Профиль на памятнике 

Простой, удивительно скромный человек всю свою жизнь честно трудился и, прожив 83 года, умер. Похоронили его без каких-либо почестей, а спустя год одна богатенькая фирма решила в порядке спонсорства поставить на его могиле дорогой памятник. Но — чтоб все знали, чтобы во всех газетах это прозвучало. Так примерно мой начальник и сказал. «Твоя задача простая, — наставлял он. — Соберёшь журналистов по максимуму, пусть напишут, потом отследишь все публикации. И смотри, чтоб телевидение обязательно показало!» 

Человек был и в самом деле обыкновенный. Вот его автобиография: 

«Родился 6 (19) декабря 1913 г. в селе Лопасня, ныне город Чехов Московской области. По окончании семилетки поступил в сельскохозяйственный техникум, который окончил в 1933 г. В 1934 г. по спецнабору был направлен рядовым в 17-й стрелковый полк ГПУ. Службу проходил в Виннице, а потом в городе Славутич. После окончания прожекторной школы было присвоено звание сержанта. В 38-м демобилизовался. В 25 лет по комсомольской путевке пошел в московскую милицию, работал оперуполномоченным. Прошел Финскую войну. В 1941 г. был оставлен для работы в партизанском подполье Подмосковья. В составе разведывательных спецотрядов участвовал в peйдах по тылам фашистских войск под Наро-Фоминском и Волоколамском, где был ранен. Воевал под Старой Руссой, освобождал Харьков, Керчь, сражался на Орловско-Курской дуге, форсировал Днепр, где был контужен. Окончил войну лейтенантом. Награждён боевыми орденами и медалями. После Великой Отечественной войны вернулся в Московский уголовный розыск. В 1952 г. поступил в типографию газеты “Правда”, где проработал наборщиком-печатником 17 лет. Ушел на пенсию в 1969 г.». 

На заслуженном отдыхе он 28 лет прожил в тесной двухкомнатной хрущёвке с женой, неженатым сыном Александром и приёмной дочерью Светланой. С распадом СССР денег стало хватать только на лекарства. Жена умерла. От гипертонического криза внезапно скончался сын, ему было всего 40 лет. Остались вдвоём с дочерью, жили на её крошечную зарплату. Редких гостей на стул посадить опасно — мебель вся развалилась, угощать нечем. Таких стариков в середине 90-х годов было много. Никому они оказались не нужны. И уходили тихо, незаметно, прощая все обиды и оставляя на память потомкам лишь свою фамилию. 
Фамилия у этого человека была Пушкин. Звали его Григорий Григорьевич, и был он правнуком великого поэта. Последним из прямых потомков, живущих в России. И вот, спустя год после смерти, богатые спонсоры решили поставить на его могиле памятник из чёрного мрамора. И хотели, чтобы увидели эту церемонию как можно больше журналистов и всяких известных персон.
На Ваганьковском кладбище в тот день было полно народу. У главного входа, рядом с могилой Высоцкого, хоронили какого-то бандита, застреленного в очередной разборке. Журналисты с трудом пробирались мимо бритоголовых «братков», телевизионщикам пришлось доказывать, что не собираются снимать их псевдоскорбные лица. 
Наконец все собрались у скромной могилы в глубине кладбища. Тесно, оградки стоят вплотную, меж ними не протиснуться. Узнаваемых лиц не так много — лето, все в отпуска по заграницам разъехались. В основном газетчики пришли. И три телекамеры. 
В изголовье зажатой со всех сторон могилы — несоразмерно высокий камень, закрытый белым. Распорядитель начинает церемонию и снимает полотнище. Тихо, только листья деревьев шелестят. Солнечные лучи пробиваются сквозь дрожащие тени и отражаются от полированной мраморной поверхности. На чёрном поле — даты жизни (1913—1997), слова «Григорий Григорьевич Пушкин, правнук поэта». И — чеканный профиль. Простое лицо с едва уловимыми знакомыми чертами. 
Не было музыки. Из-за деревьев доносился пьяный гам «братвы», прощающейся со своим главарем. А здесь читали в основном пушкинские стихи. О том, кто лежит под новым памятником, почти никто не говорил — этого человека не знали, не помнили. 

​

«Бескорыстная мысль, что внуки будут уважены за имя, нами им переданное, не есть ли благороднейшая надежда человеческого сердца? Мои правнуки будут мне обязаны этой сенью», — писал великий Пушкин. Все в роду его по мужской линии долгожители. Старший сын поэта, Александр, «большой любимец отца», стал талантливым военным. Был одним из лучших воспитанников Пажеского корпуса, который окончил в 1851 году. Во время русско-турецкой войны Александр Александрович высочайшим указом был награжден золотой Георгиевской саблей с надписью «За храбрость» и орденом Святого Владимира IV степени с мечом и бантом. Произведён в генерал-лейтенанты. Прожил 81 год. 
Сын его, Григорий Александрович, прожил 72 года. Родился в 1868 году и скончался накануне Великой Отечественной войны — в 1940 году. Учился в Царскосельском лицее и тоже был военным, многие годы отдал русской армии. Пробыв на фронтах почти семь лет, он получил несколько ранений. За боевые заслуги в кампании против австро-германцев в 1916 г. стал кавалером нескольких наград. В 1917 г. штабс-капитан Г. А. Пушкин перешел на сторону красногвардейцев Петрограда и в Гражданскую войну стал заместителем командира полка. В 45 лет у него родился сын Григорий Григорьевич. 
Как известно, у второго сына великого поэта Григория (1835—1905), не было детей. Он служил в чине поручика, а затем штаб-ротмистра. Так что простой типографский наборщик Григорий Григорьевич Пушкин (1913—1997) оказался единственным продолжателем рода А. С. Пушкина. Со смертью этого правнука Пушкина и сына его Александра (1952—1992) прервалась прямая мужская линия живших в России потомков поэта. 
Полное родословие Александра Сергеевича Пушкина включает более трех с половиной тысяч имен. Пушкины ведут свой род от Рюрика. Значит, среди его прямых предков — Александр Невский, Юрий Долгорукий, Ярослав Мудрый... Двенадцать предков поэта канонизированы Русской православной церковью. Сегодня потомки великого поэта разбросаны по всему свету. Среди них есть немцы, французы, англичане, бельгийцы, грузины, калмыки, даже китайцы.
Мне не довелось встретиться, поговорить с Григорием Григорьевичем Пушкиным. Как и многие другие журналисты, я даже не догадывался о его существовании. И сейчас очень завидую тем, кто знал этого бесконечно скромного человека. Единственное, что теперь могу, — по крупицам найти редкие воспоминания о правнуке поэта. 
Во всех этих отрывочных воспоминаниях подчёркивается, что Григорий Григорьевич никогда не говорил «мой прадед». Только «Пушкин» или «Александр Сергеевич». Видимо, вполне обдуманно и намеренно не хотел подчёркивать своё родство с гением, дабы не выглядеть нескромным. Считал: «Если я только открою рот — сразу заголосят: “Это Пушкин говорит, правнук поэта!” Вот и помалкиваю. Моя фамилия — это крест мой...» 
Как-то у него спросили: «А вы сами стихи писать пробовали?» — «Пробовал, — улыбнулся. — “Я правнук, а не поэт. Писать стихи — таланта нет”. Это все, что я за свою жизнь сочинил». 

Вот что пишет один из счастливчиков, которым удалось лично встречаться с Григорием Григорьевичем: 

«19 декабря 1996 года ему исполнилось 83 года. Я позвонил Григорию Григорьевичу, справился о здоровье. 
— Какое здоровье?! Это я тебя должен о здоровье спрашивать — ты еще молодой. А стариков надо спрашивать уже о болезнях — среди нас здоровых нет. Приезжай — убедишься! 
Голос был хрипловатый и слабый, дикция невнятная, какая бывает у лежачих больных. Я тут же помчался к нему домой. И через полчаса уже звоню в дверь пятиэтажного дома по улице Тухачевского. 
Шаркающие шаги. Дверь открывает сам Григорий Григорьевич — среднего роста, худощавый, с аккуратным пробором седых, но густых еще волос. Приемная дочь Светлана на кухне варит картошку. Григорий Григорьевич провел меня в свою комнатку-пенал, сел на кровать. Бедная обстановка. На стене приколот кнопками к выцветшим обоям лист бумаги с нарисованным генеалогическим древом рода Пушкиных. Полка с книгами, единственный стул... Рядом с кроватью, на тумбочке — горка лекарств, стакан с водой, очки. Видно, что старость и болезни забрали у него последние силы. 
Григорий Григорьевич сидел во фланелевой мятой ковбойке в синюю клетку, скрестив на коленях худые руки. Рассказывал: 
— Недавно приходит повестка из райвоенкомата: пишут, что я как участник войны награжден юбилейной медалью маршала Жукова и просят явиться за медалью. Светлана нашла мне телефон этого военкомата — звоню. Ребята, говорю, мне уже за восемьдесят, я два года как не выхожу из дому. Может, направите кого-нибудь ко мне с этой медалью? Нет уж, отвечают, нам рассыльные по штату не положены, а медаль эта нужна не нам, а вам. Да ничего, говорю, мне уже не нужно. Оставьте её себе, раз такое дело… 
Григорий Григорьевич долго ищет на тумбочке какую-то таблетку, запивает её водой и снова садится на кровать, не по-стариковски прямо держа спину: 
— Получил письмо из Англии. Просит разрешения приехать в гости — не упомню, кто именно, какая-то герцогиня, Вестминстер, кажется, прапрапра… И куда я её приглашу? В эту квартиру?
— Может, письмо написать президенту? — робко предлагаю. 
— Да писал уже! — усмехается Григорий Григорьевич. — Ельцин даже не ответил. 
И продолжает, задыхаясь и отдыхая после каждой длинной фразы: 
— У меня одна мечта. Чтобы пересмотрели, наконец, закон о пенсии. Я был ранен на фронте. Сильно контужен, долго ничего не слышал. И снова в бой шёл — какие в партизанах справки о ранениях? Восстанавливать их сегодня, столько времени прошло, это унизительно. Бог с ними! Но, говорят, есть распоряжение, что всем участникам войны, которым за восемьдесят, дадут вторую группу инвалидности. Вот тогда заживем, может! А поскольку я на всём шарике единственный потомок и последний Пушкин, может, мне ещё прибавят? Как считаешь?» 

…Полным ходом шла подготовка к 200-летию Александра Сергеевича Пушкина. Десятки разных комиссий и ведомств составляли планы, сметы, писали сценарии и отчёты. О правнуке поэта никто не вспомнил. 14 октября 1997 года его на «скорой» отвезли в больницу. Через три дня Григория Григорьевича Пушкина, последнего правнука великого поэта, не стало. 

Г.Г.Пушкин в президиуме Всесоюзного Пушкинского праздника поэзии в Михайловском (второй справа). Июнь 1980 г.

Потомки А.С.Пушкина: участники Великой Отечественной войны (слева направо). О.В.Кологривов, Г.Г.Пушкин, С.Е.Клименко. С.Б.Пушкин, Б.Б.Пушкин, А.В.Кологривов. С картины худ. В.И.Переяславда. 1950-е гг.