Как хан Букей создал новое казахское государство в России

«Внутренняя Орда» в междуречье Урала и Волги была создана с нуля и по новому образцу.

В конце XVIII века Казахское ханство переживало отнюдь не лучшие времена. После смерти своего последнего властителя Абылай-хана, власть которого действительно признавали большинство родов всех трёх казахских жузов, в стране воцарилась типичная феодальная раздробленность. Тем более что её основы, в сущности, были заложены при том же Абылае, считавшим вполне естественным наличие для себя «двойного вассалитета» – перед Петербургом и Пекином. 
Но если этот хан худо-бедно ещё умел держать в руках бразды правления своим государством, используя, в том числе, и упомянутую «многовекторность», то при его преемниках такую политику захотело вести всё больше представителей степной аристократии. При этом Средний и Младший жузы, занимавшие территорию, соответственно, Восточного и Западного Казахстана, больше тяготели к России, а Старший жуз, расположенный на юге – к Китаю.
Впрочем, это не означает, что жузы к тому времени сохранили сколь-нибудь единое управление – с каждым годом отдельные роды и возглавляющие их султаны-чингизиды приобретали всё большее влияние. А ханы прежде достаточно монолитных жузов превращались больше в «декорацию».
Младшему жузу в этом смысле не повезло, пожалуй, больше всех – там на рубеже XIX века лидеры многих минимально влиятельных родов открыто провозглашали себя полноценными ханами. Правда, таковыми они были больше «для внутреннего пользования», поскольку ни власти Российской империи, чьими вассалами они считались, ни соседние кочевые роды их таковыми не признавали. Однако амбиций данных политиков сие обстоятельство ничуть не снижало.
Немало современных казахских историков склонны обвинять в этом, конечно же, Петербург. Дескать, российским властям было выгодно разделение подвластных народов, вот они подспудно и разжигали местечковые амбиции и не спешили наводить порядок. 
Между тем, именно пример хана Букея убедительно доказывает, что власти Российской империи отнюдь не были против сильной казахской государственности. Конечно, при условии, что она будет дружественной и построенной на добровольном подчинении собственному авторитетному лидеру.
Именно таким политиком и стал сын Нурали и внук Абулхаира, ханов Младшего жуза, родившийся то ли в 1748, то ли в 1749 году. Сам Младший жуз превратился в довольно аморфное образование, к тому же на протяжении 14 лет (с 1783 по 1797 гг.) потрясаемое мощным народным восстанием под предводительством батыра Срыма, под конец которого жертвой повстанцев стал даже номинальный хан этого жуза Есим.

Нового хана в обстановке фактической гражданской войны поначалу так и не избрали, ограничившись временным назначением «коллективного хана» – ханского совета, главой которого первоначально был избран Букей. Однако, в конце концов, ханом Младшего жуза, пусть и больше номинальным, стал довольно пожилой султан Айчувак. А внук Абулхаира всерьёз задумался о том, что ему делать дальше.
Борьба за титул хана, которого соотечественники воспринимали уже больше «церемониальной фигурой», Букея, похоже, не прельщала. И он обратился с просьбой к российскому императору разрешить создать ему собственную, отдельную Орду. Причём на российской территории, в междуречье Урала и Волги. Да и понятно, что у себя дома такое начинание вряд ли бы увенчалось успехом – слишком много было конкурентов.
Между тем, на правом берегу Урала после ухода оттуда в 1771 году большей части калмыцкой Орды в Китай, практически пустовали большие территории – до 120 тысяч квадратных километров общей площади, что чуть меньше территории современной Болгарии.
Есть мнение, что просить о предоставлении этих земель Букею неофициально предложили представители российской администрации, заинтересованные в том, чтобы обширный участок степи не пустовал, а приносил какую-то экономическую пользу. 
С другой стороны, кому угодно таких предложений не делалось. При Екатерине II, например, казахским родам, желавшим расширить ареал своих кочевий за реку Урал, мягко, но решительно в этом отказывали. Государственная граница есть государственная граница, и пересекшие её люди должны были быть готовыми стать настоящими подданными властей этого государства, а не «коллекционировать сюзеренов» в духе тогдашней практики многих представителей казахской знати. 
Однако тогда ещё султан Букей, судя по всему, убедил Петербург в том, что не собирается вести себя подобным образом. И готов со своими соплеменниками стать лояльными и надежными подданными Российской империи, согласившись на сохранение максимальной автономии и избранного самими же переселенцами уклада нового образования.

Соответствующий Указ был подписан императором Павлом I 11 марта 1801 года – по странной случайности, всего за день до его убийства заговорщиками в Михайловском замке. Тем не менее, преемственность политики высшей власти империи в этом случае оказалась на высоте – новым императором указ предшественника отменён не был. 
Хотя, как знать, быть может, 12-летняя задержка с официальным признанием Букея ханом новой Орды как раз и была вызвана тем, что император Александр Павлович через своих чиновников на местах приглядывался к новому подданному, претендующему на достаточно высокий пост, не спеша с признанием его полной легитимности. 
Да и название нового административного казахского образования со временем менялось. Первоначально оно именовалось «Киргиз-Кайсацкой Малой Ордой», с 1819 года в официальных документах появился термин «Букеевская орда» (свидетельство признания заслуг организовавшего её хана, умершего в мае 1815 года), а с 1824 года – «Внутренней Ордой». 
Впрочем, опасения, если они и были, оказались напрасными. Лидер новой Орды, видимо, отнюдь не случайно повёл за собой небогатых представителей своего рода, которые, с одной стороны, будучи обделёнными достатком на родине, искренне надеялись поправить свои дела на новых землях. А, с другой стороны, среди них не было «критической массы» чванливых аристократов-чингизидов, каждый из которых мнил себя вполне достойным ханской шапки.
Данное обстоятельство дало Букею невозможные на покинутой родине перспективы – начать строительство собственного государства с нуля, по собственному же видению его наилучшей модели.

В новой Орде пока ещё не хан, но признанный подданными и Петербургом правитель начал твёрдо внедрять сильную и централизованную монархию. Не без элементов, правда, народного представительства, но подавляющее большинство ключевых должностей были назначаемы лично Букеем. 
Примерно то же эпизодически пытались делать и лучшие правители Казахского ханства – Тауке, Абылай, некоторые другие. Правда, после их кончины лишённая внутренней стабильности сама по себе неплохая система быстро разваливалась из-за обилия претендентов на трон усопшего хана. 
Букею эту тенденцию удалось переломить, не без помощи российского правительства, конечно. Для начала на мало-мальски значимые должности в Орде назначались его ставленники. В том числе, и на места «султанов» – руководителей отдельных родов, что практически исключало интриги против главного правителя.
А чтобы избавить местную «новую знать» от искушения принимать участие в увлекательных для многих интригах в период «междуцарствия», в Малой Орде был чётко решён и вопрос престолонаследия. От прежней «степной демократии» в нём осталась лишь красивая церемония поднятия нового хана на белой кошме, но стать этим ханом теперь мог лишь сын (или другой назначенный преемник-родич) прежнего хана. Это практически исключало возможность борьбы массы претендентов за власть, как раньше на территории Казахского ханства. 

Кроме чисто политико-административных реформ хан Букей и его преемники проводили реформы и социально-экономические, продолжая линию, взятую в последние годы правления общеказахского хана Абылая. 
В административном отношении территория Орды делилась на 7 округов, каждый из которых подразделялся на старшинства. В новой Орде была построена своя столица – Ханская Ставка. И хотя добротных зданий там насчитывалось всего около сотни, тем не менее, не только административные учреждения, но и аптека, школа, больница наконец стали размещаться в домах, а не в юртах.
Экономический результат всех этих реформ не замедлил сказаться довольно быстро – уже с 20-х г. XIX в. Букеевское ханство становится значительным поставщиком скота и мяса для метрополии. Ежегодно из ханства вывозилось в Россию 300 тыс. голов баранов стоимостью 1,8 млн. рублей и продукции скотоводства на 200 тыс. рублей (корова тогда стоила около 20 рублей). 
Заметно улучшились демографические показатели Внутренней Орды. Если с её первым правителем реку Урал пересекло всего около 5 тысяч семей, то спустя десятилетие их численность удвоилась. К концу века число жителей Орды, прежде всего, казахов, согласно данным Первой Всероссийской переписи населения 1897 года, составило 214,8 тыс. человек. 
К тому времени Внутренняя Орда управлялась уже не ханом, а советом из трёх человек, одним из которых являлся представителем Петербурга. Первым председателем этого Совета стал Адыл Букеев – местный уроженец. 
При императорском дворе вопрос о сохранении здесь института ханской власти был открытым вплоть до 50-х годов XIX века, в то время как подобная модель на казахских землях окончательно была ликвидирована ещё в 1824 году. В Букеевском ханстве эта реформа была вызвана даже не столько восстанием, вызванного не самыми продуманными шагами одного из потомков Букея, хана Жангира, сколько почти одновременной кончиной и самого этого правителя, и его сына-наследника в 1845 году.
Так или иначе, хану Букею удалось внести значительный и весьма положительный вклад в историю казахской государственности и российско-казахских отношений.