Как Закарпатье стало советским

29 июня 1945 года — согласно договору, подписанному между СССР и Чехословакией, — Закарпатская Украина стала частью Советской Украины.

Вскользь можно заметить, что фактически это произошло еще полугодом раньше, когда в ходе полуторамесячной Карпатско-Ужгородской операции в октябре 1944 года Закарпатье было освобождено от немецких оккупантов и поддерживавших их венгров. Последние, в свою очередь, аннексировали этот регион в марте 1939 года. 

Спустя месяц после освобождения края, 26 ноября 1944 года Первый съезд народных комитетов Закарпатской Украины принял Манифест о ее воссоединении с Советской Украиной. В принципе, на этом можно было бы уже и ставить точку. Край освобождался от многолетней оккупации силами Советской Армии, его население высказалось о своей дальнейшей судьбе вполне однозначно… Тем не менее Советский Союз, в рамках ранее достигнутых договоренностей с союзниками по антигитлеровской коалиции, старался придерживаться их «буквы» относительно необходимости «чтить довоенные границы». И даже если их и «сдвигать» (как в случае с Западной Украиной, ранее оккупированной Польшей), то с предоставлением прежнему владельцу неких «компенсаций».
Поляки, например, за якобы «свои» «восточные кресы» получили обширное приращение своих земель за счет восточных регионов Германии и части Восточной Пруссии. Ну, а Закарпатская Украина до Второй мировой войны входила в состав Чехословакии — отсюда и необходимость хотя бы формального согласования с ней новой юрисдикции этого региона. Впрочем, сходство с вышеупомянутыми «восточными кресами», «захапанными» при Пилсудском благодаря сговору с Петлюрой Галичиной и Волынью, было для Закарпатской Украины в ее отношениях с Прагой больше чисто формальным. Еще после окончания Первой мировой войны чехи, получившие от щедрот Антанты собственную государственность, сами были отнюдь не в восторге от свалившегося на них Закарпатья. С крайне низким уровнем аграрной экономики (даже в 1930 году в промышленности там было занято всего-то 6 % граждан!) — и не самым спокойным населением.
Достаточно сказать, что на первых послевоенных выборах в чехословацкий парламент компартия набрала здесь почти 40 % голосов! И даже перед уже Второй мировой этот показатель не опускался ниже 25 %. «В затылок» коммунистам «дышали» их антиподы — украинские националисты. Немало также было представителей белогвардейской эмиграции, а также немцев и венгров, оставшихся здесь жить после распада Австро-Венгерской империи, когда Закарпатье было частью венгерских земель. Хотя доля «русинского» (славянского) населения здесь и доходила до двух третей от общей его численности. Отчего, собственно, во всех официальных документах, включая и Конституцию Чехословакии, эта территория именовалась никакой не «Закарпатской (Подкарпатской или даже просто Карпатской) Украиной», но именно что «Подкарпатской Русью».

***

Агония Чехословакии после сдачи ее Англией и Францией Гитлеру в ходе «Мюнхенского сговора» сентября 1938 г. привела к кратковременному усилению автономии Закарпатья — с образованием там даже полноценного правительства. Правда, власть там была тут же захвачена радикальными укро-националистами во главе с Августином Волошиным. Последний хоть и был однофамильцем известного русского поэта Максимилиана Волошина, но истово проводил в жизнь положенную каждому «свидомому украинцу» радикально-нацистскую политику. С запретом оппозиционных партий — любых; запретом неугодной прессы, строительством концлагеря для несогласных — и прочих компонентов «джентльменского набора» уважающего себя укронациста. 
Недаром в помощь этому персонажу тут же подтянулись его единомышленники образца печально известного в недалеком будущем главаря УПА Юрия Шухевича (тогда еще лишь агента гитлеровских спецслужб) — и ему подобных «укропатриотов». Так что к концу 1938 года численность боевиков ОУН в Карпатской Украине достигла 15 тысяч человек — из общей численности в 20 тысяч! Сложно сказать, насколько было санкционированным Берлином такое участие своих «цепных псов» на службе Абвера в бывшем чехословацком регионе и, наоборот, насколько оно представляло собой «самодеятельность» с их стороны. Вполне возможно, что активизация укронационалистов в Закарпатье действительно всерьез рассматривалось как минимум некоторыми группами влияния в гитлеровской верхушке — как задел для образования там полноценного марионеточного прогерманского псевдогосударства на манер того, что было организовано в Словакии под руководством режима Йозефа Тисо. 
В конце концов, провозглашение Бандерой «незалежной украинской державы в союзе с Великим Рейхом» во Львове в конце июня 1941 года отнюдь не сразу вызвало резкую реакцию Берлина в виде интернирования Бандеры с несколькими подельниками в комфортное отделение одного из немецких концлагерей (откуда их живых и вполне упитанных благополучно выпустили в 1944-м) — это произошло лишь в начале осени. А до этого, судя по всему, в гитлеровском окружении шли немалые споры по этому вопросу — с пока еще отсутствующим итоговым решением.

***

С Карпатской же Украиной все было решено лишь в марте 1939 года, когда осмелевший Волошин решился объявить о полной независимости своей «великой и незалежной» державки. Правда, не забыв тут же запросить не просто «союза», но «протектората» со стороны Германии. Вполне в духе современных поколений бандеровцев, бьющихся в судорогах экстаза от осознания своей якобы «независимости» — при этом давно превративших свою «неньку» в объект «внешнего управления» Вашингтона сотоварищи. На беду закарпатских укронацистов, их «большой брат» из Германии в то время искал не просто послушных во всем марионеток, лишь кичащихся своим «величием», но действительно серьезных союзников, могущих помочь Гитлеру в намечаемом им «дранг нах остен», — войне с СССР. В числе которых помимо прочего виделась и Венгрия. 
А она тоже очень хотела возвратить себе хотя бы часть довоенного значения и территорий — а потому имела немалые виды на Закарпатье. Тем более что этот регион и вправду был завоеван Венгерским княжеством, а затем королевством еще на рубеже первого и второго тысячелетий нашей эры.
После этого участь закарпатских укронацистов была решена. 15 марта 1939 года на территорию края вошли части венгерской армии, с севера им негласно помогали тогда еще вполне союзные Гитлеру (особенно после оттяпанной у Чехословакии осенью 1938 года Варшавой в союзе с Германией Тешинской области) польские спецподразделения. Надо отдать им должное — с задачей «нейтрализации» «свидомого» националистического отребья они справились не просто предельно эффективно, но еще и в предельно сжатые сроки! Так что даже самые большие «воспеватели героического сопротивления» этого отребья из нынешних «свидомых» историков называют крайними сроками его разгрома от силы середину апреля того же 39 года.
Конечно, к сожалению, далеко не все соратники Бандеры и Шухевича удобрили тогда закарпатскую землю — многим удалось сбежать. В том числе и при гласном и негласном содействии того же Абвера, конечно. Гитлеровцы вообще не склонны были просто так бросаться подобными ценными для себя кадрами. Так что избежавший расправы то ли венгерских, то ли польских солдат Шухевич еще долго потом смог служить своим хозяевам из Берлина: и командиром карательного батальона «Нахтигаль», и якобы «не щадя жизни боровшейся с немецкими оккупантами» Украинской повстанческой армии. Возглавлять которую он, собственно, под видом «побега из-под ареста» и был откомандирован немецким начальством в начале 1943 г. с прежней должности в «Нахтигале». 

***

Так или иначе, но после устроенной венграми и поляками «чистки» Закарпатья от укронацистов, регион освободился от них навсегда. По сей день — точно. Ибо ни в первые после окончания Великой Отечественной войны годы, ни после 1991-го сколь-нибудь заметных проявлений радикального украинского национализма здесь не отмечалось. Как говорится, «буйных выбили», а оставшиеся украинцы вполне удовлетворены мирным сосуществованием как с ближайшими, так и с отдаленными соседями. Тем более что и судить о национальном составе местного населения лишь по «пятой графе» паспорта — занятие неблагодарное.
Интересная деталь, несколько похожая на анекдот — после освобождения Закарпатья осенью 1944 г. советская администрация приступила к депортации венгерского и немецкого населения из края. Что не было каким-то «советским произволом», кстати, но совместным решением, принятым на консультациях членов «Большой тройки». Но если из чехословацких Судет, Восточной Германии и Восточной Пруссии были выселены миллионы немцев, то численность депортированных из Закарпатья венгров и немцев составила всего чуть больше 22 тысяч человек! То ли большая часть из потенциальных «депортантов» спешно записалась в «украинцев» и «чехов», то ли просто «советские тоталитаристы» оказались на деле много гуманней записных «восточноевропейских демократов»…
Ныне, по неофициальным оценкам, более трети современного населения Закарпатской области Украины — это отнюдь не украинцы, а либо венгры, либо румыны, либо представители других «национальных меньшинств». А раздувать в таком «пестром национальной котле» огонь «исключительности титульной нации», как говорится, «себе дороже». Особенно если рядом расположены такие страны, как та же Венгрия и Румыния. Поэтому все годы укро-независимости стабильное большинство голосов в этом регионе получают не крикливые необандеровские партии, а партии местные, за которыми стоят местные же «влиятельные люди». Вроде клана олигарха Виктора Балоги и ему подобных, периодические играющих заметную роль в украинских «коридорах власти», как, например, при президентстве Ющенко.

***

Несмотря на формально такой же статус Закарпатской области, как и других областей формально «унитарной» Украины, де-факто он во многом является вполне себе автономным. Сейчас это видно даже по тому, что здесь единственное место в «незалежной», где с началом СВО официально не вводился «комендантский час». В сущности, запрет появляться на улицах после полуночи и до утра и в большинстве-то других украинских областей, особенно на Правобережье Днепра, с военной точки зрения реально нужен как «зайцу пятая нога». Цель его лишь в «дрессировке» граждан «великой европейской державы», чтобы они более смирно относились ко все более возрастающей в своем человеконенавистническом размахе политики киевских марионеток Запада. Будь то снижение социальных стандартов или прогрессирующая «охота за пушечным мясом».
Однако на Закарпатье та же мобилизация хоть и проводится (пусть и с меньшим размахом, нежели в остальной «незалежной»), но вот «комендантским часом» народ злить все же не решились. Ведь «темнота» не только «друг молодежи», но и тех же контрабандистов тоже! В которые вынуждены идти значительное число местных жителей, которым в депрессивной экономике Украины просто не находится других занятий, чтобы прокормить свои семьи. Это ведь в годы «проклятой советской оккупации», за период всего лишь с 1950 по 1970 г., объем промышленного производства Закарпатской области вырос в 6,2 раза! Что сравнимо разве что с гигантским скачком в первые довоенные «пятилетки» ускоренной индустриализации. А с началом «победоносного пути в единую Европу» стартовал обратный процесс… 
Но если раньше наиболее прибыльным товаром для контрабанды были сигареты и кой-что еще, то теперь самой важной «статьей» стали… «уклонисты»! Которых местные уроженцы успешно переправляют в «товарных количествах» через карпатские перевалы, не забывая делиться и с местными (а скорее всего и не только с местными) «шишками», и с пограничниками. Благо с последними «драконовскими» мобилизационными законами Верховной Рады «такса» за нелегальный переход границы подскочила уже до уровня тысяч 10-15 долларов минимум — хватит на всех «заинтересованных». Пикантная деталь — недавно укро-пропагандисты, в бессильной попытке помешать массовому исходу граждан «незалежной», не желающих погибать за чужие интересы в развязанной Западом бессмысленной войне, уже начали стращать их «опасностью стать добычей больших медведей».
Однако примечательно то, что эти якобы «очень опасные для уклонистов» «мишки» водятся отчего-то лишь на украино-румынской границе. Пугать ими тех, кто переходит границу украино-венгерскую, в Киеве почему-то не хотят. То ли карпатские «косолапые» с началом военных действий все сплошь перебазировались в сторону Румынии, то ли просто закарпатские контрабандисты-«проводники» и их «крыша» пролоббировали для себя в киевских СМИ «индульгенцию». И заодно косвенную рекламу для потенциальных «клиентов», желающих «свалить из неньки»: «Пользуйтесь лишь нашими услугами, иначе медведи съедят!»

***

Какое будущее ожидает Закарпатье? Вопрос очень сложный. Ответ на него зависит от итогов проводимой ныне Специальной военной операции. Относительно же наиболее часто обсуждаемого тезиса «регион заберет себе Венгрия»… Что ж, в случае возможного раздела бывшей «великой европейской державы» такой вариант выглядит действительно возможным. Даже не потому, что венгры составляют в пока еще Закарпатской области пока еще Украины большинство — это не так. Но просто реалии жизни в «незалежной» ныне таковы, что исключать вероятность побега из этого «концлагеря» уже не только десятков тысяч «уклонистов», но целых приграничных регионов с их жителями, измученными нарастающей безнадегой и усиливающимся риском для жизни, отнюдь нельзя. 
И если Будапешт пообещает закарпатцам паспорта даже не просто венгерские, а дающие возможность жить и работать в ЕС, значимого сопротивления (а тем более вооруженного) такому выбору скорее всего не будет. Особенно с учетом независимой политики нынешнего руководства Венгрии — вопреки диктату евробюрократии. В тоже время сколь-нибудь заметных антипатий в отношении России среди граждан этого региона тоже не отмечается. Так что поживем-увидим — быть может, возвращение Закарпатья в 1944 г. окажется не просто исторической датой, но и окажется актуальным геополитическим событием и для нас тоже…