Иван Сусанин: подвиг во имя Отечества

410 лет назад, 30 марта 1613 года, крестьянин деревни Домнино близ Костромы предпочёл мученическую смерть предательской помощи польскому отряду, вышедшего на поиски новоизбранного царя Михаила Романова.

Более четырёх веков с момента этой трагической, но и героической истории, конечно, не внесли в неё полную ясность, которой по понятным причинам не было и изначально. Да и откуда этой точности было взяться, если на Руси тогда свирепствовало в полном смысле слова Смутное время, не способствовавшее сохранению подробных исторических архивов. 
Первым, дошедшим до потомков, официальным документом является грамота царя Михаила Романова от 1619 года, в которой потомству Ивана Сусанина за его подвиг жалуются небывалые привилегии. 
Помимо прочего, в документе говорится: «Как мы, великий государь, царь и великий князь Михаил Фёдорович всея Руси, в прошлом году были на Костроме, и в те годы приходили в Костромской уезд польские и литовские люди <…> а Ивана Сусанина литовские люди изымали, и его пытали великими немерными муками, а пытали у него, где в те поры мы, великий государь, царь и великий князь Михаил Фёдорович всея Руси были, и он, Иван, ведая про нас, великого государя, где мы в те поры были, терпя от тех польских и литовских людей немерные пытки, про нас, великого государя, тем польским и литовским людям, где мы в те поры были, не сказал, и польские и литовские люди замучили его до смерти…»

Привилегии эти действительно были уникальными – всем потомкам Сусанина даровался статус «белопашцев», которым вплоть до революции 1917 года в Российской империи обладали лишь они. 
Суть этого статуса составляло полное освобождение от всех мыслимых податей и повинностей, которые в те времена для простого, формально свободного люда (государственных – «черносошных» крестьян) были зачастую просто неподъёмными. Так что много крестьян добровольно переходило в крепостную зависимость к тому или иному помещику или боярину – в этом случае их повинности перед короной заменялись таковыми перед барином, что нередко было заметно легче для труженика и его семьи. 
Более того, потомкам Сусанина даровались не просто права, которыми обладали лишь «вотчинники» – высшая знать, получавшая угодья с крестьянами в «дачу», потомственное владение без необходимости отрабатывать этот дар на царской службе. Новосозданные крестьяне-белопашцы ещё и обрели редчайшую привилегию подчиняться лишь царской администрации напрямую, без привлечения местного чиновничества через Приказ Большого Дворца. А такое было зачастую предметом лишь недостижимых мечтаний уже и для многих боярских родов, вынужденных учитывать мнение местных воевод и прочих слуг государевых.
Эти права потомкам Сусанина неоднократно подтверждались и Петром I, и монархами середины XVIII века, и Николаем I. Последний даже фактически уравнял белопашцев с иностранными посольствами в их праве экстерриториальности – согласно Указу императора любые чиновники даже просто заходить в привилегированную деревню могли только с разрешения Министра двора, лица особо приближённого к главе государства.

Историки признают две основные версии событий, связанных с попыткой польского отряда захватить или даже убить Михаила Романова. Согласно одной из них, интервенты, схватив Ивана Сусанина, знавшего, где скрывается новоизбранный царь, пытали его на глазах других крестьян и замучили до смерти, так и не добившись правды.
Согласно другой, Сусанин на словах согласился провести врагов к их цели, но вместо этого завёл их в такую глушь (по одной из версий – в болото), где все они и погибли, казнив перед этим героя. 
Обе версии вызывают некоторые вопросы. Если Сусанина замучили принародно, то почему поляки не стали искать себе другого проводника среди напуганных кровавым зрелищем крестьян, кто-то мог ведь и согласиться? А если бы никто не согласился, число замученных жертв было бы, очевидно, больше.
Если же поляки все сгинули в болоте, то как люди вообще узнали о таком финале? Критики этой версии забывают о фигурирующем в обоих вариантах тех событий зяте Ивана Сусанина, Богдане Собинине. Первоначально он находился возле тестя, но затем был послан героем якобы к семье, а на самом деле, чтобы предупредить царя укрыться в более недоступном месте, чем довольно-таки известная деревня Домнино Костромского уезда, куда и шли поляки. Конечно, на прощанье шедший на подвиг проводник мог прошептать родственнику, куда и зачем он идёт, что и стало потом известно в описании этой истории.
Ну и, наконец, ёрничающие над этим подвигом критики отчего-то забывают о мощнейшем патриотическом подъёме тех лет на Руси, когда после апатии первого периода Смутного времени, широкие народные массы поднялись на борьбу с интервентами и в конце концов освободили от них и Москву, и всю страну. Число воинов, готовых отдать жизнь за свободу и независимость Родины тогда исчислялось десятками тысяч, не считая тех, кто помогал рати Минина и Пожарского материально, своим трудом. Что же удивительного в том, что такой же патриот, готовый принести в жертву свою жизнь за те же благородные цели, нашёлся и близ тогдашней резиденции новоизбранного главы государства?

Сегодня нам известно, что воцарение Романова в конце концов завершило трагический период Смуты. Но для живших тогда россиян новый царь был одним из многих, успевших промелькнуть за считанные годы кровавых событий на троне. И всё-таки Иван Сусанин предпочёл умереть, нежели помочь злейшим врагам своей Родины, полякам, тем самым, в значительной мере поспособствовав наступлению страстно ожидаемой миллионами простых граждан политической стабильности. 

Художник: К. Маковский.