Нетипичный таджик

Самарянин же некто, проезжая, нашёл на него и, увидев его, сжалился…»
(от Луки 10:33)

- Садитесь, дэвушка! – Надежда недоуменно подняла глаза на водителя тормознувшей рядом машины, грузовой газельки. Секунду назад она шла, разговаривая с мужем по телефону, в сторону железнодорожной платформы. Идти с тяжёлой сумкой ещё минут десять, а тут машина… Водитель, средних лет типичный таджик. Смуглый, кареглазый, небритый. Но улыбается, открывает дверь, показывает на сиденье рядом с собой. Секундное колебание: в голове мелькнули разные нехорошие истории, навеянные телеящиком, но… время ещё светлое и сумка тяжёлая…

Подъезжая к Никольской, Надежда привычно сунула руку в карман за мобильником, чтобы сообщить мужу о том, что она почти приехала и обомлела. Нового, подаренного мужем на день рождения ай-фона на месте не было. Лихорадочное шуршание сумкой, пакетами… всё напрасно. Боже мой! 25 000, не меньше стоил изящный НТС с множеством функций и огромной базой данных. А где она теперь возьмёт телефон Михаила Альбертовича – директора перспективной фирмы, куда она собиралась устраиваться на работу? Она так долго искала выхода на него, и сегодня вечером новый шеф ждёт её звонка! А как она теперь узнает телефон дочки, уехавшей отдыхать с друзьями на Алтай?! Да даже номера начальника и подруг она не помнит! В голове только телефон мужа. Но как, с чего она ему позвонит? Господи, да за что же это мне?

Свою остановку она едва не проехала. Помог мужчина, ставший свидетелем её горя. Он же дал свою трубку, чтобы она, глотая слёзы сообщила мужу о своей беде: «Рома-а-а, я… я… Твой телефон…украли-и-и-и!!!»

* * *

«Н-ну, вор-р-рона!» Роман любил жену, прощал ей различные дамские слабости: бессмысленнее покупки, легкомысленность, безобидный флирт с его друзьями. Но телефона всё равно было жалко. При зарплате в 40 тысяч «рэ» решиться на такой подарок жене на годовщину их свадьбы, было для него непросто. И Надежда это оценила. Непритворно ахнула, по детски захлопала в ладоши и конечно поцеловала. Нет, не чмокнула, а именно поцеловала так, как это умеют делать любящие женщины: обхватив его за шею и жадно впившись в его тонкие, чувствительные губы.

….Сначала он безуспешно набирал номер супруги, закончив эти попытки отправкой новому владельцу телефона смску отчаяния: «Бог тебя покарает!». Потом позвонил оператору сети, попросил заблокировать номер. Затем звякнул однокашнику Серёге – майору полиции, чтобы узнать, каковы шансы в случае подачи заявления о краже. Тому старого школьного товарища утешить было нечем. Ещё Роман предупредил тёщу и Любашу, что их дочь и мама в ближайшее время звонить им не будет. Последним его шагом в тот день были поиск и попытка возвращения к жизни старенькой «Нокии»…

Спёр мобильник, если судить по сбивчивому рассказу жены, скорее всего водитель - таджик. В столице своего ворья хватает, а тут ещё половина Средней Азии с Кавказом понаехали! Норовят из-под носа не только работу, но всё что плохо лежит прибрать к рукам… И надо же, как развёл её. Типа, подвезти предложил. А сам, видать, из машины телефон хороший заприметил и решил бомбануть русскую дурочку. А та, губы раскатала. Подвёз, забесплатно. Ничего себе прокатилась, за 25 тысяч! Эх, да что теперь…! Что с возу упало, то пропало. Приходится, попрощавшись с потерей дорогой игрушки, смириться с ситуацией.

…Спать они ложились молча. Надежда отвернулась к стенке, закутавшись с головой в одеяло. Роман, прежде чем лечь, ушёл с молитвословом на кухню. Здесь, над входом находился самодельный домашний иконостас. Вздохнув, он начал молиться, стараясь вникать в смысл знакомых слов: «Царю Небесный, Утешителю, Душе истины… Отпусти ми недостойному, и прости вся, елика Ти согреших днесь яко человек… Или похулих е в помышлении моем; или кого укорих, или оклеветах кого гневом моим…; или о чём прогневахся… Господи, Боже наш, еже согреших во дне словом, делом и помышлением, яко Благ и Человеколюбец прости ми… Господи, веси, яко твориши, якоже Ты волиши, да будет воля Твоя и во мне грешнем…»

* * *

В 6.35 утра Романа разбудил звонок. Незнакомый мужской голос с сильным восточным акцентом сообщил, что у него находится телефон Надежды, и он готов передать его владелице. Ещё не до конца проснувшись, плохо соображая, что произошло, Роман задал первый, пришедший на ум вопрос: «За сколько?»…

Встретиться договорились в 17.00 на том самом месте, где шофёр вчера высадил Надю. Приехали они вдвоём, загодя. Поверить, что через 20 минут им вернут ай-фон было нелегко. История о добром и совестливом смуглом незнакомце - водителе не укладывалось в заготовленную схему и скорее походила на какую-то святочную историю, которых Роман немало перечитал в период своего неофитства. Таджикских гастарбайтеров в них не было.

«Либо продинамит и вообще не придёт, либо такую цену заломит, что дешевле будет новый покупать», - тоскливо размышлял Роман, поглядывая на часы. Супруге он пытался улыбаться ободряюще и убедительно, обнимая её правой рукой за талию. А в левой руке он мял банкноту. Так, на всякий случай приготовил. Вдруг и правда бывают на свете чудеса и таджики – это не только безликие дворники, грузчики и ворюги, но и…

- Здраствуйтэ! Мине зовут Расул. - Он появился словно из-под земли. За спиной - парнишка лет 12. Оба смуглы, кареглазы. Как и подобает таджикам. Старший, как старой знакомой, улыбнулся Надежде, протянул руку Роману. Затем не спеша достал из пакета ай-фон и спокойно передал его женщине. Немного смущаясь, рассказал, как он испугался, когда утром под сидением машины зазвонил будильник. Сразу и не вспомнил, чей это мог быть мобильник. Показал находку товарищам, землякам, с которыми работал водителем в одной из частных фирм. Те сразу оценили находку по достоинству: «Больших денег стоит, если продать!», но Расул отказался:

- Зачем я буду бирать чужой вещь? - рассуждал он, не переставая улыбаться. – То, что мине, моей семье нада, Бог и так даст. Так мине отец и мать мой учил. Так я и дети свой учу. Вот сын мой. И жена тоже так думает. Она со мной в Москва работает. А старший сыновья в Душанбе уехал - учиться нада…

На сердце у Романа стало очень легко и радостно. Чудо, в которое он ещё недавно не мог поверить, произошло на его глазах, с ним самим и его женой. Напряжение дня, точившая сердце подозрительность и нервозность вдруг куда-то улетучились, растворились, исчезли.

От неожиданности Роман растерялся и не сразу вспомнил про приготовленные деньги. А когда протянул их собеседнику, тот замахал руками: «Что ты? Не возьму! Зачэм!?». Тогда мужчина ловко, будто всю жизнь этим только и занимался, засунул тысячную купюру в нагрудный карман рубашки Расула. Но тот, не менее решительно, извлёк купюру и так же препроводил её в карман обескураженного Романа, огорчённо покачав головой: «Говорю тебэ: Не надо!»

Ушёл Расул так же быстро и незаметно, как и появился. Единственное, что успел сделать Роман, пытаясь хоть как-то его отблагодарить, это сказать парнишке: «У тебя очень хороший отец». Надежда что-то щебетала, строила планы на завтра, но муж её не слышал. Он стоял, словно заваленный и оглушённый обломками рухнувшей в один миг долго возводимой им самим пирамиды из домыслов, догадок, шаблонов и штампов. Роман так неожиданно нашёл, то, что уже и не чаял найти. Нет, не телефон. Человека! И этот человек, так легко и буднично сотворивший добро, оказался… совсем несвяточным таджиком.

Как память о нём – телефон в руках счастливой жены, а ещё – тысячная купюра. Роману вдруг стало ужасно стыдно. За свои подозрения, за свои скоропалительные выводы и осуждения, за то, что он так ничем и не отблагодарил этого удивительного человека. Но больше всего ему было стыдно за себя. Его неприятно поразила, пришедшая откуда то мысль, что, окажись на месте Расула он, вряд ли телефон вернулся к хозяину…

* * *

Вечером, когда Роман встал на молитву, его колени сами подогнулись, и он рухнул на колени. Ещё вчера с трудом воспринимаемые слова вечернего правила, сегодня текли, казалось, сами собой: «Царю Небесный, Утешителю, Душе истины… Отпусти ми недостойному, и прости вся, елика Ти согреших днесь яко человек, паче же и не яко человек, но и горее скота… Или похулих е в помышлении моем; или кого укорих, или оклеветах кого гневом моим…; или о чём прогневахся… Господи, в покаянии прими мя… Господи, а жаль всё-таки, что нельзя поминать в молитве доброго самарянина – таджика Расула, подавшего мне такой нелицемерный урок исполнения Твоих заповедей!»

На следующий день Роман подал ту самую тысячную купюру первой попавшейся ему на глаза нищенке - таджичке с грудным ребёнком.