Милый дедушка, Константин Макарыч!

Об открытом письме «русских литераторов» украинскому Майдану

Пару дней назад несколько «русских литераторов» (так они представились), преимущественно сотрудников радио «Свобода» и учреждения под названием «Свободная среда» (он же Институт Катона, он же в просторечии «Институт Свободы») обратились с открытым письмом к «коллегам» (вероятно, тоже русским литераторам) и гражданам Украины.

Краткое содержание: «Борющийся народ Украины! Мы с вами, а не с этими тут».

Сейчас все желающие это письмо подписывают.

Писателю привычно что-нибудь подписывать – дело знакомое, а вот читать и понимать прочитанное – не всегда. По привычке воспринимать всякий исходящий от русских литераторов текст как объект, нуждающийся в литературно-критическом анализе, я взял на себя смелость его этому анализу подвергнуть.

Интересная вещь получилась.

«Поверьте, для многих в России Украина не заблудшая овца, которую нужно на аркане тянуть обратно в общий хлев, а равная по духу страна», - пишут русские литераторы.

Утверждение, начинающееся со слова «поверьте», обычно свидетельствует о том, что говорящий сам не очень-то уверен в своих словах, сам хотел бы в это поверить. Это неудивительно: откуда жительствующему в Нью-Йорке русскому литератору знать наверняка, как оно там в России?

«Равная по духу» - звучит двусмысленно. Обычно, желая сделать приятное себе и адресату, говорят «мы близки по духу». Близки – а не равны. Вдруг адресат претендует на большее? «Ты мне равен» говорят, когда снисходят до того, кто заведомо ниже и знает это, когда делают ему одолжение.

«На аркане тянуть в общий хлев», - удивительная фигура. Арканом пользуются для ловли лошадей, но тянут их при этом в загон, стойло или конюшню. Жилище овец называется овчарня или кошара. А вот в хлеву обычно живут свиньи, которых никто не ловит арканом, но зато из них готовят прочно ассоциируемый с украинской кулинарной традицией пищевой продукт.

Ай-яй-яй, какая недипломатичная двусмысленность. Или тут всё дело в свойственном поэтам «высоком косноязычии»? Но ведь каждый второй подписант представляется через запятую как «редактор», что вроде бы должно планку высокого косноязычия понижать…

Переусложнённая метафора с овцами, которых лошадиным арканом тянут в свиной хлев, является проводником в «литературное бессознательное» текста – в мир аллюзий и реминисценций. Иначе говоря: откуда, от каких «бесценных культурных богатств и интеллектуальных возможностей» (по выражению авторов письма) происходит сей текст, чем вдохновлялись созидавшие его поэты-редакторы?

Сталинских соколов, которые подобно коршунам ринулись на фашистских стервятников, я сразу отверг: не таковы русские литераторы, чтоб уподобляться чему-либо сталинскому, хотя являющийся гербом Украины стремительный сокол, согласимся, выглядел бы выигрышнее свиньи.

Вспомнил было «свинскую собаку» из романа Гашека и тоже отверг – слишком брутально и совсем уж недружелюбно.

И тут меня осенило. Да это же не что иное, как «начал с хвоста, а она взяла селедку и ейной мордой начала меня в харю тыкать» из хрестоматийного чеховского рассказа «Ванька»!

Да, аналогия неочевидная, мордой в харю не то же самое, что свиной аркан. Но обратите внимание, насколько эти два письма – Ваньки Жукова «на деревню дедушке» и русских литераторов украинскому народу – похожи.

Они одинаково начинаются. «Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один остался», - так начинается Ванькино письмо. «Мы, как и вы, чувствуем себя частью единой европейской цивилизации», - а так литераторское. Ванька прямо указывает на факт сиротства, литераторы признаются в нём косвенно, через указание на свою принадлежность к наднациональной культуре и, следовательно, несвязанность гражданскими узами.

И заканчиваются оба письма тоже одинаково: у Ваньки прямым, а у литераторов снова изящно завуалированным призывом о помощи: «Милый дедушка, сделай божецкую милость, возьми меня отсюда домой, на деревню, нету никакой моей возможности...» - это Ванька. «Мы надеемся на ваш успех: он стал бы для нас знаком того, что и мы, в России, можем отстоять наши права и свободы», - а это литераторы.

Да, отстоять свои свободы (во множественном числе, потому что «свобод», не забываем, две: радио и институт), спровоцировав сотню-другую простодушных литераторов на выражение антироссийской позиции, - это правильное решение. Именно этого работодатели от сотрудников двух свобод и ждут. Но причём тут солидарность с народом Украины?

Не секрет, что «ассоциация» с Евросоюзом не предполагает ни вступления в него Украины, ни каких-либо для неё «преференций» - одни обременительные обязанности. Единственным смыслом «евроассоциации» является политическое отделение Украины от России, а единственным смыслом отделения – ослабление российской политики.

Русские же литераторы могут реализовывать свои интеллектуальные возможности только двумя способами: одни из них (сотрудники «свобод») – способствуя этому ослаблению и получая за это зарплату, другие (основная масса подписантов) – реализуя эти самые возможности «на внутреннем рынке. Ослабление России скорее противоречит их интересам, нежели наоборот. Наверное, подписание письма - это осознанный акт самопожертвования с их стороны.

В противном случае, становится окончательно неясно, кто кого на каком аркане и куда тянет.