Жизнь – копейка?

«Мама, прости…» – Такое сообщение получила жительница Мытищ Московской области от своей пятнадцатилетней дочери. И ещё видео железнодорожного полотна. 
Суицид всегда требует многоуровневых расследований. В подростковом возрасте положить голову на рельсы можно не только под воздействием момента. Последствия такого шага бьют по сердцам близких. Это как взрыв атомной бомбы – разрушительная волна накрывает родителей, ответственные организации, бесконечное множество людей, услышавших о неестественно прерванной жизни. Беда ставит вопрос: как могло случиться, кто виноват? Включается весь социум.
У полицейских не бывает тихих сезонов. То летние каникулы с отсутствием родительского контроля, то осенне-весенние обострения, то период активных тематических групповых налётов на железную дорогу. И вдруг новая беда – суициды. Осень 2023 года стала буквально катастрофой.   

Илья Скачков

– Прошедшая осень плакала не только поэтическими природными дождями, но и реальными человеческими слезами, – говорит начальник подразделения по делам несовершеннолетних ЛУ МВД России на станции Москва-Ярославская  Илья Скачков. – Что-то поменялось в головах людей. Не такое уж невыносимое существование, чтобы в подростковом возрасте бросаться под электричку. Наши сотрудники не занимаются аналитикой, мы не исследуем причины, по которым произошла трагедия. Это дело следственного комитета. Наша задача – предупреждать негативные события. Но насколько реально профилактические меры можем предпринять, чтобы переформатировать сознание, если человек решил попрощаться с жизнью? И чаще всего никаких подсказок, предсмертных записок.

Слышать такие откровения не всегда удаётся, потому что информационные каналы щадят психику читателей и зрителей. Когда количество переходит в качество, приходится учитывать состояние общества. На мой вопрос, как совершаются суициды, услышала: самым примитивным способом – стоят около железнодорожного полотна и ждут, когда с ними поравняется поезд.  Бросаются под подвижной состав. Машинист не в состоянии предположить, как поведёт себя человек. Собрался перейти пути в неположенном месте или кинется под колёса? На полном ходу можно только подать звуковой сигнал. И ведь в именно таких местах, где высокая скорость, совершаются самоубийства. 
В сентябре таким образом свели счёты с жизнью пять человек. Все взрослые, совершеннолетние. Один, шестой, не сумел до конца исполнить задуманное. И, видимо, после такого стресса повтора не будет.

И.И. Скачков в школе

В том же месяце появилась информация, что на станции Мытищи практически ежедневно проходят акции зацепинга. Тоже «развлечение» со смертельным риском. Сотрудники подразделения по делам несовершеннолетних отследили сайты в интернете, нашли двоих активных участников этих акций. Они вывели ещё на десять человек. Разговор с мамами и папами был не просто серьёзным. Многие ведь не знают, как повлияет привод в полицию на дальнейшую судьбу подростка. Вся жизнь может покатиться под откос. Для большинства родителей участие их отпрысков в подобных акциях стало новостью. Правовое образование пошло на пользу. В поле зрения правоохранительных органов эти подростки в течение последних трёх месяцев не попадают. 
Октябрь – ещё бо́льшая проблема. За месяц было шестнадцать травм. Фактически каждый второй день сотрудники подразделения выезжали на серьёзное происшествие. Статистика такова: трое решивших покинуть этот мир сумели осуществить задуманное, один подросток остался жив. 
По свидетельству полицейских, подвержены стремлению покончить с собой стали достаточно молодые люди от 18 до 25 лет. Единственную причину выделить не удаётся. Но вот какие метки на теле общества оставили след, например, лихие 90-е: 

– Поколение, выросшее в те неблагополучные годы, обрело статус мам и пап, – с горечью говорит Илья Ильич. –  Уровень образования, этика, эстетика, психология, умение разговаривать со своим ребёнком на нормальном русском языке без ненормативной лексики, регулярно общаться у многих родителей находится за гранью понятия об их обязанностях. Что так называемые законные представители несовершеннолетних могут дать своим детям? Не больше того, что знают сами. Это печально. Подростки в полной мере не осознают, что такое хорошо, что такое плохо. Если взрослые за себя отвечают и решают, идти на преступление или остановиться, то ребёнок ещё не способен сделать правильный выбор. Кажется, мелочь – сэкономил деньги, которые мама дала на проезд в электричке, проехал «зайцем», спрыгнул с платформы. Хорошо, если не попал под колёса, а только был задержан и получил штраф. Обошлось, никто не увидел – тогда можно и повторить. И так до привода в полицию или до трагедии.

Последний осенний месяц набрал поистине локомотивную скорость. В ноябре пятнадцать человек получили травмы. Три случая со смертельным исходом. Все взрослые. Самому старшему 44 года. Нужно отметить, что есть и техническая проблема – изношенность подвижного состава. С первого взгляда можно определить, что устаревшая конструкция локомотива позволяет зацепиться, подняться на крышу. Почему не попробовать? Не будет такого количества травм, если обновить локомотивы, перекрыть свободный доступ к железнодорожным путям. Составы современной обтекаемой конструкции вводятся в эксплуатацию, но не так быстро, как хотелось бы. На всё нужны деньги. 

Е. Глебова в эстафетном сопровождении электропоезда с детьми и их родителями

Сейчас в результате совместной работы полицейских и Роскомнадзора фактически сводится на нет пропагандистская активность онлайн-движения зацеперов в социальных сетях. Проводится мониторинг, активно блокируются сайты, на которых объявляются сборы на опасные акции. На ранней стадии удаётся разобщить группы, созданные для подобного рода развлечений.
Совсем недавно считалось, что слишком маленькие штрафы позволяют гражданам не обращать внимания на мелкие нарушения. Практика показала, что это не так. Переход путей в неустановленном месте сейчас обойдётся в 1500 рублей. Штраф за зацепинг возрос со ста рублей до двух тысяч. Однако никакого снижения травматизма не получилось. 
И тут разговор перешёл на больную тему – о детях и родителях, взаимодействии в семье. 

– Потерять ребёнка – горе на всю жизнь. Как теперь будет строить внутренние отношения семья девочки из Мытищ? В школе сказали, что это был нормальный адекватный подросток. Полная семья. Психологи склоняются к проблемам контактов с мамой, которая много времени уделяла младшему трёхлетнему сыну. Такие раны не заживают. Если горе накрыло с головой, начинают винить себя, разбираться. Многие мамы и папы понимают, что произошедшее с их ребёнком – это их упущение. Не встречал таких, кто бы хотел свалить вину на школу, полицию, общество в целом. Вот когда мелкие правонарушения идут, тут родители становятся в позу адвокатов и слышим постоянно: мой ребёнок самый лучший, докажите его неадекватность! У нас доказательства есть, просто так мы с улицы никого не забираем, не приводим в отдел. Нарушил закон – отвечай.  Не могу пожаловаться на всех родителей, но есть и такие, с кем невозможно вступить в диалог. Известно: что вложишь в голову своему чаду, с тем он и будет жить. Личный пример, в первую очередь. Идёшь сам не там, где положено, – он будет делать то же. 

На вопрос, не черствеют ли души полицейских, нет ли выгорания, начальник подразделения искренне произнёс:

– Я не могу привыкнуть к бедам, травмам. Нередки случаи, когда мои сотрудники снимали с крыши подростков, с рельсов убирали детей перед проходящим поездом. Это подвиг. Если бы душа была чёрствой, не рисковали бы своими жизнями. Мы, взрослые, понимаем, что жизнь одна. Вот что нужно донести до сознания малолетних и даже вполне доспелой молодёжи. У нас же теперь молодыми гражданами признаётся социально­демографическая группа лиц в возрасте от 14 до 35 лет включительно! 

Елена Глебова в рабочем кабинете

Инспектор отделения по делам несовершеннолетних майор полиции Елена Глебова по опыту знает, что трагедии случаются не только из-за проблем в семье. Кроме яркой влюблённости, на первый план вышла травля в школах. И опять-таки нет определённого мотива, потому что так называемый буллинг может спустить любой повод. Красивый человек или некрасивый, дорого одет или плохо, богатая семья или очень среднего достатка – всё подойдёт.  Группа выбирает жертву – и начинаются разные виды насилия: физическое, эмоциональное, экономическое, а также кибербуллинг. Нередки случаи, когда девочки провоцируют мальчиков, «берут на слабо», заставляют идти на риск. Гнобят за немодную одежду, причёску. Вот почему Елена Петровна ратует за ношение школьной формы. Единообразие не только дисциплинирует, но и уравнивает учащихся. Чаще всего родители поздно узнают о причинах смены настроения у ребёнка. Тут один совет: ежедневное неформальное общение. Глебова расширяет тему:

– Дети поддаются влиянию очень легко. Есть хитрые, они под себя подминают слабых и ими манипулируют. Вынуждают делать то, до чего ребёнок сам бы не додумался. Говорят: опорожни мочевой пузырь в тамбуре и выложи видео – прославишься, соберёшь кучу лайков. Идёт соревнование, кто круче выберет локомотив – на «Ласточке» прокатишься зацепингом или на «Сапсане». Поэтому с молодых ногтей нужно прививать нашим чадам самостоятельность в мышлении. Сейчас же бесконечные разговоры о правах без обязанностей позволяют подросткам считать себя защищёнными от ответственности. Я точно знаю по опыту работы в полиции, что даже в самом юном возрасте есть осознание неправомерности сомнительных поступков. Но дети надеются на защитный зонтик от любящих родителей, снисходительное отношение общества до тех самых тридцати пяти лет – нового ценза молодого человека. Железная дорога не прощает ошибок. Это либо смерть, либо инвалидность на всю жизнь. Отворачиваются друзья. Школьники жестоки и у них недостаточно сочувствия. Теряется работоспособность, нужна постоянная психологическая помощь. Многие дети после таких травм просто не хотят жить. Поэтому мало спросить, как прошёл день в школе. Загляните в душу ребёнка. Все хотят быть понятыми. Вот попадают к нам подростки, начинаем общаться – они как ежи. Потом слушают, смягчаются. Появляется страх в глазах, когда осознают, каким мог бы быть финал их «геройств». Они все неплохие, но глупые.

День открытых дверей для семей трёх районов столицы

И важное добавление. Разобщённость в семье доходит до того, что дети не знают, чем занимаются родители, чем награждены, какие проблемы решают на работе.   Нет представления, как к папе или маме относятся сотрудники. Откуда тогда возникнет чувство гордости за родителей, в котором нуждается каждый ребёнок? О каком авторитете старших может идти речь? 
Стараться нужно, чтобы не получить сообщение: «Мама, прости…»