«Сны прошлого о наших временах…»

Редакция журнала «Камертон» поздравляет Александра Балтина с юбилеем! Желаем Александру Львовичу крепкого здоровья, всяческого благополучия и, конечно, неиссякаемого вдохновения! 

Под грай ворон…

Дворник листья сгребает, гоняя ворон,
Грай разносится, резко играя.
Звуковые накаты чернеющих волн
Обозначат теснение грая.

Что-то в области сердца сожмётся – кулак
Стиснет дальше его неизвестный.
Просмотрел свою жизнь я – растяпа, дурак,
Замираю пред смертною бездной.

Дворник снова гоняет ворон, и листва
Рвётся пёстрым орнаментом яви.
Закипают стихами в сознанье слова,
Чью игру отрицать я не вправе.

* * *

– Как это – смерть? – Никто, сынок, не знает.
– Зачем меня родили? Чтобы… смерть?
– А посмотри-ка – серебром сияет
Снежок! Налюбоваться б им успеть!
– Смерть, значит, ничего не будет, папа?
Мне страшно! – Надрывается сынок.
Как успокоить? – Может будем, лапа,
Иначе жить?
Сметанный блеск дорог
Зимы, и красота пейзажей дивная.
Какая смерть? Всё живо, всё блестит.
Молчат сынок и папа. И красивая
Зима покоем шаровым молчит.

* * *

Сиди, пиши про Комитаса,
Как страстью к звёздам загорался,
И, занимая цифровой
Их силы, в музыку влагался, –
Дана программой неземной.

Ведь музыка и математика
Есть чудно родственные области,
Страхующие нас от пропасти,
Какую посулит прагматика,
Которой Комитас не ведал,
Религию познав, как счастье.
О, счастье шарового света,
В котором принимал участье.

И сложно сочетались звуки,
Давая векторную силу.
Всё вверх и вверх: не будет муки,
И так познаешь перспективу.

* * *

Рюмка, рюмка, огуречик –
Вот и спился человечек.

* * *

Послания апостолов по свету
Расходятся, а сколь они верны?
Сколь скрупулёзно переведены,
И соответствуют любви, как вектору?
Сны прошлого о наших временах,
Равны снам нашенских времён о прошлом.
Так хочется, чтоб всё вокруг хорошим
Сияло, отрицая смертный прах…

* * *

Строительный план Соломона,
Врата городов, и т. п.
А храма, сияя, колонны
Укажут сам вектор тебе:
Сам вектор духовного свойства.
Во храме почил Соломон.
Представить немыслимо сложно,
Каким был в реальности он.
Сколь духи ему подчинялись?
Какие познал имена?
В какие высоты поднялись
Года, сущность коих сложна…

* * *

Привычек спрутов от души,
Страдая сильно, отдираешь.
Лелеял их, теперь спеши,
Коль ощущаешь – пропадаешь
В потустороннем…
…осьминог
Живой так сложен, не изучен.
Привычки от твоих дорог,
Какими шёл, путь часто мучил.
Теперь привычки тяготят,
Но к существу души прилипли.
Не представляешь рай, но ад
Страшит, коль от него привычки.

* * *

Кто изобрёл иголку,
Вилку и колесо?
Гении высшего толка,
Изменившие всё,
Неизвестны остались.
Кто предложил вовне
Вынести хоть бы малость –
Рисунок, игрушку – не
Ведомо… Тем и живы –
Малым знанием – мы.
Всё же, гляди – перспективы
Нас ведут ото тьмы.

* * *

Бытие тождественно ничто.
Дальше всё о духе будет Гегель.
Дух его… тяжёлый и в пальто,
Пиво пьёт, большую любит мебель.
От абстракций станет пустова-
то, от обстоятельности тошно.
Толстые раскормлены слова.
Дух ветвится тонко, очень тонко.
Бытие тождественно ничто.
Есть я, или нет меня – не важно.
Чем неотвратимее итог,
Тем серьёзней в сердце страха скважина.

* * *

Каждый в капсуле своей
Одиночества.
Мне разбить её скорей
Сильно хочется.
В космос выйти, где не так
Всё устроено.
Счастье там, и сгинул мрак,
Не достоин он
Ни вниманья, ничего.
Счастье правит торжество.

* * *

Сейчас им петли накинут на шеи, так оценив стремленье к свету.
Спокоен Каховский: молитвы в душе его нету.
Муравьёв-Апостол слова Отче наш собирает
Тугими ягодами, едва ли мечтая о рае.
Пестель, имевший чёткий план нового мироустройства,
Выдерживает, возможно, позу геройства.
Треск барабанов, разбивший воздух,
В котором – не зримые – страдания виснут гроздья.
Бестужев-Рюмин за мгновенье прошлое вспоминает,
Сожалея стремительно, бормоча отчаянно: нам не
Удалось… Рылеев слышит уже потусторонние строки.
В смерти все одиноки.
Но мученичества венец откроет такие просторы,
Которых не представляют земные взоры.

* * *

Космос моих ощущений, космос моих предпочтений – организованный космос прихотливо-непросто. Главное – мне не стать бы мещанисто-косным…

* * *

В нас лучшее суммарно – церковь,
Пронизанная высотой.
Есть в каждом, и должно быть в центре,
Не замутнённое тщетой.
И лучшее сие– основа
Для неизвестных перспектив.
Сначала прозвучало слово,
Затем лишь – бытия мотив…

* * * 

Сиреневыми камыши
Представят сумерки, играя.
Таинственны… Нить золотая
Связует с тонкостью души
Таинственность их…
Гладкий пруд.
Осенний день в него уходит.
Ты, коли оказался тут,
Пространству, может быть, угоден.

Художник: Дорина Кострас.