Тобольский кудесник. На 30-летие Фонда «Возрождение Тобольска»

Предисловие редактора

Основанный в 1994 году Общественный благотворительный фонд «Возрождение Тобольска» почти сразу распространил свои усилия много шире города, стоящего в его титуле, шире даже Сибири, древней столицей которой был Тобольск, стал одной из ведущих культурно-просветительских организаций России. 

Один из основателей и бессменный руководитель Фонда Аркадий Григорьевич Елфимов на всех конференциях, телеканалах и в прессе постоянно подчеркивает ведущую идейную роль Валентина Григорьевича Распутина, «духовного губернатора Сибири» (сей «титул» я впервые услышал именно от тоболяков). 
Фонд издает историко-культурологический, художественно-просветительский альманах «Тобольск и вся Сибирь», посвящён великой эпопее освоения Урала, Сибири, Дальнего Востока. Более сорока его выпусков, внушительных, красиво сделанных томов рассказывают о Севморпути, Сибирском казачьем войске, о Великой Отечественной войне и роли в ней легендарных «сибирских дивизий», об историческом подвиге русской деревни, знаменитых сибиряках Менделееве, Алябьеве, Ремезове. Ершове.
На страницах Альманаха есть несколько и моих очерков, эссе, исследований. Довелось участвовать и в торжественном дарении Библиотеке Администрации Президента на Старой площади — нескольких изданий, — уже совершенных шедевров полиграфии вроде «Хорографической книги Сибири» С.У. Ремезова, первого географического атласа Сибири. На территории уникального ландшафтного парка «Ермаково поле» высажены более 80 тысяч деревьев, кустарников.
Председатель Попечительского Совета Юрий Шафраник, на многих площадках рассказывая о единственном в мировой полиграфии издании «Евангелие Достоевского», попутно представил стратегию, высшие цели Фонда.
Это факсимильное издание «Евангелия» 1823 года, которое жена декабриста Наталья Фонвизина вручила Достоевскому в пересыльной тюрьме города Тобольска. Книга спасла Достоевского — на каторге лишенный даже бумаги и карандаша, все теснившиеся образы он запоминал, делая пометки ногтем, загибом страниц, карандашом, углём на тех страницах Евангелия, где находил созвучие своим мыслям. С этой книгой, с этим «физическим» экземпляром, он прошел всю жизнь. В последние часы жена прочитала ему несколько страниц. Самая современная томография помогла найти более 1400 тех отметок, следов вплоть до мелких отчерков ногтем… Все они отражены в приложении к Евангелию, прокомментированы.
Схожую по кропотливости работу Фонд ведет и на полях нашей истории.
В 2014 мне довелось побывать, выступать в Тобольске на конференциях, организованных Фондом, вместе с художником, оформителем книг Валериусом и выдающимся писателем, мыслителем нашей эпохи Александром Прохановым. 
Для дальнейшего представления тобольских трудов и чудес лучше привести его слова.

Игорь Шумейко

​

Тобольский кудесник

Тридцать лет назад судьба случайно привела меня в Тобольск. Я увидел деревянный лубяной тёмный город под огромной горой на берегу Иртыша. На горе стоял громадный Кремль с пожухлыми башнями и стенами. Собор-великан с чёрными провалившимися куполами. Тобольский централ — одна из самых жестоких тюрем России, где содержались убийцы и изуверы. Я общался с тобольскими интеллигентами. Они мне казались тихими, печальными, милыми и какими-то шелестящими, как шелестит в лесу опавшая листва.
Весь старый город тихо истлевал, разрушался, напоминал гнездо, из которого улетела история. Улетели воеводы, управлявшие из Тобольска всей Сибирью и Аляской. улетела память о Ермаке, который на берегу Иртыша разгромил хана Кучума. Чуть теплилась память о Менделееве и Алябьеве, о волшебнике Ершове, который проскакал на своём тобольском Коньке-горбунке по всей России.
Мне исподволь, под большим секретом в местном музее показывали фотографии, на которых пленный царь, томившийся в Тобольске, переплывал через Иртыш и там, в лугах, вместе с государыней и детьми гулял среди полевых цветов.
Но в эту ветхую жизнь, напоминавшую смиренное кладбище, то самое, тобольское, на котором покоились останки декабристов Кюхельбекера и Муравьёва, в это сибирское захолустье уже упал метеорит. Грохотали на бетонке самосвалы, ревели Катерпиллары и бульдозеры Камацу, раздиравшие топи. Строился комбинат, который среди этого надрыва, аварий, ударных строек казался несбыточной мечтой. Я написал тогда мой роман "Место действия", где встретились эта восхитительная духовная старина и технический авангард.
И вот сегодня я снова в Тобольске. И та мечта превратилась в гигантский комбинат со стальными башнями, бесчисленными трубами, огнедышащей химией, как армада линкоров, приплывших в эти леса и топи. Восхитительный, ухоженный, холёный город, где я когда-то проваливался в топи почти по пояс.
Кремль и собор на вершине горы, божественные и величественные, как белое чудо среди белизны снегов, золотое среди снегопадов. Собор, когда-то облупленный внутри и снаружи, теперь покрыт драгоценными фресками. В тюрьме, где некогда томились убийцы, развёрнута библиотека с экземплярами сибирских книг, которых не сыщешь в библиотеках Москвы и Санкт-Петербурга. Старый Тобольск под горою всё такой же смуглый и лубяной, уже полон каменных строений, отреставрированных церквей, с улицами, по которым проносятся иномарки.
Но главное тобольское чудо — это удивительный сибиряк Аркадий Григорьевич Елфимов, неутомимый подвижник и радетель, создатель фонда "Возрождения Тобольска".
Этот человек, когда-то инженер, технарь, исполнился русской мессианской задачей, стал
проповедником и просветителем, тратит свои средства на уникальные книги.
Воспроизводит древние сибирские карты, несёт русскую тобольскую идею по всей Сибири до Иркутска и дальше. Собирает вокруг себя литераторов, краеведов, философов.
От него исходят волны творческой русской энергии, которая пробуждает уснувшие души, воскрешает умершую память, восстанавливает рухнувшие столбы сибирской культуры и цивилизации.
Это он объяснил мне величие Ермака, который здесь, в Тобольске, превратил Московское царство в великую, до Тихого океана, империю. Это он объяснил мне чудесное явление в Тобольске Менделеева, который родился здесь в неказистом каменном доме, и ему Господь во сне открыл таблицу с упорядоченными кирпичиками мироздания. Из этой таблицы вышел атомный проект, ядерная энергетика, адронный коллайдер. Это он, Елфимов, водя меня по губернаторскому дому, где томилась семья последнего императора, объяснил мне неслучайность пребывания здесь царя, сделавшего из Тобольска тот последний шаг в Ипатьевский дом. Это он поставил беседку в том месте, где жил Алябьев. И мне кажется, что в снегопаде я слышу пение соловьёв.
Его роль огромна. Тобольск, с его гигантским технократическим комбинатом, с его духовной и культурно-исторической средой, соединяет земное и небесное, вновь становится гнездом, куда вернулась история.
Хотите стряхнуть с себя ощущение ветхости и уныния? Хотите вновь уверовать в русскую победу? Хотите понять, почему русские восстают сегодня в восточной Украине?
Поезжайте в Тобольск, погуляйте по заснеженным улицам над берегом Иртыша с замечательным человеком — Аркадием Григорьевичем Елфимовым.

Александр Проханов. Газета «Завтра», 6 марта 2014 г.

​

Прогулка в историю на примере Тобольска

Реплика Александра Проханова

Я все время езжу по России. Я все время ищу в России ее новый облик, ее новую душу, я все время пытаюсь понять, чем откликнется сегодняшняя Россия на громадные мировые вызовы. Я пытаюсь найти новое звучание нашей государственной идее, наших русских представлений. Иногда я нахожу, иногда нет. И вот эти поиски принесли, и вот эти поиски привели меня в Тобольск. В древнюю столицу Сибири.
Впервые я приехал в Тобольск лет сорок назад. И меня мучительно поразила и тронула эта древняя столица Сибири, огромная гора над Иртышем. И на этой горе Кремль — свидетельство былого величия. Обшарпанные, но могучие стены, башня. Громадный собор, с черными, дырявыми, проржавевшими куполами. Тут же впритык к этому Кремлю Тобольский централ, одна из самых жестоких тюрем, где тогда томились отъявленные злодеи и убийцы.
И рядом с Иртышем на излучине древний город. Одноэтажный, двухэтажный, темный, деревянный, лубяной, исполненный какой-то таинственной красоты и одновременно муки. Среди этих черных лубяных строений высились белые обшарпанные церкви
сибирского барокко. Тобольск представлялся мне гнездом, из которого улетела прежняя великая история. Но уже наверху за горой грохотали моторы, ревели бульдозеры, камацуи и катарпиллеры рвали своими раскаленными ковшами корни деревьев. Мчались по бетонке самосвалы. И закладывался комбинат. Будущий громадный комбинат, Который, его строителю, его главному директору и начальнику Дзираеву казался мечтой. И мы говорили с ним об этой мечте, и не верилось, что эта мечта будет осуществлена среди этих топий, и среди этого кошмара разгромленной тайги.
И вот я снова в Тобольске. И меня поразили перемены. Там, где я проваливался по пояс в грязь и бездорожье, высился комбинат. Громадные, похожие на "Линкоры" корпуса и строения, со стальными башнями, с трубами, которые пилили небо и землю. По этим трубам из сибирских пространств несется газ, спасенный от сжигания. Из этого газа, в этих реакторах, в этих стальных чудовищного размера трубах создаются таинственные вещества, которые отправляются потом в Россию и на весь мир. В Европу и в Америку.
Город, которого раньше не было, новый город, ухоженный, холеный, с большим количеством магазинов, развлекательных центров, с нарядной и веселой, жизнерадостной толпой. И та гора, на которой я стоял, она по-прежнему несет на себе Кремль. Но этот Кремль — белоснежный, величественный. С шатрами башен, с собором, который золотой, голубой, белоснежный на белом. Потому что кругом снега, кругом метели весенние. И вместо этой чудовищной жестокой тюрьмы великолепная библиотека с современной библиотечной техникой, где хранятся фолианты, которым бы позавидовали библиотеки Москвы и Петербурга.
Город, который вызывал во мне прежде такое печальное и мучительное умиление, он такой же. Невысокий, двухэтажный, но среди этих деревянных строений уже много каменных, уже отреставрированы восхитительные церкви. И по улицам гордо носятся иномарки. Но главное тобольское чудо, главное мое духовное приобретение — это знакомство с замечательным тобольским человеком. Елфимов Аркадий Григорьевич.
Тобольский радетель. Тобольский краевед. Тобольский культуролог. Основатель Фонда возрождения Тобольска. Удивительный человек. Состоятельный, абсолютно не бедный, который на свои средства издает чудесные сибирские книги, древние фолианты.
Книги, которые воспроизводят старинные карты. По которым еще Петр Первый ориентировался в своей новой Великой Империи. Елфимов собирает в своем фонде удивительных людей со всей Сибири. Из Москвы, из Петербурга, из Омска, из Екатеринбурга, вплоть до самого Тихого Океана. И знакомство с ним показало мне новый Тобольск. Он вел меня на берег Иртыша, на ту излучину, где когда-то Ермак сражался с ханом Кучумом и сразил его. На этих берегах вдохновлялся этими видами, ландшафтами Суриков, который писал свою восхитительную картину «Покорение Ермаком Сибири». И он, Елфимов рассказывал мне, что эта победа Ермака над татарским ханом Кучумом вовсе не была жестокой победой и покорением.
Потому что плененные татарские вожди были отправлены им в Москву к царю Ивану Грозному, а тот поручил им самые лучшие отборные отряды своего войска, которое сражалось в Ливонии.
И здесь на берегу Иртыша зародилась великая евразийская общность двух культур. Двух народов, славянского, русского, а также тюркского и татарского. И эта связь, это величие этой культуры легло в основу будущей русской цивилизации. И до сих пор держит на себе государство российское. Он, Елфимов показал мне двухэтажный каменный дом, неказистый. И в этом доме родился Менделеев, духовидец и мистик, которому во сне, как святому, явилась его знаменитая таблица. Где он угадал и оставил все во сне, расставил кирпичики мироздания. Из этой таблицы появился ядерный проект, ядерная энергетика, современный европейский коллайдер.
Он водил меня, Елфимов, по старому губернаторскому дому, где томился в ссылке Николай Второй. И показывал фотографии, где царь с семьей на ладье пересекает Иртыш, и гуляет в заречный лугах, среди цветов. Отсюда, из Тобольска, из этого дома, царь шагнул на свой эшафот. Переселился в трагический Ипатьевский дом.
Тут же в Тобольске жил и творил Алябьев, И когда Елфимов показывал мне беседку, возведенную в честь этого певца, этого дивного композитора, мне казалось, что за метелью, за снегопадом я слышу пение соловьев. А Великий Ершов, который на тобольском коньке-горбунке обскакал всю Россию, он тоже отсюда, из этих лубяных срубов. Из этого удивительного ландшафта.
Сегодня вся Россия прорастает этими чудесами. То здесь, то там, в маленьких и больших городах создают русские общества, русские общины, которые культивируют местную культуру, местную святую историю. Елфимов водил меня на кладбище. Где покоится прах Кюхельбекера и Муравьева, декабристов, почивших здесь, и проведших здесь последние дни своей ссылки. Он рассказывал мне, что через Тобольск, находясь несколько дней в централи, находился Достоевский. Здесь в Тобольске Достоевскому, закованному в железо, подарили Евангелие.
Мы пришли в его поместье, и среди этих заснеженных холмов и равнин он показал мне рощу. Липовую рощу, в которую, он каждый раз сажает дерева, посвященные тому или иному значительному, великому и любимому им деятелю. Там есть дерево, которое посвящено Распутину, посаженное Валентин Григорьевичем. Мы посадили там дерево, посвященное Саве Ямщикову.
Сегодняшний Тобольск — это сочетание интенсивного и мощного, авангардного технократизма. Этот комбинат, эти инженеры технократы. Эти химики, эти ученые, предприниматели, умеющие считать деньги, рассматривающие сквозь эти тобольские дали все мироздание, все мировые рынки. И одновременно этот поразительный, утонченный, духовный взлет. Я вдруг понял, что сюда, в это еще недавнее пустое гнездо вновь вернулась история. История Великой Сибири.

​

На обложке: фото А.Проханова с А.Елфимовым

​