Воды галилейские

ЛЕГИОН

Слышишь, камни ворочает море?
По дну ворочает, чуешь?
Море отчее, чуешь, ворочает,
воло́чит по дну чудищ.
По дну их, пьяных прокатывает.
Лбами трещат, стонут.
Утробными, чуешь, проклятьями
возмущают нечистый омут.
Ты сдурел, пловец, коль решился.
Окровянишь башку и руки.
Скорлупа – цена твоей жизни.
Пощадят они разве от скуки.
То один, как бешеный, скочет.
То другой как с цепи сорвётся.
Опротивело морю ворочать
уродов таких, уродцев.
Что друг в друга лбищами целите?
В этой мути, в темени, в иле
что вы там никак не поделите?
Аль вселенную не поделили?

ИОНА

Позабыв свои чёт и нечет,
спрятав жёсткие удила,
море так по-детски лепечет,
будто нежность его родила.
Будто просит у нас прощенья,
что не каждому зреть дано
это ласковое погруженье
зыбких светов на сонное дно.
Я поверю ему, поверю,
я войду в его звонкий храм
и усталое сердце отдам
прямо в пасть лучезарному зверю.

ПЕТР

Что разнежилось, море-улыба?
В моей сети – зияние дыр.
Ходит тенью поддонная рыба,
а в зубах её – римский статир.
Мы искали его от века.
Ускользала на самое дно.
И ловцами быть человеков
не дано без Тебя, не дано.

ВЕЛИКАЯ ТИШИНА

Миновалось, как страшный сон.
А до самых звёзд бесновалось.
Пробудился – и вопль, и стон
укротились, как жалкая малость.
Стая рыб серебрится у дна.
Грусть и ласка – в солнечном взоре.
И великая тишина
огладила море.

ВЛАСТЬ ИМЕЮЩИЙ

Власть имеющий буре сказать: «Укротись!»,
прокажённому повелеть: «Очистись!»,
в этом мире внимают Тебе даль и близь,
но не знают пророка в Его отчизне.
Власть имеющий буквы писать на песке
морском, чтобы волны их целовали.
Учеников своих оставил в тоске.
Но узрели вновь. Онемели, возликовали.
Вновь по берегу тихой стопой бредёт
власть имеющий и у костра садится,
рыбой печёной кормит оголодавший народ,
окропляет взглядом изнурённые лица.
«Съешь и сам», – говорим ему. Пьёт и ест
власть имеющий. В очаге задумался пепел.
А из вод галилейских вырастает солнечный крест,
власть имеющий всех спасти, всепетый.

НАГОРНАЯ

Мы от берега всходим на холм,
где ветер шевелит ковыльный шёлк.
Мы по кругу расселись и, как дети, ждём
Того, Кто слово сказать пришёл.
А внизу прислушалось море спиной,
прозрачное, до камней и рыб, –
море нищих
кротких,
плачущих,
жаждущих правды,
море милостивых,
латающих, будто сети, мир,
море изгнанных, клятых судом,
море обременённых трудом,
до трещин на коже омытых потом и горем.
Веселья и радости нашей небесной
блаженное море.