«Становилось пространство мишенью…»

***

Где-то в мире есть такое место, 
Где волхвы глядят по сторонам,
Где в домах замешивают тесто
И не верят сумеречным снам.

Место, где вино течёт рекою,
Веселя уставшие сердца,
Где не просят мира и покоя
Люди у Небесного Отца.

Место, где кладут младенцев в ясли,
Где звезда указывает путь,
Где танцует рыба в постном масле,
В мир иной пытаясь заглянуть.

Где-то в мире есть такое место,
Где ложится снег на провода,
Где жених печален, а невеста
Рядом с ним не плачет никогда.

***

Не светом ли дивным весь мир освещает зима?
Не снежной ли пылью покрыты слепые дома?

Не солнечный луч ли дрожит за озябшим окном?
Не круглый ли стол притаился под белым сукном?

Не звон ли бокалов в ночную врезается тишь?
Не Божьей ли милости ждёт замерзающий стриж?

Не в зимнем ли небе колышется тень янтаря?
Луна убывает, и близок конец января.

***

В небе – белый след от самолёта.
    От страданий след – в твоей душе.
Знаешь ты, как с помощью азота
    свет зажечь на пятом этаже.

Море носишь ты в пустом кармане,
    ставишь точку после запятой,
вечером купаешься в тумане
    и пускаешь ветер на постой.

Буквы разбегаются в кроссворде,
    их тебе руками не поймать:
всё узнав о весте или норде,
    ты, закрыв окно, ложишься спать.

По ночам забвенье наступает.
    К небу жизни лестница ведёт.
Самолёт садится и взлетает.
    Царствие Небесное грядёт.

***

Плыл апрель по бездонному небу
Плыл как окунь в глубокой реке
Плыл навстречу Борису и Глебу 
Покидая весну налегке

Наблюдали деревья и птицы
Как плывёт над землёю апрель
И о тех, кому ночью не спится
Пела тихую песню свирель

Плыл апрель к своему завершенью
И в прозрачной его чистоте
Становилось пространство мишенью
Словно точка на чистом листе

…весну пройдя до середины…

            Памяти Риммы Николаевны Гасилиной

...Вишня зацветает белоснежная,
Ветви покрываются листвой,
Ученица умная, прилежная
Медленно идёт по мостовой.

Перед ней машины расступаются
И в шеренги строятся дома,
Шумно в лужах голуби купаются,
Радуясь, что кончилась зима.

Небо тёмно-синее, высокое
Пеной покрывают облака,
Краснопёрка, прячась за осокою,
Устремляет взгляд на рыбака.

Бабочки летают желтокрылые,
Ползают слепые муравьи,
Воробьи доверчивые, милые,
Весело щебечут о любви.

Тени бродят вечером на паперти,
Чистый воздух холоден и свеж.
На столы укладывают скатерти – 
Значит, пройден жизненный рубеж.

***

Дом казённый накрылся пледом.
В клетке прыгают два щегла.
Скатерть новая за обедом
Спать на столике прилегла.

На окне шевелятся шторы.
В ванне соль шебуршит на дне.
В дальней комнате разговоры
То о мире, то о войне.

Под кроватью узор из пыли.
Сверху кто-то кричит: «Позор!!!»
Статуэтка в японском стиле 
Заступает в ночной дозор.

Встав с утра с головы на пятки,
Мир резвится, беря своё,
А в аптечке играют в прятки
Валерьянка и мумиё.

Доедая паштет из мяса,
Хлеб безжалостно надкусив,
Достаю я из-под матраса
Вилок медных лесной массив.

Быт домашний в костюме строгом
Был продуман до мелочей.
Все предметы живут под Богом,
Все – от вешалок до ключей.

***

О чём ты говоришь мне, воробей?
И что услышать хочешь от меня ты?
Что, несмотря на множество скорбей, 
Все обвиненья с нас не будут сняты?

Ты напеваешь песенку свою,
Понять тебя – нелёгкая задача.
Перед тобой растерянно стою
И, голову склонив, едва не плачу.

Ты на меня взираешь, как судья.
Вердикт твой угадать мне не под силу.
Плывёт моя надежда, как ладья,
А ты, чеканя шаг, заходишь с тылу.

Мой адвокат – проныра и ловкач:
Любой вердикт мне рядом с ним не страшен.
И оттого ты мой не слышишь плач,
Что каждый долг мой вовремя погашен.

*** 

                                 С.П. Смоляковой

Август – время снов и звездопадов,
Праздник винограда и вина.

Ну а в том, что ты ему не рада,
Не твоя и не его вина.

Август открывает в осень двери:
Ты, считая звёзды, пьёшь вино.

Смотришь в небо, укрепляясь в вере, – 
И другому быть не суждено.

В августе погоды жаркой бремя
Носишь ты, не покладая рук.

А на землю оседает время
И темно становится вокруг.

Рядом где-то поджидает осень.
Над травой кружатся мотыльки.

Август скоро станет цифрой восемь,
В календарь внесённой от руки.

31 августа

Сегодня город опустел – 
ни улиц, ни машин. 
Сегодня воздух загустел:
Хоть лей его в кувшин.

На землю падает листва,
Дождавшись сентября,
И неземные существа
Глядят из янтаря.

Слепые сумерки хрустят
В объятиях травы,
А мысли выбраться хотят
На свет из головы.

Неслышно прячется луна
В созвездии сверчков
И ужасает глубина
Расширенных зрачков.

Сегодня город опустел – 
Ни птиц, ни фонарей:
Лишь хоровод небесных тел 
И осень у дверей.

Ода кленовому листу

                      Александру Семёновичу Кушнеру

1.
Как прекрасен кленовый листок! 
Сколько красок в нём, сколько прожилок!
Осень дышит деревьям в затылок
И боится смотреть на восток.

И прекрасна осенняя мгла – 
Та, что ночью листву покрывает.
В тёмной комнате чай остывает 
И тоскует по нитке игла.

Но прекрасен кленовый листок!
Столько жизни в нём чудной и нежной,
Столько в нём красоты безмятежной...
Он как ткани цветной лоскуток.

Время мчится в вагоне пустом
В парк, где листья шуршат под ногами. 
Дни причудливы, как оригами,
по соседству с кленовым листом.

2.
Думаешь ты часто на рассвете,
Сидя на скамейке под зонтом:
Если счастья нет на этом свете, 
То не будет счастья и на том?

В мокром небе солнечные знаки.
Не найдя ответа на вопрос,
Ты в пустом саду посадишь маки,
Чтобы сад бурьяном не зарос.

В мире, где нет боли и страданий,
Где под светом правды меркнет ложь
На одно из тысячи свиданий 
Ты, понурив голову, придёшь.

Время заплетя в тугие косы,
Жизнь тебе указывает путь.
Счастье словно дым от папиросы:
Можно замечтаться и вдохнуть.

Художник: Я. Зяблов.