Космос — территория кооперации, не конкуренции: вневременной рывок «Союз-Аполлона» 15 июля 1975-го

В разгар холодной войны, когда Земля была разделена железным занавесом, Космос стал территорией мира...
Полвека назад, 15 июля 1975 года с Байконура стартовал «Союз-19» с Алексеем Леоновым и Валерием Кубасовым на борту. Спустя 7,5 часов с мыса Канаверал взлетел «Аполлон» с экипажем Стаффорда, Бранда и Слейтона. Это был не просто полёт. Это — история, изменившая космонавтику навсегда...

На снимке официального выпуска NASA — старт советского космического корабля «Союз 19» с космонавтами Алексеем Леоновым и Валерием Кубасовым на борту. Запуск произошёл 50 лет назад, утром 15 июля 1975 года с площадки на космодроме Байконур в Казахской ССР. Этот полёт стал частью первой совместной миссии СССР и США — проекта «Союз—Аполлон». Советский корабль стартовал на 7,5 часов раньше американского «Аполлона», взлетевшего с мыса Канаверал. Впервые в истории два корабля — советский и американский — состыковались на орбите и провели совместную работу в космосе с 17 по 19 июля. Снимок был сделан с 35-мм плёнки, предоставленной СССР в рамках обмена фотоматериалами между двумя странами:

​

Между тем за кулисами публичных СМИ-заявлений велась интенсивнейшая дипломатическая работа. Первые контакты начались еще в 1970 году — через академика Келдыша. В 1971 году — в Хьюстоне — прошли закрытые технические совещания. Так, советская сторона настаивала на использовании системы «Игла» для сближения. В свою очередь, американцы требовали установки дополнительных радиомаяков. Буквально за три дня до старта КГБ задержал фотографа, пытавшегося снять подготовку «Союза», — это был последний инцидент холодной войны перед миссией. Инженерная группа под руководством учёного-конструктора В.С. Сыромятникова разработала революционную систему — уникальное технико-конструктивное решение стыковочного узла АПАС-75. В него входили:

• 3 независимых привода с усилием 3 500 Н каждый
• 12 механических замков с точностью срабатывания 0,01 мм
• Дублированная система герметизации с темпом утечки не более 0,5 мм рт.ст./мин
• Теплоизоляция из 7 слоев алюминизированного майлара

Порукой чему стали испытания с 247-ю наземными стыковками в вакуумной камере ЦНИИмаш; 53 теста на вибростенде с перегрузками до 8g; особые испытания на электромагнитную совместимость. Сама программа тренировок включала следующие специфические элементы:

В СССР

• 142 часа в гидролаборатории ЦПК
• Спецкурс по американской бортовой документации
• Психологические тренинги в сурдокамере до 15 суток

В США

• Модифицированный тренажер с советскими интерфейсами
• Курс выживания в зимнем лесу: по советской методике
• Дегустация 87 видов космического питания из СССР

Однажды на тренировке Леонов совершенно случайно активировал аварийную систему «Аполлона», — что тут же привело группу к 6-часовому разбору полётов. Теперь давайте пробежимся по минутам-секундам исторической стыковки... Итак, детальная хронология 17 июля 1975 года:

10:23:45 — начало финального сближения
10:45:12 — включение системы «Курс» на дистанции 200 м
11:03:29 — переход на ручное управление (Леонов)
11:09:54 — механический контакт (погрешность 2,8 см)
11:12:17 — срабатывание стыковочных замков
11:15:42 — подтверждение герметичности
12:12:00 — начало выравнивания давления

Точные параметры сближения:

Относительная скорость сближения: 0,25 м/с
Угловое рассогласование: 1,8
Температура стыковочного узла: 18,7 C

Помимо официальной программы выполнялись и абсолютно неафишируемые исследования. Такие как обмен биологическими образцами — навроде штаммов бактерий. Также — всевозможные тесты радиационной защиты. Испытания новых видов связи etc. Случались и аварийные ситуации, например:

1. Выход из строя гироплатформы «Аполлона» на 34-м витке
2. Сбой в системе терморегулирования «Союза»
3. Непредвиденная утечка азота: 0,7 кг/час

Послеполётные скандалы и открытия также отличились неформальными (уже) нестыковками во взглядах: в основном связанных с техническим состоянием агрегатов. Например, была обнаружена коррозия в стыковочном узле: причина — незапрограммированный выброс крайне токсичного гидразина. Ставшего впоследствии основанием для создания единых стандартов безопасности, введённых 1978 г. Бушевали споры о правах на технические решения: скажем, патентный конфликт длился до 1981 г. Своё дело сыграл и достославный секретный доклад NASA о 17 несоответствиях советских систем. (См. «Справку» ниже)
По итогу 83 % технологий АПАС в дальнейшем использованы в МКС. Разработанный тогда протокол связи — стал основой CCSDS: по стандартам обмена телеметрией с аналогово-цифровыми данными в космических путешествиях. Методики совместных тренировок той эпохи применяются до сих пор. Эта блестящая совместная миссия — вопреки всевозможным политическим разногласиям с обоснованиями — доказала, что Космос действительно может объединять! Сегодня, когда мы видим российские «Союзы» и американские Crew Dragon пристыкованными к одной станции, стоит вспомнить, что первый шаг к сей фантастической конгломерации был сделан 15 июля 1975 года: при старте «Союз—Аполло». И 17 июля, в 11:09 по московскому времени: при стыковке двух дружественных: — несмотря ни что! — межзвёздных (в будущем) кораблей.

Историческая справка

Секретный доклад NASA о 17 несоответствиях

Вслед завершению великой миссии, NASA составило закрытый отчёт (кодовое название Project Truth), содержащий техническую оценку советских систем. Документ был рассекречен только в 1991 году по запросу Конгресса США. Доклад готовила группа из 14 экспертов во главе с руководителем полётов Г. Ланни. Основан на 247 часах телеметрии и 89 образцах документальных материалов. Включая сравнение с военно-американскими стандартами MIL-STD-810, регламентирующими методы испытаний оборудования на устойчивость к внешним воздействиям. Критические замечания были (выборочно) следующими:

Система жизнеобеспечения:

1. Фильтрация воздуха — эффективность на 12 % ниже заявленной
2. Резервные кислородные баллоны — давление на 15 % меньше расчётного
3. Система удаления CO₂ — поглотительная способность 83 % от нормы
4. Электроника:

• Радиопередатчики — частотный дрейф 0.7 % (при норме 0.3 %)
• Бортовые компьютеры — скорость обработки 42 кГц против 100 кГц у Apollo
• Кабельная сеть — отсутствие экранирования в 37 % соединений

Двигательные системы:

1. Точность ориентации — отклонение 0.8° вместо 0.5°
2. Топливные клапаны — время срабатывания на 22 мс больше
3. Система аварийного отделения — усилие срабатывания превышало расчетное на 18 %

Неожиданные преимущества советских технологий

Несмотря на критические замечания, доклад отмечал:

1. Механическая надежность стыковочного узла превзошла ожидания
2. Термостойкость материалов оказалась на 15-20 % выше американских аналогов
3. Аварийные системы были проще, но эффективнее в критических ситуациях

Последствия доклада — технические изменения в программе Space Shuttle:

1. Пересмотр стандартов герметичности
2. Модификация системы аварийного спасения
3. Ужесточение контроля за кабельными сетями

Политические решения:

1. Создание совместной рабочей группы по стандартизации (1976)
2. Разработка единых протоколов проверки оборудования
3. Введение взаимного контроля на последующих проектах

3 из 17 замечаний были оспорены советской стороной в 1978 году, и последующие проверки подтвердили правоту СССР по этим пунктам. Многие выявленные проблемы привели к разработке новых стандартов МКС, созданию унифицированных систем проверки, также появлению международных сертификационных процедур. Как признал позднее космонавт Валерий Кубасов: «Эти замечания помогли нам сделать следующие корабли на порядок лучше». — Доклад, изначально носивший критический характер, в итоге способствовал реальному прогрессу космической техники — причём в сторону СССР: «Мы доказали, что даже самые сложные границы можно преодолеть!» — скажет позже Алексей Архипович Леонов.

Стаффорд и Слейтон держат контейнеры с советской космической пищей в
орбитальном модуле «Союз» во время совместной миссии США—СССР «Аполлон—Союз».
На контейнеры с борщом наклеены водочные этикетки: это было (как всегда) леоновской шуткой.

Фото обложки: слева направо: Слейтон, Стаффорд, Бранд, Леонов, Кубасов

​