Долгая дорога к дому

Банда в этом районе республики появилась в 2010 году, заявив о себе несколькими терактами против работников правоохранительных структур. В её составе находился и двоюродный брат Магомеда - Муса (ныне уничтоженный). Он то и попросил своего родственника о небольшой услуге: закупить по списку продукты и отнести их в лес, в указанное место, которую тот легко выполнил. Так было несколько раз, потом его попросили кого-то куда-то отвезти-привезти. А потом Муса объявил Магомеду, что сам он является членом местного джамаата, ведущего борьбу с безбожниками и предателями веры, а Магомед уже «засветился» в одном «мокром» деле и назад ему дороги нет. Затем он предложил ему вступить в их отряд, т.е. уйти в лес.
Наш герой, не имея представления о серьёзности такого поступка, позволил дать себя убедить, что другого пути у него нет. Так он оказался в лесу. Никаких серьёзных мотивов у него для этого не было, только любопытство и жажда романтики, ведь он немало слышал о жизни таинственных «робин гудов». Страх за свою жизнь и желание под любым предлогом вернуться домой, к прежней нормальной жизни, появились у него несколько позже.
Причиной этому стали разочарования. Вместо благородных разбойников и прелестей вольной жизни, он встретил в лесу убогость холостяцкого кочевого быта, голод, холод, сырость и чувство несвободы, скованности, постоянной слежки за собой.
- Условия для жизни там очень тяжёлые, - вспоминает, вздыхая Магомед. Нуждаются они, практически, во всём. С питанием очень плохо. Еда скудная и однообразная. Постоянной базы у них нет. Каждый день мы меняли свою позицию, кочевали по лесу. Спали в спальных мешках, в палатках. Хотя обещали мне, когда звали в лес, что условия у них сносные, вплоть до интернет-связи. Ничего этого я там не нашёл.
Не нашёл он там и денег, о которых ему столько приходилось слышать:
- Лично мне денег никаких не платили, да и тратить сидя в лесу их всё равно некуда.  Кто сколько получал мне не известно, это от всех скрывается. Я вообще по специальности строитель, объездил весь Северный Кавказ. Работал на олимпийских объектах, в Анапе. Работы не боюсь. И зарабатывал нормально. Родителям всегда помогал, когда домой приезжал. А в лесу мне дали автомат, объяснили, как им пользоваться ведь в армии я не служил…
Слушая этого, молодого парня, кажется, начинаешь понимать, как происходит рекрутирование «бойцов» в армию воинов ислама. Через максимальное запудривание мозгов и элементарное запугивание. Например, в лесу ему сказали, что у них есть свои люди в высших эшелонах власти, МВД и даже ФСБ, которые совершенно точно информируют «лесных повстанцев» о том, когда на кого в недрах этих ведомств заводиться досье. А раз так, то и терять тебе, таким образом, теперь уже нечего – Аллаху акбар!
Кстати о вере, которую новоявленные борцы за неё, ставят во главу угла. Магомед, как и многие другие его земляки, считает себя мусульманином. В селе есть мечеть, куда он ходил с отцом по пятницам, где мулла читал и объяснял Коран, говорил проповеди. А дома они творили намаз. Это было естественной частью его жизни, но, как оказалось в лесу, молился он неправильно. Образцом и примером для подражания для всех там был какой-то араб, проповеди которого, записанные на диктофон, они ежедневно слушали, собравшись в кружок. Арабский язык Магомед не знал, спросить, о чём идёт речь - стеснялся, а потом он и вовсе потерял интерес к этой галиматье и, надвинув кепку на глаза, дремал в это время…
- Там в лесу любили много говорить о путях Аллаха, об обязанностях мусульман, но я не видел, чтобы их кто-то сильно исполнял, - разочарованно говорит он теперь.
Для профилактики ему и ещё нескольким новичкам, главарь банды, которого надо было, глядя снизу вверх подобострастно называть «амир», периодически рассказывал многочисленные истории о том, как известным ему братьям, поверившим «муртадам - собакам ментам» и решившимся вернуться домой приходится сейчас об этом жалеть. Ведь все они, обманутые и униженные, подвергнутые пыткам и издевательствам, находятся сейчас в секретных тюрьмах ФСБ (?) в Сибири.
В общем, давление и слежка друг за другом в лагере были поставлены на должный уровень. Наверное, к этому можно бы и привыкнуть, но отряд у них был явно не пионерский, а оружие, которым вооружены были братья – не учебное. За несколько месяцев, которые Магомед провёл в банде, она понесла ощутимые потери.
- Потери были большие, - вздыхает парень. - Мне было страшно. Вчера ты разговариваешь с человеком, с которым вроде сошёлся, а завтра его уже убили - и не всегда даже можно его нормально похоронить. А когда задумаешься: за что он свою жизнь то отдал? И понимаешь, что ни за что!
Да, конечно, амир говорили им что-то о блаженствах в раю нового героя – шахида, ожидающих его гуриях и целых реках сладкого и пьянящего шербета, но Магомеду верилось в это с трудом. Этот измазанный кровью и грязью обрубок тела, с расплющенной головой, который они едва успели забросать снегом и который ещё вчера звали Зауром, с трудом представлялся ему блаженствующим в «садах Аллаха». Зато он знал точно, что его мать – известная в селе учительница почернела от горя, когда ей сообщили, что её сын убит в ходе спецоперации и тело родителям, согласно действующим законам, выдано не будет…
Все эти наблюдения и мысли не давали покоя нашему герою в течение тех нескольких месяцев, пока он числился в отряде-банде. Несколько раз он тайно встречался с главой сельской администрации, которого уважали в селе, да и в их отряде многие. Он реально болел за жителей, старался, как мог, улучшить их  жизнь, в числе которых были и родители ушедших «в леса» парней. И люди, чувствуя это, доверяли своему главе не только общественную кассу, но и души. В селе сложилась дружная община, сильный актив. Без подсказки лесных ревнителей канонов ислама, жители на общем собрании сами решили запретить в селе торговлю алкоголем, устраивать шумные сборища, гулянки. На одном из таких собраний односельчане постановили способствовать сдаче властям тех жителей, которые скрываясь в лесу, имеют право на амнистию. После чего сдались сразу трое жителей села. Вот этот глава пообещал Магомеду переговорить с начальником районной полиции, с которым был хорошо знаком. Оба этих человека делали одно общее дело: реально, в отличие от «повстанцев», боролись, за то, чтобы на родной земле скорее наступил мир.
.
***
.
Подполковник полиции Тамерлан (назовём его так) хорошо владел ситуацией в своём районе. За свои пятьдесят два года, из которых тридцать лет он проработал в органах, ему не раз приходилось принимать участие в подобных операциях по вызволению «из леса» таких вот дураков. Да, может быть, проще было предъявить начальству труп очередного участника бандформирований, что говорило бы о его эффективной работе по борьбе с экстремизмом, но опытный оперативник прекрасно понимал, что большинство бандитов – это просто обманутые, дезориентированные молодые парни, да к тому же его земляки. Игра стоили свеч, потому что на кону – жизни людей, и ради этого он всегда был готов на риск, на компромисс. А лучшим аргументом для решившихся порвать с бандитским прошлым парней являлись его гарантии, что если на них нет крови, то никаких преследований по закону им не будет. Не редкость, когда за такими гарантиями он обращался лично к министру внутренних дел республики.
Ну а дальше было дело техники. В назначенный день и час Магомед пришёл в установленное место с автоматом, который сдал оперативнику. В самом отделении полиции он написал объяснительную и… был отпущен на все четыре стороны.  Глава администрации сдержал своё слово. Выдёргивать ему ногти или загонять под них иглы ему никто не стал. Вместо этого состоялся просто серьёзный мужской разговор, в ходе которого парень рассказал, всё что ему удалось пережить за эти несколько месяцев. Он подтвердил догадки Тамерлана, что  «в лесу» всех пичкают именно такой негативной информацией, что полиции нужны только трупы и выбитые показания, которые достигаются жестокостью. Если бы «лесные» знали, что издеваться над ними никто не будет, а всё будет строго в рамках закона, то многие бы давно сдались.
- Когда я пришёл в полицию, то, несмотря на уверение главы администрации всё равно боялся репрессий. Однако со мной общались очень деликатно и даже вежливо, хотя я понимаю, что я всё таки был в… банде, - бормочет сильно смущаясь Магомед.
Ещё одна операция по нейтрализации участника бандгруппы закончилась успешно. Впереди у этого совсем молодого парня, кажется, вся жизнь. Сумеет ли он ей правильно распорядиться: создать семью, построить дом, воспитать детей, быть радостью и опорой своим родителям – жить так, как требуют традиции и обычаи его народа? Время покажет, но дорога к дому была у него долгой и непростой.

.
Имена изменены