«Сибирские огни» №2/2022

Литературно-художественный и общественно-политический ежемесячный журнал. Издаётся в Новосибирске, тираж 1500 экз. Выходит с марта 1922 года. То есть журнал празднует столетие. Поздравляем!

Февральский номер открывается повестью Александры Зайцевой «Воронье место». Прямо скажем, хорошей повестью. Написанной профессионально, тонко, точно, лирично. Повествование идёт от лица девочки-подростка, живущей в военном городке на Кавказе, судя по обстановке, в девяностые годы. Ребёнок одинок и в школе, и дома. Он тычется туда и сюда в поисках ласки, дружбы, находит и страшно боится потерять... Хорошо передана атмосфера нестабильности времени, его полуголодности и окружающей враждебности. Семья Оли, как и другие военные, хорошую мебель отправила на хранение родне, а сама живёт с чем попало, что не жаль бросить, если вдруг война. Местные не то чтобы враги, но и не друзья. Мальчишки обзывают девочку, обстреливают из рогаток, взрослые запрещают дочкам дружить с русскими, без мамы можно ходить только в школу. В школе изучают грузинский. Неуютность проживанию придают и местные традиции – русских-белорусов-украинцев шокируют и похищения невест, и намерение толпы устроить самосуд над преступником. Но это внешние обстоятельства. Внутри семьи Оли – кома, как выражается мать. Родители скандалят и даже дерутся, заставляя ребёнка сжиматься от страха, отец бьёт девочку, она боится при нём громко говорить или «неправильно» смеяться, а мать не заступается, расплатившись ею за то, чтобы он не бил маленького, любимого её сына (так считает Оля). Девочка мечтает уехать к бабушке, которой тоже не нужна, а пока находит такую же не нужную своей матери, занятой амурами, подружку...
Перед глазами Оли проходит и любовная жизнь военного городка, и подросток делает свои выводы, открытия, является свидетелем позора и милосердия, хранит тайну и думает, не использовать ли её для спасения мамы и брата.
Щемящее, полное промозглого холода детского одиночества произведение. Полезное к прочтению родителями, психологами. И просто хорошая литература и гвоздь номера.

Так совпало, что в этом же выпуске ещё два рассказа на тему одиночества. Игорь Корниенко, «Сладкий снег» и «По Дарвину». Пожилая женщина потеряла любимого мужа, c которым душа в душу прожила жизнь. У неё бессонница и, как нынче принято говорить, панические атаки. Она еженощно ищет, что в доме не так – то ей кажется, чайник на плите оставила, то не закрыла дверь, то «картошка поди зацвела в мешке». Она мается и ждёт восхода солнца как избавления, ждёт «Божьего света», при котором всё «чище, чётче». Рассказ о боли утраты, потере половинки и надежде на встречу «там». И если он оставляет ощущение светлой грусти, то следующий рассказ – «По Дарвину», поскольку о ребёнке, вызывает подлинную горечь. 
Соня живёт в пьющей семье. Она часто голодна. Но успокаивает себя папиным высказыванием «трудности и боль нас закаляют». У неё разболелся зуб, но никто не ведёт её к врачу, и девочка сама борется с болью. «Глаза жгло слезами, зуб стал больше головы, и осталось одно желание – схватить молоток папы и разбить все зубы в крошку... Весь рот. Всё лицо». Папа же полон советов вроде «надо бороться за своё пространство в этом мире сызмальства», к которым всегда прибавляет – «по Дарвину».
«Боялась она этого Дарвина и тихо, про себя, ненавидела, представляя его волосатым с головы до пят чудищем, которое только и знает, что приучать к самостоятельности и выживанию».
Любой из нас знает людей пьющих, или агрессивных, глупых, жадных, трусливых, бесхарактерных, скандальных. Мы редко задумываемся о том, что у них есть дети. Каково им? Александра Зайцева и Игорь Корниенко мастерски приоткрыли завесу в мир детских травм. «Дети не должны быть одни!» – посыл Александры, с которым трудно не согласиться.

К плюсам номера хочется отнести и стихи Василия Матонина. Они складные. Надо, наверное, пояснить это наивное в данном случае слово. Есть, например, стихи Барто, и есть другие детские стихи, чаще современные. Барто сразу ложится на память, многие современные – нет. Хотя есть рифма. Но нет какой-то естественной складности, ладности. Потому что они проистекли от труда, а не от природных способностей. У Матонина есть природная ладность стиха. 

Я в Норильске. Был в Дудинке.
В темноте из-под колёс 
Разлетались неба льдинки, 
Чьих-то жизней половинки,
Капли грязи или слёз. 
Дым над трубами клубился, 
Пахли серой облака.
Никуда не возвратился, 
Не простил и не простился, 
Уезжая на века. 
Вот и кончились разборки
В свете завтрашнего дня. 
Раз Егорка, два Егорка, 
Три Егорка. Нет меня.

При кажущейся простоте в каждой строчке Матонина философский смысл:

Что было, то и будет, 
Что сплыло, то и есть. 
Осужденных не судят, 
Посаженным не сесть.

Наличествует и просто красота:

Есть в поздней осени покой, 
Что белой ночью только снится, 
А над замёрзшею рекой 
Простор для лыжника такой, 
Что можно в небо провалиться.

Впечатление, что стихи этого автора могли бы стать песнями. Всё для этого есть.

Стихи Дмитрия Каршина в этом же номере напоминают японские трёхстишия. 

На свет придорожной аптеки 
Налипли стеклянные осы, 
Травинки и семечки сорго.

***

Кончается прошлое лето. 
Уходят речные трамваи,
До ста досчитала кукушка.

Любители хокку, наверное, оценят. Взращенный на русской литературе и менее созерцательный, чем японцы, российский читатель, скорее всего, ждёт от поэзии большего.

У Елены Безруковой хочется отметить стихотворение «Как хорошо быть девушкой из Сибири». Оно «улыбает» и умиляет. Его хочется прочитать по-маяковски, громко, как манифест, простирая руку вперёд:

Как хорошо быть девушкой из Сибири.
Переселенье, ссылка, а нам – домой. 
У нас запасная жизнь, наши вехи шире, 
нам некогда жить разною ерундой. 
Покуда доверие наше едва оттает 
и резко континентальный проснётся взгляд – 
какие-то люди были – и перестали, 
отчаялись, разлюбили, сменили стаи, 
уехали и вернулись уже назад. 
А нам возвращаться всегда – в самый центр мира, 
где ось пролегла от космоса до ядра! 
А прочее – командировочная квартира,
Непрочная и простудная, как ветра.

«Центр мира» и вызывает добрую улыбку. Каждому его родина – центр Вселенной. Невольно вспомнишь шутку из КВН, что новосибирцы проезжих сразу предупреждают: «Новосибирск – главный». (Так называется основная ж/д станция города). Автору удалось небанально, быстро и красиво рассказать о любви к Сибири. И вот это «ра-ра-ра» (мира, ядра, квартира, ветра) тоже очень хорошо. Раскатисто и по-сибирски лихо.

Сюжет рассказа Артура Ахметшина «Побежали?»: выпускник-историк, идущий на красный диплом, никогда не пропустивший ни одной лекции, знакомится с девушкой и в итоге прогуливает экзамен. «Ботан», как он сам себя называет, обретает, как ему кажется, чувство свободы. 
Начало и середина рассказа написаны хорошо и многообещающе. Знакомство «ботана» и бойкой девушки с глазами разного цвета интригует. Тут можно и драму развернуть, и комедию. Однако в итоге герои бесцельно бегают под дождём, что есть клише, изрядно использованное в литературе и кино. Герой даже не может вспомнить имени девушки, потому неправдоподобно выглядит, что он ради неё пропускает выпускной экзамен. «Надежда!» в конце вспоминает он. Это, вероятно, должно нам что-то сказать. Но не говорит.

В февральском номере представлена и повесть Екатерины Минаевой «Лев, пёс, Майя». В ней довольно многословно рассказывается о судьбах нескольких людей. Эти судьбы в конце оказываются связаны между собой. В этом, может быть, и состояла соль, но повествование не вызывает ни удивления, ни сопереживания, ни размышлений. Хроника быта со множеством подробностей и героев, в итоге запутываешься, кто кому бывшая жена, зять и сын.

Необычную тему взял для исследования Володя Злобин в статье «Крапчатая страница: мухомор в русской литературе» (рубрика «Критика и литературоведение»). Любопытно было прочитать про гриб, который, как заметил автор, сопровождает нас с детского сада – он нарисован на шкафчиках и стенах, запечатлён в сказках. Мухомор у Пришвина – «красота без добра», отмечает Злобин. Автор показывает нам мухоморы в рассказах Бунина (их едят крестьяне!), и тоску эмигранта Георгия Иванова по этим родным и красивым грибам: «Здесь в лесах даже розы цветут, / Даже пальмы растут – вот умора! / Но как странно – во Франции, тут, / Я нигде не встречал мухомора». Немало неожиданных фактов о мухоморах собрано в этой статье. Как к ним относились европейцы, нацисты, демократы 90-х, коряки... В общем, «привычное с неожиданного ракурса». Автор проделал серьёзную работу и представил познавательный и оригинальный материал. Для писателей и поэтов он полезен тем, что учит вглядываться в обычное и видеть скрытые смыслы, длинный шлейф истории, зовёт расширять кругозор себе и в итоге читателю.

В рубрике «Публицистика» – повествование Владимира Пахомова «Вовчик, или Вам завхоз нужен?» Это воспоминания геолога о работе в Магадане, о встречах с коллегами, учёными, а также и ворами, которые прибивались к геологическим партиям. Тут же и байки – про встречу со снежным бараном, про то, как упал в болото вертолёт. И как выпутывались перед следователем... Текст от первого лица, доверчивый и простодушный. Журнал обозначил его как «Народные мемуары».

В «Публицистике» и статья Владимира Угрюмова «Юрий Вячеславович Грдина. Шаг в будущее» о профессоре-металловеде, «рельсовике». Автор рассказывает биографию учёного. И хотя редакция поясняет, что В. Угрюмов с этим очерком стал одним из финалистов премии «Иду на грозу», призванной стимулировать к исследованию научных тем, однако, текст напоминает справку из энциклопедии. Длинную, казённую, полную цифр, скучную. В подобном же ключе написана статья Натальи Семаковой «Творческий путь Бориса Смирнова» о художнике начала XX века. Но здесь картины художника, действительно симпатичные (есть иллюстрации), хотя бы оживляют текст. Хочется напомнить всем, кто берётся писать статьи о малоизвестных широкой публике деятелях, что это особое направление журналистики. Написать о таком интересно – искусство, которым мало кто владеет. На сегодня умелец и флагман в этом деле – журнал «Караван историй». Там способны увлекательнейшим образом поведать о каком-нибудь, никому не известном докторе XVII века, или о простом парижском лавочнике века 19-го. Если кто-то часто пишет биографические материалы, стоит регулярно заглядывать в «Караван» и перенимать секреты мастерства. 

Общее впечатление от номера: первая часть значительно сильнее второй. Проза и поэзия удачнее публицистики. Есть опытные писатели и поэты, встреча с которыми радует и доставляет читателю удовольствие от «Сибирских огней». Но и над чем работать – тоже есть. В Сибири, да и во всей России и СНГ, немало талантливых публицистов, журналистов, которые почли бы за честь быть опубликованными в уважаемом журнале со столетней историей. 
Нельзя не отметить удобство сайта «Сибирских огней». Здесь выкладывают материалы номера, плюс PDF-версию журнала (бесплатно), есть также литературные новости, архив номеров. Такое есть далеко не у всех литературных журналов, включая столичные.