Лебеди. Рассказ

В самом сердце леса, укрытое густыми зарослями кустарника, находилось небольшое озеро. Временами лёгкий апрельский ветерок морщил поверхность воды, и тогда неспешно колышущееся озеро было похоже на величественную лесную чащу, потревоженную ветром.

 

В эти Богом забытые места Хисарской области я прибыл после защиты научной работы в институте Орнитологии с единственной целью – продолжить своё исследование лебедей. Сторож леса старик Зохир сначала принял меня очень холодно и долго смотрел с опаской. Но я показал ему данное мне Республиканским управлением лесного хозяйства рекомендательное письмо, в котором было написано: «Разрешено проводить исследования птиц в Хисарском лесу». После этого сторож немного подобрел и даже предложил мне пожить у него. Я с радостью принял его предложение.

 

На следующий же день забрал вещи из Китабской городской гостиницы, где остановился ранее, и переехал к старику. Все, кто знали его, говорили, что немой стал бы лучшим собеседником, чем он. И были в чём-то правы. Каждое утро мы со сторожем выходили из дома с рюкзаком и ружьем за спиной, бродили вместе по лесу, лишь под вечер очень уставшие возвращались домой. Но хоть мы проводили со стариком Зохиром целый день вместе, от него было сложно дождаться и одного слова. Он то и дело курил свою трубку, с неохотой отвечал на мои вопросы, а сам почти ничего не спрашивал. Вначале я решил, что подобная молчаливость старика является следствием многолетней жизни в одиночестве, и такое объяснение показалось мне вполне правдоподобным.

 

Старик не знал, что я приехал в эти края для того, чтобы изучать именно лебедей. Ответственный за областное лесное хозяйство, который и привел меня в этот лес, предупредил: мол, старик начинает странно себя вести, едва при нём заходит речь о лебедях, поэтому посоветовал не рассказывать сторожу о моём намерении изучать этих птиц. Хоть я и не придал особого значения словам ответственного, но всё же не решился сразу сообщить старику о своём истинном намерении. Поэтому сторож постоянно водил меня к другим птицам: то к живущим в лесной чаще ушастым филинам, то к дятлам, клюющим сосновую кору… Я же не проявлял к этим птицам никакого интереса.

 

Но однажды, когда увидел озеро, куда впадала река Оксу, и плавающих там лебедей, не смог удержаться и радостно воскликнул: «Я приехал сюда именно ради этих птиц!».

 

Старик покраснел от бешенства. Его глубоко посаженные глаза, выглядывающие из-под уже седеющих бровей, так гневно сверкнули на меня, что я даже отшатнулся и совсем растерялся.

 

- Что, эти деревенские бездельники уже рассказали тебе обо всем? - спросил старик, приближаясь ко мне.

 

- Клянусь, я не понимаю, о чём вы! - ответил я, пытаясь сохранять спокойствие.

 

- Рассказали обо мне и о лебедях? - его голос звучал всё более угрожающе, и он внезапно схватил меня за шиворот.

 

Я снова сказал, что ничего не знаю. Некоторое время он смотрел мне прямо в глаза, наконец, убедившись, что мне, действительно, ничего не известно, отпустил меня и отошёл в сторону.

 

Долгое время я стоял неподвижно и никак не мог взять в толк, в чём дело. От криков старика лебеди уже разлетелись. Прикурив свою трубку, старик присел на берегу озера. Я немного понаблюдал за тем, как он курит, положил рядом рюкзак и ружье и медленно присел рядом. Не глядя на меня он сказал:

 

- Извини. Я подумал, что ты издеваешься надо мной.

 

- Что же произошло на самом деле? - спросил я с любопытством. - Вы так вспылили, когда я заговорил про лебедей.

 

Старик грустно посмотрел на меня и ответил:

 

- В молодости я натворил много дел.

 

Теперь он выглядел более спокойным и уравновешенным. А я всё смотрел на него удивленными глазами, отчего старику, кажется, стало неловко и, немного погодя, он начал свой рассказ:

 

- Эта история случилась, когда я ещё был совсем молодым. Мы жили в кишлаке на окраине леса. Мой отец был лесником и содержал всю нашу небольшую семью: мою мать, младшую сестру и меня. Жили мы очень дружно и не знали горя. Я уже заметно возмужал и из маленького мальчика превратился в юношу. Проходя мимо сельских дворов, я замечал, как первые красавицы нашей деревни бросали на меня украдкой кокетливые взгляды. Хотя мой отец был обычным лесником, зарабатывал он неплохо, во всяком случае, в деревне мы слыли одной из самых обеспеченных семей.
Поскольку мой отец был не просто лесником, но и искусным стрелком, у нас дома часто гостили областные чиновники и даже браконьеры, приезжавшие из самых разных уголков страны. Все дело было в том, что без разрешения моего отца никто не мог даже шагу ступить в сторону леса. И для того, чтобы поохотиться в лесу, все, начиная от областных чиновников и заканчивая приезжими браконьерами, старались угодить моему отцу, чтобы получить его разрешение. Иногда отец сам сопровождал их на охоте, время от времени он и меня брал с собой. Так как я вырос с ружьём в руках, то уже в юные годы стал лучшим после моего отца стрелком в нашем кишлаке. Сейчас мне кажется, что сельские красавицы заглядывались на меня именно по этой причине. Девушкам ведь во все времена нравились отважные парни. Но среди всех этих девушек одна была особенной для меня. Когда я признался ей в своих чувствах, она сказала, что примет мое предложение с одним условием. Э-э-эх, какой же красавицей она была! Я никогда не встречал таких! Она была дочерью директора сельской школы Муталбоя. Как ни странно, в свои школьные годы я и не знал, что у директора есть такая красавица-дочь. Увидел я её позже, случайно, когда после поступления в университет девушка вернулась в родной кишлак во время летних каникул. Она гуляла по берегу Оксу со своими подругами. А я возвращался с охоты в лесу, неся за спиной свою шестнадцатикалиберную винтовку. В руках у меня была добыча – дикие гуси. Увидев меня, девушки немного растерялись. Я попытался было пройти мимо них, не обращая никакого внимания, но вдруг услышал чей-то голос: «Ака, можно посмотреть на вашу добычу?» Обернувшись, я увидел, что на меня с надеждой смотрит девушка удивительной красоты. Её волосы были угольно-черными и спадали с хрупких плеч, а густые брови подчёркивали прекрасные чёрные глаза. Веришь ли, при первом же взгляде на неё я потерял покой. Будь на её месте любая другая, я не стал бы даже останавливаться. Но отказать в просьбе такой красавице было выше моих сил. Поэтому я, недолго думая, остановился и показал девушкам гусей.

 

- Кульфиниса, ты только посмотри, как красиво переливаются перья у этой птицы! Бедняжка… - воскликнула одна из девушек.

 

- Действительно, очень жалко. Наверно, это был один из самых красивых гусей, - ответила Кульфиниса. А я всё не мог оторвать от неё глаз. Она, кажется, заметила мой пристальный взгляд и, чтобы отвлечь меня, спросила:

 

- Наверно, вы неплохой охотник?

 

Я, позабыв о скромности, уверенно ответил:

 

- Да, я лучший охотник в этих краях.

 

Услышав это, девушки как-то странно улыбнулись, а Кульфиниса, нахмурившись, тут же сказала:

 

- А вы не врёте?

 

Я воскликнул:

 

- Конечно, не вру!

 

В подтверждение моих слов, одна из девушек сказала Кульфинисе:

 

- Зохир ака действительно отличный охотник.

 

Я посмотрел на неё с благодарностью, а Кульфиниса, услышав это, робко попросила нежным голоском:

 

- Тогда не могли бы вы мне помочь в одном деле?

 

Девушка, словно магнит, всё сильнее и сильнее притягивала меня к себе, и я, сам того не замечая, выпалил:

 

- Ради вас я готов на всё!

 

От моего столь откровенного ответа одна из девушек усмехнулась. Я тут же смутился. Кульфиниса, похоже, заметила моё смущение и тихонько толкнула усмехнувшуюся подругу в бок. Но, как бы она ни старалась это скрыть, я всё видел. Чтобы выйти из неудобного положения, я прибавил:

 

- Чем же именно вам нужно помочь?

 

Теперь уже Кульфиниса немного смутилась и тихо ответила:

 

- Я вам потом скажу.

 

Такой ответ Кульфинисы вселил в меня надежду на скорую встречу. Я попрощался с девушками. Шёл, не оборачиваясь, и долго чувствовал на себе их взгляды.

 

С этого самого дня Кульфиниса не выходила у меня из головы. Расспросив своих знакомых о ней, я узнал, что она была дочерью директора сельской школы Муталбоя, училась в университете на факультете орнитологии, изучала птиц.

 

Всю следующую неделю я не мог дождаться нашей встречи и, наконец, в конце августа мне удалось вновь с ней увидеться. Точнее говоря, она сама передала через мою сестру, что хотела бы увидеть меня. Мы договорились встретиться на берегу Оксу. Для того, чтобы выглядеть перед девушкой посолиднее, я намеренно повесил за спину свою винтовку и повязал вокруг головы белую ленту, словно настоящий охотник. Увидев Кульфинису на берегу реки, я почувствовал, как моё сердце начало биться сильнее. Я знал, что она хотела мне что-то сказать. И мне было что ей сообщить. По мере того, как приближался к ней, я твердо решил, что признаюсь девушке в своих чувствах.

 

Лёгкий летний ветерок играл в её волосах, и мне казалось, она стала ещё прекраснее. Увидев меня, она сильно покраснела, но тут же взяла себя в руки и нежно улыбнулась. В этот самый момент я понял, насколько сильно влюблён в неё.

 

- Надеюсь, я не заставил вас долго ждать? - произнося это, я чувствовал, как моё сердце рвётся из груди. А она в ответ:

 

- Нет, Зохир ака, скорее, это я отнимаю у вас столько времени.

 

Её красота была настолько притягательной, что у меня возникло ощущение, будто земля буквально уходит из-под ног. Мне так хотелось скорее во всем ей признаться! Но сначала я решил узнать, чего же именно девушка хотела от меня.

 

- Кульфиниса, - начал я тихо, - вы передали, что хотите мне что-то сказать. Я пришёл сюда не только по этой причине. На самом деле мне тоже есть что вам сказать.

 

Некоторое время она смотрела на меня молча, а потом неожиданно попросила:

 

- Зохир ака, застрелите мне лебедя. Вы ведь очень меткий стрелок...

 

Хоть я и крайне удивился такой внезапной просьбе, но постарался не показать виду и ответил ей:

 

- Хорошо. Правда, я никогда ещё не стрелял в таких птиц. Но раз уж вы просите, я никак не могу отказать. Но зачем вам лебедь?

 

Девушка, немного смутившись, попыталась всё объяснить:

 

- Я увезу лебедя в университет. В музее факультета орнитологии, где я учусь, много чучел птиц, но чучела лебедя нет. Наш учитель попросил нас привезти из дома птиц, чучел которых нет в университетском музее. Я сказала ему, что в Хисарском лесу, расположенном недалеко от нашего кишлака, обитают лебеди, и пообещала привезти одну птицу. Мои подруги похвалили вас, сказав, что вы отличный стрелок, поэтому я решила, что вы могли бы мне помочь.

 

- Из лебедей делают чучел? - спросил я встревожено.

 

- Да, - ответила она тихо, – вы сможете мне помочь?..

 

Немного подумав, я согласился. Тут Кульфиниса сообщила, что завтра уезжает обратно в город, так как вскоре начинается учеба в университете.

 

- Когда же вы вернетесь к нам в кишлак? - спросил я.

 

- Зимой, когда закончится осенний семестр - ответила она.

 

- Я обещаю вам поймать лебедя до зимы, - сказал я. - Если у меня получится поймать его живым, я буду держать его в клетке до вашего возвращения. Если же нет, мне придется его застрелить.

 

После этого Кульфиниса дала понять, что уже хотела бы попрощаться со мной:

 

- Ладно, Зохир ака, тогда до встречи.

 

А я ведь ещё не признался ей в своих чувствах! Но вместо этого робко ответил:

 

- До свидания.

 

Попрощавшись, девушка не торопясь пошла от берега. Ветер развевал её легкое льняное платье и длинные тёмные волосы. В этот момент что-то оборвалось внутри меня. Я с трудом дышал и думал, что если не признаюсь ей в тот же миг, то просто умру. Собрав всю волю в кулак, я крикнул:

 

- Кульфиниса, постойте!

 

Она обернулась и посмотрела на меня. Я побежал к ней. Тогда, остановившись, она спросила:

 

- Зохир ака, в чем дело?

 

В её голосе звучало искреннее удивление.

 

- Я бы хотел вам кое-что сказать, - промямлил я дрожащим голосом,
а она смотрела на меня из-под длинных ресниц.

 

- Кульфиниса, я…э-э-э… мне…, - мой язык заплетался, – вы мне нравитесь!

 

От смущения девушка не могла оторвать взгляд от земли. Некоторое время мы оба молчали. Не знаю, как чувствовала себя она, но у меня внутри всё дрожало от волнения. Я смотрел на неё, полный надежды. Наконец она сказала мне:

 

- Хорошо, Зохир ака, я подумаю над этим и дам вам ответ. А пока вы поймайте мне лебедя.

 

После этого она попрощалась и ушла. И пока она удалялась быстрыми шагами, смотрел ей вслед и тяжело дышал. После этой встречи я больше не видел Кульфинису до самой зимы. И всё это время я был занят только одним: во что бы то ни стало мне было нужно поймать лебедя. Оказалось, это было не так легко, как мне сначала казалось. Сперва, установив на берегу сети, попытался заманить в них лебедей едой. Я очень хотел подарить Кульфинисе живого лебедя. Почему-то мне казалось, что если я подарю ей именно живого лебедя, она ответит взаимностью на мои чувства. Но лебеди были весьма умными. Они не обращали никакого внимания на предназначенную для них еду. В мою ловушку попадались только дикие гуси да жёлтые болотные воробьи. И хотя я около полутора месяцев пытался поймать лебедя таким образом, мне это так и не удалось. Лебеди добывали себе пищу в основном в озере. Я совсем было опустил руки. А время уже поджимало. Наконец, я понял, что для того, чтобы поймать живого лебедя, мне нужно действовать по-другому.

 

Был октябрь, и уже заметно похолодало. Решил, что мне нужно спрятаться в озере. Когда лебеди прилетят, я смогу быстро схватить одного из них за лапы. Естественно, вода в озере была очень холодной. Но что поделать, я ведь должен был выполнить своё обещание. Определив, в какой именно части озера чаще всего собираются лебеди, я раздевался догола, нырял в воду и сидел там часами, ожидая птиц. Дышал я в воде через камышинку. Мне казалось, что от ежедневного ныряния я даже стал привыкать к холодной воде. Но как бы я ни старался, ни одна моя попытка так и не увенчалась успехом. Лебеди оказались очень чуткими птицами. Они издалека чуяли, что в воде есть опасность, и даже не приближались к тому месту, где их поджидал. Когда же я пытался подплыть к ним под водой, они тут же улетали.

 

О том, что я каждый день плаваю в ледяной воде, не знал никто: ни мой отец, ни моя мать, ни даже моя сестрёнка, которой я доверял все свои секреты. И разумеется, от постоянного сидения в холодной воде я сильно простудился. Однажды, проснувшись, обнаружил, что у меня сильный жар. Моя попытка встать не увенчалась успехом, и я понял, что в таком состоянии не могу даже с места подняться, не говоря уже о том, чтобы плавать в озере. Словом, я сильно заболел. Дома меня никак не могли вылечить, и в конце концов отец отвез меня в Китабскую городскую больницу. Врач сказал, что у меня была крайне тяжелая форма простуды. Почти целый месяц лежал в больнице. И все это время я думал только о Кульфинисе и данном ей обещании. До её возвращения оставалось совсем немного времени.

 

Через два дня после выписки из больницы, несмотря на недовольство родителей, снова взял свою винтовку и отправился в лес, к озеру. Подумал, что раз у меня не выходит поймать лебедя живым, значит, мне придётся застрелить одну из птиц. Я спрятался за уже почти голыми кустами и стал прицеливаться. Но как только я уже был готов нажать на курок, кто-то вдруг схватил меня за плечо. Обернувшись, увидел отца.

 

- Как ты посмел стрелять в лебедей, бессердечный! Разве этому я тебя учил?

 

Мой отец был очень зол.

 

- Отец, я…, - я не мог подобрать слова, чтобы как-то оправдать себя.

 

- Я тебе больше не отец! - отрезал он и отошёл от меня.

 

Я очень любил своего отца. Никогда раньше он не разговаривал со мной так. Я понял, что сильно его обидел, и от этого мне стало тяжело на душе.

 

- Отец, простите меня! - сказал я умоляюще. Некоторое время он пристально на меня смотрел и, наконец, спросил:

 

- Зачем тебе понадобилось в них стрелять?

 

Я решил ему признаться и рассказал обо всем. Отец выслушал и потом сказал:

 

- Почему ты не рассказал мне раньше? Ты даже не представляешь, как мы с твоей матерью переживали за тебя, когда ты заболел.

 

Все ещё не находя нужных слов, я промямлил:

 

- Отец, простите меня.

 

- То, что ты влюбился в дочку директора школы, не даёт тебе права стрелять в лебедей.

 

- Я убью только одного лебедя, - попытался было я оправдаться.

 

После этих слов отец надолго замолчал. Временами он смотрел на меня, в его глазах мне всё ещё виделись гневные отблески. Наконец, он сказал:

 

- Зохир, сынок, разве ты не знаешь, что убивать лебедей нельзя? Если ты застрелишь одного лебедя, то ты погубишь и его пару. Говорят, что лебеди самые верные существа на Земле. Если с одним лебедем что-нибудь случится, то второй не найдёт себе другую пару. А оставшийся без пары лебедь вскоре также умрёт. Ты это понимаешь?

 

- Да, понимаю - ответил я.

 

Отец недоверчиво на меня посмотрел и сказал:

 

- Иди-ка домой.

 

Затем, даже не взглянув на меня, ушёл по узкой тропинке вглубь леса. А я стоял и смотрел ему вслед, пока он совсем не исчез из виду. После этого разговора я так и не смог решиться застрелить лебедя. Сейчас, думая об этом, я не могу точно сказать, что же было тому причиной: то ли гнев моего отца, то ли жалость к лебедям.

 

До самого возвращения Кульфинисы я каждый день приходил в лес, собираясь убить лебедя, но всякий раз передумывал. Когда же я, наконец, собрался с духом и твердо решил, что застрелю одного лебедя, мне в голову внезапно пришла одна мысль. Предположим, я убью лебедя, но как же я буду хранить мёртвую птицу до возвращения Кульфинисы? Делать чучела я не умел, но зато прекрасно знал, какой ужасный смрад издавали трупы животных уже через некоторое время.

 

Тогда решил так: когда приедет Кульфиниса, я позову её в лес и прямо при ней застрелю лебедя. Много раз я обдумывал эту мысль. Эта картина ясно стояла у меня перед глазами. Зима, лес, покрытый белым снегом. Мы с Кульфинисой бродим по снежным сугробам, наконец, приходим к озеру. У неё на глазах я стреляю из своей винтовки в лебедя, затем достаю птицу из воды и отдаю ей, а Кульфиниса радуется, как ребенок. После этого делаю предложение, а она краснеет от смущения и не может поднять на меня взгляд.

 

Мы возвращаемся из лесу домой, Кульфиниса держится за рукав моего пальто. По пути я смотрю на неё, а она, смущенная, всё ещё не может на меня взглянуть.

 

На следующий день мой отец идёт к её родителям свататься. Летом проходит наша свадьба. Мы живём очень счастливо и каждый день гуляем на берегу лесного озера, где живут лебеди. Я говорю Кульфинисе, чтобы она передала своим музееведам, что совсем не обязательно убивать лебедей и делать из них чучела, лучше просто приехать в наш лес и любоваться этими прекрасными птицами здесь.

 

До возвращения Кульфинисы я жил этими мечтами. Наконец наступила зима, которую я так долго ждал. Лес уже опустел, вода в озере замерзла, берега покрылись снегом. За день до Нового года я узнал, что Кульфиниса вернулась домой. Моя сестра сообщила, что девушка хотела бы со мной встретиться. Услышав это, отец дал мне разрешение:

 

- Ладно, иди.

 

Моя сестра, сказала, что Кульфиниса назначила встречу на берегу озера. Всё вроде бы складывалось именно так, как я и мечтал. Я надел пальто, за рукав которого должна была держаться Кульфиниса по пути домой. Как обычно, повесил за спину своё ружье. По пути в лес я шёл мимо берегов уже замёрзшей реки Оксу, перешёл через скользкий мост. Некогда густые заросли кустарника теперь одиноко стояли у лесных тропинок. Придя в лес, я направился прямо к озеру. Вороны, сидевшие на ветках лесных сосен, увидев меня, тут же разлетелись в разные стороны, а ветки, всколыхнувшиеся от их резкого движения, обсыпали меня снегом. Я думал, что Кульфиниса ещё не пришла, даже начал переживать, как же она доберётся до озера через все эти снежные сугробы. Но немного погодя, понял, что нет поводов для беспокойства. Я увидел на тропинке, ведущей к озеру, человеческие следы. На снегу эти следы были отчетливо видны, но, что было странно, это были следы не одного, а двух человек. Я решил, что Кульфиниса, естественно, пришла сюда не одна, ведь девушке не стоит ходить в одиночку по лесу в такую погоду. Лишь бы она не пришла сюда с отцом, в таком случае, я не смог бы осуществить, всё, о чём так мечтал. Если же она пришла с какой-нибудь подругой, тогда ничего страшного, я что-нибудь придумаю, чтобы та оставила нас наедине. Поглощённый этими мыслями, я даже не заметил, как подошёл к озеру. С расстояния каких-то 30-40 метров я увидел весьма неожиданную картину. Честное слово, лучше бы я тогда ослеп, чем увидел это! Какой-то усатый парень, на вид немного старше меня, стоял, обняв мою Кульфинису, и целовал её прямо в губы! Они были настолько увлечены, что даже не заметили меня. Я весь дрожал, ноги начали подкашиваться. Долго они стояли, лобызаясь, потом наконец увидели меня. Кульфиниса немного покраснела от смущения и вырвалась из объятий усатого парня.

 

- Ой, Зохир ака, вы уже здесь? - спросила она заискивающе.

 

А я молча смотрел на неё, не отрывая взгляд. Тут усатый парень тоже немного смутившись, произнёс:

 

- А вот и наш охотник! Ну, идёмте же, идёмте! Кульфиниса говорила мне о вас. Вы, наверно, уже давным-давно приготовили нам чучело лебедя?

 

- Замолкни, подлец. Ты вообще кто такой? - спросил я злобно.

 

Он опешил от моего грубого вопроса. Кульфиниса ответила мне за него:

 

- Зохир ака, это мой однокурсник. Не говорите с ним в таком тоне! Он приехал сюда, чтобы посмотреть на лебедей и место их обитания.

 

Кровь просто кипела внутри меня. Мной стало овладевать горькое чувство унижения. Сейчас я уже не помню, как схватил свою винтовку, только помню крики Кульфинисы:

 

- Зохир, умоляю вас, остановитесь! Не делайте этого!

 

Но я оглох и ослеп от гнева. Увидев моё ружье, усатый парень растерялся, а потом кинулся бежать без оглядки. Поэтому сначала я выстрелил в него, а потом и в Кульфинису. Оба упали после первого же выстрела. Это произошло настолько быстро, что я даже не успел понять, что натворил. От звуков выстрелов все птицы в озере разлетелись. Я едва заметил, что среди них были и лебеди. Всё вокруг было покрыто кровью. Я отбросил ружьё в сторону и побежал туда, где лежала Кульфиниса. Она была вся в крови, её глаза были наполнены слезами, но она не могла ничего сказать. Я упал на колени возле неё, целовал её нежные руки и плакал.

 

- Зачем ты так поступила, Кульфиниса, зачем? - спрашивал я сквозь слезы.

 

Она пыталась что-то мне ответить, но не могла вымолвить ни слова. Немного погодя, она безжизненно застыла с открытыми глазами. Слёзы текли ручьем из моих глаз и капали на её холодное, но всё ещё прекрасное лицо. Не знаю, сколько я просидел так возле неё. Помню только, как уходя, закрыл ей глаза. В это время мысль о том, что лебеди никогда не изменяют, пронеслась в моей голове. Я даже не посмотрел на усатого парня, наверно, он умер мгновенно.

 

Придя домой, я сразу сообщил отцу, что убил в лесу людей. Его глаза округлились от ужаса. Он тут же отобрал у меня ружьё и стал избивать меня что было сил. Мать и сестра стонали от горя и рыдали, а я был не в своём уме. Вскоре весь кишлак узнал о трагедии в лесу. Директор школы Муталбой сделал всё возможное для того, чтобы меня приговорили к смертной казни. Мне было уже всё равно. Но суд почему-то не назначил мне высшую меру наказания. Наверняка, мой отец обратился за помощью к своим знакомым чиновникам, которые приходили к нам в гости, и спас от смерти. Меня приговорили к двадцати пяти годам тюремного заключения. Я отсидел весь срок, мне удалось выйти оттуда живым.

 

Закончив свой рассказ, старик Зохир взглянул на меня, его глаза были полны печали и сожаления.

 

Затем он поднялся с места и сказал:

 

- Уже поздно, пойдём-ка отсюда. Но если ты в самом деле приехал сюда для изучения лебедей, приходи сюда чаще. Следуя за ним, я спросил:

 

- Как же вас приняли на работу после такой судимости?

 

Старик удивленно на меня посмотрел и ответил вопросом на вопрос:

 

- Кто же сейчас пойдет работать лесным сторожем?

 

Я понял, что старик имел в виду, и молча продолжил наш путь.

 

 

 

2009 год, апрель – сентябрь, Ташкент – Яккасарай. 

 

Перевод с узбекского Озода Азимова

 

Шерзод Комил Халил родился в 1982 году в городе Шахрисабз, Кашкандарьинская область, Республика Узбекистан. В 1999-2005 годах учился в Национальном Университете Узбекистана. Магистр философии и истории современного Запада. В 2005-2007 годах обучался на курсах литературы при Союзе писателей Узбекистана