Кино для детей. Вернуть национальные коды: продолжить русский миф

С 16 по 20 мая в Самаре и Самарской области состоялся ежегодный XXIX-й кинофестиваль «Кино — детям». Его организаторы — Самарское областное отделение Союза кинематографистов России и студия «Волга-фильм» при поддержке Министерства культуры РФ, Министерства культуры Самарской области и ГК «Волгатрансстрой». В фестивальную программу вошли современные игровые, анимационные и документальные фильмы для детей и юношества, соответственно — для семейного просмотра.

В фестивале приняли участие 120 фильмов из 57 городов и 9 стран — из Ирана, Китая, Сербии, Бельгии, Индии, Беларуси, Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана. Еще 38 кинокартин вошли в конкурсную программу детских киностудий России «Кино снимаем сами!». 19 мая в рамках кинофестиваля «Кино — детям» прошло заседание Круглого стола, посвящённого проблемам российского кинематографа для детей. Сразу скажу, что даже кинематографисты, несомненно, состоявшиеся в профессии, с трудом находили ответы на вопросы, которые поставил ведущий этого заседания Виктор Викторович Долонько — член Союзов кинематографистов России и Всероссийской ассоциации культурологов: Что такое кино для детей? Какое кино нужно детям? Председатель детского жюри, которое традиционно оценивает работы на этом фестивале — Елисей 14-ти лет — вызвался помочь профессионалам, называя образцы советского кино для детей: «Наследница по прямой», «Сто дней после детства», «Чучело», «Гостья из будущего»...
И верно, эти приключения и драмы вполне отвечали социальным, эстетическим, душевным запросам зрителя полвека назад. Но невозможно и дальше сидеть на плечах предшественников в киноискусстве. Поэтому вопрос: а что наша страна производит сегодня в детском кинематографе — стоит очень остро. И участники этой встречи — председатель Союза кинематографистов Республики Беларусь Виктор Васильев, режиссёры Владимир Алеников, Валерий Тимощенко, Олег Штром, актриса и режиссёр Оксана Сташенко, студенты Ростовского филиала ВГИКА Лилия Рыбалка и Марина Макарова — были выбраны неслучайно. В обсуждении участвовали три, а то и четыре поколения людей, представители разных жанров кинематографа, студенты — будущие режиссёры, школьники из детской киностудии, вошедшие в жюри фестиваля. 

Участники заседания круглого стола "Кино — детям"

Владимир Алеников, известный советскому и российскому зрителю как один из создателей киножурнала «Ералаш», а сегодня автор и режиссер успешных детских фильмов, обозначил самую, наверное, неразрешимую проблему современного кинематографа: прокат. Собственно, все участники Круглого стола так или иначе поддержали эту тему, признаваясь, что отчасти ощущают бессмысленность своей работы. Ведь даже создав фильм, благодаря финансированию, которое сегодня возможно получить, выиграв конкурсы различных государственных фондов, а главное — конкурс субсидий Министерства культуры, фильмы, по сути, складываются «на полку». Дело в том, что расходы на кинопрокат не включаются в сметы на производство фильмов, а затраты на продвижение фильма в прокате зачастую превышают расходы на его производство. 
И все же это, наверное, важный, но не главный вопрос, о котором горячо говорилось на этом круглом столе… Кино — детям. Каким оно должно быть сегодня? Дети ведь бывают и пятилетние, и шестнадцатилетние, которым завтра идти в армию, а, возможно, и на войну. Стало быть, ребёнку, тем более подростку, тем более 16-17-летнему, мы обязаны говорить правду о мире, в который он входит. Кто-то из святых отцов сказал, что правды без любви не бывает. А если она с любовью, подростку можно и нужно показывать всё, всю правду. Режиссёр Валерий Тимощенко не зря высказал на этом заседании мысль о том, что и пятилетние, и шестнадцатилетние попадают сегодня в мир с колоссальным количеством вызовов. И родители, и учителя понимают, что информационная атака на детей беспрецедентна, такой не было две тысячи лет, поскольку не было технических средств для неё. 
«Детство — единственное время, когда человек может взрослеть», — такую, казалось бы, простую, но очень глубокую мысль сформулировал режиссёр Валерий Тимощенко. Взрослеть — значит брать на себя ответственность. За близких, за семью, за дело, которому ты собираешься служить, за страну, наконец. Детский кинематограф, на мой взгляд, должен отвечать этим запросам. Пока же он только развлекает, не обучая и не воспитывая. И очень не хотелось бы, чтобы тридцатилетние молодые люди оставались безответственными детьми. 
Сегодня мы наблюдаем колоссальный отчётливый кризис драматургии и сценарной школы. Об этом говорят режиссёры, создающие в наши дни, несмотря на все трудности, настоящее кино. Они говорили на Круглом столе остро, иногда намеренно провокативно, быть может чуть сгущая краски. Но видимо, так и нужно говорить, потому что пока ситуация в кино для детей — тупиковая. И встреча эта сподвигла меня проанализировать в целом, что происходит в нашем кино для детей. Фильмов, увы, мало. Но даже те, которые сегодня всё же производятся в России, драматургически зачастую — это кальки с американских фильмов. Рабское подражание, чужие «проверенные» драматургические конструкции и даже актёрские образы, которые прилежно копируют наши артисты. Примеров тому предостаточно: «Сто лет тому вперёд» — в определённом смысле перепев американского «Назад в будущее». В «Чебурашке», где персонажи позаимствованы из советского времени, героиня, которую играет Елена Яковлева, мягко говоря, мало похожа на старуху Шапокляк, это явная калька с фильма «Сто один далматинец» и другие бесчисленные американские фильмы, где есть злобная богатая фурия и бедные золушки. 
Понятно, что люди хотят отвлечься, забыться, отдохнуть от военных сводок, посмотреть сказку. Но вместо этого происходит некое «бетонирование» знакомых нам с детства сюжетов и произведений. Например, берётся советский мультфильм «Бременские музыканты», который когда-то имел огромный успех, да и сегодня дети его будут смотреть за милую душу. А молодые люди, пришедшие в нынешний кинобизнес, которые сами, по-видимому, не могут создать ничего нового, делают ремейк. Надевают на второразрядных актёров, маски, добавляют не бог весть какие компьютерные эффекты, и всё готово! Герои обаянием не блещут и сравнения с героями советского мультфильма явно не выдерживают. Пользы ребенку этот кинопродукт никакой не приносит и чувства добрые лирой не пробуждает. Второй раз это смотреть невозможно. Увы, многие наши весьма распиаренные кинематографисты — рабы Голливуда. Они, видимо, думают, что высшая степень успеха — стать похожими на американцев. 
Это напоминает времена, когда Африка освобождалась от колонизаторов, африканцы выходили на улицы, радовались, танцевали. И в знак того, что они теперь главные, мазали лица белой краской, дескать, мы теперь — белые. И наши кинематографисты мажут лица белой краской и танцуют, мол, мы теперь — Голливуд. Даже если работы относительно профессиональны, от этого легче не становится, это всё равно — эпигонство и подражание, самое печальное при таком подходе в том, что они никогда не догонят «учителя» и всю жизнь будут учениками, подражателями. Зритель чётко говорит, что ему остро необходимо детское и семейное кино, об этом свидетельствует коммерческий успех «Чебурашки». Но это кино... Как бы это выразить... Если сравнивать с пищей, предположим, — оливки. А на столе должен быть чёрный хлеб, каша, мясо, чтобы ребенок рос и креп, оливками сыт не будешь, они только для пикантности. И «Чебурашка» — для пикантности. А что для жизни, для совершенствования, нравственного возрастания?.. Где герои, с которых можно «сделать жизнь»?
По большому счёту, все, созданные и вышедшие у нас в широкий прокат фильмы — это пародия. Да, она имеет сегодня успех, хотя её создатели — «Калифы на час». В «Последнем богатыре» молодой обаятельный мошенник удирает от долгов, попадает в сказочный мир и оказывается сыном Ильи Муромца, то есть пародирует образ богатыря как такового. «Холоп», «Непослушник» — это тоже, ясное дело, «стёбовые» герои, стилизация, пародия. Пародия, строго говоря, это «имитация формы, из которой ушла жизнь». И авторы этих, с позволения сказать, «кинопродуктов» говорят зрителю: из этой формы ушла жизнь, поэтому я её и высмеиваю, давайте смеяться над этим вместе. Они говорят нам, что ушла жизнь из былинных образов и героев. В «Последнем богатыре» Кащей, Баба Яга — милейшие создания, они защищают главного героя. Кикимора — симпатичная, сексуальная дивчина. А Добрыня Никитич, наоборот, предатель, завистник, убийца. А Илья Муромец, папа милого мошенника — некий призрак отца Гамлета, прошлое, которого давно нет. Форма, из которой ушла жизнь. Детям на это недвусмысленно намекают. Авторы бесконечных «Непослушников», смехачи, пародируя монахов, намекают, что ушла жизнь из православных монастырей. Тоже неслабо. Переформатируют национальные коды, ни много ни мало.
Но неужели нет положительных примеров в кинематографе? Назову документальный фильм «Чистая победа. Битва за Берлин», в котором использован сказочный стиль, где Жуков, Рокоссовский, Конев — три богатыря. Смерть Кощея находится в Рейхсканцелярии. Гитлер неслучайно похож на Кощея — гениальная народная сказка генерировала, предсказывала эти типажи, народная мудрость заранее знала, что Гитлер будет выглядеть именно как Кощей. А Черчилль — с возрастом — как злобный бульдог. Они очень разные, но оба — умные враги, и если бы они могли нас уничтожить, уничтожили бы непременно. Но Иван крестьянский сын — советский солдат — идёт сквозь все испытания, находит в Берлине иглу в яйце — смерть Кощея. И фильм этот, напомню, документальный, снятый с использованием кинохроники и комментариев событий прошлой войны нынешними офицерами с боевым опытом. Автор фильма «Битва за Берлин» таким образом обращается к зрителю с убеждением, что тот понимает эти русские архетипы. 
Но если подросток, а потом и молодой мужчина воспитан не на сказках из сборника Афанасьева, не на былинах, а на диснеевском «Последнем богатыре» и считал на подкорку уже новый внедрённый эрзац-миф, у него остаётся представление, что Добрыня — лицемер, Алёша Попович — хитрец, который стреляет из-за угла, Кащей — боевой товарищ главного героя, которого все так любят. Он не поймет наших, из поколения в поколение идущих аллюзий, не услышит нашего обращения к нему. На войне как на войне. Атака на наших детей идёт с чудовищной взбодренностью, все делается для того, чтобы юный человек не мог оторваться, остановиться, очнуться, задуматься. Такое кино вместе с ТикТоком, программирующим примитивное клиповое мышление, — убойное сочетание. Непонятно, как детям всё-таки выжить. Как тут не вспомнить ленинскую фразу «Из всех искусств для нас важнейшим является кино и цирк, пока народ безграмотен». И всё же оно есть — кино подлинное. Не только арабское — иранское, к примеру, к которому вообще нет вопросов, но и славянское. Назову навскидку белорусский фильм-сказку «Рыжик в Зазеркалье», сербский игровой фильм «Шляпа профессора Вуйича». 
На мой взгляд, один из лучших российских фильмов 2024 года для детей — это «Огненный лис» Дмитрия Шпиленка. Кино, которое сегодня стало общероссийской премьерой. Для документального кино — это небывалый случай. Настоящий успех, победа! Хотя интенсивность рекламы фильма на телеканалах и в интернете вряд ли составила сотую часть рекламы того же «Чебурашки» или «пластмассовых» компьютерных «Бременских музыкантов». Почему, вопреки всему, «Огненный лис» всё же стал событием года? Наверное, потому что в этой картине живут по-настоящему добрые чувства, снят подлинный мир, созданный Господом. С одной стороны — дикая, нетронутая природа, потрясающая красота России, в данном случае Камчатки, снятая без всяких натяжек так, что Би-би-Си, как говорится, «отдыхает». С другой стороны, фильм — история любви, история семьи... Вроде бы семьи лис, но, конечно, они очеловечены авторами, как это уже делали Джек Лондон, Сент Томсон, Михаил Пришвин, и неплохо делали. И в русской сказке Лиса Патрикеевна и Михайло Потапыч тоже ведь очеловечены.
Дмитрий Шпиленок с супругой Анной провели два года на Камчатке. Три командировки. Две — по полгода, одна почти девять месяцев, жили в хижине, спасались от авитаминоза. По реке после нереста плыла, как и положено, дохлая рыба, и им приходилось мыться этой водой. Анне пришлось коротко остричься, потому что в таких условиях невозможно вымыть длинные волосы. Но это всё детали пути. Главное — есть художественный результат. Эти люди сделали Кино. По сути, это игровой фильм. Наверное, надо было его так и позиционировать, потому что нашего зрителя долго отучали смотреть документальное кино не по «ящику», а в хорошем дорогом кинозале. На предпремьерных и премьерных показах фильма в кинотеатрах по всей стране режиссёр с супругой-соавтором выходили в эфир онлайн, выступали перед зрителями на огромных экранах, рассказывали о том, как снимали фильм, отвечали на вопросы. В награду за самые интересные вопросы дарили фотокнигу о лисах Камчатки и о фильме. 
Они не ленились, продвигая свой фильм до того как он вышел. Выпустили эту фотокнигу и распространяли её, объясняя, что деньги от продажи пойдут на кинопроизводство. Понятно, что те, кто купил книгу, уже были их потенциальными зрителями. «Огненный лис» подлинно семейный фильм — от 6-ти до 86-ти, условно говоря. Кстати, Дмитрий Шпиленок в какой-то мере является учеником Валерия Тимощенко. Дмитрий — из семьи, где все были работниками заповедников, с самой юности начал снимать дикую природу, но он учился в Экологической киношколе, которую известный краснодарский кинорежиссёр создавал ещё лет двадцать назад. А сейчас Валерий Тимощенко признаётся, что сам готов у него учиться, и всем нам надо поучиться у автора фильма «Огненный лис». 
Кто-то из классиков сказал, что кино для детей должно быть как кино для взрослых, только лучше. И в советское время говорили, что у нас есть один привилегированный класс — это дети. И детей обманывать нельзя, это — последнее дело, и за это рано или поздно придётся дорого заплатить. В 10-й главе Евангелия от Матфея написано буквально следующее: «И восстанут дети на родителей, и умертвят их». Помните, в повести Стругацких «Пикник на обочине» есть сюжет с комнатой, которая исполняет желание, но исполняет не то желание, которое ты озвучил, а которое у тебя по-настоящему в душе. В философском смысле эта комната и есть Господь Бог. Герой повести сказал, что хотел бы, чтобы у него были красивые, умные дети, а на самом деле он хотел денег. И у него появилось много денег, а дети были умные, красивые, но абсолютно холодные, злобные, чужие и опасные даже для их отца. 
К чему я клоню? Очень многие авторы, которые делают сегодня кино для детей, говорят что хотят, чтобы дети были красивые, умные, добрые, а на самом деле они хотят больших денег, неважно каким путём. Не получилось бы так, как с героем братьев Стругацких. Не дай Бог! Примерно то же происходит и с литературой для детей. Загляните в любую библиотеку. и на книжном стенде «Новинки» вы увидите с десяток новеньких изданий, удивительно слаженно рассказывающих о том, что пороки тщеславия, гордыни, сребролюбия — это, наоборот, достоинства. И благообразные сотрудницы этих «храмов литературы» зачастую предложат подросткам книги, которые и вовсе ведут их пространство увлекательного загробного мира. Детская литература — часть большой литературы. Так же и кино для детей не может существовать без кино как такового. Всё равно оно — часть когда-то советского, сегодня российского кино в целом. 
Да, мы невольно обращаемся к советскому кино просто потому, что это время наших родителей и бабушек, дедушек. Но увы, умиление прошлым — заведомо проигрышно. Свято место пусто не бывает, его займёт другое кино. А его создатели — ловцы снов, как говорил сербский писатель Милорад Павич. Над лекалами американского, голливудского кино работали психологи, подсказывали авторам, на какие кнопочки нажимать, прибавьте к этому ещё космические деньги, которые вложены в эти конструкции. Неудивительно, что наши дети сегодня — американцы на треть, а то и наполовину. Так наши режиссёры, как было сказано выше, внушают нам, что Илья Муромец — папик, которого давно нет, а Добрыня — подонок и лицемер. А мы, народ, на новоязе — «пипл», всё это «хаваем», принимаем и умиляемся. Не понимая, что наших детей калечат. Под конец ещё и проводят детский конкурс сочинений на право сняться в этом самом фильме. Ну конечно, в маленьком эпизодике и, конечно, бесплатно. 
Ясно как день — нам нужна наша мифология, а не чужая. В советское время были, в хорошем смысле, примеры — с кого делать жизнь. «Кортик», «Белеет парус одинокий»… Герои приходили в кино из жизни. Нам необходимо современное, отвечающее вызовам сего дня, великое детское и юношеское кино, такое как «Баллада о солдате», «Два Фёдора», «Судьба человека»… Люди способны общаться только в пространстве мифа. Необходимо вернуть и продолжить русский Миф с большой буквы, благодаря которому несколько поколений понимали друг друга. Дореволюционная гимназия предполагала основательное изучение античности, поэтому и Пушкин, и Цветаева свободно общаются с нами в пространстве мифа. Американское кино вроде бы ушло из наших кинотеатров, когда стало очевидным, что мы воюем с НАТО, и российские прокатчики запричитали: дайте нам дотации, чтобы сохранить прокат. Раньше они отравляли наших детей американскими ядами и получали за это огромные деньги, а теперь требуют компенсировать им отсутствие этих денег. 
Разумеется, в рамках этого текста нельзя ответить на все проклятые вопросы нашего кино. Но иногда не менее важно поставить вопрос. Кто наш кинотеатральный зритель? Очевидно, что в зрительном зале сидят в подавляющем большинстве дети от 14-ти до 18-ти. И когда мы говорим о том, каким должно быть наше кино в целом, мы должны думать, каким должно быть кино для детей и подростков. Печальным показателем был День защитника Отечества — 23 февраля 2022 года, когда мы с сыном пошли в кино, а во всех московских кинотеатрах показывали фильм про «доблестную» американскую армию. Как ту не вспомнить: «А завтра была война»... Очевидно, что нашим детям не только сказки и «чебурашки» нужно смотреть. Повторюсь: сейчас идёт война, и молодых людей призывают в армию, а возможно, и на войну. Но ответа, что это за война — ответа на уровне Довженко, Тарковского, Климова — у современного кино нет. 
Единственное наше оправдание пока что — перед юным поколением — документальное кино. Одну из главных наград на самарском кинофестивале «Кино — детям» в нынешнем году получил режиссёр и сценарист, руководитель Краснодарской киностудии Валерий Тимощенко за свой фильм «Сыны полков», созданный в цикле «Чистая победа» для телеканала «Россия-Культура», который посмотрели миллионы зрителей. В этом цикле создано уже полтора десятка фильмов, их легко найти в Интернете, и они вполне могут быть рекомендованы к просмотру школьникам. «Сыны полков» — воюющие дети с одной стороны — отчётливое доказательство, что война была в самом подлинном смысле народной, с другой — они высвечивают её бесконечную, неизбывную, глубочайшую трагичность. Реальные боевые эпизоды, какой-то иной, очень особый героизм, детская доблесть, вызывающая смешанные чувства. Впрочем, это повествование не только о героизме мальчишек, но и история сострадания, рассказ о лучших человеческих чувствах бойцов и офицеров, остающихся людьми в нечеловеческих условиях, об их отчаянных попытках спасти детей, оставшихся сиротами.
Возвращаясь к поводу этого размышления: Круглому столу «Кино — детям», приходится согласиться с мыслью ведущего этого заседания Виктора Викторовича Долонько о том, что обозначенные проблемы существуют не только в России, кино неуспешно и во всём мире. Но нам от этого не легче. Нас волнует наше будущее и наше молодое поколение. Его необходимо вновь научить воспринимать кино как искусство, а не как жвачку или попкорн. Вопрос остаётся: с кем вы деятели культуры? И будет ли в обозримом будущем создано настоящее киноискусство?.. 

Примечание:

Фото в тексте и на обложке: авторские.