашего дома лаз в катакомбы есть. Помнишь? Ты ещё меня на экскурсию приглашал.
– Ну и? 
– Так я это… того… на экскурсию хочу.
– Сховаться треба?
– Да ты что?! – возмутился Петро.
– Да ладно, – ухмыльнулся Михась, откуда сбоку достал кепку, надел её на голову, сунул в карман фонарик, – пошли.

Впереди по древней лестнице спускался Михась за ним шёл Петро. Потом они шли между древних корыт, велосипедов, снесённых в подвал старых кроватей и наконец остановились у железной двери, над которой фонарик выхватил выцарапанную в ракушечнике надпись «Лосевъ 1914г.» На двери красовалось: «ЖК «Схрон». Вход строго по пропускам».
Михась трижды стукнул в дверь, потом ещё раз. В двери откинулось окошко, Михась нагнулся к окошку:
– Дядя Фима, это я.
По ту сторону окошка появилось лицо, расплывшееся в улыбке.
– Мишенька! Мине всегда интересно Вас видеть! Добрый день! Или на верху уже ночь? Но что это за несчастье стоит рядом с Вами? У него есть пропуск? Таки да или таки нет?
– Дядя Фима, человеку нужна помощь. 
– Как вам это нравится? – возмутился дядя Фима. – Русские только успели сказать своё громкое «фе!», как рогомёты ломанулись в катакомбы! А они, между прочим, не резиновые!
– Дядя Фима, это мой школьный товарищ, не могу отказать. Хочу поговорить за него с деловаром.
С этими словами Михась помахал перед окошком зажатой между указательным и средним пальцами купюрой.
– Мишенька, Вы положительно начинаете мне нравиться!
Загремел засов, дверь открылась.
– Ой вэй! – всплеснул руками страж ворот, глянув на Петро. – Сдаётся мине, что молодой человек имеет большие неприятности и ему таки действительно нужно в катакомбы!
– За мной, – негромко скомандовал Михась.

Катакомбы

Петро и Михась шли нешироким коридором катакомб. Вдоль потолка тянулась электропроводка, свисали лампочки. Справа-слева располагались «комнаты», вход в которые был как правило завешен одеялом, но кое-где уже были установлены двери с написанными на них номерами. Туда-сюда сновали люди. Кругом звучала милая его сердцу захiдна говiрка. «Проспект Бандеры», «вул.Шухевича», – читал Петро таблички на стенах, «Лазня им. Героев Крут», казино «Куля в лоб», отель «Карпатьска криївка», минисупермаркет «Гольдман Стар», торговый центр «Гоп-стоп», «Шiнок».
На доске объявлений висели листочки «Куплю документ с национальностью «украинец» до 1917 года. Дорого»; «Куплю монеты Украины 18-19 веков. Дорого!»; «Куплю монеты Великой Украины до н.э. Очень дорого!!!» – некоторые хвостики с телефонами были оборваны.

Навстречу шла женщина, толкая перед собой тележку, завывавшая грудным голосом:
– Пирожки, беляши, колбаса, сальтисон, чай, кофе, горилка з пэрцем, сало кошерное!
Петро остановил женщину, протянул 30 гривен:
– Беляш.
Продавщица с презрением посмотрела на купюры:
– Это что? 
– Деньги, – растерянно ответил Петро.
– Здравствуйте! – возмутилась мадам. – Молодой человек! Имейте стыд! Это не деньги, это недоразумение!
– У меня других нет, – пролепетал Петро.
– Сюзон, – мягко приобнял продавщицу Михась, – он новенький, только оформляется. Но в следующий раз у него будут.
– Ладно, – продавщица с явным неудовольствием взяла гривны и выдала Петро взамен ароматный беляш.
– Свежий?
– Конечно, – с голливудской улыбкой ответила Сюзон, – ещё сегодня утром гавкал.
И походкой манекенщицы продефилировала мимо ошалевшего Михася далее по «проспекту», выкрикивая ассортимент своего товара.

Жильё в Одессе

– Сюда, – Михась остановился перед дверью «ЖК «Схрон» Председатель А. Бортник».
– Так, – сидевший за столом видный мужчина открыл ноутбук, – что интересует: однокомнатная, двушка, трёшка? На бульваре «Героев небесной сотни» бригада работает, две четырёхкомнатные вырубают, через два дня будут готовы, интересует? 
– Ипотеку оформляете? – спросил Петро.
– Что за босяка ты ко мне привёл? – повернулся председатель к Михасю, – молодой человек, тут в долг ничего не дают и кредитов не оформляют, только наличные. Оплата в российских или белорусских рублях, шекелях, берём бразильские и саудовские реалы, эмиратские дирхамы. 
– Доллары?
– Только зимбабвийские.
Петро мысленно сложил все свои сбережения и начал торговаться.
Менее чем через час он вышел из «кабинета» председателя с улыбкой счастливого обладателя сертификата на малогабаритку в переулке им. Е. Коновальца. Завтра он принесёт наличку, ему шлёпнут в паспорт прописку, и он станет полноценным обладателем своего жилья в Одессе! 
Время от времени ему попадались знакомые лица: пан роевый, пан сотник, пан хорунжий, побратим Берсерк, побратим Жах. 
Где-то сзади тарахтели отбойные молотки – это бригада вырубала аллею им. Симона Петлюры с апартаментами бизнес-класса для новых жильцов.