Последний император: мишень Культурной революции и войны с СССР

Китай раскалывался на несколько враждующих меж собою частей, а «золотые принцы» превращались в примитивных садистов.
Его брат тоже многим нехорошим «отличился». А ещё он пристрастил Пу И к чтению мистической литературы, которую из Пекина привозили возами. Это были разные произведения, но Пу И почему-то верил всему, что там написано: он читал роман Брэма Стокера про графа Дракулу и рассказывал брату, что в Румынии живут вампиры, а потом ему приносили лубочное сочинение о китайских привидениях...

Пу И всем рассказывал, как он и вся его прислуга однажды ночью стучали в барабаны, чтобы изгнать монстров... Ну, ребёнок что-то увидел в тёмном коридоре, понимаете? Что-то непонятное. Это было в Запретном городе, в резиденции «Три южные обители». Как впоследствии выяснилось, монстры проникли в резиденцию через отдельный вход для прислуги. Там дверь оказалась на замок не закрыта. А ещё выяснилось, что монстры залезли на кухню и вынесли упаковку колбасы «Ли Дао Си» производства Колбасной фабрики Чурова в Харбине. После этой странной истории Пу И стал ограничивать себя в потреблении молока и мяса. А то вдруг монстры придут и спросят — «Мясо жрал?» Кстати, в новой императорской резиденции в Чаньчуне были выделены специальные комнаты для гаданий и для вызывания духов, и была одна комната на случай, если в резиденцию внезапно приедет Будда. Там было всегда накрыто на стол. Но священный Будда как-то не спешил в гости к императору Пу И.

Сто ударов мечом...

«Династия не погибнет!» — верил Пу И, наслаждаясь «бессильным величием в садах Пекина». Нет, не Пекина, а Чаньчуня, и не в садах, а в бывшей дирекции коммерческого предприятия. Но на дворе был 1936 год, и Япония вторглась в Китай. Запись из дневника Пу И от 19 сентября: японская газета «Нициници синбун» опубликовала сообщение: «В 3 часа 23 минуты фэнтяньское радио сообщило о начале войны между Китаем и Японией». — Говорят, в тот день и господина Пу И пробрало до косточек. Он же бывший император, правильно? И неважно, что о начале войны сообщало его же собственное радио из Мукдена (Фэнтьян — это китайское название города), — всё равно противно же! Недавно части маньчжурской армии участвовали в боях на Халхин-Голе. Никаких подвигов она там не совершила, но у Пу И появился «подопечный» — монгольский князь из рода Чингизидов, которого звали Дэ-ван. В сущности, это был знатный монгольский феодал, пытавшийся противостоять влиянию Китая и СССР на Монголию, и боровшийся со своим соседом — князем Аратом. Князя Арата вооружал Советский Союз. У него было всё — даже два самолёта с пилотами из Улан-Удэ, а Дэ-вана вооружали японцы, и вооружали не так хорошо, как хотелось бы. Японцы не всегда доверяли монголам.
Так вот: князь Дэ-ван контролировал территории Внутренней Монголии со столицей в городе Калгане, вот он и набросился во главе своих конных батыров на этнически чистое китайское население особого административного округа Сюйюань. В ответ «этнически чистый» китайский генерал Фу Цзои вместе с Аратом немного его погромили, а князь тут же подписал с императором Пу И соглашение о военном сотрудничестве. Князь буквально спел в Чаньчуне: «Хочешь, я тебя втяну в офигенную войну?» — и даже сплясал, надев по такому случаю мундир японской армии. Втягиваться в войну Пу И не спешил, хотя на словах он со всем соглашался. Он даже наградил монгола титулом «У-де циньвань» (что значит «воинственный добродетельный князь»). Лишь бы отцепился!

Всё равно дела Монголии Пу И мало интересовали. Он со своими делами разобраться не мог. А потом во Внутреннюю Монголию стали заходить японские сухопутные войска, и вскоре грянула война с Китаем. Китай, как и следовало ожидать, быстро «посыпался». Монголы на верблюдах и японская пехота на танках — это всё-таки не одно и то же, правильно? Пу И от этой войны тоже захотел уклониться, притом совершенно с циничным видом, но его младший брат Пу Цзе в то время часто мотался в Японию, где, в конце концов, женился по протекции влиятельного токийского политического клуба, известного под названием «Общество Чёрного дракона». А после женитьбы на японской знатной даме императорского рода принц Пу Цзе стал близким другом многих знатных родов Маньчжурии: он для них балы устраивал. А ещё он открыто выразил амбиции на престол в Пекине — в основном, конечно, на словах. До Пекина-то — не близко. А потом родилась его дочь, принцесса со странной биографией, финал которой должен был стать большой загадкой... Короче говоря, император Пу И стал побаиваться своего брата, а брат начал демонстративно наряжаться в форму полковника японского генштаба. А пока японская пехота медленно шагает в тучах китайской пыли. Уже взяты все центральные города Китая, и взята столица — Нанкин.

Взят Нанкин? Этого не может быть!..

Свидетельством Великого китайского позора был разрушенный англичанами и французами Старый Летний дворец в Пекине. Но то — французы, они коньяк производят и автомашины с передним приводом, а японцы здесь какие права имеют? Эти вечно нищие пьяные японцы, у которых маршрут поставок риса из Вьетнама и Малайи назвался «дорогой жизни»... Японцы наступают на северо-запад, чтоб у них было много руды и алюминия, а на юг они лезут, — чтобы не помереть от голода, ясно? Японцы — люди гнилые, как трупы. Да они не стоят и одного волоска с головы китайского бродяги, а ещё — туда же! Милитаристы нашлись, тоже мне! Мелкие макаки с Японских островов! Да вас надо было травить, чтоб не размножались! Однако факт есть факт — они уже в Нанкине. Более того, они там такую резню устроили, что даже в США всем стало понятно, с какими драконами американцы скоро познакомятся на Тихом океане.

В 1937 году японские газеты «Осака Майнити симбун» и «Токио нити-нити симбун» с радостью посвятили четыре статьи с 30 ноября по 13 декабря соревнованию офицеров Тосиаки Мукаи и Цуёси Ноды. Эти два младших лейтенанта соревновались, кто из них больше убьёт китайцев. Материал вышел под заголовком «Потрясающий рекорд в обезглавливании ста человек — Мукаи 106, Нода 105 — оба вторых лейтенанта начинают дополнительный раунд». Соревнование, как на бильярде — кто больше шаров закатит... Убивали они мирных жителей, как вы понимаете. Сто ударов офицерским мечом и — всё, ты «hill-hill». Ничья, проси переигровку... Пу И играл на бильярде с японскими офицерами и прекрасно знал английские термины этой игры. Но господин Пу И представить себе не мог, что ему придётся так перед ними лгать, не краснея, и так изворачиваться. Пу И неплохо знал проехавшего с парадом по Нанкину генерала Мацуи Иванэ, японского командующего, в прошлом — начальника разведки Квантунской армии. Это — справедливый и немного суровый пожилой самурай из Нагои. Он умный, он жил в Париже. И тот, кто отдал приказ всех резать в Нанкине, тоже жил в Париже. Это его «зам» по политработе, в прошлом командир дивизии императорской гвардии принц Ясухито. И того, кто сдал Нанкин, император тоже видел, — генерала Тэн Тэнчжи, буддиста. Когда-то его выдвинул Юань Шикай, алкоголик, польстившись на интеллигентность и горячую религиозность молодого офицера в очках, а потом ему помогал Чан Кайши, тоже человек доверчивый. Нет, Тэн Тэнчжи — хороший парень, но он никакой не полководец, и его армия — позор сплошной. Ему бы на бильярде шарами сражаться, а он взялся точно так же играть жизнями своих солдат, как два офицера в незавидных званиях взялись рубить головы китайцам.

В сущности, все они негодяи…

А императору Пу И приходилось лгать и улыбаться, когда он играл с офицерами генштаба Японии. И у него это очень неплохо получалось. Но если честно — было очень страшно. Японцы слабых убивают... Но ещё страшнее смотрелись технологии нового века. Русские, немцы и американцы работают над «чудо-бомбой». Ещё вчера чудом казалась замороженная пицца, а сегодня людей готовы замораживать как пиццу с грибами. У японских соседей не было разработок в области ядерного синтеза, зато в 1936 году на станции Пинфань возле Харбина появилась секретная организация — «Отряд № 731». Официально там располагался небольшой военный городок «Хогоин», что значит «Приют», и он относился к управлению водоснабжения Квантунской армии. И на вид ничего интересного там не было: стоят грубо выстроенные бараки и старые китайские дома в один-два этажа без украшений, кое-где палатки и старые автоприцепы с надписями «Стрижка», «Почта», «Кипяток» или что-нибудь в этом роде, но пространства между бараками или прицепами очень значительные — японцы ведь на самом деле не любят скученность. Мало машин и много лошадей. И кругом слепни порхают. И медленно ходят солдаты в японских защитных кепи с ремешками. Все какие-то немолодые, застиранные, пыльные и не подпоясанные, в старых штанах и в обмотках с грязными пятнами. А вот офицер выглянул из барака — тоже немолодой, с реденькими усиками и в очках. Издалека не разберёшь, в каком он звании. Смотрит, как глухонемой. И весь такой, будто его хлоркой обработали. И — пыльно, жарко, очень сухой воздух. Холодной воды бы хлебнуть, но холодную воду привозят вечером в цистернах. Или кипяток пей, если хочешь. 
Как-будто тыловая часть, правильно? Но на самом деле это была обитель «новых технологий», и офицер этот в очках — он химик, специалист по отравляющим веществам. Потому-то ему и лет немало. До службы в армии он преподавал на кафедре университета в Киото. А во всех этих китайских домах и в бараках расположены научно-исследовательские лаборатории и отдельные подразделения, где готовились к практическому применению бактериологического оружия. Отряд был оснащен оборудованием для культивирования чумных и тифозных бактерий, бактерий сибирской язвы, брюшного тифа, сапа и холеры. Есть у центра свой авиаотряд из семи транспортных «Накаджима-Ки-6» (их производили прямо здесь, в Маньчжурии) и есть испытательный полигон, где аспиранты и преподаватели университетов Японии зверски травили людей бактериями.

Между прочим, ничего смешного…

В Харбине за их действиями тихо наблюдал активно работающий «ключ» неизвестного происхождения. Японцы постоянно нападали на русских сотрудников КВЖД, и несколько раз им удавалось получать серьёзную оперативную информацию из Хабаровска и даже Владивостока, но найти «пианиста» не удавалось. Даже сбежавший во время «больших репрессий» начальник НКВД по Дальнему Востоку Генрих Люшков ничего об этом не знал. Он рассказал японцам, что против них с 1927 года проводится целая разведывательная игра, известная под названием «Маки-Мираж», и что их основной агент на советской территории некто Островский является на самом деле двойным агентом. Люшков много рассказал японцам о советских агентах среди китайского населения Маньчжурии, но работающий в Харбине «ключ» был известен только чекисту Флёрову из разведки Тихоокеанского флота. А товарищ Флёров был хорошо знаком с белогвардейцами. Его жена ещё до революции близко знала барона Унгерна. Потом некоторые из японской контрразведки начали догадываться, что советский агент обосновался где-то в военно-медицинской службе армии Маньчжоу-Го, и что это, — наверное, бывший белогвардеец с пропуском на все военные объекты. Но император Пу И прекрасно понимал, что любое подобное подозрение бросает тень на него лично и на его генералов, поэтому постарался дистанцироваться от работы «отряда». И правильно сделал, наверное. В «отряде» имелась секретная тюрьма, где помимо китайцев были и русские из числа белой эмиграции и даже пропавшие без вести красноармейцы: Демченко, Мария Иванова с дочерью, советские офицеры Игнатов и Кузеванов, а также Канев, Перебоев, Романченко, артист Смирнов — это неполный список русских, ставших подопытным материалом у японских аспирантов и преподавателей. Японцы многих русских по именам не знали, поэтому писали в своих ведомостях: «русский священник», «агроном», «моряк», «Лиза»... Все жертвы условно назывались «марутами» — то есть «брёвна». Здесь же готовили граждан, согласившихся сотрудничать с японской разведкой. В основном это были русские белоэмигранты. Они должны были проникать в Советский Союз и заражать чумой водоёмы или же бегать по Владивостоку со шпионскими зонтиками, колоть ими прохожих и таким образом заражать граждан СССР опасными заболеваниями.

Что можно сказать об этом научном центре? Иногда коварные «замыслы японских империалистов» очень напоминают творчество профессора Нимнула из «Чип и Дейл спешат на помощь», однако то, что сегодня показывают в мультфильмах, вчера пребывало в стадии научного обоснования, правильно? Или же наоборот: то, что сегодня показывают в мультфильмах, завтра станет достижением науки. Можно сколько угодно ненавидеть этих людей из Японии, однако подполковник Рё Наито и начальник «отряда» генерал-лейтенант Масадзи Китано впоследствии синтезировали первую в мире искусственную кровь, известную как Fluosol-DA, а это уже не профессор Нимнул. Японцы воплотили в жизнь «голубую мечту» врачей всех времен и народов — искусственная кровь! С того момента, с 1966 года, прошло много лет, и сейчас мы владеем гораздо большей научной информацией, чем даже во времена Чипа и Дейла, однако наука не стоит на месте, и в числе первопроходцев новых направлений были, к сожалению, научные сотрудники «отряда-731». Курильщики из разведки США успели «пригреть» их у себя в Америке, поэтому они не попали под суд как военные преступники и даже продолжили деятельность. А что такого? Как говорят в разведке: «У нас нет отбросов, есть только кадры», — или, как говорил Инопланетный охотник в сериале «Секретные материалы» (роль артиста Брайна Томпсона): «Всё смертно...» — В сериале «Секретные материалы» деятельность некоторых американских исследовательских центров мало чем отличается от работы «отряда-731». А документальная основа у «Секретных материалов» всё-таки имеется.

Однако за принадлежность к администрации исследовательского «отряда» можно было попасть на виселицу, и бывший император вряд ли бы захотел бы это сделать. К тому же что-то подсказывало Пу И, что японцы — слабые игроки на этом фронте. Их основной агент в СССР оказался предателем, их агентура в Хабаровске и на Сахалине (это были корейцы, впоследствии депортированные в Среднюю Азию) не вызывала никакого доверия, а работавшие вместе с японцами сотрудники немецкого Абвера прямо говорили, что от них одна польза — они могли бы напасть на СССР с востока, когда Германия нападёт с запада, понятно? Для этих целей в Маньчжурии формировалась более чем миллионная группировка японских войск, но неизвестные «ключи» усердно трудились, отбивая каждую ночь шпионские радиограммы. Тут даже у чинов Абвера терпения не хватало — давайте, мы их сами поищем, что ли?! А вдруг найдём?

А ещё «подлил масла» сбежавший из СССР генерал Люшков. Немецкие шпионы знали его по работе в Москве и Ленинграде — он был из опытных контрразведчиков и принимал участие в расследовании убийства Кирова. В то время Люшков прямо заявлял о контактах некоторых крупных большевиков с немецкой агентурой. До оперативной информации разведки Тихоокеанского флота у него допуска не было, также не было допуска к оперативной информации армейской разведки Особой Дальневосточной армии маршала Блюхера. Зато он сильно испугал японцев масштабами советской сухопутной группировки на Дальнем Востоке — это 2 000 танков против 175 японских, это восьмикратное преимущество по авиации, это преимущество по артиллерии в пропорциях «полтора к одному» и т.д. 7 июля 1941 года император Хирохито отдал распоряжение тайно перевезти в Маньчжурию полмиллиона призывников. Но «ключи», разумеется, всё заметили и моментально вышли в эфир: такую «передислокацию» личного состава только слепой не заметит. А император Пу И получил распоряжение немедленно привести в боеготовность свою армию Маньчжоу-Го, совсем незавидную — одна сплошная кавалерия, век которой почти закончился. Но под влиянием немецких дипломатических представителей Япония всё равно готова была объявить Советскому Союзу войну. Китай в развалинах, он практически уничтожен, значит пора взяться за СССР. По плану «Квантокуэн» решение о начале войны должны были принять не позднее 19 августа 1941 года. От японцев и войск Пу И требовалось занять Камчатку и дойти до Байкала — не дальше! Однако японцы не могли не обратить внимание на группировку ВМС США на Гавайях: если «зарыться» в войне с СССР, то группировка адмирала Хазбанта Киммела и генерала Уолтера Шорта завтра сунется в Сангарский пролив между Хоккайдо и Хонсю, и что ты будешь с этим всем делать? Будешь звать на помощь Чипа и Дейла? 

А ещё есть армия «Гоминьдана». Она до конца не разгромлена. И не только американцы, но и «Гоминьдан» только и ждёт, когда ты нападёшь на Советский Союз. А как там армия Мальчжоу-Го, которой тоже придётся воевать с русскими? Армия бывшего китайского императора — это 100 лёгких танков и танкеток японского производства и 20 катеров и канонерских лодок при одном японском эсминце с «американским» названием «Хай Вэй» — вот и всё! Остальное выглядит как плохое продолжение японской внешней политики. И ещё есть у Пу И отряд шпионов, весь состоящий из русских белоэмигрантов, которыми руководит японский полковник Асано, — кстати, хороший человек, как все о нём говорили. Но как потом оказалось, в составе этого отряда крепко законспирировался советский агент подполковник Гурген Наголян (он же Наголин), владелец нескольких кинотеатров в Харбине. А в одном из этих кинотеатров работал тот самый «ключ», который буквально каждую ночь сообщал в СССР интересные новости. У «ключа» было оперативное имя «Ассириец», а передатчик находился в его автомобиле — в белом «Вандерере» модели «w21». После Второй Мировой войны жизнь этого неизвестного нам человека была напрямую связана с Бразилией.

А теперь подумай, дорогой император: готов ли ты воевать с Советским Союзом, если ты таких простых вещей не знаешь?! И сколько у тебя самолётов, тоже подумай? В Китае у войск «Гоминьдана» биотуалетов больше, чем у тебя истребителей. Твоей армии с трудом хватает, чтобы контролировать Маньчжурию, а всю полицейскую работу за тебя выполняет японская военная полиция «Кэмпейтай». Рядышком в Корее обитало точно такое же убожество по имени Ли У, формальный император Кореи, ставший впоследствии жертвой американской бомбардировки Хиросимы, — так он без японских полицейских и шагу ступить не может. А вся разница между Пу И и Ли У заключалась в том, что у Пу И была армия, а император Ли У Гонг служил у японцев штабным офицером в провинции Шэньси. Но японцы давно уже превратили Корею в свой «зоопарк». 

Будь осторожен, император Пу И! Как бы они и тебя в клетку не посадили вместе с ним. 

Но всё-таки главные шпионские «дыры» находились вовсе не в Китае. Они находились в Стране восходящего солнца — прямо в Токио. Япония вообще считается страной, где вести сбор информации сравнительно не сложно. 24 июня 1941 года в Москву пришло важное сообщение от токийской резидентуры:

Источник сообщает: «В связи с советско-германской войной, внешняя политика Японии будет следующая: Япония сейчас не имеет активных намерений против СССР как то: объявить войну и встать на стороне Германии. Хотя неизвестно, как в дальнейшем изменится эта политика, по крайней мере в настоящее время таких намерений нет. Тоже не будет принято твердой политики в отношении СССР, то есть не будет предъявлено каких-либо требований и не будет объявлено своего определенного отношения. Япония хочет молча смотреть на развитие войны и международные отношения. Такая политика Японии в данный момент объясняется тем, что: Япония не готова воевать с СССР. Руководство страны считает, что не следует спешить с войной, чем позднее Японии придется вступить в войну, тем меньше жертв она понесет. В последнее время в руководящих кругах Японии много говорят о пересмотре военного союза трех держав, в связи усилением опасения войны с Америкой. 30 мая Мацуока в своей речи о внешней политике признал, что это мнение в Японии довольно сильно распространено. Если Япония начнет войну против СССР, то Америка объявит войну Японии, и Япония будет вынуждена бороться на два фронта. Япония сейчас пересматривает всю свою внешнюю политику и поэтому отношение к СССР также еще не определено».

Мы прекрасно знаем, кто был автором этого сообщения, и знаем радиста, передавшего сообщение в эфир. Эта новость была в известном роде ожидаемой, и Пу И, наверное, вздохнул в тот момент с облегчением. Он был в курсе японских консультаций на высшем уровне и тоже, наверное, не ожидал ничего другого. Ну, не будет же Япония нападать на СССР, имея за спиной такого врага как Америка?! Конечно не будет. Разве они похожи на сумасшедших? Поэтому, когда 8 декабря 1941 года Япония начала войну против США и Великобритании, правительство Маньчжоу-Го издало «Манифест о совместном международном положении», в котором объявлялось о поддержке военной политики Японии, и император Пу И с превеликим удовольствием зачитал манифест по харбинскому радио:

«Повинуясь велению Неба, Мы, Император великой империи Маньчжоу-Го, сим обращаемся ко всему нашему народу. Сегодняшним днем Его величество Император дружеской нам великой Японии соизволил объявить войну Американским Соединенным Штатам и Великобритании. Это высочайшее Повеление освящено блеском солнечных лучей. Мы и его величество Император Японии духовно составляем единое целое и призываем наш народ, как и Мы, слиться сердцем с народом Японии в добродетели. Оба государства, находящиеся в неразрывных отношениях, связаны между собою соглашением о совместной обороне. Будущее одного государства зависит от расцвета или упадка другого. Ныне Мы призываем всех наших верноподданных проникнуться твердым сознанием этого и при полном искреннем единении власти и народа приложить все силы к выполнению своего долга. Необходимо все силы нашего государства направить к помощи в войне дружественной нам Японии и содействию великому делу установления порядка в Восточной Азии, осуществляя этим светлый идеал мира во всем мире. Быть по сему. Дан в Синьцзине 8-го года Кан-Дэ, декабря 8-го дня. Император Пу И».

Пу И прекрасно всё понимал, и он умел врать людям: японским генералам и советникам он говорил одно (сладко улыбаясь при этом), а думал и делал иногда совсем другое (но уже без улыбки). Некоторые в Японии считали, что у него есть какие-то свои отношения с «Гоминьданом», о которых он никому не рассказывает. Но правда ли это? А есть ли у него «свои» отношения с СССР? Наверняка тоже есть, ибо «Гоминьдан» никогда не придёт в Маньчжурию, у них — кишка тонка, зато вот Советский Союз — придёт обязательно. Он — уже здесь, он — недалеко. Он тихо стоит за углом и ждёт удобного момента.

Старая, старая, старая Маньчжурия

При дворе императора всегда считали, что помимо «новой» Маньчжурии была якобы и «старая» Маньчжурия, которую никто не помнит. В её состав входили земли на востоке нынешней Монголии, русло Амура и, грубо говоря, большая часть советского Приморского края, и простиралась она от Улан-Батора до Японского моря и от Амура до Пекина. В отделе картографии японского генштаба Пу И показывали уникальную карту, где эта Маньчжурия изображалась как некое прекрасное будущее Великой Азии. Императору Пу И как бы предлагали оценить его прекрасные возможности. Вот оно, былое величие маньчжурского государства! Но в этот момент до ушей местных придворных внезапно долетает нехорошая новость из Токио: бывший премьер Японии Коки Хирота предложил советскому послу Якову Малику уступить СССР Сахалин и Маньчжурию в обмен на не вступление СССР в войну на Тихом океане. Это была реакция внешнеполитического ведомства Японии на итоги Ялтинской конференции. В Маньчжурии это услышали и заметно притихли. А тут ещё американцы уронили свои «чудо-бомбы» на Японские острова. Япония воевала, опираясь только на свои внутренние возможности, а тут прибегает секретарь Ёсиока и начинает просить Пу И, чтобы тот... сдал металлолом в фонд помощи Японии. Пу И сначала ничего не понял, а потом решил избавиться от всякого старья — в фонд помощи полетели старые тазы и оконные ручки. Оставалось только сказать в ответ: эх, хорошо же вам досталось, раз срочно понадобился мой старый ночной горшок! А вскоре секретарь Ёсиока Ясунори сказал, что Япония требует отдать в фонд помощи ковры и подушки из резиденции: «Да, старая Маньчжурия никогда бы не перенесла такой утраты, — подумал Пу И, склонившись над картой, — но новая Маньчжурия как-нибудь выдержит, правильно?» — А потом пришла очередь дорогой одежды из гардероба его величества — отдавай прямо сейчас! Япония в опасности. Император отобрал что-то из своих шкафов, что носит пореже и что давно висит без движения, и передал барахло через начальника штаба Квантунской армии — забирайте! Генерал Юкио прислал в ответ бутылку сакэ, купленную, судя по ярлыку, в самом дорогом магазине Токио, и эротическую открытку с танцующими гейшами.

Ай, спасибо, дорогой! 

Трудно поверить, что этот человек раньше возглавлял 2-й отдел японской военной разведки и работал против СССР. Он отлично говорит по-русски, а юмор у него — как у тех деревенских дураков, из которых японцы строгают своих камикадзе. Однако бескорыстные поступки императора Пу И были широко разрекламированы газетами Японии и Маньчжоу-Го, которые призывали население последовать примеру Сына Неба. 
А Сын Неба только улыбался в ответ:
— Вы думаете, что вам понравятся старые чулки и халаты?
Ему ответили:
— А вы видели, какие часы носит божественный микадо?
— Нет, не очень.

Свои часы «Patek Philippe» в платиновом корпусе Пу И подарил в лагере военнопленных своему переводчику Георгию Пермякову, поэтому мы знаем, какие часы были у императора Маньчжоу-Го. Дорогие и красивые. 
Кстати, таких экземпляров модели «Ref.96» было изготовлено всего восемь штук на всю планету. У императора были часы под номером семь. А у японского императора — какие часы? Нам известно, что японский император долгое время носил дешёвенькие, почти детские часики с Микки-Маусом. Его даже похоронили с этими часами. В то время император Хирохито таскал огромные швейцарские «будильники» разных фирм, которые стояли больших денег. Ну, так что там случилось с его хронографами? Ах да! Микадо пожертвовал ими ради победы над США и СССР... Но часики с Микки-Маусом он точно заслужил. Япония не смогла победить. 
Два больших поражения на море и экономическая неготовность к длительной войне сделали из Японии несчастную жертву американской агрессии на Тихом океане. Чтобы гарантированно победить США, японцам надо было строить ежегодно по сорок линкоров и авианосцев, а у них было в постройке только два линкора из серии «Ямато». В результате всех имевшихся военно-морских сил Страны восходящего солнца хватило ровно на полтора года активных боевых действий против США. У американцев дела обстояли не намного лучше, но как бы по-другому. От серии линкоров «Монтана» водоизмещением в 71 000 тонн им тоже пришлось отказаться, но свои 60 авианосцев и линкоров США использовали вполне успешно и на все 100 %. 
Другое дело — армия. Сухопутные войска США всегда были организацией очень среднего качества. Японцы хорошо это знали, но основные боевые действия против США велись всё-таки на море. Что касается Квантунской армии, то ей пришлось передать некоторые соединения в состав других оперативных командований, но основная группировка японских войск в Маньчжурии осталась прежней. Японцы прекрасно понимали, что после Ялтинской конференции война с СССР почти неизбежна. Начиналась передислокация на Дальний Восток больших массивов советских войск из Германии и с территории Западной Сибири.
Из открытых источников в США японцы знали имена командующих, с которыми придётся иметь дело, — это были прежде всего маршалы Василевский и Малиновский. По окончании войны в Европе их авторитет был почти безупречен. Это будет уже не Русско-японская война. Это более 4 000 танков и 5 400 самолётов. А против них есть 1 000 танков и 1000 самолётов — маловато! Но это тоже большая сила. Японский командующий генерал Отодзо Ямата формирует новые дивизии из местных маньчжурских кадров. До самого дна вычерпывают запасы дефицитного в Японии ГСМ и склады продовольствия и обмундирования. Впереди большие битвы сухопутных армий. 

Что может дать Пу И? А это и его «звёздный час» тоже. В этой драке даже проигравшие всё равно останутся чемпионами. Во-первых, 300 000 тонн риса. Этого не так уж и много, но пока хватает. Самый главный ресурс Маньчжурии — это Маньчжурская императорская армия. Да, она вот так великолепно называется. Уже в самом начале этой истории — 1933 году численность вооруженных сил Маньчжоу-го составила чуть более 110 тысяч военнослужащих. Их удалось собрать, заливая Маньчжурию националистической пропагандой в стиле «Кто не скачет, тот москаль». Тогда японцами были сформированы целые полки из всяких «кенгуру» с лысыми головами. Маньчжуры считали, что лысая башка — это круто! Но следует отметить, что высокими боевыми качествами маньчжурская армия никогда не отличалась. Во-первых, националисты оказались недисциплинированными. Их били, пороли, но это не помогало. Во-вторых, в маньчжурску армию пришлось призывать «этнически чистых» китайцев. А помимо «хороших» маньчжуров в Маньчжурии поживало десять миллионов «плохого» китайского населения. Они и по-маньчжурски-то толком не говорят, а это ведь — державная «мова» первобытных степей, поняли? И многие маньчжуры лучше говорят по-китайски, чем по-маньчжурски. Вместе с китайским населением таких граждан в Маньчжурии более пятнадцати миллионов. Тоже, значит, «неполноценные». Гнать их надо! Вот, князь Дэ-ван у себя в степных городах гоняет китайцев, как кроликов, и — ничего! А японцы устроили китайцам натуральный геноцид, и — тоже ничего! Но китайцев и прочих «неполноценных» не стали гнать, зная, что пятнадцать миллионов — это половина населения государства, а потом их решили использовать против других таких же «нацменьшинств» — против просоветски настроенных монголов, к примеру. Монголы по-маньчжурски вообще не разговаривают, гады! Вот, пускай китайцы бьют монголов, а мы будем сидеть на шитых золотом подушках и создавать Великое государство под японским протекторатом.

Японцы — это высшие существа, они нас всему научат.

12 мая 1937 г. был утвержден стандарт обмундирования маньчжурской императорской армии по японскому образцу. Петлицы родов войск тоже были как в Японии: красный цвет — пехота, жёлтый и зелёный — это кавалерия и артиллерия, коричневый — инженеры, синий — войска тыла и черный — это военные полицейские. Звания были тоже японские. Из данных Разведывательной сводки № 4 (по Востоку) РУ ГШ РККА, 1941 года мы знаем, что маньчжурская армия состояла из 21 смешанной конно-механизированной бригады, 6 пехотных бригад, 5 кавалерийских бригад, 4 отдельных бригад, одной гвардейской бригады, двух кавалерийских дивизий, одной охранной «дивизии спокойствия», 9 отдельных кавалерийских полков, 2 отдельных пехотных полков, 9 учебных отрядов, двух училищ, 5 зенитных артиллерийских полков и трёх авиаотрядов. Количество военнослужащих оценивалось в 105 710 человек. Тяжёлые вооружения предоставляла японская сторона.

Кроме китайцев, поступавших на службу в обычные строевые полки, в Маньчжурии проживали «северные собаки» — русские. Из них было решено формировать отдельные «собачьи» подразделения. Первый пехотный русский отряд полковника Попова дислоцировался на станции Ханьдаохедзы, а отдельный кавалерийский отряд находился на станции Сунгари 2-я. Есть любопытнейший документ за подписью старшего оперуполномоченного 4 отдела 1 управления НКГБ СССР от 11 июня 1945 года о службе в этом отряде. Автор подписывался как «эмигрант Ч». Документ рассекречен, но личность автора нераскрыта. Было ещё одно такое же шпионское и диверсионное подразделение под начальством полковника Асано, позже заменённого на русского эмигранта полковника Я.Я. Смирнова, но там руководили преимущественно японские офицеры. Личность советского агента в этом подразделении прекрасно известна, и все рядом с этим агентом тоже становились агентами. Агентом и добровольным помощником советской разведки оказался в конечном итоге и бывший полковник царского Генштаба Яков Яковлевич Смирнов, человек непростой и уникальнейшей судьбы. 

15 августа 1945 года он и его белогвардейцы в японской форме за три дня до высадки советского десанта на аэродроме Харбина строем, как японское подразделение, вошли в город и взяли под охрану мосты через реку Сунгари. Маршал Мерецков потом вспоминал, что «120 наших десантников в огромном городе не могли много сделать. Серьезное содействие оказали нам русские жители Харбина. Они наводили наших десантников на вражеские штабы и казармы, захватывали узлы связи, сохранили в неприкосновенности городские жизненные коммуникации и сооружения. Благодаря их помощи некоторые высшие чины Квантунской армии нежданно-негаданно оказались внезапно в советском плену». — После серьёзных недоразумений с советской юстицией почти все участники этого марша получили советские паспорта и медали «За победу над Японией». Очень жаль, что мы не располагаем сведениями о полковнике Попове и его подразделении. Оно тоже состояло из русских. Осенью 1945 года Первый пехотный русский отряд прекратил существование вместе со всей Маньчжурской императорской армией. 

Государство Маньчжоу-го было разгромлено в ходе летнего наступления 1945 года. Огромное количество солдат этой армии просто разбежалось по домам. Тяжело досталось монголам Дэ-вана, но им тоже судьба предоставила в конце концов выбор — или продолжать сопротивление, или вернуться к семьям? Они выбрали второе. Притом князь-сепаратист из рода Чингизидов долго жил в Пекине и писал мемуары. Японцев в ходе боевых действий погибло 84 тысячи, а 600 тысяч подданных божественного микадо попали в плен. Надо отметить, что Советский Союз был не менее зол на Японию, чем на Германию.
Если с Германией это была борьба за выживание, то с Японией это была историческая месть и геополитическая конкуренция в регионе. И китайцы были чрезвычайно злы на Японию. Японское население Маньчжурии было в основном вырезано китайцами и теми же маньчжурами, успешно «переобувшимися» в полёте. Никто их не защитил от расправы.

Мукден

«Друг японской разведки» Чжан Сяосюй, первый премьер-министр правительства Маньчжоу-Го, был искусным каллиграфистом. У него было чему поучиться. Мастер! Но разве это умение что-то гарантировало Чжан Сяосюю? Ничего! С какого-то момента японцы начали всех предавать, что было, в общем-то, на них не совсем похоже, и первым делом они предали Чжана, хотя он был их другом — настоящим другом. Японцы не поддержали его в тот нехороший момент, когда остальные ключевые фигуры местной политической жизни решили показательно «сожрать» кого-нибудь из «верхних». Пу И, может, и хотел бы его защитить, но все вокруг были почему-то против. А этот Ёсиока — он же не только статс-секретарь, но также и генерал-лейтенант японской армии. Он хотел в следующем году женить своего сына на сестре Пу И. А ещё он настаивал на казнях и убийствах китайских чиновников, по его мнению плохо служивших империи Маньчжоу-Го. Это из-за него ушёл в прошлое каллиграфист Чжан Сяосюй — человек, в общем-то, порядочный и культурный. А потом его не стало. В прежние времена такие внезапные смерти никого в Пекине не удивляли, а теперь и в Маньчжурии тоже кто-то внезапно умирает, и никто в ответ не удивляется. Озверели мы все тут, что ли? Пу И в детстве слышал от своих юных друзей и подруг, что злой император Гуансюй не умер своей смертью, а покончил с собой по приказу «Старой Будды» Цыси:
— А это точно?
Девочки объяснили:
— Если не веришь, спроси своего деда. Он там был.
Маленький Пу И топнул ножкой и закричал:
— Это неправда! Вы всё врёте!

Но маленькие придворные дамы, похоже, не врали. И вот теперь он снова видел знакомую китайскую картину: человека вполне покладистого заменили на человека, которого следовало бы называть «лобовым прагматиком». Этот новый премьер-министр готов был с кого угодно шкуру спустить. Пу И даже задумался — «А не похож ли я на него? Ведь Цыси контроировала Гуансюя, а контролировать моего деда ни у кого не получалось». — А тут ещё из Пекина приехал с хорошими новостями У Тяньпэй, товарищ по детским играм императора и бывший его секретарь в Запретном городе, а советник Ёсиоко внезапно вскипел, как истинный самурай с острым мечом, и попытался ограничить его доступ в резиденцию его величества — вы представляете себе?! Тогда Пу И вежливо сказал, что не видит причины ждать новогодних праздников и желает присутствовать на свадьбе сына Ёсиоки ну прямо через неделю, — а чего тянуть? Секретарь и государственный советник Ёсиока даже глаза округлил. Это был такой отказ «по-пекински»: ведь необязательно же говорить «нет», если можно это выразить другими словами, правильно? А все эти мелкие самураи из Кагосимы такими большими себя почувствовали в Чаньчуне, что хоть вон беги. Сам кланяется до пола, а ещё хочет, чтобы у его внуков были какие-то особые права! И хорошо, что он не каждый день появлялся в своей японской форме с золотым жгутом генштаба, а то досталось бы ему, как этому Дэ-вану, который создал под руководством японских офицеров Автономное военное правительство Внутренней Монголии. Он таскал императору Пу И недорогие подарки и рассказывал, какое у него чудесное государство — во много раз лучше советской Монголии, представляете себе? Только князь Арат его очень не любит. Батыры князя Арата пару раз срезали в степи батыров Дэ-вана, — было, конечно, стыдно, но не это самое главное.

Самое главное — политика, а не мушкетёрские поединки.

Дэ-ван решил как-то недорого интриговать против своих же князей, желая «скормить» их японским завоевателям. Пускай, мол, японцы ими займутся, правильно? А я буду типа «белым и пушистым», правильно? А чтобы японцы быстрее начинали хватать и казнить монголов, князь решил произвести императора Пу И в ранг маршала Великой Монголии... Да? Спасибо, друг! Всю жизнь мечтал! На следующий день секретарь и советник Ёсиока устроил Пу И допрос:
— Ваше величество, о чем вы вчера разговаривали с Дэ-ваном? — «А твоё какое собачье дело?» — надо было спросить, но с японцами так не разговаривают. 
Ёсиока продолжал допытываться:
— В вашей вчерашней беседе вы выражали своё недовольство?
Пришлось оправдываться:
— Я ничего не говорил о японцах. Вероятно, Дэ-ван всё выдумал!

Из книги Пу И «Последний император»:

«Больше Ёсиока меня не расспрашивал, но я несколько дней не мог прийти в себя от страха. Предположив, что японцы в моей комнате установили аппарат для подслушивания, я потратил много времени, чтобы найти его, однако ничего не обнаружил. “Значит, Дэ-ван выдал меня?” — решил я, но для этого тоже не было оснований. Итак, у нас появился повод для беспокойства». — А были и другие поводы.
<...>
«Я пригласил к себе премьера Чжан Цзинхуэя и начальника канцелярии общих дел Государственного совета Такэбе Токудзо и сказал им:
— Нужно изо всех сил поддерживать священную войну, которую ведет наша родная держава, и до конца сопротивляться Советской армии.
Сказав это, я повернул голову, чтобы посмотреть на выражение лица Ёсиоки, но он, всегда как тень следовавший за мной, неизвестно когда вышел из комнаты. Это меня озадачило, и в предчувствии несчастья я стал ходить взад и вперед по комнате. Через некоторое время во дворе показалось несколько японских солдат; с винтовками в руках они направлялись к моему флигелю. Смертельно испугавшись, я подумал было, что наступил мой конец. Спрятаться было некуда, и мне оставалось выйти и встретить их. Однако, увидев меня, они повернулись и почему-то ушли».

СССР вступил в войну, и советские войска активно наступали, внезапно выбрасывая то там, то здесь небольшие воздушные десанты. Дальян и Порт-Артур они заняли с гидросамолётов под прикрытием истребительной авиации, начальник гарнизона вице-адмирал Кабаяси сдался. Такие рискованные операции чаще всего проводили части 36-ой армии генерала Людникова. Порт-Артур был занят офицером разведки армии полковником Борисом Лихачёвым и отрядом всего в 205 десантников... Нет, японцы ещё пробовали сопротивляться, но у них уже не получалось. Везде и всюду рыскали Ла-5 в угрожающей окраске «армии вторжения». Советское лётное командование наносило на крыльях поперечные белые полосы на случай встречи с американскими или китайскими лётчиками. А и тех, и других над Маньчжурией иногда видели, особенно — лётчиков армии «Гоминьдана». Они залетали в районы боевых действий, чтобы полюбоваться с воздуха на колонны советских танков. Японская авиация тоже не сидела на аэродромах. Иногда над городами Маньчжурии начинались нешуточные воздушные «драки» — как правило, на небольших высотах. 

11 августа 1945 года Пу И на пяти автомобилях покинул резиденцию, а через день дворцовая охрана в Чанчуне устроила бой с отступавшими японскими солдатами. Что там произошло, никто не понял. Поняли только, что маньчжурская императорская армия переходит на сторону противника, поэтому японские офицеры из контрразведки провели разоружение личной китайской охраны Пу И. Конечно, получился скандал, но было уже не до выяснений. Понятно, что приказа никакого не было. Это — инициатива генерал-лейтенанта Тораносукэ Хасимото, бывшего начальника штаба Квантунской армии. Он был герольдмейстером бывшего маньчжурского двора. Вот так, со скандалом доехали до Гирина. В Гирине с плачем и воплями грузилось в поезда японское население. Японские жандармы и военная полиция «Кэмпейтай» как-то сохраняли самообладание, и никого без пропуска к уходящим поездам не пускали. У Пу И с японскими офицерами из свиты пропуска, конечно, были. Но и поезда уже не были спасением: в большинстве случаев пути оказывались разобраны китайцами, а железнодорожные станции — заняты советскими солдатами. То есть — въезжает зверски набитый японский поезд на станцию, а там его встречают из ППШ и пулемётов Дегтярёва. В поезде половина пассажиров — японские военные. Что будет дальше? В такой ситуации любой военный человек, у которого при себе личное оружие, принимает одно-единственное правильное решение. Как правило, последнее. Император Пу И со свитой оказались на границе с Кореей в городе Далицзыгоу, где временно поселились у японца, директора угольной шахты. Дальше цитируем книгу императора:

«Ёсиока предложил мне выбрать несколько сопровождающих, потому что самолет маленький и многих взять не сможет. Я выбрал Пу Цзе, врача и приближенного слугу — «большого» Ли. 
Моя наложница, рыдая, спросила меня:
— А что же будет со мной?
Я сказал:
— Самолет слишком мал. Вы поедете поездом!
— А поездом можно доехать до Японии?
— Конечно можно, — не колеблясь, ответил я.
Я был слишком занят спасением своей собственной жизни, и некогда было думать, будет поезд или нет. Первая посадка самолета намечалась в Шэньяне, где мы должны были пересесть на большой самолет. Из Тунхуа вместе со мной летели Ёсиока, Хасимото, Пу Цзе и один японец, отвечавший за «священные предметы». Остальные вместе с японскими жандармами летели в другом самолете. В одиннадцать часов утра мы приземлились на аэродроме в Мукдэне и направились в аэровокзал ждать другой самолет. Но вскоре до нас донесся мощный гул самолетов. Оказалось, что это приземлились советские самолеты. Из них быстро высадились отряды автоматчиков, которые немедленно разоружили японских солдат на аэродроме. Прошло немного времени, и весь аэродром был заполнен советскими войсками».

Самолёт с Пу И на борту приземлился в Мукдене в 11 часов, но через 30 минут на этот аэродром приземлились советские транспортные самолёты с десантом майора Петра Челышева. Десант состоял из матёрых разведчиков 6-й танковой армии. Двигались быстро, действовали без промедлений. Все солдаты десанта знали, что на аэродроме находится какое-то важное японское начальство — их надо захватить! Кстати, есть хорошо известная кинохроника этого инцидента. Над аэродромом низко летали Ла-5, постреливая во все стороны, поэтому снова взлететь было невозможно. Пилоты отключили двигатели японского транспортного самолёта, когда русские уже сидели на крыльях. 

А теперь вспомним рассказ Татьяны Снегирёвой, армейского офицера-оперативника с хорошим знанием японского языка:

— Выхожу от начальника разведотдела, — вспоминает Татьяна Александровна, — и слышу: «Проверните дырочки для орденов». — Отвечаю: «Кресты надо заготавливать, а не дырочки!» — Ведь не было никаких гарантий, что японцы не обстреляют наши самолёты!
*
Я срочно подготовила текст обращения к японским войскам и всю ночь передавала в эфир с полевой радиостанции. Надо знать менталитет японцев, чтобы понять, что значило для них услышать воззвание о капитуляции из уст женщины! Но тогда учитывалось только одно: я знала японский язык куда лучше наших переводчиков-мужчин.
*
— Я говорила, что наши парламентёры прилетят на самолетах «Дуглас» в сопровождении истребителей. Их опознавательные знаки — белые полосы вокруг фюзеляжей и крыльев. А сама подумала: какие полосы, когда у нас нет белой краски? Но вдруг подъехала машина, а на ней — канистры с трофейным сгущенным молоком. Транспорты и истребители разрисовывали сгущёнкой. Такая вот яркая деталь этой операции.
*
К счастью, сладкие полосы не смыло. Хотя когда летели через горный хребет Хинган, туман был такой, что руку высунешь в иллюминатор — и не видно. Транспортник совершил посадку на Северном аэродроме Мукдена. Представителей советского командования здесь явно не ждали. Вокруг не было ни души.
*
— Не успел представитель командования генерал-майор Притула отдать команду разыскать начальника аэродрома, как вдали показался японский генерал с золотым шнуром на кителе. Как потом выяснилось, это был приставленный к императору Маньчжоу-Го Пу-И генерал Иосика. Он попросил разрешения отправить самолёт. Я спросила у него, какой самолёт. Ответил: «С вещами повседневного пользования. В Корею».
— С какими вещами? 
Генерал Притула сказал: «Самолеты не выпускать и не принимать!» — И дал автоматчикам распоряжение взять под охрану двухэтажное здание аэропорта. Как оказалось, не напрасно. Самолет «с вещами повседневного пользования» это был «Накаджима» китайского марионеточного императора Пу И...

Вскоре на аэродром прилетела остальная часть десанта, и Притула беседовал с командирами. И пока Снегирёва находилась в японском штабе, на аэродроме произошло историческое событие. Как рассказал свидетель событий, военный корреспондент подполковник Анатолий Васильевич Егоров, к Притуле подбежал старшина-десантник и доложил, что на втором этаже находится «то ли китайский царь, то ли император». — А это был последний представитель династии китайских императоров Пу-И со свитой. Он прибыл в Мукден накануне и, если бы не советские парламентёры, беспрепятственно вылетел бы в Токио. Но 19 августа Пу И был отправлен самолётом в распоряжение штаба Забайкальского фронта.

Татьяна Снегирёва рассказывала:

У них пистолеты и самурайские мечи. Стоило кому-то закричать «банзай», и началась бы резня. Но обошлось без харакири. 20 японских генералов и капитан Красной Армии, русская женщина, вела беседу с представителями высшего командования вражеской армии. Исход войны был предрешен, но наши танковые и мотострелковые подразделения уже приближались к Мукдену, и надо было сделать всё, чтобы избежать кровопролития.
*
По моей просьбе начальник гарнизона города генерал Хонго поочередно приглашал к столу генералов для беседы. Более полутора суток непрерывно, без сна, я вела с ними малорезультативные разговоры о составе и численности войск и перспективах сопротивления. В конце вторых суток генералов разместили на втором этаже здания, где находился император Пу И. Каждый имел при себе огнестрельное и холодное оружие, автомашину и личного адъютанта и водителя с пистолетом. А вскоре прилетел член Военного совета Забайкальского фронта генерал-лейтенант Александр Николаевич Тевченков, и я получила приказ объявить японским генералам, что они считаются военнопленными и должны сдать огнестрельное оружие.
*
— Прошла в глубину комнаты, встала у окна. Японские генералы настроены недружелюбно. На какое-то мгновение почувствовала свою беззащитность, ведь на мне только форменное платье и нет даже шинели. Как будто шинель могла защитить! От волнения стала заикаться, но сказала по-японски всё что полагается. Воцарилось молчание. Злые смотрят! Потом кто-то из генералов первым положил пистолет на стол. За ним стали сдавать оружие остальные. Стоявшие в коридоре офицеры десанта пошутили: «Что-то у тебя голос сильно дрожал!» — Интересно, а как бы он у них дрожал, окажись они по ту сторону двери? А они с ППШ и десантными тесаками, им не страшно. Это я тут стою одна в погонах.

На следующий день 20 августа 1945 г. в Мукден вошли части 6-й гвардейской танковой армии. При аресте Пу И один из военных предложил обыскать его, но неизвестный советский офицер из десанта сказал, что Пу И не арестован, а интернирован как иностранный гражданин. Статус его империи ещё не был определён, а Советский Союз поддерживал с Маньчжоу-Го дипломатические отношения. Пу И бессильно улыбался в своём сереньким китайского пошива костюме, а вокруг него толпились командиры частей мукденского гарнизона — японские генералы. У кого усы топорщились от гнева, кто-то шипел, как змея в аквариуме, а все остальные искренно страдали от позора и готовы были сделать «харакири». А японцы в то время были господа сильные, независимые и жестокие. Это была армия победителей. Прямо на глазах у советских солдат и офицеров четыре молодых пилота японской авиации, покачав крыльями в воздухе, бросили свои истребители в пике, пытаясь этим что-то доказать. Все громко ахнули, кто-то даже перекрестился. «Войне-то — всё! — внятно произнёс немолодой старшина с нашивками за ранения. — Вот идиоты!»... От этого самоубийства всем на аэродроме стало нехорошо. Японцы могли бы улететь на своих «Зеро» хотя бы в соседнюю Корею, куда советские войска пока не заходили, и уже оттуда добираться до родных островов (раз не хочешь сдаваться), но они погибли, — и погибли уже после капитуляции Японской империи. 
А бывший император Пу И в отличие них хотел улететь в Японию. Но свой маленький богато инкрустированный японский пистолет «Намбу» ему пришлось сдать — капитуляция, значит капитуляция. На следующий день принцы Пу И и Пу Цзе были доставлены на «Дугласе» в город Чита.

Из донесения Народного комиссара внутренних дел СССР Л.Берия — И.Сталину:

22 августа 1945 г.: «…Интернированные содержатся в благоустроенных жилых помещениях; снаружи здание охраняется специально выделенным подразделением воинской части; внутри здания наблюдение ведут оперативные работники управления по делам военнопленных».

Это был специальный объект № 45, принадлежавший краевому управлению НКВД Хабаровска. Это было двухэтажное здание, ранее принадлежавшее какому-то училищу. Но здесь было, о чём подумать. На спецобъекте № 45 содержались 142 японских генерала и два адмирала — в том числе незадачливый начальник гарнизона Порт-Артура. И всё, о чём здесь громко говорилось, обязательно прослушивалось и переводилось, — увы! Но самое интересное, что пленные японцы решили не воспринимать Пу И как человека, равного себе. Между ними кипели споры, происходили конфликты, а Пу И и Пу Цзе смотрели со стороны на разгорячившихся немолодых самураев и молчали. То ли потому что он был императором, то ли по другой какой причине, вместо дружбы и понимания Пу И видел у этих людей только с детства знакомое зло в разных его даосских изображениях. 
Увы! В плену не все японские генералы вели себя одинаково честно и достойно. В конце концов, к гуляющему во дворике бывшему императору двух империй подошёл молодой советский офицер в форме, по которой невозможно было определить, кто он на службе — моряк или лётчик? Пу И потом рассказывал, что вместо сапог и галифе офицер носил синие гражданские ботинки и брюки на выпуск, но больше всего запомнились... залысины: «Я никогда не видел залысины у такого молодого человека». 
А «молодой человек» сказал на японском языке, что он — майор Кравченко, и он — работает в только что основанной газете для японских военнопленных, которая называется «Нихон Симбун» (что значит в переводе «Японскакая газета»):
— А не хотели бы, чтоб мы напечатали ваше интервью? Рассказали бы о мандаринах ...
— Нет, я расскажу вам о моём любимом дедушке, — немного подумав, произнёс Пу И, на что майор кивнул, сдвинув фуражку чуть на затылок:
— Правильно! Самое время подумать о родных людях... Я завтра зайду, окей?

«Окей» он спросил — как американец. Пу И уже знал, что русские так не говорят. Но русские и японского не знают. Хорошая японская речь и типично американское «окей» — это звучит интригующе, правильно? Это будущее Японии, но не Китая. На дворе был сентябрь 1945 года. Начиналась первая за много лет мирная осень.

Эпилог 

Слово «мандарин» пришло в Европу через португальский язык, притом оно не из Китая, а из Индии. «Mantrī» это значит «советник» на санскрите. Этим словом португальцы называли всех восточных чиновников без исключения — и вьетнамских, и индийских, и китайских. В Китае было много чиновных рангов, но общего названия для сословия государственных служащих вообще-то никогда не существовало. На юге — так называли, а на севере — уже по-другому. Рядом с Монголией — бытовали ещё какие-то названия, а в Шанхае и на Тайване говорят по-своему, на не вполне понятных наречиях, поэтому у них чиновники назывались тоже как-то на своём языке. Но мандарин — это прежде всего очень сложная система экзаменации и это своеобразная речь. Это как речь клирика в средневековой Европе. В древнем Китае человека узнавали по тому, как он говорит. На Тайване, например, говорили как-то очень простонародно, игнорируя нормы учёного пекинского языка. Деревня, одним словом. Или «медвежий угол» со своими правилами. Сейчас государственный язык Китая представляет собой северо-китайское наречие «гуньхуа» со множеством вкраплений той самой речи пекинских мандаринов, явившейся к нам прямо из самых глубин истории. А Китай — это не государство. Это цивилизация. Есть такой старинный китайский текст:

Мандариновое счастье
В руке моей лежит.
Оно так близко, рядом,
Но так же и далеко.

Я чувствую его запах,
Его вкус на губах.
Но я не могу взять его
В свои руки сейчас.

Мандариновое счастье,
Ты так близко и далеко.
Но ты всегда со мной,
В моей памяти и в сердце.

На китайском:

橘子的幸福
它在我手裡。
如此接近，如此接近，
但它也很遠。

我聞到他的味道
嘴唇上的味道。
但我無法接受
現在就到你自己手上了。

橘子的幸福，
你是那麼近又那麼遠。
但你總是和我在一起
在我的記憶和心裡。

Полутёмный павильон в Запретном городе и старинные даосские изображения по бокам. Даос — это учение о «пути вещей», это философия. Когда-то древние шаманы на юге Китая придумали бессмертие, а потом пришёл Жёлтый император Хуан-ди и утвердил дао (путь) как религию предков. Путь — это религия. Путь — это судьба. Пу И сыплет травы на горячую жаровню и что-то шепчет, иногда бросая быстрые взгляды по сторонам. Из-за этих взглядов сквозь очки его иногда называют трусом. Но если б он не был трусом, то и жизнь у него была бы совсем другая, правильно? Маленького пупса готовили к карьере чиновника высшего ранга, а он учился врать людям: они ему говорили неправду, а он говорил неправду им им... Вот такое «дао». Его учили писать философские стихи и рассуждать о пределах сущего или вечного, а маленький император изучал каллиграфию и рисовал тушью неприличные картинки. Некоторые знатные дамы с удовольствием раздевались перед маленьким пупсом. А потом и перед большим пупсом тоже раздевались... В этом полутёмном павильоне.

​