«Дай мне тебя обнять, родимая душа!..»

*** 

Любимый мой, печаль теряет слух –
Уплыл наш час... Кладбищенские метры
Разъединили нас. Костёр потух.
Мы в разных снах, но мы с тобой бессмертны.

Душа моя твою любовь хранит,
Но долететь к тебе мой плач не в силах,
Закон небесный строг – могильных плит
Не счесть уже... А сколько голосила

Я – чтобы жил! со мной! и – без меня!
Чтоб счастлив был всегда любимый мною!
Увы, увы – воздушная земля
В который раз разводит нас с тобою...

Эдем разграблен. Трещины зеркал
Рай ввергли в Ад. Утех любовных ложе
Давно остыло. Новый век настал.
Но память день и ночь меня тревожит. 

***

Жить. Просто жить. Бесцельно и бездумно
Встречать рассветы. В солнечных лучах,
Как в гамаке, качаться беспробудно.
Страдать. Любить. Лелеять свой очаг.
Растить детей и хлеб. Дождя молитвы
И снега речь безропотно встречать.
Земли и Неба огненные битвы,
Не понимая, всё ж благословлять.
Достойно старость встретить и отважно
Вручить Творцу остывший пыл души.
Ход мысли прост. И белый лист бумажный
Вслед за тобой в жизнь новую спешит. 

*** 

Ты с ключами идёшь по душам.
(О, простите ей эту блажь!)
Память рвётся... Зверея, душит.
Откровенность превыше краж.

Двери все для неё открыты,
Всех важнее одна лишь дверь – 
Входит... Помнятся, не забыты
Твои лапы, клыки, мой зверь.

Твои ласки, печаль и нежность,
Не забыты, мой зверь! Рычи...
Вспоминая твою мятежность, 
Всё прощаю. Но вой волчиц, 

Как наркотик, терзает душу!
В чистом поле, как прежде, мы
Скачем в смерть; но она не рушит
Тьму дневную и зов тюрьмы.

Эй, родимые! Ветер гривы
Треплет яростно – в рай иль в ад?
Мысли жгучие, вы игривы...
Леди Джейн не твоя, Роланд. 

***

Дай мне тебя обнять, родимая душа!
С тобой мне не страшна спокойная тревога:
Глаз видит след письма; но нет карандаша...
Пристанище не здесь; но – стелется дорога.

Я солнца луч поймать, конечно, не смогу...
Но в ткань его слова земные разодену.
В моря вросли века. А я ещё бегу,
Сдувая на лету неискренности пену. 

*** 

Конечно, та – не я. Не я, любимый.
Меня здесь нет. Ещё не родилась.
Простой вопрос я не задам, помилуй!
И сложный – не задам: к чему мне власть?

Я появлюсь знакомой незнакомкой
В печальных строках – им ты будешь рад.
И стану нужной в яростных потёмках. 
Всё будет так, как сотни лет назад. 

***

Старушка мать ещё жива,
Желает детям сил, здоровья!
В деревне кончились дрова; 
Но новогодний хлеб с любовью
Старушка всё же испекла,
Картошку отварила в печке,
И ветку ёлки на крылечке
Она от ветра сберегла.
Гляди – в избушку мать несёт
Замёрзший вестник перемены!
Ель украшая, Новый Год
Одна встречает в старых стенах.
А сердце плачет и болит,
Лаская старые игрушки :
Вот из картона Айболит,
Вот рыбка, зайчик, вот хлопушки...
Спеши – покуда мать жива!
Спеши с последнею попуткой!
Мороз на окнах кружева
Не в радость вяжет ночью жуткой. 

***

Буйство чувства, буйство цвета – 
Сумасшедшая сирень!
Шестьдесят второе лето
Светит Солнце, сея тень.
 
Опьяняют воздух грозди
Сверхсиреневых планет...
Воскресайте, люди! Бросьте
Детский лепет «tet a tet».
 
Буйство звуков, буйство света, 
Смеха, детских голосов...
Шестьдесят второе лето
Лепит Солнце жизни кров! 

***

Играла девочка с огнём,
В его природу не вникая.
И он её спалил, страдая...
Она же, растворившись в нём,
Среди людей не знает места:
Христа распятого невеста
Всё ищет суженого Лик
Среди покойников живых. 

*** 

Севастополь. Июнь. Розы сводят с ума:
Так цветут, словно ждёт их сума́ и тюрьма.
Так цветут, словно вырваны с корнем кусты!
Нежный запах пьянит, воскресая мечты.
Так цветут эти розы, будто завтра – мороз.
Так цветут, словно слёзы хлынут градом из роз! 

*** 

Ты – не ты? Ужели тебе страшен
Прошлого и будущего зов?
Мерзлота? Да в ней все жизни наши,
Как в утробе. Что? Ты не готов
На земле небесной самоцветы
Рассыпать божественной рукой?
По следам иди – они приметы...
Жить не бойся. Всюду Бог с тобой. 

***

Бегом – в стихи! Куда – ещё? 
За окнами дождится лето. 
Безвкусен спелый плод запрета; 
Да бог с ним! Горевать о чём?
 
Напев любимый за стеной
Не радует, не тешит душу;
Ему, как будущему мужу, 
Иль бывшему – не слышен мой,

Мой голос, утоливший жажду,
И вслух молящий об огне...
Как слиться с музыкой извне?
Когда к ней в гости я отважусь?

Войдя, скажу: – Устала ждать,
Ну, здравствуй! Здравствуй,
Г о с т ь к р ы л а т ы й!
Пожар души рас-пе-лё-на'-той,
Вот мы и встретились опять...

Века промчатся чередой
Снегов, ветров – в объятьях света
Мы вновь увидимся с тобой,
Душа моя! Когда-то... Где-то... 

*** 

Мысли – птицы! Вы летите,
Обгоняя ход планет,
Сквозь незримые границы
С Тех – на Этот божий свет?
Господи, какая роскошь – 
Сознавая, осязать
Связь, как дарственную ношу...
Принимая, обретать
Содержание сквозь мясо
Слов, диктуемых Творцом!
Не наглядно опоясал
Бог твоё родство с Дворцом,
Со Небесным, со Блаженным,
Со Любовным, со... Союз!
Многотомный, совершенный,
Доверительнейший груз?
Мысли – птицы... Вы летите
Напролом и напрямик!
Как Бог даст – ведёт наитье,
До чего же скуп язык... 

***  

                     Ты, срывающая покров
                     С катафалков и колыбелей...
                                       Марина Цветаева

Моя родная, кланяюсь тебе...
Ты ведаешь, о чём я горько плачу.
Наперекор злой мачехе-судьбе, 
Свой час творя, – судьбу твою иначу.

Ток листьев тот же, что и дрожь ствола,
Кору светлейших тополей целую – 
Какая мощь! Как ты была права!
Не стану петь просяще «Аллилуйя»,

А буду сметь – безжалостных зеркал
Читать свои и чьи-то отраженья. 
Моя рука тому, кто удержал
Свободу чувств – в святых оковах пенья.

Открыты двери – всякий вхож сюда.
Над таинством незримых наковален
Царят помарки... Экая беда!
Молитесь, чтобы жёлтыми опали

Трепещущие листья новизны
К ногам всесокрушающей надежды...
Богаче нет у Родины казны,
Чем плач детей. Сегодня, как и прежде,

Страдает Русь. Гудит её набат.
Колокола раскачивают ветры.
Поэт, ты Воин. Воин – не солдат.
Стихи пускают корни в кровь и нервы.

Художник: К. Склое.