Весеннее обострение, или Ложные ориентиры рождают ложный героизм

Двери кабинета начальника полиции ЛУ МВД России на станции Москва-Ярославская полковника Валерия Береснева стремительно открылись. Рапорт вошедшего был коротким: гражданка Н. опять написала жалобу в высшие инстанции на сотрудников линейной полиции. Нужно подписать ответ. 
Валерий Николаевич внимательно читает вслух поданную бумагу и, обращаясь ко мне, поясняет: 
– Вот вам иллюстрация к вопросу, из чего состоит рабочий день полицейского. Началось весеннее обострение. Это не шутка. Мы дважды в год самым непосредственным образом сталкиваемся с расстройствами психики. Знаем эту женщину давно. Больной человек. Но порядок такой, должны по всем правилам реагировать даже на столь абсурдные обвинения. 

Полицейский – одна из самых психологически тяжёлых и опасных профессий. Однако сложно представить, что случится, если этот орган исполнительной власти вдруг возьмёт паузу в своей работе хотя бы на минимальное время. Мы понимаем значение профессии. Оттого на службу идут самые волевые мужчины и женщины. У стражей порядка ненормированный трудовой день и, как мы говорим, условные выходные и праздники. Круглосуточный режим! 

– Весеннее обострение, наверное, проявляется не только в фиктивных жалобах?

– С потеплением и солнечной погодой начинается наша ежегодная беда – зацепинг. У нас замечательный коллектив подразделения по делам несовершеннолетних. Его возглавляет майор полиции с двадцатилетним стажем Илья Скачков. 

Короткий телефонный звонок – и я уже беседую с Ильёй Ильичом, начальником подразделения. 

– Зацеперы просыпаются, как сказал Валерий Береснев, с пробуждением природы. Подростки уже разделись, ничто не мешает взбираться на крыши электричек и висеть на бамперах вагонов. Как в этом году предполагаете вести работу? 

– Болезненная тема. С каждым годом у нас появляется больше опыта. Однако всё ещё цифры происшествий велики. В прошлом году мы зарегистрировали 62 случая. Сняли подростков с крыш и со сцепок вагонов, тем самым спасли им жизни. Как правило, это дети в возрасте до восемнадцати лет. Зацепинг – прямая причина травмирования. Каждый из этих подростков мог упасть с крыши во время движения состава. Будет он жив или нет – неизвестно. Мы всех зацеперов знаем в лицо, пытаемся на корню пресекать их планы. Несмотря на разъяснения, увещевания, беседы в учебных заведениях, знакомые лица в рейдах попадаются по три-четыре раза. И это при постоянном мониторинге интернета, блокировке сайтов, на которых даются объявления о местах сбора, проверке мест концентрации подростков. Сейчас уже есть способы узнавать, где и когда планируются групповые зацепинги. Но это сложная работа, требующая именно круглосуточного внимания. 

– Раньше считалось, что девочки более осторожны. Что можно сказать сегодня?

– Теперь нет различия по полам. На несчастные случаи реакция такая же удивительная. Даже если знакомый убит ударом тока, каждый считает, что с ним этого не случится. Причин тому много. Посмотрите, например, какой фантастикой увлекаются дети. Она полностью оторвана от жизни. Эти книги не имеют никакой научной основы, не развивают мышление, как это было раньше, когда фантасты давали пищу для открытий учёных. Незрелый ум доверчив. Отсюда отсутствие страха за жизни, которых много, психологическое восприятие смерти не как трагедии, а как очередного этапа в бесконечной веренице существований. 

– Вечный вопрос: что делать?

– Выстраивать нацеленную на развитие личности модель общества. Это государственная задача. В возрасте одиннадцати, двенадцати, тринадцати лет у подростков идёт гормональная и физиологическая перестройка, возникает масса внутренних конфликтов. Есть немало групп людей, которые не преминут воспользоваться нестабильной психикой несовершеннолетних. Отсюда уход в секты, различные неформальные объединения и криминал. Подросток как флюгер на ветру, если родители не помогают и общество не направляет.

Вот пример инфантильности. 
Приходим в учебное заведение на беседу о правилах дорожного поведения. Говорим о зацепинге. Спрашиваю, сколько вольт в розетке. Все громко: «220!» – «А как вы думаете, сколько на усах электрички?» Уже с сомнением: «500?» Я отвечаю: «Ток начинается от трёх тысяч до двадцати семи тысяч вольт». Тут шок. Дальше говорю: «Вы можете даже не коснуться контактной сети, а находиться в радиусе метра от неё, и погибните». 
В прошлом году у нас два человека сгорели на крышах, один, к счастью, остался жив после такого удара. Мы не имеем права показывать детям натуральные снимки того, что остаётся после таких происшествий. Защищаем психику. Но иногда хочется, чтобы увидели и впечатлились. 
К сожалению, образ мысли большого числа молодёжи примитивен, потому что нет фундаментальных знаний. 

– На ваш взгляд, причина в недостатке ума?

– Не всегда. Завуч одного из колледжей, куда мы приходим для разъяснительной работы, так понимает ситуацию: «Они, наверное, переиграли в компьютерные игры».
В интернете, например, широко рекламируется игра «Смерть на железной дороге». Ассоциируя себя с интернетовскими героями, дети воспринимают виртуальное пространство как действительность. Отсюда такой риск. 

– Социальное положение и подростковые правонарушения как-то соотносятся?

– Статистика показывает, что явной градации нет, но некоторый крен не в пользу благополучных семей наблюдается. Нужно отметить, что детям не хватает любви и внимания. Родители же сетуют на то, что детский досуг сейчас стоит немалых денег. Любую секцию нужно оплатить, форму купить. Нет детских организаций. Вот подростки и организуются сами, удовлетворяют свои потребности в соответствии с собственными представлениями, выкладывают «подвиги» в интернет, становятся героями на несколько дней, пока очередной «бесстрашный» не затмит шокирующим видео. 
И тут очень важна и сложна работа с родителями. Приходится доказывать, что наша задача не наказать, а предотвратить. 
Не все реагируют правильно. Выгораживают своих любимцев, чем провоцируют ребёнка на повторное правонарушение. А когда их чада попадают под колёса – трагедия, конечно. Тут уж масса претензий к полиции. Но есть и такие, кто потом звонят нам по разным вопросам, советуются. Мы выступаем и педагогами, и психологами, имея соответствующее образование – психологов, юристов, педагогов. Это наша круглосуточная работа. Неформальная, потому что у каждого полицейского нашего подразделения есть дети. 

Наш разговор перешёл в иное русло – о нехватке кадров. Пришлось перемещаться в следующий кабинет, к начальнику управления по работе с личным составом полковнику полиции Андрею Мазурову.

Он начал с самого главного:
– Следователи, дознаватели, оперуполномоченные отдела уголовного розыска, которые так лихо справляются с преступностью в сериалах, – это не миф, а реальная работа наших сотрудников. И такие кадры нужны, потому что сложная служба требует постоянного притока молодёжи. Мы приглашаем граждан России от восемнадцати до тридцати пяти лет на должности младшего начальствующего состава, и от восемнадцати до сорока лет на должности среднего начальствующего состава со средним, специальным и высшим образованием. Подробно можно познакомиться с правилами на нашем сайте ЛУ МВД России на станции Москва-Ярославская. Но что нужно отметить особенно: сейчас полицейские имеют хорошую социальную защищённость. О бесплатном проезде знают все, но важная строка – выплаты компенсации за поднаём жилья в Москве, например, от восемнадцати с лишним тысяч рублей до сорока восьми с половиной тысяч в месяц. Карьерный рост обеспечен каждому, кто этого хочет. Бесплатное высшее образование гарантировано в учебных заведениях МВД России. Заботимся о семьях, предоставляя медицинское обслуживание в ведомственных поликлиниках, а они у нас оснащены по первому разряду. В общем, ждём молодых людей, чтобы избавлять общество от проблем не только на транспорте, но и в жизни в целом. 
Этому учит работа полицейского.