В июле 2009 года коллекционер Андрей Васильев приобрел за восемь миллионов рублей неизвестную картину культового эмигранта Бориса Григорьева «В ресторане». Экспертную оценку ей давала тогда сотрудница аукционного дома Bukowskis Елена Баснер. Продавцом был некий гражданин Эстонии Михаил Арансон. Это и стало началом так называемого «Дела Баснер»... 

В День учителя мы, белгородские писатели Людмила Брагина и Олег Роменко, выступили в военном госпитале нашего города. По приглашению организатора творческого коллектива «Благовест», заместителя председателя ассоциации «Союз добровольцев поддержки СВО» по культуре, члена-корреспондента Международной Академии Наук и Искусств поэта Виктора Ивановича Дроздова.

Ещё больше, чем написала и произнесла в своём творчестве, — Цветаева не сказала и не произнесла. Не досказала. Утаила. Десятки лет филологи бьются над этой цветаевской пустотой, пытаясь по крупицам заполнить её смыслом — ну, хотя бы галлюцинациями смысла, их созвучием. Но увы… Так и тянется эта молчаливая пауза меж «воскресеньем и субботой». За ней, за паузой, — шествуют сонмы страждущих, отчаявшихся найти хотя бы намёк, хотя бы лучик отгадки потаённости.

Медные звоны гражданской лирики: она и требует пафоса, однако должен он быть дозирован, дабы не перейти в свою противоположность; у В. Артёмова — именно так: высокая мера означена острой, почти гравировально точной иглой:

Донбасс — кузница героев как в прошлом, так и в настоящем времени. Здесь многое из запланированного проектом СМЛ уже воплощается в жизнь. Но как показывают встречи с читателями, правдивые стихи очевидца военных действий нужны людям не меньше официальных новостей СМИ и сухих сводок Министерства обороны, а даже больше, поскольку передают атмосферу событий и чувства автора. Именно на такие произведения нацеливает молодых писателей проект «Проводники культуры», и на такие книги сегодня существенный спрос в нашем обществе.

Скажу о трёх бойцах Курско-Белгородского поэтического фронта: Болдырев, Косого́в, Бессонов. По старшинству возраста. Сочтите их за васнецовских богатырей или курских соловьёв; а то и воробьёв, если угодно вспомнить об имении Фёта в курской Воробьёвке. Но надо сказать, что это вполне разные художники, которых сближают дружба и общности территории, поколения...

Курск — старинный город, где каждое топонимическое название: реки ли, рощи ли, улицы ли, холма ли — звучит древностью, былым, отзывается в сердце горячим толчком крови, уж не весть ли от славных предков наших? Новое наступает, уже наступило на старые дома, снося их бульдозерами, делая старинные здания чужаками в родном краю.

О талантах, вскормленных русской землей, но мало известных широкой публике, недавно еще раз напомнила выставка «Возвращение. Николай Фешин, Степан Эрьзя», прошедшая в музее Санкт-Петербургской Академии художеств.
В биографиях Фешина (1881—1955) и Эрьзи (1876—1959) много общего: оба родились в России, состоялись здесь как талантливые мастера кисти и резца, оба почти 100 лет назад уехали за границу.